Папярэдняя старонка: Рэлігійная гісторыя

Аўтар: Мелешко Михаил,
Дадана: 14-07-2013,
Крыніца: Мелешко Михаил. Камень в верованих и преданиях беларуса // Деды № 11 - 2012. C. 143-168.

Вступление

Очерк «Камень в верованиях и преданиях Беларуса» был написан мной в начале 1923 года и прочитан тогда же в «Обществе истории и древностей» при Беларуском государственном университете.

Согласно высказанным замечаниям членов Общества я использовал еще несколько новых источников к этому вопросу, а также составил специальную анкету-программу для сбора сообщений о каменных памятниках беларуской старины. Анкета эта сначала была напечатана в сборнике «Віцебшчына» (Витебск, 1925 г.), а потом в журнале «Наш Край» (1926 г., № 2). Однако новых интересных данных нашлось мало. Несколько статей местных краеведов были помещены в газете «Савецкая Беларусь» и других изданиях.

Источники, из которых я брал нужные сообщения, были самые разнородные. В этнографической литературе данные о камнях распылены, разбросаны мелкими записками по разным изданиям, поэтому обнаружить их, при отсутствии во многих изданиях алфавитных указателей, было трудно. С сожалением должен отметить, что мной не использованы полностью материалы из «Губернских Ведомостей» и «Епархиальных Ведомостей». Сведений о некоторых бывших беларуских губерниях и приходах я в упомянутых изданиях в Минске не нашел. Ко всем им. за исключением указателя Евдокима Романова к «Могилевским Губернским Ведомостям», отсутствуют указатели помещенных статей, без которых этот огромный материал является почти недоступным исследователю.

В большинстве своем каменные памятники, указанные как в этнографической литературе, так и в археологической, не имеют точных описаний и указания размеров. Даже на археологических картах Виленской и Гродненской губерний Ф. Покровского не указаны точные размеры и местонахождение тех памятников. которые приводятся мной в этом очерке из упомянутых книг. Лично я не имел возможности сам осмотреть все приведенные в очерке памятники и сделать описание, обмеры и рисунки с них. Потому и в моем очерке в большинстве случаев отсутствуют размеры камней, а о некоторых дается весьма скромное описание.

Некоторые данные я не мог совсем использовать из-за неточности сообщений о них. Правда, детальные обмеры не обязательно знать, чтобы проследить возникновение и эволюцию преданий и верований, связанных с камнем, но в некоторых случаях величина камня и его форма помогли бы читателю более наглядно представить те основания, на которых возникло предание и верование.

То же самое приходится говорить и о рисунках. Не все виды памятников, которые рассматриваются в очерке, показаны в рисунках. Ко многим любопытным памятникам нет рисунков, так как достать их не было никакой возможности. Из приведенных рисунков некоторые (8 рисунков) были уже напечатаны в разных изданиях и они приведены с указанием автора, у которого заимствованы. Остальные рисунки приводятся в очерке впервые и между прочих впервые появляются в печати «каменные бабы» на Беларуси.

I. Камень в веровании первобытного человека. Предания о появлении камней

В представлении и веровании беларуса камень занимал интересное место. Для дикого и полудикого человека камень представлял тайную силу, которую он не мог разгадать. При ударе камень о камень человек не мог без ужаса видеть, как из камня сыпались искры огня, - этой грозной и опасной силы, от которой погибали леса, его имущество и т. п. Последнее на нашего пращура должно было оказывать сильное впечатление.

Непонятное в камне позже стало им объясняться пребыванием хороших и злых духов, от которых могла зависеть судьба и сама жизнь человека. Человек стал верить, что возле больших камней живут огневые змеи. Сложились представления о змеиных кладбищах и т. п. Кроме того, камень в бытовой жизни первобытного человека, как инструмент, занимал видное место: из камня он добывал огонь, камень служил ему инструментом в борьбе за свое существование, был ему оружием в защите от врагов и др. Не удивительно, что человек стал придавать камню не меньшее значение в своем веровании, чем другим проявлениям природы, которые его окружали и среди которых он жил.

На камне первобытный человек приносил жертвы богам, справлял на них похоронные тризны. На месте великих событий человек ставил камень. В каменных гробах (дольменах) хоронил покойников, а над могилами складывал каменные курганы. Как отзвук этого еще и теперь человек на кладбищах кладет камень.

Камню придавался облик тех богов, которых представлял себе человек того времени. Во время болезни к камню обращались в поисках помощи; камешки носили сами как амулеты и привязывали скотине. Великих грешников бог превращал в камни; во время грозы метал на землю с неба каменные громовые стрелы.

Человек в историческом круговороте, в своем постепенном культурном развитии делал новые изобретения, заменял одни инструменты в своем быту другими, более совершенными. Век камня сменился веком металла и человек давно забыл о прежних примитивных каменных инструментах, о своей первобытной жизни, но в его мировоззрении, в его представлении еще долго жил камень, окутаны й туманом седой, дикой старины.

Верования и представления, связанные с камнем на заре жизни человека, оставили свой след в Святом писании. В книге Иисуса Навина (V, 2) говорится, что Иегова приказал Иисусу сделать три каменных ножа и обрезать ими во второй раз сыновей Израилевых. В переводе этой же книги Семидесятью Переводчиками (Кн. 1. Н. XXIV, 29 и 30) читаем такое предание: «И в могилу, в которую опустили его (Иисуса Навина), положили каменные ножи, которыми он обрезал детей Израилевых в Галгалах, после вывода их из Египта, по приказу Иеговы и они (те ножи) там до настоящего времени».

Как свидетельствуют Геродот (Кн. II. ч. 86) и Диодор Сицилийский (Кн. 1, ІІ) египетские бальзамировщики мумий вскрывали покойников ножами, сделанными из кремня, либо вообще из камня. Тит Ливий (1, 24) говорит, что у римлян заведующий обществом официалов, так сказать «paler patratus», во время примирения закатывал жертвенного поросенка кремневым ножом. Вымерший народ этрусков носил кремневые стрелы на шее, которые считались у них главным украшением среди дорогих золотых четок. У египтян, фригийцев, греков имелись каменные ножи и топоры с вырезанными на них иероглифами, рисунками божьих эмблем и свидетельствами. Подобные вещи многие народы, которые уже имели богатый металлический инструмент, клали покойникам в могилы при похоронах [1].

Культ камня не принадлежал исключительно какому-либо одному народу'. В преданиях разных народов встречаются разные суеверия, связанные с камнем. Но представление о камне у разных народов принимало свои особые формы. Вот как представляли проихожденне камней эстонцы. П. Шейн приводит из книги «Wedeinann. Aus dem mueren unci ausseren leben der Ehsten» (стр. 388 и 457) интересный рассказ об этом. В нем говорится, что когда Моисей у Синайской горы разбил таблицы Закона, то ветер разметал их пыль по всей земле, а из каждой пылинки вырос камень, и на каждом камне написаны закон и судьба людей [3].

У беларусов имеется немало своих преданий, в которых объясняется появление на земле камней. Согласно одному из них камни появились на земле по такой причине: нечистая сила в небе воспротивилась богу, захотев стать сама равной богу. Разгневавшись, бог сбросил нечистиков на землю и превратил их в камни. И вот теперь там, где большой камень - это был большой черт, меньшие же камни представляют собой малых бесенят. А для того, чтобы превращенные в камни черти не росли и не умножались, бог, сбрасывая их на землю, проклял [4].

Камни, по некоторым представлениям беларуского народа, есть не что иное, как заколдованные - земля, люди, скотина, пни деревьев, печеный хлеб и т. п. Это объясняют тем. что камни сохраняют форму вещей и что всякий камень пережженный в бане и в овине, или в печи, или на костре, рассыпается в труху, а потом, постепенно мельчая, соединяется с землей, своим первоначальным источником.

Камни растут, как только в церкви послышится первый псалм «Христос Воскресе» и пока не будет вымолвлено последнее слово псалма. Рост этот настолько мал и незаметен, что, прожив тысячу лет, человек увидел бы, что камень вырос только на толщину «ногтя мизинца» на руке человеческой [5].

Камни растут из земли, как грибы, имеют детей, которые часто бывают приросшими к большим камням. Если бы бог не проклял камней, они бы так разрослись на земле, что не только не было места пахать землю и сеять зерно, но не было бы где пройти человеку. Каждый поднятый и брошенный камень начинает расти. Встарь камни росли, но во времена Христа они перестали расти. Случилась это так: ходил Христос по свету и, как-то раз идя по дороге, он больно ударил пальцами ноги о камень и за это проклял камни, чтобы они больше не росли [б].

