Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
Прибытие Наполеона в Вильну 28 июня 1812 г.
Пребывание Наполеона в Вильне.
Торжества по случаю получения известий о победоносном движении армии Наполеона.
Празднование дня тезоименитства Императрицы Марии-Луизы.
Избрание Депутатов в Генеральную Конфедерацию.
Воззвание к прекрасному полу Литвы о доставлении корпии для раненых. 2 сентября 1812 г.
Корпус Маршала Виктора в Вильне.
Торжества по случаю получения известия о занятии Французами Москвы.
Празднование годовщины Коронации Наполеона.
Пожертвования на военные нужды жителей Польши и Литвы.
Пожертвования обывателей Трокского уезда.
Пожертвование г-жи Хорошевской.
Пожертвования жителей Новогрудского уезда.
Пожертвования Богуславского и Жильветра.
Прибытие Наполеона в Вильну 28 июня 1812 г.
(Kur. Lit. 1812, № 49).
День 28-го июня составит эпоху в летописях нашего города. В этот день мы удостоились счастья видеть в стенах нашей столицы Императора Французов и Короля Итальянского, Великого Наполеона, во главе его непобедимой армии, в рядах которой мы узнали наших единоплеменников, жителей Варшавского Герцогства. Едва только Русские отступили за Антоколь и Зеленый мост и обыватели заняли караулы на гауптвахте, как немедленно же вошли в город первые польские и французские разъезды. Магистрат, знатнейшие жители и большая часть народа с городскими ключами вышли навстречу непобедимой армии. Его Величество Король обеих Сицилий ласково принял депутатов на Погулянке. По окончании церемонии этой первой встречи, они отправились на полмили дальше, по направлению к Понарам, для изъявления чувств преданности Его Императорскому и Королевскому Величеству. Император Наполеон принял их с свойственною ему милостью и благорасположением. Потом, объехав ряды Великой армии, он приказал ей вступать в город.
8-й полк польских улан, под командой Князя Доминика Радзивилла, первым вступил в столицу Ягеллонов.
Появление дольских знамен пробудило в каждом обывателе самые восторженные чувства и воспоминания. Вскоре показались на берегах Вилии те воины, которые прославили польское имя на берегах Дуная, Тибра, Таго и даже Нила. Среди них мы видели: князей Радзивиллов, Сапег, Сангушко, графов Красинских, Ходкевичей, генералов: Сокольницкого, Конопку, Хлопицкаго, Аксамитовскаго, Брониковскаго и многих других, чьи имена будут на всегда драгоценны для литвинов.
Как только появился Император и Король, чувства братской любви соединились с чувствами восторга и воздух огласился радостными криками. Всюду слышались возгласы: «да здравствует Император и Король»! Народ толпился всюду куда бы ни направился Наполеон.
Все желали воспользоваться его присутствием, чтобы запечатлеть в своих сердцах образ Великого мужа. Лишь только он отбыл во дворец, обыватели пошли осматривать польские и французские полки, вступавшие в город в образцовом порядке и самом лучшем состоянии.
Наша молодежь горит нетерпением вооружиться и вступить в ряды своих единоплеменников.
Русские, отступая, зажгли мост и магазины. По прибытии Императора и Короля, немедленно же отдано было приказание погасить пожар. При помощи пожарных инструментов спасено все, что еще не было охвачено огнем.
Император и Король, не отдыхая, отправился на берег Вилии, где уже началась постройка двух мостов. В продолжение двух часов, сидя на простой скамейке, Император благоволил разговаривать со всеми, имевшими счастье приблизиться к нему; он говорил о местных учреждениях и об администрации края, вникая во все подробности. Его ласковое обхождение несказанно восхищало всех. Вечером дома всех жителей, по их собственному почину и единодушному желанию, были блестяще освещены, так что весь городи оказался пышно иллюминованным.
