Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
1. ЛЕТОПИСНЫЕ ДАННЫЕ
До проведения в 1925 г. раскопок на городище «Шведская Гора» польским археологом И. Иодковским, кроме сохранившееся у местных жителей легенды о происхождении городища (легенды, кстати, опровергнутой полностью данными раскопок), имелись лишь отрывочные и краткие летописные сообщения, относящиеся к сравшпельно поздним временам.
Первое упоминание о городе Волковыске, или Волковыске относится к 1251 (6759) г. (в Ипатьевской летописи это упоминание, как и последующие, датируется годом позднее, т. е. 1252 (6760) г.). В летописи говорится: «Данило же и Василко поидоста к Новугороду. Данил же и Василко, брат его, розгадав со сыном, брата си посла на Волковыескь, а сына на Услоним, а сам иде ко Здитову: и поимаша грады многы и (в)зратишася в домы». Таким образом, поводом для первого летописного упоминания Волковыска, как и ряда соседних городов - Новгородка, Спонима и Здитова - явилась борьба галицко-волынских князей (во главе с Даниилом Романовичем) с литовскими князьями Войшелком и Товтовилом за эти города и всю прилегающую территорию. Дальнейшие летописные упоминания также связаны с этими событиями. Велась борьба с переменным для противников успехом, военные действия перемежались с мирными соглашениями. Так, под 6763 (1255) г. в той же Ипатьевской летописи записано: «Потом же Войшелк створи мир с Данилом,... и вдасть Романови, сынову королеву, Новьгородок от Мнндога и or себе Вослоним и Волковыеекь...» .
Однако, как видно из дальнейших событий, описанных тою же летописью, эти мирные соглашения соблюдались очень недолго. Уже через пять лет в 1260 (6169) г., по летописи. «... Данило король ехав взя Волковыеск. и Глеба князя послав я и держашеть и во чести: яко болма бо еха ко Волковы (е)ску, ловя яти ворога своего Вышелка и Тевтила, и не удоси ею в городе, искаше ею по стаемь посылая люди, и не обрете ею, беста бо велику лесть учинила, я Вышелг сына его Романа».
Из этого летописного отрывка видно, что, захватив Волко выск. Даниил Романович Галицкий взял в плен сидевшего здесь какого-то, видимо, русского князя, подчиненного литовским князьям. Этого князя Глеба Даниил Романович держит «во чести», так как не считает его своим врагом, а стремится лишь отомстить Войшелку за предательский захват последним его сына Романа. Следовательно, можно предполагать, что в Волковыске в этот период, а может быть, и несколько раньше уже сидели какие-то русские князья, считавшие этот город своим стольным городом. Иначе говоря. Волковыск был центром небольшого княжества, несмотря на политическую зависимость волковысских князей то от Литвы, то от Галицко- Волынской Руси.
Приведенные выше отрывки из Ипатьевской летописи являются основными письменными источниками о древнем Волковыске. Правда, имеется еще три кратких летописных упоминания, связанных так или иначе с городом Волковыском под 1277 (6785) и 1289 (6797) гг.
Так, под 1277 г. летопись упоминает, как «... здумавше (сыновья Даниила Галицкого Мстислав, Владимир и Юрий.- В. Т.) поидоша к Городну, и бысть минувшим им Волковыеск далече, сташа на ночь»", т. е. они на этот раз обошли со своей ратью город, остановившись на ночлег вдали от него.
Под 1289 (6797) г. имеется два сообщения той же летописи. Одно из них гласит: «Тогда же Литовьский князь Бурдикид и брат его Будивид даша князю Мьстиславу (сыну Даниила Романовича.-В. Т.) город свой Волковыеск, абы с ним держал...». Однако в том же году «князь Мстислав седе на столе брата своего Володимера, на самый великий день месяца априля в 10 день, и нача княжити по брате своемь...».
Более поздних упоминаний о Волковыске в летописи нет. […] Как видно из приведенных выше отрывков, летопись повествует лишь о некоторых единичных фактах, связанных с внешнеполитической историей города Волковыска в период борьбы галицко-волынских и литовских князей между собой. Летопись ничего не говорит ни об условиях и времени возникновения города, ни о его внутренней, социально-экономической истории. Некоторые моменты этой истории могут быть освещены данными археологических раскопок.
2. ИСТОРИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ВОЛКОВЫССКИХ ПАМЯТНИКОВ
До раскопок 1954 г. небольшие раскопки на «Шведской Горе», а также на примыкающей к ней возвышенности, известной у местных жителей под названием «Замчища», произвел в 1925 т. польский археолог И. Иодковский. Последний применял несовершенную для исследования такого типа памятников методику. Он копал узкими, в 1 - 1,5 м шириной, траншеями или применял небольшие шурфы.
При такой раскопочной методике, разумеется, ни стратиграфии памятника, ни жилищных комплексов выявить было невозможно. Тем не менее но типам вещевых находок, добытых при раскопках И. Иодковского, видно, что все они должны быть отнесены к материальной культуре древнерусского города XI-XIII вв. В раскопках И. Иодковского принимал участие Г. И. Пех, производивший в течение ряда лет сборы древних находок, а в 1948 г. - небольшие раскопки на волковысском Замчище.
К сожалению, коллекции, собранные до войны как И. Иодковским, так и Г. И. Пехом, погибли во время оккупации 1941 -1944 гг. Только случайно сохранившиеся у Г. И. Пеха остатки этих коллекций, а также отдельные находки послевоенных лет, сосредоточенные в экспозиции и в фондах Волковысского музея, могут быть использованы при изучении материальной культуры летописного Волковыска.
3. РАСКОПКИ НА «ШВЕДСКОЙ ГОРЕ» В 1954 ГОДУ
С целью более широкого археологического изучения этого интересного памятника городской культуры Древней Руси Институтом истории АН БССР совместно с Волковысским музеем и на его средства в 1954 г. были произведены раскопки на «Шведской Горе», охватившие в общей сложности площадь в 288 кв. м (немного менее 1/5 площади городища). Основная масса предметов, отражающих материальную культуру древнерусского города XI-XIII вв., добытых этими раскопками поступила в Волковысский музей.
Топография местности и отдельные археологические объекты
Городище, известное у местных жителей под названием «Шведской Горы», расположено в 0.5 км от юго-восточной окраины города и представляет собой самую возвышенную точку среди окружающей местности. Оно на 50 м выше, чем местность, на которой находится современный город Волковыск. Высота же городища по сравнению с примыкающей к нему местностью колеблется в пределах от 18 до 22 м.
«Шведская Гора» - не единственная возвышенность на этой местности. Так, с запада вплотную к «Шведской Горе» примыкает вторая возвышенность Замчище, несколько уступающая по высоте «Шведской Горе», но значительно превосходящая последнюю по своей площади. Еще западнее расположена третья возвышенность без особого названия. Наконец, четвертая возвышенность находится в 435 м на восток от «Шведской Горы» и известна под названием «Муравельника» (рис. 1).
При обследовании выяснилось, что все четыре возвышенности, вытянутые по линии восток - запад, несомненно, моренного происхождения. Материковая основа их состоит из красноватого крупнозернистого песка, перемешанного с мелкими камешками, в то время как состав почвы на окружающей местности-пластическая глина.
Как показали результаты раскопок 1954 г., «Шведская Гора» подобно всем соседним возвышенностям в своей основе естественного происхождения, и лишь в процессе заселения человеком ее поверхность подверглась изменению.
Для сооружения валов по краям городища производилась подсыпка земли (рис. 2 и 3). Производилась она и для простого выравнивания поверхности, но в меньших размерах.
Первоначально была раскопана крайняя примыкающая к валу юго-западная часть городища - раскоп. Длина этого раскопа с востока на запад 12 м. с севера на юг - 10, общая площадь 120 кв. м. Раскоп был разбит на 30 квадратов размерами 2х2 м.
После окончания работ в раскопе I приступили к разработке новой раскопочной площади. В раскопе II было 42 квадрата: по 6 квадратов вдоль северной и южной стенок и по 7 квадратов вдоль восточной и западной.