Предание, близкое к этому, записано Николаем Никифоровским. Камни росли до того времени, пока мать божья не побила о них до крови босую ногу, спеша к распятому сыну своему. Разгневавшись, она прокляла только тот камень, о который побила ногу. Но из-за того, что камни лежали «сцепившись», это проклятие перешло и на другие камни и распространилось на все камни [7]. Перестали камни расти еще и потому, что хитрый человек разгадал божьи тайны, которые были вложены в камни, и из-за этого бог остановил рост камней. По всему небу тоже рассыпаны камни, которые грешники сносят в одно место. Когда камней наберется так много, что они могут проломить небо, и причинить людям незаслуженную беду, тогда другие грешники разбрасывают снова камни по небу. От этого и происходит гром. Случается, что грешный мученик неумело бросит и тогда камень этот летит на землю [8].

Безусловно, что богатая фантазия беларуского народа создала больше рассказов о причинах появлении камней на земле, но, как замечает Павел Шейн, беларуская этнография поныне мало обращала внимания на этот вопрос.

II. Поклонение камням. Камни-помощники. Верования, связанные с разными камнями. Камень в народной медицине. Вредные для человека камни

Постоянно видя перед собой непонятные формы и свойства камня, человек не мог удержаться от того, чтобы не сделать камень объектом своего поклонения.

Среди беларуского народа встречается много вариантов поклонения камням. Человек иногда придавал разные формы камням, которым поклонялся, но в большинстве случаев не нарушал их природную форму, имевшую иногда фантастический вид. Поклонение камням связано, главным образом, с целью получить помощь от болезни и помощь в разных несчастных случаях.

Камни - объекты поклонения находятся по всей Беларуси. Около деревни Пережары (Игуменский уезд Минской губернии), шагов на 200 друг от друга лежат два камня. Один из них народ называет «Демьян», а другой «Марья». Эти камни одно время славились чудесной силой. С Витебщины, Могилевщины, Виленщины и даже Псковщины собирались к ним люди, больные параличом, глухотой, хромотой, и другими болезнями, ища выздоровления [9].

Около деревни Рудобелки (Бобруйский уезд) находится камень, который по народному преданию помогает от болезни глаз [10]. При церкви в деревне Горки (Деравенская волость Слонимского уезда Гродненской губернии) когда-то стоял большой камень, вроде колонны. Этот камень расщепился натрое. Верхняя часть, зацепившись за свою основу, другим концом опёрлась на землю так, что под камнем образовался проход, через который встарь мог легко проходить человек. Камень этот в народе считается священным и некоторые люди на коленях проходили под ним, веря, что камень даст им желанную помощь [11].

Чрезвычайно интересный камень этой группы находится около местечка Погост на Случи (Слуцкий уезд, Дороги некий приход), в бывшем Мордвиловском лесу. Этот огромный валун имеет форму усеченной пирамиды, площадка пирамиды имеет до 4 метров в квадрате. Посредине этой площадки через небольшое отверстие бьет фонтаном холодная родниковая вода. На «Макавея» около камня происходит собрание народа, который приходит поклониться камню, - целуют его и пьют воду. Во время последней войны /1914-18 гг. - Ред./ один военный инженер вознамерился взорвать его, но народ, собравшись, упросил не трогать камня [12].

Также на Случчине, в деревне Мокраны Куцевщина (Киявицкая волость) находится камень с рисунком стопы ноги и руки человека. Крестьяне на «Девятника» ходили к этому памятнику с процессией, молились и целовали камень [13].

На Червенщине (прежней Игумешцине), возле местечка Смиловичи есть «Святая гора», на которой находится камень со знаком, похожим на след человеческий. Этот след долго был объектом поклонения, а потом над ним поставили церковь. Легенда говорит, что шли когда-то три богородицы, ища себе место, где бы им объявиться. Одна из них пошла в Дудичи, другая в Новосёлки, а третья в Ляды. Лядянская остановилась отдохнуть на этой горе, где и оставила своп след на камне. Первым чудом было здесь выздоровление какого-то совсем слепого пана.

Около Новогрудка находится камень, на котором виден какой-то след, будто пятки и пальцев. По народному преданию пальцы - это следы богородицы, а пятка является следом черта, который гнался за богородицей, но не мог догнать, она укрылась в монастыре и стала совершать чудеса. К этому камню крестьяне идут на поклонение, кладут деньги, воск, лён и т. п.. молятся и целуют «след богородицы», а на «след черта» плюют, причем происходят ошибки - «след черта» целуют, а на «след богородицы» плюют. Другие иначе объясняют знаки на этом камне: будто во время шведской войны компания шведских солдат оставила этот знак, надо полагать, чтобы показать, куда направились шведы [14].

О святости камня поется в духовных стихотворениях так называемой «Голубиной книги»:

А какой камень всем камням мать?

Латыр камень всем камням мать.

Отчего латыр камень всем камням мать?

Потому латыр камень всем камням мать.

Что из его в Русалиме граде храм явился [15]

На высоких местах, где собирались кривичи для обсуждения своих дел, приносили они богам в жертву зверей, птиц и камни [ 16]. На берегу Вилии недалеко от деревни Тупальщина, около каменного порога «Ошмянец» находится камень, на котором, по мнению Тышкевича, горел в праздники негасимый огонь [17].

Боги беларуса языческих времен не требовали, видимо, от него только жалоб и покаяния, как христианская вера. Он чтил своих богов играми и веселыми забавами. Как видно из приведенных ниже сообщений, камню в подобных играх уделялось немалое внимание.

На Игуменщине около Гародни, на правом берегу реки Березы в лесу на холме находится камень. Около этого камня на Купалье собирается народ и проводит вечер в играх и песнях [18].

Сохранилось предание о камне, который будто бы лежал на горе Марьина Горка возле Новосёлок на Червенщине. На этой горе на камне происходили тризны и игры в языческие времена, пока один духовник, увидев это, не окропил его святой водой, после чего гора расщепилась. а камень провалился [19].

В древние времена, когда наши реки являлись главными торговыми путями, камни, лежавшие на речном дне, были очень опасны во время переезда через них. О такие камни и каменные пороги («заборы») часто разбивались челны и в реке гибли товары. При таких условиях у торговцев и плотогонов, что плавали по беларуским рекам с грузами, надо думать, в очень далекой древности сложилось поклонение таким камням. Так, например, по реке Вилии выше Жодишек находится каменный порог, который называется «Прывітальня». Встарь, как только струг приближался к этому порогу, кормчий (кормщик) бросал в воду кусок хлеба с солью и говорил: «Витаю тебя хлебом солью, хлеб соль прими и меня пропусти». От этого и пошло название «Прывітальня».

Ниже Жодишек около деревни Тупальщина находится каменный порог «Ошмянен», о котором в народе живет представление, что камни этого порога появились от того, что чертям не понравилось строительство костёла в Жодишках и они свезенные иезуитами камни на костёл снесли в реку. Разбросанные нпже по этой же реке камни с такими названиями, как «Стук-Баба», «Вол», «Разбойник», «Гончар». «Червинец», «Свинья» и др., указывают на легендарное происхождение этих названий, которые, как можно думать, возникли в связи с верой в живых существ, заключенных в камне [20].

Камень не остался незамеченным и в медицине беларуского народа. Известно, что многие народные лекарства имеют свой смысл и значение, но большинство их не имеет никакого значения и существует только благодаря народной темноте и суеверию. К числу последних относится употребление камня в народной медицине. Страдание заставляло человека искать любые средства спасения.

Как было сказано, не все камни помогали за то, что им поклонялись. Установлено немало случаев, когда камень помогал только тогда, когда человек потреблял его внутрь. Так. возле деревни Ременники (Трабская волость Ошмянского уезда Виленской губернии) находится камень, с которого народ скоблил порошок. веря, что если при болезни принять этот порошок, то больному наступит облегчение [21 ]. На Кричевскнх полях, около Турова. лежат каменные кресты, которые, как говорит народ, привезены сюда в началах христианства. Народ почитал их и при болезни тоже скоблил с них порошок и принимал как лекарство [22].

Широко использовались как лекарственное средство и найденные каменные инструменты. Так, например, через дырку каменных молотков переливали чистую воду, после чего употребляли ее как лекарство. Также и кремневые наконечники стрел, которые в Беларуси называют «перуновыми стрелами», употребляются в народной медицине, - их прикладывают к больному месту и т. д.

В народных заговорах камень часто упоминается для усиления заговора:

На моры на кіяні,

на вострові на Буяні

ляжыцъ белы камень»...

На моры на кіяні

сядзіць старая на камні

с вогнівцом, с крэмянцом;

суроцы, уроцы отсякала,

отбірала и на мора отсылала...

Ляжыцъ на сінім моры сіні камень,

на том камні сядзяць дзве дзявіцы...

На моры на кіяні ляжыцъ камень Латыр...

На поли на кіяні,

на моры на сіяні

ляжыць каменъ-латыр...