На следующий день, 29-го числа, Его Императорское и Королевское Величество, объехав город, произвел смотр войскам. Потом ему представлялись дворяне и духовенство. Аудиенция длилась более часа. Нельзя найти слов для передачи милостивого и радушного обхождения Императора.
30-го числа Императору представлялся в полном своем составе Университет.
Император соизволил разговаривать обо всех науках, которые читаются на различных его отделениях. В виду того, что все Русские гражданские и военные чиновники, оставляя город, увезли с собою все архивы и реестры, мы остались без полиции, почты и без всякой администрации. Поэтому нужно было устроить все вновь.
1-го июля объявлено и приведено в исполнение постановление Верховного Французского Правительства об устройстве края, оставленного Русскими. Все попечения Императора свидетельствуют о его истинно отеческой заботливости. Его Императорское Королевское Величество желает, чтобы наш край, насколько возможно, был охраняем от бедствий, чтобы восстановлен был порядок и заготовлено продовольствие как для города, так и для армии.
Лавки, закрытые при отступлении российских войск, в настоящее время уже открыты.
Со дня прибытия Императора ежедневно бывают военные парады. Народ постоянно толпится повсюду и не может налюбоваться войсками, которые, несмотря на трудности похода, находятся в отличном состоянии. Император часто выезжает верхом для осмотра военных работ.
Пребывание Наполеона в Вильне.
(Kur. Lit. 1812, № 50).
Вильно, 8 июля 1812 г.
Его Императорское и Королевское Величество, со времени своего прибытия в Вильну, выезжает иногда верхом: так 6-го числа он ездил по берегам Вилии, осматривал развалины древнего Замка, построенного на остроконечной горе. К Замку проложили дорогу, ведущую на самую вершину горы, где находится укрепление, господствующее над долиной Вилии.
4-го числа имели счастье представляться Императору Члены Комиссии Временного Правительства, командир Народной Гвардии, a также супруги почетных жителей города.
(Kur. Lit. 1812, № 51).
Вильно, 10 июля 1812 г.
Третьего дня его Императорское и Королевское Величество, делал смотр пехотным гвардейским полкам, собравшимся на красивой равнине, за предместьем Снипишки.
Большая часть жителей отправилась туда жё и встретила Императора радостными кликами; все удивлялись прекрасной внешности солдат. Говорят, что они представились в том же отличном состоянии, как и на смотрах в Тюильри.
Сего же числа имели счастье представляться Его Императорскому Величеству помещики Самогитскаго (Жмудскаго) Княжества: Гелгуды, Биллевичи, Беллозоры, Иельские и другие, благомыслящие сыны отечества, которые, как только узнали о занятии французами столицы Гедимина, немедленно же поспешили изъявить чувства преданности от имени своей провинции, не желая отстать в этом от обывателей Виленского Воеводства. Император беседовал с ними милостиво о разных делах, касающихся края.
Никогда город наш не был так блестящ, как в эти последние две недели. Кроме Императорского Двора, в его стенах находятся самые знатные обыватели края.
Молодежь, воодушевленная мужеством, отовсюду спешит под Польские знамена; здесь следует упомянуть о тех ревностных сынах Литвы, которые первыми вооружились на собственные свои средства.
В Почетной Гвардии мы видим: Князя Огинского, её начальника Пилсудского, Бриоте, Платера, Ренно, Ленкевича, Ромера, Хлевинского, Чарновскаго, Носаржевского, Иельского, Помарнацкаго, Стравинского, двух Волловичей, Пузыну, Лясковича и Забеллу. В Литовской Конной гвардии, формирующейся, под начальством ее командира, бригадного генерала Конопки, мы видим, кроме многих, которые в скором времени оденут форму, уже надевших мундиры, именно: Нарбута, Михайловского, Абрамовича, Вепржовского, Лавриновича, Могильницкого. Надо надеяться, что Литовская гвардия Генерала Конопки будет искать только случая отличиться [1] так, как отличалась польская гвардия графа Красинскаго при Соммосиерре и Беневенте. Оба прошлые воскресенья Епископ Коссаковский имел счастье быть призванным во Дворец для совершения в Императорской походной церкви обедни, на которой присутствовал Император. Вчера Епископ получил брильянтовый перстень, a священники-ассистенты разные подарки, прислужники же значительные денежные награды.
