Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
Пограничье европейских цивилизаций, рассматриваемое как «пространство между» (В. Миньола), действительно, стало судьбой белорусской нации. Нахождение на стыке цивилизаций - это постоянное состояние диалога/ конфликта.
Для белорусской земли он начался уже в эпоху Великого переселения народов (V-X вв.). Именно в этих процессах можно увидеть истоки современной Европы. По крайней мере, очевидно формирование ее нового этнического и политического облика, появление новых государств и новых цивилизационных рубежей. Балто-славянские контакты этого периода стали одним из важнейших факторов этногенеза белорусов.
В эпоху средневековья и Нового времени на внутреннее развитие Беларуси и на характер ее международных отношений существенно повлияло разделение Европы на Восток и Запад (вместо античного диалога/конфликта Юг - Север). В Х-ХІІІ вв. белорусские земли оказались на перекрестке влияния Западной Европы и Византии.
Первоначально более сильным было притяжение Византии, что проявилось уже в принятии христианства по восточному (греческому) обряду. Однако византийская культурная традиция глубокого влияния на население белорусских земель не оказала. Местная элита лишь переняла ее формальные проявления. Постепенно росло значение связей со Скандинавией и Западной Европой. Современные исследования позволяют утверждать, что даже название «Белая Русь» имеет западноевропейское происхождение.
Смена цивилизационной ориентации происходила постепенно. Важным событием стало создание в середине XIII в. Великого Княжества Литовского, которое было своего рода ответом на внешние угрозы. Вероятнее всего, начало государству положил союз двух главных политических сил в Понеманье, а именно белорусских городов-государств и вождей балтских племен. Во времена князей Ягелло и Витовта заключением Кревской унии 1385 г. был сделан сознательный выбор культурно-политической ориентации на цивилизацию Западной Европы через возвышение католической религии.
Вместе с Западной Европой Беларусь переживала эпохи Ренессанса, Реформации и Контрреформации. Правда, религиозная конфронтация на ее землях никогда не приводила к религиозным войнам. Веротерпимость для белоруса стала атрибутом толерантности.
XVI в., который иногда называют «золотым веком», закончился с распространением экспансии Московского государства на белорусские земли. Именно она обусловила необходимость более тесного сближения с Польским королевством (Люблинская уния 1569 г.), которое обернулось процессами полонизации и имело трагические последствия для белорусского общества и его культуры. В XVII-XVIII вв. страна Пограничья оказалась между «двух огней». Диалог/конфликт цивилизаций Запада и Востока Европы обернулся экспансией деспотического Московского государства и идеологическим наступлением Контрреформации и полонизации.
После разделов Речи Посполитой и аннексии Россией белорусских земель этот цивилизационный конфликт еще более обострился и приобрел форму российско-польского столкновения. Российская политика переживала эволюцию от культурно-языковой интеграции в первой трети XIX в. до политики деполонизации, которая превращалась в национально-культурную ассимиляцию. Разделы Речи Посполитой не только не остановили процесс формирования модерной польской нации, но даже ускорили его. Все это непосредственно повлияло на процесс формирования белорусской нации, максимально затруднив присоединение к белорусскому национальному движению представителей местных элит.
Шляхта, которая стала главным объектом репрессий российских властей, в большинстве поддержала польскую идею. Хоть при этом следует отметить значительную роль интеллигенции шляхетского происхождения среди лидеров белорусского движения. Однако дворянство как социальная группа не могло стать главной силой белорусского движения.
Духовенство, которое сыграло заметную роль в национальных процессах европейских народов в XIX в., также оказалось несостоятельным в плане поддержки белорусского движения. Ликвидация унии и самостоятельной греко-католической церкви (1839 г.) имела огромное значение для белорусской истории. Исчез важнейший маркер самоидентификации, который отличал белорусов-униатов от русских-православных и поляков-католиков.
Приходское духовенство постепенно русифицировалось, а его авторитет после грубого вмешательства государства в дела церкви заметно упал. Абсолютное большинство представителей духовенства того времени можно отнести к сторонникам идеологии «западноруссизма», которая воспринимала Беларусь частью России. В определенной степени это был идеологический аналог феномена «краевости», достаточно распространенный среди местной шляхты.
Наибольшие шансы для распространения белорусская идентичность имела в среде интеллигенции крестьянского происхождения. Об этом свидетельствует активное участие в белорусском движении народных учителей.
Следует признать, что российскому правительству так и не удалось в конце XIX - начале XX в. добиться доминирования русской культуры на белорусских территориях. В какой-то мере это можно считать цивилизационным поражением. Основы польского нациостроительства в «Северо-Западном крае» не были подорваны. Борьба между польским и русским национальными проектами значительно затрудняла реализацию более позднего белорусского проекта.
Пограничье, которое стало исторической судьбой, присутствует и в культурной жизни современной Республики Беларусь. Диалог/конфликт цивилизаций ощущается, например, в сфере культуры памяти. Она чрезвычайно важна для процессов национальной идентичности и совсем не случайно оказалась в центре общественного внимания на рубеже XX и XXI вв.
Следует заметить, что борьба различных политик памяти на белорусских землях началась почти сразу же после их захвата Российской империей. В конце XIX - начале XX в. в работах М. Довнар-Запольского и В. Ластовского оформилась национальная концепция истории народа и страны. В период БССР историческая наука оказалась в плену коммунистической идеологии. Ей противостояла лишь память людей, переживших социальные и военно - политические катастрофы первой половины XX в. Именно индивидуальная память помогала белорусам противостоять исторической политике государства. Только в конце 80 - начале 90-х гг. XX в. началось постепенное освобождение памяти от советских идеологем.
Сегодня уже не существует Советского государства, но следы его идеологии не сложно увидеть в культуре памяти постсоветской Беларуси. В первую очередь, это стремление государства вернуть утраченный идеологический контроль над историей и памятью. Наиболее ярко это проявляется в истории Второй мировой войны, которую официальная историография в полном соответствии с советской идеологией называет «Великой Отечественной войной советского народа».
Анализ разделов о последней войне в школьных учебниках по истории позволяет говорить о возвращении советских концепций и идеологем. В рамках доминирующей исторической политики происходит реанимация советского образа прошлого. Однако в историографии, представленной негосударственными научными изданиями и работами членов Белорусского исторического общества, существует и развивается дискурс «Второй мировой войны», связанный с тенденциями развития европейской историографии. Этот дискурс способствует осознанию белорусами своей принадлежности к европейской истории и цивилизации.
Следует отметить, что в дискурс «Второй мировой войны» органично вписываются результаты анализа устной истории жителей западного и восточного Пограничья Беларуси. Для большинства опрошенных война была трагедией, обусловленной столкновением советского и гитлеровского тоталитарных режимов. В этой войне белорусы не были среди победителей...
Ситуация, которая сложилась в культуре памяти Республики Беларусь, заставляет вновь говорить о цивилизационном Пограничье страны и народа. Результат столкновения различных политик памяти, противостояния науки и официальной исторической политики может существенно повлиять на проблему идентичности и перспективы цивилизационной принадлежности белорусской нации.