Папярэдняя старонка: Мемуары

Дела и люди КПЗБ. Воспоминания. (Фрагменты) 


Аўтар: Орехво Н. С.,
Дадана: 09-05-2020,
Крыніца: Орехво Н. С. Дела и люди КПЗБ. Воспоминания. Минск, 1983.



Пра Тарашкевіча

С. 70 - 73

У истоков Белорусской крестьянско-рабочей громады

ЦК КПЗБ активно занимался поиском путей дальнейшего развития белорусского национально-освободительного движе­ния в Польше. Мне как руководителю Виленского комитета приходилось принимать в этом самое непосредственное уча­стие.

Жестокий оккупационный режим, социальный и нацио­нальный гнет порождали недовольство трудящихся, толкали их па борьбу против угнетателей. Среди деятелей белорусско­го национального движения, сгруппированного вокруг Бело­русского национального комитета в Вильно, возникли круп­ные политические разногласия. Они нашли свое отражение и внутри белорусской национальной фракции в сейме. В ее состав входило 11 депутатов-белорусов.

Правое крыло этой фракции, которое возглавляли Ф. Яремич и ксендз Станкевич вместе с националистическими эле­ментами, тяготело к сотрудничеству с польским буржуазным правительством, враждебно относилось к Советской Белорус­сии. Они стремились воссоздать Белорусскую буржуазную республику и искали поддержки в империалистическом ла­гере.

Левое крыло фракции - С. Рак-Михайловский, П. Метла и П. Волошин - еще в 1924 году отказались от политики со­трудничества с польским буржуазно-помещичьим правитель­ством и перешли в оппозицию. Несколько позже к ним присоединился Б. Тарашкевич. Решение белорусского нацио­нального вопроса в Польше они связывали с революционной борьбой рабочих и крестьян, руководимых Коммунистической партией, со свержением буржуазно-помещичьего строя и установлением рабоче-крестьянского правительства, в ре­зультате чего белорусский народ мог бы завоевать право па самоопределение, вплоть до отделения от Польши с последую­щим воссоединением Западной Белоруссии с БССР, в которой они видели образец белорусской национальной государствен­ности.

Среди многих причин, способствовавших изменению взгля­дов белорусских национальных деятелей в Польше, одной из самых важных были успехи экономического и культурного развития БССР, проводимая ВКП(б) ленинская националь­ная политика равноправия всех наций.

С особым удовлетворением восприняли деятели белорус­ского национального движения в Польше укрупнение БССР в 1924 году за счет присоединения многих уездов с преобла­дающим белорусским населением Витебской, Гомельской и Смоленской губерний. Их настроения выразил тогда Б. Тарашкевич своим образным выражением в одной из своих ре­чей в сейме и потом на судебном процессе: «Я сказал себе, что в БССР строится белорусский дом».

А у белорусов в Польше своего дома не было. Там были «кресы всходне» Польши. …

Вот так было со всей Западной Белоруссией. Польские ок­купанты, помещики и буржуазия хозяйничали как у себя до­ма, а белорусский народ был унижен и угнетен.

Перед КПЗБ стала важная и ответственная задача: взять растущее белорусское национально-освободительное дви­жение под свое влияние и придать ему соответствующую фор­му развития. В виде партизанской борьбы это движение раз­виваться уже не могло. Нужны были другие организацион­ные формы.

Когда я ехал принимать руководство Виленским округом, ЦК КПЗБ поручил мне установить связь с представителями левого крыла белорусского национального движения. С по­мощью семьи А. Копчевского я связался с преподавателем Виленской белорусской гимназии, а через него - с С. Рак-Михайловским и Б. Тарашкевичем.

Раньше Тарашкевича я знал из газет. Теперь передо мной стоял невысокого роста стройный человек, лет за тридцать, с залысиной, небольшими черными усиками, в очках, с добро­желательным интеллигентным выражением лица. Я назвался Петром, представителем руководства КПЗБ. Мы условились о встрече с Павлом.

В Вильно Павел приехал по нелегальному паспорту. Под видом купца из Варшавы он остановился в гостинице «Жорж» на улице Мицкевича. Я зашел к нему в номер как компаньон по коммерческим делам. Он поручил мне организовать встре­чу с Рак-Михайловским и Тарашкевичем. На следующий день вечером в помещении белорусской гимназии Павел обсуждал с ними обстановку, сложившуюся в последнее время в бело­русской национальной фракции сейма. Было договорено, что в самом ближайшем будущем левая группа депутатов этой фракции выйдет из ее состава и оформит самостоятельную фракцию революционно-демократического характера.