Таким образом, вся площадь I и II раскопов была разбита на 72 квадрата и простирается с юга на север на 24 м, с востока на запад - на 12 м.
Наибольшей толщины культурный слой достигает вдоль западной и южной стенок объединенного раскопа и в северозападном его углу, где мощность культурных напластований 3,70-3,80 м.
Именно в этих пунктах границы раскопа ближе всего подходят к краю городища, в то же время квадраты, находящиеся в северо-восточном углу раскопа, т. е. приближающиеся к центральной часта площадки городища, дают минимальную (1,75-2,05 м) толщину культурных напластований. Эти данные показывают, что при первоначальном заселении «Шведской Горы» она не только не была вогнутой, как это наблюдается в настоящее время, но даже имела, по-видимому, в Центральной своей части естественную выпуклость (рис. 2, 4. 5. 6).
Раскопки на «Шведской Горе» в 1954 г. производились бригадой научных сотрудников в следующем составе: В. Р. Тарасенко - руководитель раскопок. Институт истории АН БССР, Г. И. Пех-заместитель руководителя, директор Волковысского военно-исторического музея им. П. И. Багратиона К. Т. Ковальская и О. И. Киселева - работники Гродненского историко-археологического музея. К. П. Голговская - сотрудница Волковысского музея. В. Я. Николенко - чертежник-фотограф экспедиции.
Стратиграфия «Шведской Горы»
Сопоставление вертикальных разрезов всех стенок раскопов показало, что стратиграфически можно выделить три культурных слоя.
Первый слой (простирающийся в среднем на глубину до 0,5 м) - от современной поверхности площадки городища до следов крупного пожара. Слой состоит в основном из сильно гумусированного песка темно-коричневого цвета. Судя по составу находок, а также учитывая летописные данные о бурном периоде историческою развития Волковыска, охватывающем 50-80-е годы XIII в., слой этот следует датировать второй половиной XIII-началом XІV в.
Второй (идя сверху вниз) культурный слой представляет собой гумусированный песок серого цвета с мелкими камнями и простирается на глубину 0.50-1,25 м от современной поверхности до прослойки второго пожарища. Характерной особенностью этого слоя мощностью около 0,75 м являются скопления как свободно лежащих, так и искусственно скрепленных глиной камней. Камни эти представляют собой остатки печей полусферической формы. Очертания одной из таких печей хорошо заметны в разрезе северной стенки объединенного раскопа.
По характеру встреченных в этом слое находок он, видимо, может датироваться второй половиной XII и первой половиной ХІІІ ст.
Наконец, третий культурный слой, залегающий непосредственно на материке, колеблется в своей мощности в пределах от 0,50 до 2,55 м. Слой этот близок но составу к предшествующему слою. Характерной особенностью является наличие в нижней его части двух прослоек, обильно насыщенных золой, углями и скоплением кусков обугленного дерева. Нижняя более мощная угольная прослойка отделена от верхней более тонкой прослойкой желтой и красноватой обожженной глины в 15-25 см толщины, включающей мелкие угольки и золу (рис. 5).
Возможно, что 3-й и 4-й сверху слои углей, золы и т. д. в действительности отложились в результате одного большого пожара, причем верхняя прослойка углей и золы образовалась при падении горящих частей кровли от существовавших здесь до пожара жилых построек с глинобитными полами.
Хронологически верхняя граница этого слоя должна быть датирована серединой ХП в. Труднее наметить дату нижней границы этого слоя. т. е. время возникновения на городище первоначального поселения.
Все же анализ вещевых находок позволяет сделать некоторые заключения по поводу датировки этого слоя. Так, например, до самого материка продолжают встречаться обломки стеклянных браслетов, которые, как и шиферные пряслица, в массовом количестве появляются лишь с XI в. Однако в нижних горизонтах культурного слоя на «Шведской Горе» наряду с гладкими и ложновитыми стеклянными браслетами, характерными для верхних горизонтов, изредка попадаются и образцы витых браслетов, видимо, являющихся более ранними.