и т. д. [23]

Известны и такие камни, которые могут не только помочь человеку, но и навредить. Один из таких камней находился в деревне Каменцы по дороге из Себежа в Люцин (Витебская губерния). О происхождении этого камня существует предание: когда во время какой-то войны проходило войско, оно погналось за девушкой. Убегая от солдат, девушка промолвила: «лучше бы я камнем по земле каталась, чем солдатам досталась на издевательство». Сказав так, девушка обернулась в камень. Камень этот называется почему-то «Пестун».

Этот «Пестун» привлекал к себе много людей, которые приносили и клали на камень жертвы. Почитание камня еще более усилилось после происшествия, в котором «Пестун» проявил себя вредным камнем. Какой-то пан взял его, привез в свой двор и положил под сараем. С этого времени пану перестало везти. Он и жена его стали часто болеть, а хозяйство совсем извелось. Увидев во сне, что плохо ему стало за неуважение к камню, пан снова отвез камень на старое место [24].

Евдоким Романов записал здесь сообщения о двух камнях. Один из них - «Пестун», а другой - «Бабка». По записям Е. Романова оба камня - окаменевшие люди, первый - девушка, другой - женщина с малым ребенком. Причина окаменелости та же. В качестве жертв на камень клали хлеб, деньги, полотно, ягоды, ленты и т. п. [25] Похожий вредный камень находится в деревне Кукарево (Игуменщнна). Он тоже называется «Пестун». Если, проходя, камень зацепить, то можно ослепнуть. Вокруг деревни, где находится этот камень, много могильников языческих и христианских времен, на которых имеются каменные кресты [26].

III. Окаменелости живых существ. Камни-кравцы (портные) и сапожники

Предания об окаменелости человека и скотины встречаются довольно часто и имеют много вариантов.

Камень возле местечка Куренец (Вилейский уезд Внленской губ.) возник по такому случаю. На этом месте жил когда-то сапожник Гомсин, который не верил в бога. Один раз на Великдень (Пасху) все пошли в церковь молиться, а Гомсин взялся шить сапоги. Сразу же поднялась туча, загремел гром, ударила молния, которая убила сапожника и сожгла дом. На месте, где жил сапожник, люди увидели этот камень. Если в Пасху наклониться к камню, то слышно, как поет петух и мастерит сапожник [27].

Во дворе Клесин (Вилейский уезд Внленской губ.) лежит камень, который образовался из человека и пары волов, потому что человек вышел пахать на святого Бориса [28].

Возле Несвижа, недалеко от фольварка Лазовичи, лежат три камня. Один торчит из земли и хотя слабо, но напоминает фигуру человека, а два лежат неподалёку от первого. Предание говорит следующее: жил князь, который не боялся бога, мучил народ и заставлял ходить на работу в великие праздники. Один раз приказал князь людям на Пасху идти на работу, а кто ослушается, тому угрожал вырезать на плечах три полосы кожи. Пошли люди на поле, запрягли волов, но пахать не начинают. Бьет войт батогом непослушных, а люди не берутся за работу. Приехал на поле сам князь. Войт перед князем взял сам соху и стал пахать. Но не дошел он и до половины борозды, как ударил гром с неба и войт с волами окаменели [29].

Так же за работу на Пасху окаменел человек с волами на Борисовщине, около деревни Пустой. В пригороде Вильни, в околице Снипишки, на правой стороне Вилькомирской дороги, на поле лежат несколько камней, о которых в народе сохранилось предание, что камнями этими являются молодые и их гости, которые бесстыдно, не по-людски, справляли свадьбу. За это бог всех их превратил в камни [30].

Похожее на это предание о камнях существует в местечке Деречин (Гродненская губерния). Здесь находились шесть камней в одном месте и седьмой чуть поодаль. На камнях можно было разобрать черты человеческого облика, на одном одеяние, словно у невесты перед свадьбой. В народе держится легенда, что эта свадьба превращенная колдуном в камни за то, что встретившись с ним, не уважили его, не отдав надлежащего приветствия. Седьмой камень, поодаль, это будто музыкант, который ехал за свадьбой [31].

Недалеко от деревни Волы (Погоская волость Игуменского уезда), около речки Клевки лежат два равных размерами больших камня друг от друга на расстоянии воловьего ярма. Недалеко от их лежат еще три значительных по величине камня, продолговатая плита и несколько мелких камней. Все эти камни некогда были другими существами, которые окаменели. Один человек захотел убедиться, великий на Пасху день или нет. Для этого он запряг волов и пошел пахать, чтобы посмотреть, сколько вспашет на Пасху земли. Но бог разгневался на него за то, что он в святой день стал пахать. И когда человеку жена принесла в горшочках поесть, a зa ней прибежала со двора собака, бог волов, человека с женой и собаку, горшки и полотенце, постланное для еды, обернул в камни. Два камня немного напоминают волов. Еще до недавних пор народ верил здесь, что работающий на Пасху может окаменеть [32].

Почти аналогичное предание существует о камне, который находится в Мозырском районе, между хутором Нагорные и деревней Бибики. Здесь тоже человек захотел проверить, правда ли, что на Пасху великий день, и чтобы в этом убедиться, пошел пахать. Когда жена, покормив своего мужа в поле полдником, пошла домой и обернулась назад, то увидела что ее муж и волы окаменели. Окаменела тут же и она сама, и горшки, в которых приносила полдник. Камни эти входят постепенно в землю, а когда совсем спрячутся - будет конец света. Если бить камнем по «волам», то из них «течет кровь». Теперь здесь остались только два камня - «каменные волы» и «каменное ярмо» [33].

На Бобруйщине, по дороге из Житина на Осиповичи, возле села Крынки.

находится камень, который тоже называют «волами». Рассказывают, что один крестьянин вышел пахать на Пасху и за это окаменел вместе с волами и сохой. Предание это имеет и другие варианты. В камне, не имеющем четкой формы, народ видит фигуру пахаря, волов и др. Тут же находятся другие камни, которые будто бы имеют форму птиц и обладают неизвестной чудесной силой [34].

Около деревни Деревной (Слонимский уезд) находится камень, который прежде выглядел как женщина с малым ребенком на руках и с четками на шее.

Этот камень - окаменевшая женщина. Случилось это так. В одной деревне нищим, которыми были Христос и Апостолы, не дали есть, покормила их только одна баба. Нищие сказали бабе убегать из деревни и не оглядываться. Баба взяла на руку дитя и пошла из деревни, но оглянулась назад. В это время вся деревня превратилась в озеро, а женщина с малым ребенком окаменела [35]. В деревне Рожаны на Случчпне есть предание, по которому старичок, когда не пустили его ночевать, всю деревню превратил в камни, которые и теперь лежат в дубраве, а девушку из деревни, которая тихонько принесла старичку хлеба и не послушала деда - убегая, не оглядываться, - превратил в кукушку. Кукушка всё понимает, летает над камнями и плачет, а камни все это слышат, но сказать не могут [36].

Любопытную былинную повесть о том, как перевелись богатыри на Руси, передает В.Ю. Ластовскнй. Против семерых славянских богатырей явились двое, «силы нездешней», и как богатыри разрубят их надвое, то становится их вдвое больше, и все живые. Наконец получилась из двоих сила несметная:

Спужаліся магуты харобрыя, -

Пабеглі ў камяныя горы, у цёмныя пячэры...

Як дабяжыць магут да гары, - так і скамянее;

Як дабяжыць другі, - так і скамянее;

Як дабяжыць трэці, - так і скамянее...

Из числа старых богатырей не окаменел один святой Меркурий (Смоленский), благодаря покровительству богородицы [37].

Окаменение в большинстве случаев бывает по воле и желанию бога и связано уже с христианскими представлениями о свете и божьей каре. Но, как мы видели, встречаются случаи, когда люди окаменели от колдунов. Преданий об окаменелостях встречается в Беларуси довольно много. Все они, как замечает Николай Янчук, относятся к глубокой древности.

Очень интересными являются предания о камнях-мастерах. Здесь уже человек в камне видит не только фетиши, он замечает в нем. кроме материальной сути, другую суть, живую, подвижную. Камень сближается с человеком, становится ему помощником в работе. Камни начинают шить человеку одежду, обувь. Так в деревне Воронино (Сенненский уезд) был камень, который шил всю одежду, какую надо. Только принеси материал, положи на камень и вместе с ним пять копеек от штуки, и через ночь будет готово. Не надо ни мерить, ни просить. Шил он долго. Но один раз принесла баба работу да и говорит: «пошей мне ни то, ни это», он так и сделал. Один рукав вшил в плечо, а другой пришил сзади. После этого случая камень-кравец перестал шить совсем. На этом камне, который оброс мхом, есть углубление, где будто бы сидел портной, когда шил [38].