В июне 1925 года в белорусской национальной фракции сейма произошел раскол. Из ее состава вышли депутаты Б. Тарашкевич, С. Рак-Михайловский, П. Волошин, П. Мет­ла, которые создали отдельную фракцию под названием Бело­русская крестьянско-рабочая громада (БКРГ).

Новая фракция еще не имела четкой программы и устава. Этот вопрос обсуждался позже на совещании представителей ЦК КПП и ЦК КПЗБ с руководящим активом БКРГ в кон­це августа 1925 года, состоявшемся в Гданьске ( точнее - в Сопоте). Руководство БКРГ на этом совещании представ­ляли Б. Тарашкевич, И. Шнаркевич, М. Мартинчик и другие. От имени ЦК КПП выступал Стефан, делегатами ЦК КПЗБ были Артур, Павел и Петр (автор этих воспоминаний). В ка­честве представителей ЦК КП(б)Б участвовали А. Славинский, В. Игнатовский и А. Ульянов.

Таким образом, совещание было представительным и весь­ма авторитетным.

Гданьск был наиболее подходящим местом для совещания по условиям безопасности. Город с прилегавшей к нему тер­риторией был выделен по условиям Версальского мирного до­говора в автономную административную единицу под управ­лением Лиги Наций. Статус «вольного города» гарантировал некоторые демократические свободы для населения. Польбкие и немецкие паспорта давали одинаковое право свободного въезда и выезда.

Сопот - небольшой курорт недалеко от Гданьска. Во время летнего сезона тысячи курортников из Польши, Герма­нии и из других прибалтийских стран заполняли его пляжи.

Это облегчало нам въезд и выезд из Гданьска и пребывание в нем по польским паспортам. Останавливались мы обычно в немецкой гостинице «Кайзерхоф».

Нам содействовали немецкие коммунисты. Компартия «вольного города» действовала легально. На совещании об­суждались многие вопросы, главными из которых был проект программы БКР'Г и ее взаимоотношения с общепольским революционным движением, особенно с левой польской Незави­симой крестьянской партией (НПХ).

Здесь я узнал Тарашкевича ближе. Он приковывал к себе внимание знанием обсуждавшихся проблем, общей эрудицией, остроумием, мягкостью в общении с людьми.

Представленный на обсуждение проект программы БКРГ, написанный Стефаном, мало чем отличался от программы Компартии. Высказывались разные взгляды по этому вопросу. Наконец, мы все сошлись на том, что нужна программа, ко­торая дала бы возможность создать широкую легальную на­ционально-освободительную организацию революционно-демо­кратического характера, а не узкую крестьянскую револю­ционную нелегальную партию.

После обмена мнениями было договорено, что программа БКРГ должна содержать требования революционно-демокра­тического характера: рабоче-крестьянское правительство, зем­ля для крестьян без выкупа, самоопределение наций. В ней следовало предусмотреть широкий объем демократических требований в политической области, в рабочем, крестьянском и национальном вопросах. Окончательный текст программы было поручено разработать Б. Тарашкевичу.

Совещание продолжалось два дня. Используя относитель­ную свободу «вольного города», мы, нелегальники из КПЗБ (с остальными участниками совещания общение по конспи­ративным соображениям было нежелательным), позволили се­бе небольшое развлечение: погрелись на песчаном пляже, по­катались на моторной лодке, в заливе. Накануне отъезда встретились в загородном ресторане. Депутаты фракции Громады после совещания выезжали в по своим местам. На другой день уехали в районы Западной Белоруссии, проводили митинги и собрания, объединяли вокруг себя прогрессивную белорусскую интел­лигенцию, крестьянских деятелей и заручались их поддерж­кой. Началась подготовка организационного развития БКРГ.

Вопросом БКРГ занимались состоявшиеся в декабре 1925 года IV конференция КПП, а вслед за ней в начале ян­варя 1926 года - III конференция КПЗБ, проходившие в Москве.

С. 83 - 86.

III конференция КПЗБ запечатлелась у меня в памяти еще одним событием. Это вступление Б. Тарашкевича в члены Компартии.

Еще в процессе работы IV конференции, как-то в конце декабря 1925 года, Павел созвал закрытое заседание ЦК КПЗБ, на котором присутствовали Артур, Адам, Шлемка, Юрка, Макс, Елена, Антось и я, а от КПП член Политбюро ЦК Теофиль (К. Циховский) для обсуждения просьбы Б. А. Тарашкевича о принятии его в члены КПЗБ.