В третьем и нижней части второю культурного слоя были встречены также образцы двухшипных втульчатых железных наконечников стрел, по общепринятой датировке, относящихся ко времени не позднее XI в.
Висячие железные замки, найденные ю время раскопок на «Шведской Горе»,--все трубчатые (или цилиндрические), двухкорпусные, т. е. типа, появляющегося не ранее конца XI-начала ХІІ в.
Наконец, только в третьем культурном слое городища были встречены фрагменты керамики с резко отличными от обычной древнерусской керамики особенностями: налепным пониже венчика карнизиком, украшенным косонарезным орнаментом, а также с орнаментами городчатым, кружковым, «в елочку» и некоторыми другими.
Такая керамика была обнаружена и во время раскопок Н. Н. Ворониным на гродненском Старом Замке в 1949 г., в самых нижних культурных слоях этого памятника, характеризующих материальную культуру первоначального поселка XI-начала XII в.
Вещей, типичных для X в. и более раннего времени (например, кубических железных висячих замков с вставляющимися дужками) при раскопках на «Шведской Горе» не было обнаружено. Таким образом, наиболее ранние следы поселения на «Шведской Горе» можно датировать XI в.
Только в 0,5 км к северо-западу от городища Г. И. Пехом в июле 1949 г. в пределах современного города Волковыска были обнаружены обломки гладкостенной лепной керамики, которые могут свидетельствовать о заселенности местности и в более ранний период до IX-X вв.
Жилища и другие сооружения
В процессе раскопок было установлено, что при первом заселении городища поверхность естественной возвышенности, носящей сейчас название «Шведской Горы», подверглась искусственному изменению.
Естественное возвышение центральной части площадки было сравнено с краями городища путем присыпки мелкого светло-желтого песка, видимо, аллювиального происхождения. На получавшейся ровной поверхности первоначальными насельниками «Шведской Горы» сооружены были (с углублением частично в материк) жилые постройки столбовой конструкции полуземляночного типа. Внутри этих жилых полуземлянок находились печи полусферической формы, сложенные из скрепленных глиной камней, диаметром около 1,2 м.
Одна такая полуземлянка вместе с печью была хорошо видна в нижней части третьего культурного слоя, в разрезе западной стенки раскопа. Длина этой землянки 5,7 м. Перед устьем печи была хорошо заметна земляная площадка в виде ступеньки шириной 0,40 м, а рядом - яма глубиной 0,80 м и диаметром у ее верхнего края 0,90 м. С востока сбоку к этой печи примыкала сложенная также из скрепленных на глине камней находившаяся на уровне печи ровная прямоугольной формы площадка шириной около 1 м и длиной до 1,80 м, служившая, видимо, лежанкой.
Как в плане, так и в разрезе западной стенки раскопа видны были ярко выраженные зольно-угольные прослойки. Очевидно, это - следы сгоревших деревянных частей жилищ и ямы от забитых в землю и сгоревших или истлевших столбов. Столбы прослеживались в виде круглых зольных пятен диаметром в 0,2-0,25 м. Размеры полуземлянки в ширину установить было невозможно, но. видимо, она достигала 3 4 м.
Кроме описанной выше полуземлянки, находившейся на западной границе раскопа II. приблизительно на одном с нею уровне (около 3 м от репера) выявлены были в пределах этого раскопа следы еще трех жилищ такого же типа (рис. 7).
Вместе с половиной печи в разрезе западной стенки, о которой говорилось выше, на площади в 168 кв. м имеются, таким образом, четыре жилища полуземляночного типа с печами-каменками полусферической формы (рис. 8, 9).
Кроме того, на том же уровне в 3 м от репера были выявлены следы еще 3 печей, но в совершенно разрушенном состоянии на площади раскопа I в 120 кв. м. Таким образом,, на пространстве 288 кв. м находилось не менее 7 жилых сооружений, что говорит о густой заселенности городища уже с самого начала.