Описание последних дней пребывания русских в Вильне, занятие её Французами и празднования по случаю провозглашения Варшавской Конфедерации.
(Kur. Lit. 1812, № 53).
Вильно, 15 июля 1812 г.
По причине накопления множества материала и разных занятий мы до сего времени упомянули лишь вкратце об отступлении наших притеснителей, о прибытии их победителей, о Генеральной Конфедерации, учрежденной для восстановления Польского Королевства; теперь же, пользуясь свободным временем, приведем некоторые подробности этих великих событий.
Почти два года наблюдали мы за приготовлениями России к войне.
В этом году мы видели, с какою поспешностью стягивались полки из отдаленной Азии и собирались на границе Варшавского Герцогства.
Еще в апреле месяце пришли орды Калмыков и Башкир, вооруженных луками.
В марте было собрано множество народа для постройки мостов на Немане, для проведения военных дорог и заготовления разных военных припасов.
Пришла гвардия, прибыл весь Двор; беспрерывно носились слухи о нашествии соседних Держав, и помещичьи дворы и деревни беспрерывно разорялись требованиями подвод, сена и хлеба.
Между тем, для устрашения Поляков был обнародован новый военный устав.
И когда здесь, в Вильне, Английская партия, 23-го июня, давала бал Александру, в ту же ночь непобедимая армия Наполеона переправлялась через Неман.
24-го числа Русские получили известие о приближении их победителей.
Произошло всеобщее замешательство при Дворе и во всех отраслях администрации. Двор немедленно выехал из Вильны, a за ним бежали и все чиновники, в продолжение 20-ти лет угнетавшие нас.
Все лошади и подводы были забраны для отправки нескольких тысяч больных и чиновников. Ночью 27-го числа начали отступать Русские войска, расположенные по Ковенской дороге, угоняя лошадей и скот наших крестьян. Поутру 28-го числа казаки зажгли мост на реке Вилии, и огромные магазины, которые неприятельское правительство наполнило добром, отнятым y наших крестьян. Казачьи отряды и 36 пушек, поставленные в Снипишках, лишили жителей всякой возможности погасить пожар. Через час после этого в город ворвались поляки и поспешили к Антоколю, преследуя бегущих казаков.
Храбрый майор Сухоржевский, с несколькими десятками улан 6-го полка, состоящего под командою Понговского, взял в плен несколько десятков офицеров, казаков и пехотных солдат.
В двенадцать часов дня в город вступила победоносная армия.
С какою радостью, восторгом и счастьем встретили обыватели своих избавителей, легко может представить себе всякий патриот. Как достоверный факт рассказывают, что один помещик, увидя соотечественников своих и избавителей, умер от радости. В этот момент проявились все чувства самосознания, чести, славы и любви к отечеству. Ни один Поляк не в силах был удержать радостных волнёний души, Одно присутствие достойных и благородных Поляков, которые, оставив свои имения, служили для блага Польши под чужим небом и на чужой земле, послужило воодушевляющим примером самопожертвования и преданности отечеству. Князь Доминик Радзивилл первым вступил в город во главе 8-го польского уланского полка; этот благородный молодой человек, оставив свои обширные поместья на добычу неприятелю, отправился за границу и стал во главе соотечественников.
Таким же образом и его почтенный отец предпочел скорее лишиться 3-х обширных княжеств, нежели присягнуть на верность Русским. Еще более волновало нас прибытие и возможность увидеть потомков славного Сапеги, Сангушки, Паца и Ходкевича, имена которых всегда будут блистать в летописях польского народа. Освободив столицу Гедимина, отряды непобедимой армии Наполеона двинулись к Двине и Днепру, a достойные сыны отечества начали съезжаться в Вильну из провинций и дальних городов. Вскоре обнародован был акт Конфедерации Польши, провозглашенный в Варшаве.