Ученый-филолог, автор первой белорусской грамматики, крупный белорусский общественный деятель, депутат сейма, он не сразу пришел в Компартию. Долгие годы он разделял мелкобуржуазные взгляды и заблуждения, колебался. В пра­вильности программы политической деятельности Компартии он убедился на опыте развития политических событий в Поль­ше и Западной Белоруссии, деятельности КПЗБ и успехах БССР в социалистическом строительстве и осуществлении ленинской политики равноправия наций.

В своем заявлении Б. Тарашкевич говорил, что в послед­нее время в своих политических взглядах он согласен с КПП, а в сейме тесно сотрудничает с коммунистической фракцией, фактически считает себя коммунистом и хочет официально быть членом Компартии.

Присутствовавшие на заседании высказывались за приня­тие Б. Тарашкевича в члены КПЗБ. А. Славинский [1], выражая точку зрения ЦК КП(б)Б, говорил, что Тарашкевич пришел к Компартии, преодолев имевшиеся у него в прошлом коле­бания, что это является доказательством правильности нашей политики и большим политическим успехом.

Принимая Тарашкевича в КПЗБ (а тем самым и в КПП), мы условились, что это решение должно быть негласным, что­бы не нанести ущерб его легальности и деятельности возглав­ляемой им БКРГ. Было решено, что Тарашкевич не войдет в состав комфракции в сейме, но будет подчиняться ее дирек­тивам.

Принимая Тарашкевича в члены Компартии, мы не ошиб­лись. Возглавляя ЦК БКРГ, он умело и творчески проводил там политическую линию КПП, способствовал вытеснению из Громады белорусских националистов и развитию ее по революционному пути. …

Б. Тарашкевич имел неиссякаемый запас всевозможных анекдотов, филологических, политических и других, которые артистически рассказывал, вызывая всеобщий смех.

Пра ТБШ і іншае

С. 171.

При встречах с Корчиком [2] мы обсуждали также вопросы белорусского национально-освободительного движения. Актуальным был вопрос усиления борьбы с белорусским буржуазным национализмом. Корчик говорил, что в крае уже с осени 1933 года ведется кампания по разоблачению Главной управы ТБШ и очистке местных кружков от националистических элементов. При всем этом Корчик предупреждал о необходимости беречь легальность этой организации.

С. 184-188.

Товарищество белорусской школы, насчитывавшее в конце 20-х годов несколько сот кружков и более 15 тысяч членов, в 1934 году сильно пострадало от репрессий и едва насчитывало полсотни кружков, большинство которых нахо­дилось в белорусских поветах Белостокского воеводства. В Белостоке еще действовали единственная сохранившаяся окружная управа ТБШ и белорусский книжно-издательский кооператив «Сяўба», насчитывавший несколько десятков чле­нов. В Вильно сохранилась Главная управа ТБШ.

Реализуя линию ЦК, краевой секретариат продолжал разоблачать Главную управу как националистическую и враждебную нам, стремясь изолировать ее от низовых круж­ков. В начале июня мы пытались созвать белостокский ок­ружной съезд ТБШ с приглашением на него делегатов от кружков других воеводств Западной Белоруссии с тем, чтобы превратить Белостокскую окружную управу в фактический центр ТБШ. Но власти запретили деятельность окружной управы и не разрешили созыва окружного съезда. Однако в Белостоке осталась «наглядная рада» («Надзорный совет») окружной управы ТБШ. При помощи ее мы пытались кое-что делать. Однако превратить ее в руководящий центр ТБШ, противопоставленный Главной управе, было делом нереальным, хотя мы первоначально и питали в этом смысле кое-какие иллюзии.

Тем временем Главная управа наметила созыв съезда ТБШ в Вильно на 17 июня 1934 года. Мы вызвали Самутина и, обсудив положение дел, дали установку принять активное участие в съезде и, опираясь на сочувствовавших нам деле­гатов, выразить недоверие Главной управе и выбрать новую. На съезд со всей Западной Белоруссии прибыло более полу­сотни делегатов от местных кружков. Но власти, опасаясь, что съезд пройдет под нашим влиянием, не допустили его открытия, переловили и арестовали многих его делегатов. Находясь в общей камере, арестованные делегаты, используя создавшуюся обстановку, решили здесь же провести съезд ТБШ. С соблюдением всех формальностей избрали председа­теля, утвердили повестку дня, наскоро выслушали доклады, выразили недоверие Главной управе и избрали новую из трех человек.