Другой такой же камень-портной в Сенненском уезде находится около деревни Вирки и называется «Змеев камень». В этом камне жил змей в образе человека и говорил по-человечески. Занесут, бывало, ему сукно шить, подадут через окно и попросят: «мастерок, пошей лишь бы надеть, хотя бы и плохо», и он пошьет так хорошо, как никто на свете. Дадут ему сколько-нибудь денег, а он им готовую сермяжку. А если попросить: «мастерок, пошей мне хорошенько, чтобы было в церковь в чем сходить!», то один рукав вошьет в плечо, а другой пришьет сзади. Змей этот любил девушку из деревни Обозёры. Одного раза, когда он приказал девушке искать /вшей/ в его голове, и уснул, нагрянула туча, загремел гром. Он бросился бежать, а гром в него стал бить и на третий раз убил. Люди его нашли и зарыли [39].

Почти такой же легендарный камень находится на Бобруйщине. Верстах в пяти от Бобруйска, возле Свислочского шляха, между шляхом и железной дорогой, в лесу, на поляне, лежит довольно большой камень потрескавшийся, видимо, от молнии. Камень этот в народе называется «кравцом» (портным). О нем имеется у местных жителей предание, интересное по своему содержанию. Там, где теперь лежит этот камень, жил когда-то портной. Портной этот был такой, что его не надо было ни просить, ни показывать, как шить. Один раз принесла к нему шить брачный наряд девушка-колдунья и стала объяснять, как сделать. За это портной не сделал всего нужного ей. Колдунья оскорбилась и дом вместе с портным превратила в камень. Портной и после этого долго не прекращал свою работу. Надо было только положить полотно на камень, чтобы на другой день найти нужную одежду. Как доказательство того, что камень этот раньше был хатой, народ показывает на место в камне, которое формой сродни окну. Держится предание, что если разбить камень, то внутри его нашелся бы портной [40].

Похожий камень-кравец находится около застенка Замостье Дисненского уезда при дороге из деревни Старый Погост. В камне будто было оконце, в которое если положить ткань и сказать, что пошить, то на другой день найдешь сшитое. Делалось это до тех пор, пока какая-то баба не набросала в оконце навоза, сказав пошить ей ботинки. Бабу эту на месте скрючило, оконце закрылось и никто больше не видел его.

Наряду с этой легендой существует другая о том же камне, из которой видно, что камень-кравец ходил по свету. Где-то в каком-то городе строили церковь и что люди за день навозят, то черт за ночь перекинет на другой берег. Когда узнал об этом пройдохе-черте портной, то превратился из камня в великана и пошел на то место, где черт бузил. И вот, как черт перебросит через реку камень, так он ему назад бросит два камня. Черт сколько ни старался, не мог осилить портного и наконец сдался. От этой игры собралось там, где нужно было, столько камня, что из него и построили церковь [41].

Камень-кравец был около деревни Краснолуцк на Борисовщине. Портной, который был в этом камне, никогда ни с кем не говорил. Шил он непрерывно и очень способно, но никогда его не надо было просить, а то резал на куски материал и бросал. За работу ему приносили еду [42].

Такую же портняжную способность имел камень в Высоком Городце в Сенненском уезде, на котором в 1886 г. Е. Романов нашел надписи, которые дают возможность присоединить его к так называемым Борисовым камням. Вечером этому камню приносили материал и просили: «Степан, пошей мне жупан!» и утром получали готовую одежду. Долго так шил камень и получил название «кравец». Но однажды пьяная женщина захотела посмеяться над камнем. Принеся вечером сукно, она положила его на камень и сказала: «Степан, пошей мне ни то ни сё!» Утром она нашла одежду испорченной - один рукав был вшит в подол, и другой не на своем месте. С этого времени портной перестал шить [43].

Такие же мотивы передаются в предании о портном «Степан-камне», который находится у истоков реки Вилии. За какой-то поступок бог превратил портного в камень. Но портной Степан, когда клали на этот камень полотно, - шил и на этот заработок жила его жена Ульяна. Однажды какой-то шутник попросил его пошить «ни то, ни сё» и камень Степан шить перестал. Ульяна, узнав об этом, утром пришла к камню, обняла его своими руками и горько плакала так долго, что от слёз ее образовалась река, которая стала называться «Ульяной» или Вяльей (Вилией) [44].

Возле Смургонейна Ошмянщнне Виленской губернии лежит большой камень. Неподалеку от камня находится местечко, которое называется Камень. В народе осталось предание, что встарь, если на камень этот положить два злотых, то, вернувшись к дому, найдешь сапоги, которые неизвестно откуда появлялись [45].

IV. Камни с выбитыми знаками и легенды о них

Кажется, что больше других видов камней, которые отражаются в народных верованиях и преданиях, распространены на Беларуси камни с разными знаками, и особенно со стопой босой ноги человека. В местечке Вызна на Случчине лежит камень, который называется «Божья ножка». На этом камне четко виден отпечаток человеческой стопы. Над камнем построена часовня [46].

В Беларучской волости на Минщине, недалеко от деревни Мачаны, около городища, находится камень с вырубленной на нем подковой. Рассказывают, что здесь были спрятаны ценные вещи, в знак чего и положен этот камень с отметкой. Такой же камень лежал возле Сёмкова Городка [47].

Камень с отпечатком стопы ноги находится возле реки Двины, при Пушкарских порогах, в Велижском уезде. О камне рассказывают легенду, что здесь жила девушка-великанша, которая одним шагом переступала всю реку Двину. Только раз она споткнулась и наступила на этот огромный камень, на котором остался отпечаток ее ноги [48].

Камень со знаком, похожим на след человека, имеется еще на полпути из Слуцка в местечко Грозово, этот след будто остался от св. Николая, который шел в ближайшую церковь показывать чудеса [49].

В Вилейском уезде Виленской губернии есть камень, на котором видят отпечаток человеческой ноги. В Ошмянском уезде, при гостинце (дороге) из Трок в Ошмяны, тоже есть камень с отпечатком человеческой ноги. Во дворе Юзефово, в поле, у деревни Мейры Лидского уезда на большом камне виден отпечаток человеческой ноги; в народе говорят, что это след богородицы. В Троцком уезде, во дворе Миткишки Казакиского прихода, на правом берегу реки Вилии находится такой же камень, который называется следом матери божьей [50].

В местечке Перебродье и в деревне Мурашки, Перебродской волости Дисненского уезда Виленской губернии находятся камни со следами ног. В этом же уезде на луге застенка Заплисье, на камне выбита сабля. Во дворе Каменополье Миорской волости (Дисненский уезд Виленской губернии), в месте, называемом «Святая воля», был камень, на котором имелся отпечаток пистолета и подковы. В местечке Погост, тоже Дисненского уезда, есть камни с выбитыми на них мисками и подковами [51].

Недалеко от деревни Кивачино Пружанского уезда (в Гродненской губернии) был большой круглый камень, на ровном месте которого видны были два углубления, похожие на отпечатки человеческих ног и ямка, которая будто осталась от того, что кто-то сидел на камне. Эти следы, по народному верованию, оставлены св. девой Марией, когда она шла в Иерусалим с младенцем Христом на руках и отдыхала на камне. Дождевая вода на камне будто бы никогда не высыхает в его ямках и хорошо помогает от колик, если ею умыться [52].

В фольварке Лосёвка Погоской волости Игуменского уезда находятся два камня, один из которых, больший, имеет форму седла. На обоих очень четко высечено по одному следу босой человеческой ноги.

Камни с выбитыми на них знаками имеются на могильнике деревни Азяты Азяцкой волости (Кобринский уезд Гродненской губернии). Хотя вокруг верст на 10-30 нигде нет камней, на этом могильнике находятся несколько больших камней с рисунками: на одном камне, например, выбиты молоток и клещи, на двух других камнях - ножницы и прочее. Когда, ради чего высекали эти знаки - неизвестно. В местечке Немиров Александровской волости Вельского уезда Гродненской губернии на древнем могильнике были плиты с выбитыми на них рисунками: топоры, пилы, сапоги, ножницы и пр.

Недалеко от деревни Скалимово Малешевской волости (Вельский уезд Гродненской губернии) лежит камень, который называется «Божья стопа». На этом камне выбит след левой человеческой ноги и рисунок луны в форме серпа. Народ считает это следом богородицы. В Жировичах (Жировичская волость. Слонимский уезд) имеется камень с отпечатком руки [53].

Недалеко от корчмы Росалыцина Трабской волости (Ошмянский уезд Виленской губернии) есть камень с отпечатком левой человеческой ноги в чулке и внутри - четырехконечный крестик. Как отмечает Ф. Покровский, Теодор Нарбут в «Dzieje narodu Litewskiego» (т. VII), видимо имел в виду этот самый камень, о котором говорил, что на камне есть очерк татарской басмы. По народной легенде след этот оставил черт, которого св. Илья гнал с земли [54].

Н.П. Авенариус, исследуя курганы в Дрогичине над Бутом Гродненской губернии среди бурьяна и кустов нашел камень длиной 2,5 аршина (1,78 м) и 1,5 аршина шириной (1,07 м). на котором по обеим сторонам выбитого восьмиконечного креста были вырезаны словно два топорика, сходных с найденными в могильниках. Старые люди ему рассказывали, что на могильнике прежде были камни с выбитыми на них разными вещами: топорами, скрипками, подковами и другими предметами [55].