Жители Литвы немедленно же и с восторгом присоединились к ней и торжественно отпраздновали это присоединение. Несметные толпы народа теснились в храмах, где все собравшиеся власти и духовенство приносили Всевышнему благодарственные молитвы за освобождение от неприятелей и молились об успехах в будущем. Торжества этих дней были настолько же пышны, насколько печален и томителен был день объявления об уничтожении самого имени Польши.
Затем следовали взаимные поздравления. Прекрасное юношество спешит вооружиться для возвращения завоеванных провинций и поступает в новоформируемые полки.
Одних призывает в Почетную Гвардию честь быть вблизи Великого Наполеона, других влечет в Литовскую гвардию Конопки, героя Толедо и Альпухары; многие, повинуясь чувству любви к отечеству, спешат определяться в 18-й пехотный полк Ходкевича, достойного потомка победителя при Хотиме. Все желают вступить на путь чести и славы, всех призывает отечество на его защиту.
Всех объединяет только голос родины и необходимость служить ей. Прекрасный пол, оказывающий на нас столь сильное влияние, старается обратить все внимание нашего юношества на военное поприще, от которого зависит слава и честь нашего народа. 14-е число прошло во всеобщем возбуждении. Вечером театр заполнился многочисленными зрителями, a весь город засиял огнями. Особенно толпился народ y дома графа Паца, который, в память сего дня, дал великолепный бал. Над воротами, между множества плошек, видны были два транспаранта. Иностранцы и соотечественники с радостью глядели на портрет Наполеона во весь рост, указывающего рукою на геркулеса и женщину в польской короне, освобожденную от цепей, на фурий, завидующих ее счастью, и на орла, поражающего с неба этих фурий молниями.
Вторая картина, изображавшая две соединенных руки, белого орла и погоню, a также орла, поддерживающего обоих, была принята с восторгом. На балу, надеясь на грядущее счастье, много веселились. Император, неожиданно прибывший на бал, любовался национальными танцами и милостиво разговаривал со многими. После отъезда Императора, остался его Министр герцог Бассано. За ужином хозяин провозгласил тосты «за здравие Его Императорского Величества, за Генеральную Конфедерацию Польши и за Французские и Польские войска». Бал продолжался до 5 часов утра.
Так окончился торжественный праздник нашего восстановления, представляющего столь обширное поле для всех наших стремлений к достижению общей всем нам целей.
Отъезд Наполеона из Вильны.
(Kur. Lit. 1812, № 54).
Вильно, 20 июля 1812 г.
16-го июля, в полночь, Император выехал из нашего города. Сколь ни прискорбно для нас отсутствие нашего Избавителя, столь же утешительна надежда на то, что его отъезд еще более удалит врагов Польши. Не прошло еще и месяца со дня прибытия нашего Мстителя, a уже Поляки освобождены от Немана до Днепра и от Двины до Припяти. В течение трехнедельного своего пребывания в нашем городе, Император Наполеон восстановил расстроенную администрацию, привел в порядок полицию, пути сообщения и различные иные учреждения, как военные, так и административные.
Однако ж с Императором выехал не весь его двор: в Вильне остался Министр Иностранных Дел Герцог Бассано, a также будут иметь здесь пребывание: барон Жомини и барон Биньон, первый в должности губернатора, a второй - Императорского комиссара при Временном Правительстве.
Все известия, полученные нами, свидетельствуют об отменном мужестве и выносливости польских войск. Литовцы принимают своих соотечественников в высшей степени горячо. Один вид польских знамен воодушевляет юношество на доблестные подвиг.
Торжества по случаю получения известий о победоносном движении армии Наполеона.
(Kur. Lit. 1812, Л 56).
Вильно, 26 июля.