Узнав об этом, мы были весьма удивлены. Поступок аре­стованных делегатов свидетельствовал о их верности нацио­нально-освободительному движению, но избранная ими Главная управа не могла быть признана властями, а значит, и заменить существовавшую Главную управу, а нелегальная Главная управа ТБШ нам была не нужна. Создалось пара­доксальное положение. Старая Главная управа продолжала действовать как штаб без армии, а мы - как армия без шта­ба. Отношения с Главной управой у нас основательно испор­тились.

Белорусские буржуазные националисты подняли антисо­ветскую шумиху. Они во весь голос кричали, что Москва уничтожает белорусскую интеллигенцию в БССР, а агенты КПЗБ изгоняют ее из всех национально-освободительных ор­ганизаций в Западной Белоруссии. Отсюда они сделали вы­вод: интеллигенции с коммунистами не по пути. И действи­тельно, некоторая часть интеллигенции искала компромисса с правительством на основе «чисто культурной работы» и отошла от национально-освободительного движения.

Вокруг нас сгруппировалась лишь наиболее прогрессив­ная часть белорусской интеллигенции, объединившейся во­круг легально издававшегося в Вильно белорусского сатири­ческого журнала «Асва» («Оса»). Этот журнал выходил с весны 1934 года. Ответственным редактором его был студент виленского университета, член КПЗБ Петр Радзюк, а поли­тическое руководство по линии ЦК КПЗБ осуществлял В. Е. Самутин. С журналом сотрудничали революционные бе­лорусские писатели и поэты, подписавшие в январе 1934 года известное обращение ко всем писателям Западной Белорус­сии: Янка Чабор (И. С. Потапович), Михась Василек (М. И. Костевич), А. Рэдзька, Пятрусь Гранит (И. П. Ивашевич), Звяступ (Ф. С. Пестрак), Анатолъ Иверс (И. Ф. Миско) и другие.

«Асва» продолжала революционно-демократические тра­диции Белорусской крестьянско-рабочей громады и «Змагання» и пользовалась большой популярностью в массах. Сви­детельством того было большое количество писем, поступав­ших в редакцию. В них выражались чувства радости по слу­чаю выхода в свет сатирическо-юмористического журнала.

Читатели и корреспонденты журнала собирали в его под­держку деньги. Однако их не хватало. Мы давали журналу денежную субсидию.

«Асва» жила недолго. В августе 1934 года власти закрыли журнал, а его главного редактора П. Радзюка посадили на шесть лет в тюрьму. Мы надолго потеряли возможность иметь легальное белорусское издание национально-освободитель­ного характера. Главная управа ТБШ издавала свой орган «Летапіс», но мы тогда (1934 - первая половина 1935 года), к сожалению, считали его националистическим и не сотруд­ничали с ним. Наши легальные возможности в белорусском национально-освободительном движении сузились до преде­ла. Такое положение продолжалось до осени 1935 года.

Осуществляя линию партии на создание антифашистско­го народного фронта, мы прекратили нападки па Главную управу ТБШ, восстановили с ней деловое сотрудничество. В ее состав тогда входили: С. К. Павлович, Ф. И. Стецкевич, Г. Р. Ширма, М. И. Петкевич, Н. М. Мартинчик, М. И. Кепель и Ф. П. Кизевич. С помощью Г. Ширмы и М. Танка мы начали совместно издавать газету «Наша воля». Это способ­ствовало некоторому оживлению белорусского национально-освободительного движения в 1936 году.

В середине 30-х годов КПЗБ заметно усилила свою дея­тельность среди литовского населения оккупированного Польшей города Вильно и Виленского края. Там жило тогда более ста тысяч литовцев. С 1931 года в Вильно действовало литовское коммунистическое бюро при ЦК КПЗБ. В его со­став входили студенты Виленского университета Ионас Каросас (секретарь) и Ян Друто, гимназист И. Григулявичюс и Казис Ионас. Бюро издавало нелегально на литовском языке гектографическим способом журнал «Баррикада» и газеты «Вальстечю балсас» («Крестьянский голос»), «Бядевис» («Безбожник») и распространяли их среди литовцев.

Ослабление во второй половине 1934 года белорусского национально-освободительного движения возмещалось за­метным усилением нашего влияния среди студентов Вилен­ского университета. Доминирующее влияние в университете имели польские буржуазные националистические партии и их молодежные организации. Однако все годы в стенах уни­верситета вели свою деятельность комсомольские ячейки, пользовавшиеся авторитетом среди беднейших студентов. Прогрессивные студенты принимали участие в первомайских демонстрациях трудящихся, вели агитацию за коммунистические списки при выборах в сейм и местные органы само­управления, состояли членами МОПРа.