В Лидском уезде Виленской губернии, возле деревни Костенево Василишской волости в поле, на месте называемом «Бамбизовщина», на горе, было городище круглой формы, которое занимало около десятины земли. На городище - могильник. На этом могильнике находилось много интересных камней. Имели они самую разную форму и всевозможные углубления. Лежали они в некотором симметричном порядке, будто покойники, похороненные в один ряд. На этих обросших мхом камнях можно было рассмотреть нечто похожее на рисунки зверей, птиц, и вообще какие-то непонятные странные знаки. Форма некоторых камней была настолько оригинальна, что их можно было считать фетишами [56].

Возле местечка Петровичи в Климовичском уезде находился камень с фигурами и буквами. Раньше этот камень лежал на другом плоском камне, а на верху его был еще третий, меньший камень [57].

Крестьяне рассказывали П.М. Шпилевскому. что недалеко от Логойска в Лопанецком лесу, на высокой горе, находится большой камень, который весь покрыт высеченными на нем фигурками [58].

Некоторые камни со знаками стопы человека, как было отмечено раньше, являются по народному преданию, чудодейственными, и народ обращается к ним за помощью. О других же таких камнях сложились только легендарные представления. которые стремятся объяснить появление знака на камне.

Для чего эти знаки высекались на камнях в Беларуси, кем и когда, ни в этнографической, ни в археологической литературе о Беларуси нам найти не довелось. Федор Покровский (1855-1903) отмечал, что знаки эти могли выбивать жерносеки просто в шутку, и они, таким образом, являются /творением/ недавних времен [1]. Безусловно, с таким взглядом Ф. Покровского согласиться нельзя.

Мы здесь остановились только на тех камнях со знаками, которые по нашему мнению отражают культовые суеверия беларуского народа. Правда, мы упомянули несколько камней с такими знаками, например с подковой, саблей, пистолетом, которые скорее всего, не были культовыми, а имели другое предназначение - указывали место какого-то происшествия и т. п. Также следует отметить, что здесь опущены камни с надписями, такие как Борисовы камни, камень Рогволода и другие. Таких «писаных» камней в Беларуси очень много и о них нужен отдельный очерк, тем более, что они интереснее со стороны эпиграфики, чем в плане культа.

Среди камней с надписями не все еще разобраны и разгаданы. Такие надписи, как на камне, который был найден Дундуковым-Корсаковым на Могилевщине в местечке Романово [59], как камень из местечка Погост на Игуменщине, который теперь находится в Беларуском государственном музее в Минске, как камень с надписью, буквы которой похожий на птичьи лапки [60] - до сего времени остаются никем не разгаданными.

Может быть, следовало бы на этих камнях несколько остановиться и в этом очерке. Возможно, что эти надписи являются руническими знаками, высеченными жрецами в давно прошедшие языческие времена. Также возможно, что надписи эти высекали в глубокой древности далекие иноземцы (как надгробные надписи или др.), которые вели через Беларусь торговлю по Великому водному пути. Пока эти памятники старины еще не изучены, об их значении приходится только гадать.

V. Камни, которые изображают разные фигуры. Каменные бабы. Каменные кресты

В народных верованиях и представлениях беларуса отразились камни, изображающие разные фигуры. Одни из этих камней, видимо, своей природной формой напоминали какое-либо живое существо, другие же получили ту или другую форму от руки человека. О камнях с природной формой сложилось больше верований и преданий, чем о камнях с фигурами, сделанными рукой человека. О последних, которые безусловно делали с культовыми целями, в литературе нет народных преданий.

Казалось бы, что камень с четкими формами должен был дать беларусу больше оснований для возникновения легендарных представлений, чем простой камень или с каким-нибудь знаком. Между тем преданий о них нет. Чем это объясняется, сказать трудно. Можно думать, что бесформенные камни «объявились» своей «чудесной силой» и породили, таким образом, легендарные представления. Высеченные же рукой человека камни, также как и различные каменные инструменты того времени, должны были механически «исполнять» свои обязанности перед человеком после принесения им жертв и других /ритуальных действий/. Постепенно отмирая, верования и обрядности, связанные с этими камнями, начинали отягощать человека и не оставили никаких преданий. Но вопрос этот еще только в догадках. Нам здесь важно отметить лишь то, что этим камням человек некогда поклонялся.

Камни с различными изобразительными формами встречаются в Беларуси часто и относятся к самым разным видам живых существ.

Так, о камне Рогволода на Оршанщине, который находится недалеко от Коханово, возле деревни Листиново, в народе держалось предание, что камень этот стоял на четырех ногах и с какой-то головой. Но якобы некий мельник отсек голову и ноги камню и сделал из них жернова. За такую дерзость мельник с мельницей сгорел. По просьбе листиновских крестьян, обожествлявших этот камень, в 1805 г. над камнем была сделана часовенка [61]. Дезидерий Ришардо. когда в 1818 г. писал об этом камне графу Румянцеву, тоже добавлял со слов старых людей, что камень держался на столбах и под ним могли играть дети [62]. Стоял ли этот камень когда-то на опорах и с «головой», либо это результат народной фантазии - сказать трудно.

По течению рек Случь, Береза и Припять в лесу находились каменные столбы с высеченным лицом человека [63]. Генрик Татур (1846-1907) также отмечает камень на Червенщине (прежняя Игуменщина), имевший форму столба, а наверху обозначалось лицо человека. Камень этот в народе назывался «Царь Давид». Также Татур говорит, что по течению рек Лань и Случь имеются камни в форме столбов [2].

Шпилевский сообщал, что в Бресте, в Кобринском предместье, на правом берегу Мухавца был огромный курган, окруженный насыпными капцами (холмами) и камнями странной формы. По народному преданию этот курган является остатком языческого капища богини Мажанны (Мечты) у литовцев или ятвягов, имя которой, как говорит Шпилевский, упоминается в народных песнях Гродненщины. Около кургана якобы были разбросаны отесанные камни с вырезанными фигурками, обрызганные кровью (?). Когда вырубили лес около кургана, народ собрал все эти камни и сложил их в одно место, там, где было капище Мажанны. Шпилевский сделал попытку проверить это предание, но камней не нашел. Говорят, будто они лежат в середине кургана [64].

В Бобруйщине на берегу реки Птичь имеются два камня совсем непонятной формы. Один из них народ называет «волк», а другой - «гусь» [65]. Владимир Завитневич (1853-1927) отмечает, что на Минщине находятся каменные изображения различных живых существ. Лично ему приходилось видеть каменную змею и гуся [66]. Камень, на котором высечен змей, находился в Литве около местечка Рогово Ковенской губернии, он называется Zaltis [67].

Николаю Янчуку во время его путешествия 1886 года на Минщине говорили о камне возле деревни Крынки по дороге из Житина в Осиповичи на Бобруйщине, который будто бы имел форму утки и обладал какой-то непонятной силой [68].

Интересное место занимают так называемые «каменные бабы». На Беларуси есть несколько каменных баб. Каменная баба, довольно грубо обработанная, имеется в Витебском государственном музее. Лицо ее невыразительно. Руки сложены на животе. На руках обозначаются браслеты. Ноги бесформенные. С плеч на голову поднимается какое-то убранство. Величиной в рост небольшого человека [69]. Каменная баба была и на Бобруйщине в местечке Любоничи, сейчас она перевезена в Беларуский госмузей, другая каменная баба на Бобруйщине находится недалеко от Днепра по дороге из Речицы в Бобруйск. Эта баба имеет четырехугольную форму [70].

Каменная баба имеется и в Минском государственном музее, привезенная с Оршанщнны, из поместья Смоляны. куда ее привезли из поместья Дедилово. Ф. Покровский говорит, что каменные бабы находятся в деревне Межевичи на Слонимщине, но описания их не дает [71]. Две каменные бабы есть в Гомельском парке, предположительно, их привез некогда князь Паскевич с юга и поставил в парке возле своего дворца. Вероятно, много похожих памятников еще не найдено. Многие лежат на дне озёр и рек, куда их бросили при введении христианства.

На острове озера Богино (Дисненский уезд) стоит каменная человекообразная фигура из серого гранита в половину человеческого роста, со сложенными на груди руками, с отрубленной головой. Фигуру эту называют «Идол» [72]. В Олизаровичах (Речпцкий уезд) на кладбище в часовне есть каменная баба [73].