Внизу каждой из указанных печей имелся под из обожженной глины, а рядом-слой из утрамбованной желтой глины. Очертания остатков, видимо, глинобитных полов сохранились очень неясно, так же как и следы столбов, что не дает возможности установить очертания жилищ. Однако, несомненно, что внутри каждого из жилищ находились описанные печи-каменки. Со стороны, противоположной устью этих печей-каменок, или примыкая к последним сбоку, находились удлиненно-прямоугольные площадки с ровной верхней частью, видимо, лежанки, обычно сложенные из скрепленных глиной камней. Стены первых жилых полуземлянок погибли от пожара. Перед сооружением новых землянок площадь городища не только была выравнена, но с помощью речного песка были повышены и края городища на несколько метров.
Город еще дважды подвергался опустошительным пожарам, один раз в XII в., второй раз позднее, вероятно, уже во второй половине XIII в.
В то же время, повидимому, не все жилые сооружения, обнаруженные на городище, были полуземляночного типа. Так, например, на глубине 2,5 м прослеживаются остатки бревен, идущих под прямым углом друг к другу в направлении с юго-востока на северо-запад и с северо-востока на юго-запад. Внутри - следы глинобитного пола.
На площади внутри этого предполагаемого сруба попадались кусочки перегнившего дерева, по-видимому, остатки самой разрушившейся избы, а на глубине 3 м от современной поверхности возле груды лежавших в беспорядке камней обнаружено было много обугленных зерен гороха.
В залегавших выше I и II культурных слоях остатки жилых сооружений находились в еще худшей сохранности. В качестве характерного примера для слоя II можно указать на факт нахождения на уровне 0,75-1 м следов угольно-зольных очажных пятен. Наконец, еще более неопределенные следы жилищ были выявлены в І, верхнем, слое городища. Так, например, на уровне 0,25 м от современной поверхности было обнаружено много кусков обожженной глиняной обмазки, которой, вероятно, обмазывались стены или по крайней мере заделывались щели между бревнами стен жилых домов. Однако эти находки еще не достаточны для суждения о характере жилых домов. Большое количество кусков этой обмазки, распространение которой отмечено почти по всей площади раскопа, доказывает, что застройка всей поверхности городища как в XII, так и в XIII вв. отличалась значительной густотой.
Анализ находок по слоям и статистика их по отдельным категориям
Археологические материалы, обнаруженные И. Иодковским и Г. И. Пехом, а также и добытые во время раскопок 1954 г., показали, что предметы материальной культуры, выявленные на «Шведской Горе», Замчище и в местности, примыкающей к этим возвышенностям с севера, востока и юга. относятся к культуре древнерусского города.
К числу находок, позволяющих сделать этот вывод, принадлежат многочисленные обломки глиняных сосудов с характерным для древнерусских памятников волнистым и линейным орнаментом; фрагменты амфоровидных сосудов (корчаг), предметов обихода древнерусских феодалов. Найдены были овручcкие красношиферные пряслица, разноцветные стеклянные браслеты, цилиндрические висячие железные замки с вставляющимися дужками и многие другие вещи. Находки эти характерны для всех древнерусских поселений XI-XIII вв. К числу их относятся также найденные Г. И. Пехтом в 1948 г. резной медальон и печати с барельефными изображениями и древнерусскими надписями: «Димитри», [Ди]митри оспо[дарь]>> и «Симеон» (рис. 10 и 11), согласно чтению Г. И. Пеха, а также найденный во время раскопок 1954 г. обломок шиферной иконки с сохранившейся надписью «Гавриил».
Материалы волковысских раскопок дают возможность установить выплавку железа из руды рядом с городищем и значительное местное производство предметов из железа.
Так, в 1953 г. Г. И. Пехом у северо-восточного подножья городища были обнаружены следы разрушенных древних домниц в виде, кусков обожженной глины от стенок домниц, глиняных сопел от мехов и большого количества шлаков. Из железных и стальных изделий здесь следует назвать орудия труда (косы, серпы, топоры, ножи, долото, шилья, ложкарь, пинцет, иглы и г. д.), предметы вооружения и оснащения воинов-дружинников (боевой топор, копье, наконечники стрел, кинжал, конские удила, стремена и шпоры, подковы, кольца от сбруи и др.). много бытовых вещей (ножи, гвозди, трубчатые замки и ключи к ним, ключи от врезных замков, пробои и дверные крючки, скобы, обручики, огнива, пряжки, различные оковки, стержни и др.).