В начале 30-х годов под влиянием комсомола в универ­ситете создалась и действовала легальная прогрессивная ор­ганизация еврейских студентов под названием «Функ» («Искра»), насчитывавшая несколько десятков членов. В ус­ловиях фашизации общественной жизни в Польше усилива­лись прогрессивные настроения и среди студентов-поляков. Среди них политической активностью и прогрессивными взглядами выделялись студенты Генрик Дембиньский, Сте­фан Ендриховский, Ян Друто, Казимеж Петрусевич, Ежи Штахельский, Мария Жеромская, сестры Ирена и Мария Дзевицкие, Ежи Путрамент, Мартын Щекало. В начале сво­ей политической деятельности многие из них были членами националистических и клерикальных организаций, потом стали членами комсомола и КПЗБ.

Эти прогрессивные студенты устраивали политические диспуты, читали лекции, издавали под разными невинными названиями журналы, в которых разоблачали капитализм, фашизм, рассказывали правду о СССР и даже в завуалиро­ванной форме пропагандировали марксизм-ленинизм. Уни­верситетские власти, считая все это увлечением молодости, которое потом пройдет, не препятствовали их деятельности, наоборот, лелеяли надежду получить из них в будущем хоро­ших государственных деятелей буржуазной Польши.

Под влиянием комсомола эти прогрессивные студенты в начале 1933 года выделились из националистических органи­заций и сформировались в самостоятельную легальную орга­низацию антифашистского направления под названием «Сту­денческая левица «Фронт», насчитывавшую вначале не бо­лее двух десятков членов. С первого шага своей деятельности польский «Фронт» установил тесное политическое сотрудни­чество с еврейским «Функом», чем продемонстрировал свой интернационализм.

Политическое руководство этой организацией на началь­ном этапе нелегально осуществлял член Виленского горкома КПЗБ JI. JI. Миркин, а потом члены секретариата ЦК КСМЗБ П. П. Масловский, С. Г. Анисов, Д. X. Шлейфман (Марек).

В конце 1933 года «Фронт» обнародовал манифест, в ко­тором с революционно-демократических позиций излагал свою политическую платформу, призывая студентов к под­держке своих идей. В том же духе «фронтовцы» издавали свой печатный орган «Зев» («Призыв»). Влияние «Фронта» охватило сотни студентов и даже некоторых преподавате­лей и вышло за рамки университета. Отдельные члены «Фронта» вели политическую деятельность среди городских рабочих, участвовали в политических кампаниях, проводи­мых КПЗБ, в частности, в сборе средств в помощь басто­вавшим рабочим фабрики «Электрит». «Студенческая левица «Фронт» стала серьезным фактором в жизни Вильно. О росте его влияния писали виленские и даже варшавские буржуазные газеты. Они выражали недовольство и тем, что такую способную польскую молодежь перехватили комму­нисты.

На этой стадии своего развития организация «Фронт» перешла под непосредственное руководство ЦК КПЗБ, а потом ЦК КПП.

Буржуазные власти, теряя надежду сломить эту непо­корную молодежь при помощи «пряника», применили кнут. В феврале 1935 года мы узнали об арестах членов «Фрон­та». Многие его руководители: К. Петрусевич, Я. Друто, С. Ендриховский, Е. Штахельский, М. Дзевицкая, М. Щекало и другие были обвинены в связях с КПЗБ и отданы под суд. Однако сама организация «Фронт» не была запре­щена и продолжала свою деятельность. Летом 1935 года Г. Дембиньский при участии других «фронтовцев» и при ма­териальной поддержке партии сумел наладить издание в Вильно общественно-литературного двухнедельника - га­зеты под ничего не говорящим названием «Попросту». Газе­та имела яркую антифашистскую направленность, активно пропагандировала идею народного фронта и пролетарского интернационализма, поддерживала белорусское национально- освободительное движение, издавала приложения под назва­нием «Беларуская старонка», которую редактировал Максим Танк.

Газета «Попросту», а после ее закрытия «Карта» выхо­дили тиражом по 20 тысяч экземпляров. Это свидетельство­вало об их популярности.

Виленский «Фронт» установил связи с прогрессивными организациями других польских университетов. Мы в Запад­ной Белоруссии с его помощью расширили свое влияние на польскую интеллигенцию, сумели несколько оживить бело­русское национально-освободительное движение.