Вопрос о каменных бабах вообще очень сложен. В литературе этому вопросу было уделено довольно много внимания, но суть происхождения каменных баб остается темной. Теперь, когда эти памятники старины сдвинуты со своих мест, выяснение этого вопроса еще более усложняется. Нет никаких сообщений, где находились в Беларуси каменные бабы: были они поставлены на кладбищах или на капищах, либо где-то в другом месте. Возможно также, что некоторые из них /действительно/ привезены к нам с юга, этот вопрос частично прояснится после изучения породы камня, из которого сделаны эти статуи. Неизвестно также, какие из них изображают мужчин, а какие - женщин. Но независимо от этого можно с уверенностью сказать, что в своих верованиях беларус знал каменные человекообразные статуи.

Николай Веселовский (1848-1918) думал, что каменные бабы принадлежали турецкому народу в пору его шаманского верования, что они изображали врага, который погиб от руки героя, на могиле которого и ставили каменную статую [74].

С принятием на Беларуси христианства камень не утратил уважения к себе. Поклонение камням сохранялось еще очень долго. В некоторых же случаях вместо каменных богов, которые были объявлены «погаными», народ стал на камне высекать христианские эмблемы. Там, где раньше стояли камни с языческими богами, постепенно стали появляться каменные кресты и т. д. Каменных крестов на Беларуси осталось довольно много. Мне лично приходилось видеть каменные кресты на Витебщине, неподалеку от Тадулинского монастыря, на Лососинском кладбище в Селюцкой волости, которые, видимо, поставлены здесь уже позже и сдвинуты со своих первоначальных мест. Часто встречаются огромные кресты на Полотчине вдоль старинных шляхов.

Между прочим, на Полотчине известны гак называемые «жальные кресты» - два в Якимани около церкви и один возле деревни Кеты, неподалеку от Полоцка. На последнем есть надпись: «сто вьхрь станько...» Первый Якиманский крест стоит в 275 шагах от Западной Двины, на высоком кургане, имеющем около 360 шагов вокрут внизу и около 150 - в верхней части. Высота креста 64 дюйма (162,5 см): ширина перекладины 34 дюйма (86,3 см), а толщина 9,5 дюймов. Второй Якиманский крест меньше: высота его 44 дюйма (112 см), ширина 30 дюймов (76 см). Он сдвинут со своего первого места и поставлен на церковном кладбище. Третий крест с надписями находится около деревни Кеты. По типу он одинаков с предыдущими. Высота его около 54 дюймов (137 см), ширина в верхней части 30 дюймов, толщина 10 дюймов. Название деревни «Кеты» /«Кресты»/ показывает. что здесь раньше был не один такой крест.

Что означает надпись, которая сохранилась на этом кресте, сказать трудно потому, что часть ее выветрилась. Н. Кайгородов думает, что Кстовский крест поставлен на братской могиле во время войн Ивана Грозного со Стефаном Баторием. Стоит этот крест не на старом своем месте, а переставлен на новое [75]. Во время своих археологических поисков на Полотчине в 1852 году Ксенофонт Говорский упоминал об этом кресте в деревне Кеты и привел его надпись в таком виде: «Сть вь хра иько». Писал он и о каменном кресте в Бездедовичах. который перенесен сюда со старинного кладбища: на этом кресте Говорский разобрал такую надпись, написанную славянскими буквами: «Во.мя.ца н сына н светого духо аминь. Сия наметь поставлена по рабе божіим хау став а поставил сынь по тіц ахл». Около деревни Ветрино им найдено несколько каменных крестов, на одном из них можно было прочесть «Іоанко Неманушкевичь»... другие буквы стёрлись [76].

Камень с выбитым на нем крестом лежит на Диснешцине, около деревни Луцки [77]. Такой же камень находится возле деревни Яваро, в местности Каменица Рогатнянской волости на Слонимщине. С обеих сторон креста была надпись, которая стерлась так, что нельзя ничего разобрать. Там же в деревне Рудник Берковской волости тоже имеется камень с выбитым крестом. В народе сохраняется предание, что около этого места был бой со шведами [78].

Как известно, на всех так называемых «борнсовых камнях» и на камне Рогволода выбиты кресты. Любопытные кресты, о которых упоминалось выше, находятся на Туровшине. Здесь известны каменные кресты: один в Турове в Борисо-Глебской церкви, другой в Кричеве. третий в Погосте и два в деревне Радиловичи Туровского района. Каждый крест будет до сажени высотой [79].

Интересный каменный памятник под названием «Федьков крест», находится недалеко от Заславля. Если смотреть на него со стороны Заславля, камень имеет вид креста, а с противоположной стороны - фигуру человека. Предание говорит, что на этом месте лет 100-150 тому назад разбойники убили Федьку и отобрали деньги, которые он получил за проданную корову. Федьку похоронили, а на месте убийства его родные поставили крест [80]. Много каменных крестов стоит вдоль дорог в Чечеринской волости на Бобруйщине. Один из таких крестов стоит на пересечении дорог из деревни Цеплух на Деравцы и из деревни Протасевичи в Осиповичи.

Встречаются /также/ каменные кресты в тех концах деревень, к которым, по старому обычаю, жители деревни проводят покойника [81 ].

Каменный крест стоит при дороге на Оршанщине во дворе Галошево Кохановской волости. В Смоленске в Тенишевском музее находится каменный крест, найденный С.М. Соколовским в деревне Коровники и доставленный им в упомянутый музей. Похожий на него крест имеется в музее Рославля.

VI. Заключение

Нельзя сказать, какому собственно народу принадлежит первое запечатленне культа камня. Можно только говорить о первых замеченных проявлениях этого культа у того или другого народа. Нельзя сказать, что культ камня в прошлом беларуского народа является оригинальным явлением, как и нельзя сказать, что он заимствован от других народов. Он вынесен им из седой исконности, от своих пращуров и держался вплоть до наших дней, подвергаясь разным изменениям, так что многое из первобытных верований и предоставлений беларус позабыл и образовал новые мотивы.

Возможно, что некоторые мотивы, близкие к верованиям и взглядам беларуса. были заимствованы от соседних народов, также как могли их позаимствовать у беларуса его соседи. Вера в камни вырастала органично тысячелетиями у всего человечества. Прывыкнув издревле к постоянным взглядам и верованиям, беларус держался их, так как они соответствовали его культурным достижениям. Последнее подтверждается тем, что замена дохристианской религии на христианство не изменила его древних языческих взглядов, которые поныне еще в значительной мере сохраняются в мировоззрении части населения нашего края, наиболее близкого к природе.

В беларуских предоставлениях о происхождении камня проявляется человек - исследователь природы. Он берет формы камня и сравнивает их с другими вещами: с хлебом, пнями, животными, людьми, землей и др. Он замечает, что пережженный камень рассыпается, мельчает и соединяется с землей и проводит аналогию камня с землей. Известно, что фантазия беларуса не ограничивалась только таким сравнением и нашла здесь себе богатую почву для разных легендарных преданий.

Высеченный из камня огонь в значительной мере привлекал внимание человека к камню, вызывал в нем чувство страха и побуждал к поклонению камню. Человек, который жил за тысячи лет до нас, не мог дать истинного объяснения природным явлениям и. приписывая их разной неизвестной ему силе, в которой он по-своему убеждался, обожествлял камень и поклонялся ему. Здесь трудно разграничить, где камень был только фетишем, а где человек наблюдал в камне бытность духов - анимизм.

Культ камня создал самые разные виды поклонения камню, вызвал разные новые верования, которые, как видим, были широко распространены. Мы видели, что даже с Псковщины приезжали на Минщину на поклонение «Демьяну» и «Марье». Это свидетельствует о том, что культ камня в Беларуси прочно сохранялся до самого последнего времени, причем были камни, которые далеко славились своей магической силой.

Постепенно, с развитием верований о происхождении камней складываются легенды об окаменелых людях, скотине и разных вещах. Представления эти, видимо, имеют глубокую древность, ибо легенда об окаменении жены Лота записана уже в Библии. Последний мотив между беларусами значительно распространен, возможно, что свои основания он имеет в геологических окаменелостях. Когда возникло верование о возможности превращения человека в камень, то появились представления и об окаменелостях, которые приписываются определенным событиям.

Здесь, с одной стороны, мы видим, что наше историческое прошлое наложило отпечаток на эти верования. Сказывается трагическое положение нашего народа во времена нашествий на Беларусь вооруженных иноземцев. С другой стороны представления об окаменелости людей окружены христианскими взглядами, что иной раз не позволяет увидеть первоначальную основу этих представлений.

После того как возникло верование в окаменение людей, которые во время своего земного бытия имели те или другие способности к работе, появилось уже основание, чтобы эти окаменевшие люди не прекращали своей работы.

В богатырском эпосе, кроме приведенных выше преданий, известны еще и такие легендарные предания, например, чтобы победить бабу-Югу и ее войско, великану Василию Васильевичу нужна каменная стрела, которую он пускает в бабу-Югу и загоняет ее этим в подземелье [82]. Среди сказочных силачей Ивана Златоуста, Ирвидуба, Вернигора значится и Каменннк [83]. В первом случае камень является только средством для победы над бабой-Югой, а в другом - камень олицетворяется только как сила.