Всего добыто было во время раскопок 1954 г. 409 различных железных и стальных предметов более чем 40 категорий вещей (см. табл. I-II).
По данным раскопок, хорошо была развита обработка цветных и благородных металлов. В процессе раскопок, кроме бронзовых браслетов, перешей, поясных пряжек и других украшений, были обнаружены, также кусочки серебра, свинца и меди, 3 обломка каменных формочек, нательные крестики, глиняные льячки. Всего из благородных и цветных металлов найдено 67 предметов 32 категорий.
Таким же местным производством из привозного сырья, как и ювелирное, следует, по-видимому, признать изготовление мелких поделок из янтаря.
В готовом виде найдены были три бусины, нательный крестик и обломок перстня. Кроме готовых изделий, встречено 36 кусков необработанного янтаря причем в одном случае двадцать кусков найдены были один возле другого в одном из квадратов раскопа I. Это наводит на мысль, что изготовление янтарных поделок происходило в мастерских существоващих на самом городище.
Распределяются готовые изделия и куски необработанного янтаря по слоям следующим образом: в I слое 3. во ІІ-7 в ІІІ-41.
Значительного развития в древнем Волковыске достигло керамическое производство. Многие из глиняных сосудов покрыты были орнаментом, обычным для всех древнерусских памятников. Но наряду с линейным и волнистым орнаментом керамика древнего Волковыска нередко бывает украшена орнаментами и других типов. Следует отметить, что орнаментальные мотивы волковысской керамики весьма разнообразны.
Если главная масса глиняных сосудов была местного производства, то привозными надо считать некоторые нарядные бело-глиняные сосуды, покрытые иногда как снаружи, гак и изнутри глазурью зеленого, коричневого и вишневого цветов, а также корчаги. Зато, конечно, местными по своему изготовлению являются плинфы. Встречались они нередко во время раскопок в I и II слоях и являлись явным производственным браком (неправильная форма, неравномерный обжиг и т. д.).
О сельском хозяйстве свидетельствуют обломки 3 круглых каменных жерновов. 2 косы-горбуши и 5 серпов, наконец, обугленные зерна ржи, пшеницы и гороха
О животноводстве говорят многочисленные кости лошадей, коров, овец и других домашних животных, а об охоте-кости, зубы и рога зубров, медведей, лосей, бобров, диких кабанов.
Часть рогов имеют следы искусственной обработки.
Из кости и рога изготовлялся целый ряд бытовых предметов. Из кости делались гребни (найдено 9 экземпляров, из которых 2 во втором и 7 в третьем, нижнем, культурном слое). Некоторые из этих гребней с кружковым орнаментом. Кроме гребней, можно назвать еще целый ряд поделок из кости: ложка, навершие меча (?) со сложной композицией, две шахматные фигурки, ладья и пешка (первая находка из II. а вторая и третья из III слоя), шило, круглая пуговица, стрела, два пряслица с кружковым орнаментом, штамп для орнаментирования посуды, острие, накладка ог лука и др. (см. табл. III).
Из концов рога изготовлены были игольники, роговая окладина, три пластинки рукоятей, видимо, от ножей и еще целый ряд полуобработанных кусков рога.
Характерных для древнерусских памятников XI-XIII вв. шиферных пряслиц несомненно, привозных с Волыни, найдено было 34 экземпляра (2 в I слое. 23-во II и 9-в III). Если шиферные пряслица были, безусловно, привозными, то, конечно, на месте изготовлялись такие важные и в производстве и в быту предметы из камня, как, например, точильные бруски (53), литейные формы, каменная бусина. 3 обломка жерновов, каменная иконка с надписью «Гавриил», две половые плитки, одна из которых со знаком трезубца, и некоторые другие предметы.
Нахождение в одном пункте раскопа целого скопления полуобработанных кусков песчаника, из которого сработаны почти все точильные бруски (из 53 таких брусков лишь один был из сланца, а 52-из серого песчаника) позволяют говорить о местной обработке камня и изготовлении разных поделок из этого материала.