С. 206-207.

Развивая политическую инициативу в духе решений VII конгресса и II съезда КПЗБ, краевой секретариат обратился к руководству партии Белорусской христианской демократии с предложением о совместных действиях в защиту национальных прав белорусского народа. Хотя наше предложение встретило отказ со стороны руководства БХД, однако потом опа согласилась вести совместную борьбу за белорусскую школу, врамках находившейся под ее влиянием общественной организации - Белорусский институт хозяйства и культуры (БИХиК).

С. 211.

Оживилось несколько и белорусское национально-освободительное движение. Согласно заключенному в начале 1936 года соглашению между ТБШ и БИХиК, проходил так называемый «школьный плебисцит», которым руководил совместный легальный центр - школьный секретариат. Он собирал от белорусского населения декларации с требованием открытия государственных белорусских школ. В кампанию включились газеты «Наша воля» и «Беларуская крыніца».

С. 212.

Немаловажную роль в революционизировании молодежи сыграла антифашистская по содержанию «Декларация прав молодого поколения Польши», проект которой 20 марта был опубликован в 16 номере газеты «Попросту» - органе виленской «Студенческой левицы «Фронт». Этот номер газеты стал ее последним номером. Газета была закрыта властями и прекратила свое существование.

Учитывая всю серьезность развивающихся событий, клика пилсудчиков дала отставку правительству Косцялковского, посчитав его либералом. В мае премьер-министром стал генерал Славой-Складковский. Это он, будучи министром внутренних дел, говорил: «Полиция в коммунистов стреляла, стреляет и будет стрелять». Сторонником антифашистского народного фронта он сразу же пригрозил суровыми репрессиями. В обиход вошло слово «криптокоммуписты», которым называли всех антифашистов, демократов, прогрессивно настроенных людей.

Вся тяжесть полицейских репрессий в первую очередь обрушилась на коммунистов. Еще в марте виленские власти устроили судебный процесс над редакторами белорусских национально-освободительных изданий: «Белорусская газета», журнал «Асва» и «Літаратурная старонка», выходившая как приложение к газете «Попросту». Главные обвиняемые Ф. С. Пестрак, В. П. Тавлай и Я. Г. Миско были приговорены к 8 годам тюремного заключения. Был конфискован сборник стихов Максима Танка «На этапах». Такая же участь постигла и польскую антифашистскую газету «Карта», сменившую газету «Попросту», а в конце лета и белорусскую газету «Наша воля».



[1] Адам Сямёнавіч Славінскі (сапр. Качароўскі) (1885-1937]) - удзельнік рэвалюцыйнага руху ў Польшчы, Расіі і Беларусі, партыйны і дзяржаўны дзеяч БССР. З 1921 г. наркам земляробства БССР, у 1924-1928 гг. прадстаўнік КПЗБ пры ЦК КП(б)Б, узначальваў Бюро дапамогі Кампартыі Заходняй Беларусі пры ЦК КП(б)Б. 9 ліпеня 1937 года арыштаваны, расстраляны 3 лістапада 1937 года

[2] Корчык Павел (Лагіновіч Язэп; 1891-1940), дзеяч рэвалюцыйнага руху ў Заходняй Беларусі і Польшчы. Быў членам Беларускай партыі сацыялістаў-рэвалюцыянераў. Адзін з арганізатараў і кіраўнікоў Беларускай рэвалюцыйнай арганізацыі (БРА), рэдактар-выдавец яе цэнтральнага органа «Наш сьцяг». Калі БРА ўлілася ў КПЗБ (снежань 1923 г.), г. кааптаваны ў склад ЦК КПЗБ. У 1925-1936 гг. палітычны сакратар ЦК КПЗБ, член Палітбюро Кампартыі Польшчы. Аўтар шэрагу артыкулаў і рэзалюцый па палітычных і тактычных пытаннях КПЗБ і нацыянальна-вызвольнага руху. Арыштаваны органамі НКУС БССР у лютым 1936 г. i асуджаны на 5 гадоў папраўча-працоўных лагераў, а ў 1938 і 1939 гг. прыгавораны да вышэйшай меры пакарання. Памёр у Мінскай турме ў красавіку 1940 г.

 
Top
[Home] [Maps] [Ziemia lidzka] [Наша Cлова] [Лідскі летапісец]
Web-master: Leon
© Pawet 1999-2009
PaWetCMS® by NOX