Следует также остановиться на очень распространенном в Беларуси явлении, это на камнях с отпечатком стопы, в большинстве босой, ноги человека. Ф. Покровский, как мы видели, приписывает появление таких знаков забаве жерносеков. Между тем знаки эти на камнях, по моему мнению, являются чрезвычайно любопытными для изучения культовых пережитков беларуса. Следы эти свидетельствуют о жившем некогда у беларусов веровании, что душа человека посте смерти долго ходит, встречая разные преграды, пока не найдет успокоение. Для подкрепления этой мысли можно сослаться на следующие факты. Еще на нашей памяти встречались иногда кладки на тропинках, через ручьи, с вырезанной на них стопой ноги человека, которая, по народному верованию, должна показывать душе покойника, которая ходит по земле, ища рай, что но кладке она может перейти ручеёк.

Вацлав Ластовский рассказывал мне, как он, будучи еще мальчуганом, сам помогал старому родственнику ходить в лес за деревом и дожить кладку с вырезанным следом через ручей на помин души умерших людей. Такие кладки на Дисненщине около Погоста и Германович встречаются часто. Кто проходил через кладку со следом, должен был сказать «Помоги Боже» в адрес того человека, для чьей души положена была кладка.

Надо думать, что след на кладке имеет связь со следом на камнях. Из приведенных выше преданий об этих камнях нельзя увидеть ничего подобного; предания говорят совсем о другом. Но это не значит еще, что высказанный мной взгляд этим опровергается. Почти все предания об этих камнях имеют христианские мотивы. Между тем такие мотивы не дают никакого основания для объяснения появления знаков на камнях - все они приписывают их деятельности божьей, или же нечистой силе. Но сами камни свидетельствуют, что знаки - дело рук человека. Камней с такими знаками у нас много, они встречаются повсюду на всем пространстве Беларуси. Значит, делали эти следы не просто так, а с какой-то неизвестной нам целью.

Приходится лишь предполагать, что было когда-то такое время, когда человек вырубал след стопы ноги в результате своих культовых взглядов. На основе таких суждений можно допустить, что знаки эти высечены в очень глубокую старину. Последнее подтверждается и тем. что еще до времени введения христианства соответствующее верование стало терять свой прежний смысл, в результате чего перестали вырубать след на камне и потихоньку забыли об этих знаках, так же как человек забыл о своих каменных инструментах. Когда же стало появляться христианское вероисповедание со своими легендарными представлениями, беларус, видя уже непонятные ему следы на камнях, стал создавать о них легенды с христианскими мотивами.

Таким образом, камни со следами, разбросанные у дорог и на полях Беларуси, являются интересными памятниками прошлого в одной из ветвей верований беларуса - о жизни души человека на «том свете». При изучении древней культуры беларуса исследователь вынужден будет обращаться не раз к этим памятникам, которые остаются сейчас без всякого внимания.

Мы видели, какое большое значение камня было в культовом быту беларуса в так называемые языческие времена. Когда христианская религия, благодаря своему официальному положению, стала решительно вытеснять языческие верования, то и поклонение камням у беларусов получило некоторые новые формы. Там, где раньше человек в большинстве случаев останавливался на природном виде камня, и особенно если он напоминал человеку какую-то фигуру, во времена укрепившегося уже христианства человек вырубает на камне, или придает камню вид христианских эмблем. Он высекает из больших валунов кресты, которые ставит на кладбищах, при дорогах, которые, видимо, должны были оберегать путников, и в концах деревень, где в последний раз провожали всей деревней покойника. Все это свидетельствует, что суть верования в камень остается той же, что и до христианской поры.

Как было уже отмечено выше, камень в этих случаях не был только материалом. Человеку много легче было поставить при дороге, возле деревни и на кладбище деревянный крест. Следовательно, камень сам по себе являлся для человека обожествленной частью природы. Сделанные из него культовые вещи приобретали особую святость и, таким образом, большую силу своего влияния.