Было обнаружено 127 обломков стеклянных браслетов (15 в I слое, 56-во II и 56-в III). Браслеты из разноцветного стекла в большинстве своем ложновитые и гладкие. Только в нижней части II и в III культурном слое встретились отдельные образцы витых браслетов. Кроме браслетов, были найдены такие стеклянные предметы, как обломки сосудов из цветного стекла, перстни, разноцветные стеклянные глазки для украшения ларцов или книжных переплетов, куски стекла, в том числе листового. Всего же стеклянных вещей и их обломков было обнаружено 193 единицы.
Из предметов прикладного искусства следует назвать навершие меча (?) с изображением головы дьявола, проглатывающего старца, а с обратной стороны, видимо, владетельной особы «на столе» (рис. 12) и двух шахматных фигурок- ладьи (рис. 13) и пешки (рис. 14) в виде фигурки «барабанщика» (?). Навершие найдено во II, а обе шахматные фигурки - в III слое. Все три скульптурки - тонкая художественная резьба по кости.
IV. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изложив результаты археологических раскопок городища «Шведская Гора», сделаем несколько выводов, вытекающих из летописных и главным образом археологических данных, которые имеются в настоящее время об этом городе.
Название города Волковыска (или Волковыеска. как он именуется в Ипатьевской летописи) происходит вне всякого сомнения от речки Волковыя, на берегах которой он находится.
Что же касается названия реки Волковыя, то, по-видимому, название это следует связать с наличием в этой местности в древности тотемного культа волка.
Относительно названия «Шведской Горы» необходимо отметить существование среди жителей города распространенной легенды, согласно которой гора эта якобы была названа «шведской» потому, что она была насыпана шапками шведских солдат над могилой своего военачальника. Легенда эта, разумеется, лишена реального основания. «Шведская Гора», как показали результаты раскопок 1954 г., подобно всем соседним возвышенностям естественного происхождения. Лишь в процессе ее заселения человеком поверхность этой возвышенности подвергалась изменению путем присыпки земли по краям как для удобства застройки, гак и с целью увеличения крутизны склонов, что было сделано, очевидно, с оборонительными целями.
На площади городища отложились культурные слои общей мощностью от 1,75 до 3,80 м, содержащие многочисленные находки, датирующиеся XI-началом XIV ст. (см. найденный Г. И. Пехом на Замчище в 1938 г. пражский грош 1300-1305 гг.).
Обнаруженные еще в прежние годы и особенно в 1954 г. находки на «Шведской Горе», Замчище. «Муравельнике» и в местности, окружающей «Шведскую Гору» с севера востока и юга с несомненностью установили, что предметы материальной культуры, выявленные во всех указанных пунктах, принадлежат культуре древнерусского города. Так как на реке Волковые (впадающей в Рось на западной окраине города) нет других археологических памятников, которые можно бы было отождествить с летописным Волковыйском, то отсюда следует, что только «Шведскую Гору» и другие перечисленные пункты можно считать территорией летописного города, известного под названием Волковыйска. или Волковыеска. При этом детинец (укрепленный центр города) мог располагаться лишь на «Шведской Горе». Постепенно, по мере своего роста, город был расширен на соседнюю возвышенность Замчище. Городской посад, где селилось главным образом ремесленное и торговое население, был расположен в местности, примыкающей к подножью «Шведской Горы» с северной, восточной и южной сторон. «Муравельник» также был заселен. В 4 шурфах (из 6), заложенных на его поверхности в 1954 г., была обнаружена типичная древнерусская керамика и серебряная подвеска с чеканным орнаментом. Очевидно, и эта возвышенность была заселена так же, как «Шведская Гора» и Замчище, но далеко не столь густо. Видимо, она была чем-то вроде дополнительного укрепления города с непостоянным населением.
В целом остатки материальной культуры, обнаруженные на «Шведской Горе», свидетельствуют о высоком уровне экономики и культуры жителей древнерусского города Волковыска. особенно в XII и начале XIII ст.