Литература

1. Городцов В. Первобытная археологія. Москва. 1908, с. 15.
2. Этнографическое обозрение. 1893, № I.e. 155.
3. Шейн П.В. Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края. СПБ: АН. 1893. Том II, с. 697.
4. Ibid., с. 697.
5. Простонародные приметы и поверья, суеверные обряды и обычаи, легендарные сказания о лицах и местах. Собрал в Витебской Белоруссии Н.Я. Никифоровский. Витебск. 1897, с. 210-211.
6. Романов Е.Р. Белорусский Сборник. Витебск 1891. Вытек IV, с. 170. Сравни у Шейна. Материалы.... том II. с. 697.
7. «Крывіч», 1926, № 11. с. 69. (Рукописи П.Я. Никифоровского не допускала к печати царская цензура).
8. Никифоровский Н. Простонародные приметы и поверья, с. 211.
9. Шейн П.В. Материалы, том II. с. 438.
10. Ксцов. Пресвятой камень (Минские губернские ведомости, 1868, № 50).
11. Михайловский Е. Археологические очерки Слонимского уезда Гродненск. губ. (Труды Внленск. Отд. Москов. предвар. К-та по устройству в Вильне IX арх. съезда). Вильно. 1893. Отд. 2. с. 184, замечание.
12. Сообщение студента БГУ Хлебцевича (1923 г.), записал студент Ил. Барашко.
13. Сообщение студента БГУ Коптнка (1923 г.), записал ст. Ил. Барашко.
14. Янчук Н. По Минской губернии (Записки из поездки в 1886 г. Труды Этнографического отдела О-ва любителей естественной антропологии этнографии, кн. IX. вып. 1, с. 73.
15. Романов Е. Белорусский Сборник. Выпуск V. с. 297-298. О «Голубиной книге» см. у Карского Е. «Белорусы», т. III. кн. 1, с. 502-503.
16. Шпилевский П. Путешествие по Полесью и Белорусскому краю. Петербург. 1858, с. 96.
17. К. Tyszkiewicz. Wilja i jej brzegi. Drezno.1871. s. 115-116, 120.
18. Шпилевский. Путешествие..., с. 229.
19. Ibidem, с. 236.
20. Tyszkiewicz К.. Wilja i ej brzegi. стр. 103-105, 119 и др. О том же: Материалы по истории и географии Дисненского и Виленского у. у. Виленской губ. Изд. А. Сапунова и В. Друцкого-Любецкого, Витебск 1896, с. 25-29. В этой же книге в замечаниях на стр. 94 сказано, что обычай бросать хлеб-соль при каменных порогах ведется и на Западной Двине.
21. Покровский Ф. Археологическая карта Виленской губ., с. 92.
22. Киркор А. Поселения в Белорусском Полесье. Живописная Россия. 1882. том III, с. 379.
23. Романов Е. Белорусский сборник; Выпуск V, с. 12, 149, 161. 173, 184,185. О Латыр-камне смотри у Карского «Белорусы» том III. книга 1. с. 81 и 503-504. Стоит отметить, что рыбаки с озера Мядель на Виленщине называют латырем камень, вплетенный лыком в кольцо из лозового дубца. которое служит грузилом для неводов.Об использовании камня в народной медицине и поклонении ему на Кавказе, приводит интересные заметки д-р И. Минкевич в своем очерке «Камни как медицинское средство и как предмет обожания на Кавказе» в «Протоколах Заседаний Кавказского Медицинского Общества» 1893. № 13. Среди описанных им разных видов употребления камня находятся некоторые общие черты с белорусскими верованиями.
24. Анимиле Н. Быт белорусских крестьян (Этнограф, сборник имп. русск. Географ. О-ва. Петербург, 1854. Выпуск II. с. 267.
25. Романов Е., Белорусский сборник. Выпуск IV. с. 172.
26. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. /Под ред. В. 11. Семенова/ СПб.. 1905. том IX, с. 526.
27. Киркор А. Этнографический взгляд на Вилен. губ. // Этнограф, сборник, в. III, с. 179. Этот кравец Гомсин у Киркора назван «философом».
28. Ibid. с. 180.
29. Богданович А. Пережитки древнего миросозерцания у белорусов. Гродно. 1895, с. 2425. Ср.: Киркор «Этнограф, взгляд на Віл. губ.», с. 180, примечание.
30. Киркор А. Этнографический взгляд на Виленскую губ., с. 180.
31. Шейн П. Материалы..., И, с. 439.
32. Со слов Драко-Дракона М.Ф.. местечко Погост.
33. Крукоўскі А. Камяниыя валы. // «Наш Край», 1926. № 45, с. 53-54.
34. Янчук Н. По Минской губ. (Заметки из поездки в 1886 г.) Труды Этнографич. отд. О-ва любит, естествознания, антропологии и этнографии. Кн. IX. вып. 1, стр. 75.
35. Шейн П.В. Материалы..., том II, с. 434.
36. Сержпутоўскі А. Казкі і апавядании Беларусі з Слуцкага павета. Мн., 1926, с. 174.
37. Ластоўскі В. Гісторыя беларускай (крыўскай) кнігі. Коўна, 1926, с. 61.
38. Романов Е. Белорусский сборник, вып. IV, с. 172.
39. Романов Е. Бел. Сб. IV. с. 170-171.
40. Со слов Ю.Я. Бибилы. (Бел. Гос. Библиотека).
41. В-т. Аб камянёх-краўцох. // «Крывіч». Коўна, 1926, № 6, с. 46-47.
42. Шейн П. Материалы, II. 437.
43. Романов Е. Древние лапидарные памятники Западнорусского края. // Записки Сев.-Зап. Отд. Геогр. О-ва. Вильна, 1912. кн. III, с. 66.
44. Материалы по истории и географии Дисненского и Внленского у. у. Вил. губ. Замечания, с. 91.
45. Киркор А Этнограф, взгляд на Вилен. губ., с. 180.
46. Сообщение студента БГУ Цимпиского (1923 г.), записал студент Ил. Барашко.
47. Матусевич А. // «Сав. Бел.». 1923, № 192.
48. Сообщил Я.Т. Дадон, г. Велиж.
49. Янчук Н. По Минской губернии, с. 73.
50. Киркор А. Этнографический взгляд на Виленскую губ., стр. 180.
51. Покровский Ф.В. Археологическая карта Виленской губ., с. 12.
52. Шейн П. Материалы.... том II, с. 442.
53. Покровский Ф.В. Археологическая карта Гродненской губ., Вильна, 1895, с. 19.
54. Покровский Ф.В. Археологическая карта Виленской губ., с. 92.
55. Авенариус Н. Дрогичин Надбужский и его древности (Древности Сев.-Зап. края. СПБ. 1890, т. 1. в. 1, с. 36).
56. Покровский Ф.В. Археологическая карта Виленской губ., с. 98.
57. Фурсов. Дневник раскопок в Могилевской губ. Могилев. 1892, с. 28.
58. Шпилевский П. Путешествие по Полесью и Белорусскому7 Краю, с. 173-174.
59. Дандуков-Корсаков А. Древний памятник «Волчьего Хвоста» в стране Родимичей (Полоцко-Витебская старина. Витебск, 1916. кн. IІІ, с. 35).
60. Масальская-Сурина. Памятники Старины. (Минская Старина. 1909. вып. 1, с. 94).
61. Шпилевский П. Путешествие..., с. 185. Ёсьць яшчэ адна цікаўная легенда аб мельніку, якая, відаць, мае некаторую сувязь з заснаваньнем г. Менску. Легенда гэтая апавядае. што на беразе Сьвіслачы пасяліўся магутчараунік па прозьвішчы Менеск. які пабудаваў на Сьвіслачы каменны млын. і які малоў муку не са збожжа. а з камянёў. (Шпілеўскі, там жа, с. 124-125).
62. Северная Почта. 1818, №№ 74. 89.
63. Масальская-Сурина. Памятники старины (Минская Старина; вып. 1, с. 94).
64. Шпилевский П. Путешествие по Полесью и Белорусскому краю, с. 22.
65. Татур X. Очерк Археологических памятников на пространстве Минской губ., с. 34-37.
66. Завитневнч В. Вторая Археологическая экскурсия в Припятское Полесье. Киев, 1891. с. 21.
67. Древности. 1867 г. Май-Июнь. Археологический Вестник, с. 137.
68. Янчук Н. По Минской губернии..., с. 75.
69. Эта каменная баба привезена мной в 1921 г. в Витебский музей из местечка Крынки.
70. Срезневский. Збручский истукан Краковского музея (Записки Имп. Археологического о-ва, 1853. т. V, с. 181).
71. Покровский Ф.В. Археологическая карта Гродненской губ., с. 34.
72. Из рассказа М. Рудака, жителя города Диена.
73. Из архива Бел. Гос. Музея в Минске.
74. Веселовский Н. Современное состояние вопроса о «Каменных бабах» или «Балбалах». Одесса. 1915, с. 24. Здесь же дан обзор литературы по этому вопросу и приложены 63 иллюстрации каменных баб.
75. Кайгородов Н. Екиманские древности. Из поездок по Витебской Белоруссии. Археологическая заметка (Оттиск из 12 книги «Светоч» за 1912 г.).
76. Говорский К. Археологические розыскания в окрестностях Полоцка. Вестник Юго-Зап. и Западной России. Киев. 1863 г. Август, с. 135-137. Н. Кайгородов видимо не знал этой статьи при изучении Якиманских древностей.
77. Покровский Ф.В. Археологическая карта Виленской губ., стр. 7.
78. Покровский Ф.В. Археологическая карта Гродненской губ., с. 14 и 19. 3) Настаўнік. Архэолёгічные помнікі Тураўшчыны // «Савецкая Беларусь». 1923, № 66.
79. Ляўданскі А. Архэолёгічныя раскопкі ў Заслаўі. Працы і Матар'ялы Архэолёгічнай Камісіі. Менск, 1928, малюнак 25. А.Н. Ляуданскі любезно дал мне для моего очерка рисунок этого креста. Об этом же Федьковом Кресте см. в «Сав. Бел.» за 1923 г. № 66 ст. В. Дружчица: «Заслаўль сівой старасьветчыны».
80. Рынейскі А. Матар'ялы па гісторыі, этнографіі і архэолёгіі Бабрунскага пав. // «Сав. Бел». 1923, № 122.
81. Кроме каменных крестов из камня иногда делали небольшие образки. А. Сементовский в своей книге «Белорусские древности» (СПБ. 1890) на с. 130 приводит рисунок и описание такого образка, найденного в Витебске в 1737 г.
82. Романов Е" Бел. Сб., Ш, с. 99.
83. Ibid. 7. Запіскі адзэлу гуманітарных навук. Працы катэдры этнографіі. Т. 1.. Кн. 4.. Менск. 1928.

КОРОТКО ОБ АВТОРЕ

Михаил Мелешко (Мялешка; 1892-1941) - беларуский историк, этнограф, писатель, публицист, общественный деятель. Родился в деревне Скары нынешнего Мядельского района. В 1911-14 гг. жил в Петербурге, работал на фабриках. В 1914- 18 гг. служил в российской армии. В 1917 -18 гг. член Беларуской социалистической громады. В 1918-22 гг. жил в Витебске, работал в различных учреждениях. Одновременно в 1918-21 гг. учился в Витебском отделении Московского археологического института.

С ноября 1922 г. жил в Минске, работал в архивных учреждениях и одновременно в Инбелкульте (позже - АН БССР). Занимался этнографией, краевелением и архивным делом. В 1923-24 учебном году читал курс лекций по беларуской этнографии в Витебском пединституте. В 1926-28 гг. преподавал историю Беларуси в Комвузе в Минске.

С 1913 г. писал стихи и рассказы, которые публиковали газеты «Наша ніва», «Вольны сцяг», «Дзянніца», «Савецкая Беларусь».

В июле 1930 г. арестован по делу «Союза освобождения Белоруссии», сфабрикованному органами ГПУ. Постановлением коллегии ОГПУ от 10 апреля 1931 г. выслан на 5 лет в Самару. Работал здесь экономистом в областном исполкоме.

В феврале 1938 г. арестован Куйбышевским УНКВД «как участник контрреволюционной эсеро-меньшевистской организации». Однако постановлением Особого совещания НКВД СССР от 4 марта 1940 г. освобожден. Через год умер в Куйбышеве (быв. Самаре) в возрасте 49 лет. Столь ранняя смерть стала результатом пыток и тяжелых условий содержания в следственной тюрьме. По первому приговору реабилитирован в 1957 г., по второму - в 1962 г.

---

[1] Жерносеки - каменотесы, делавшие из камней жернова. - Прим, ред.

[2] Примечание. Каменные столбы на берегах рек и другие с изображением на верху облика человека, очень похожи на те столбы с изображением человеческого лица в Итиле (Астрахань), о которых повествует арабский писатель Ибн Фадлан (20-е годы X века.). Он пишет: «...В то время когда приплывают их (русов) суда к якорному месту, каждый из них выходил, имея с собой хлеб, мясо, молоко, тук и горячий напиток, подходит к высоко поставленному столбу, который имел лицо, похожее на человека, а вокруг его малые изображения: сзади этих изображений поставлены в земле высокие столбы. Он же подходит к большему изображению, ложится вниз (простирается) перед ними и говорит: о господине, я пришел издалека, со мной девушек столько-то и столько голов скота, соболей - столько и столько-то кож. пока не помянет все. что он привез с собой из своего товара...». Не говорит ли это о том. что с Птичи беларусы торговали в хазарской столице Итиль? Как известно русы в Итиле вели оживленную торговлю, имели там свою колонию и представителя в местном суде. (А.Гаркави. Сказание мусульманских писателей о славянах и русах. С.-Петербург. 1870. с. 95-96).

 

Top