Вчера, по получении известий о победоносном движении армии Наполеона, во всех Костелах были совершены торжественные молебствия о здравии Избавителя Польши и о дальнейших успехах его армии. Собравшиеся в Костелах бесчисленные толпы народа возносили горячие молитвы Всевышнему. В Костеле монастыря во имя Св. Духа была отслужена настоятелем этого монастыря большая обедня с торжественной музыкой. Проповедь говорил священник Кошко на тему о том, что истинные сыны отечества не должны щадить ни достояния, ни крови, для освобождения Родины от неприятеля, так как подобная любовь к отечеству добродетельна не только в нравственном, но и в духовном отношении. В окончании богослужения по всем церквам пропето было «Te Deum laudamus».
Вечером в местном театре представлена была пьеса «Powrot Oyczyzny» («Возвращение отечества»), Само название привлекло в театр необыкновенное множество зрителей, какого здешние жители и не запомнят. При каждой патриотической сцене раздавались громкие рукоплескания.
Постановление Губернатора Виленской Провинции, барона Жомини, относительно пребывания в Вильне войск, проходящих через город. 4 Июля 1812 года.
(Kur. Lit. 1812, № 56).
Благодаря прохождению через Вильну войск Великого Наполеона, все могли убедиться, насколько Император заботится о соблюдении в армии военной дисциплины. Многие получили из Императорской Казны достаточное вознаграждение за понесенные ими потери, причиненные прохождением войск.
Здесь обнародовано следующее постановление:
«Вследствие предписания Князя Ваграмскаго и Невшательскаго Вице-Коннетабля, Главнаго начальника штаба армии Его Императорского Величества, постановлено следующее:
Войска, квартирующие в городе и в предместьях Вильны, должны продовольствоваться рационами, отпускаемыми им из магазинов.
Войска не имеют права требовать чего-либо от своих хозяев, кроме места для приготовления пищи и для отдыха.
В случае, недостатка в магазинах пива, рису или других припасов, обыватели благоволят помогать армии, по мере возможности; от обывателей же никогда не следует требовать чего-либо насильно.
Военные чины, не соблюдающие настоящих правил, подвергаются наказанию по законам.
Запрещается жителям принимать впредь на постой военнослужащих, не имеющих билетов от Муниципальной власти.
Вильно, 4-го июля 1812 г.
Подписал: Губернатор Виленской Провинции,
Генерал, Барон Жомиии.
Разные известия.
(Kur. Lit. 1812, № 59).
Вильно, 29 июля,
На днях прибыл в Нашу Столицу Дивизионный Генерал, Кавалер Большого Орла ордена Почетного Легиона, граф Гогендорп, назначенный Генерал-губернатором Литвы. Пришли также и два прекрасных батальона Легионов Вислы, покрывших себя такой громкой славой в Аррагонии, Каталонии и Валенсии.
Ежедневно, на поле, близ Погулянки, мы имеем возможность созерцать примеры гражданской доблести. Мы видим, как с каждым днем увеличивается число добровольцев, поступающих в 18-й пехотный полк, находящийся под командой Ходкевича. Последний беспрерывно занимается с ними военными упражнениями. Еще не прошло и 15 дней со дня начала формирования этого полка, a количество солдат уже превысило 600 человек, не считая унтер-офицеров. Многие из них обмундировались на свой счет, и между ними есть и такие, которые истратили на мундир и снаряжение последние свои средства.
Как на поле чести, так и на театральной сцене в Вильне проявляется восторг Поляков, по случаю возрождения Отечества. Варшавские артисты Дмушевский и Кудлич вместе со здешними, воспламеняют живейшие чувства, как своею игрою, так и выбором патриотических и приличных обстоятельствам пьес и песен. Жаль, что за недостатком места мы не имеем возможности дать более подробного разбора пьес и игры артистов.
(Kur. Lit. 1812, M 61).
Вильно, 4 августа 1812 г.
Все удивлены необычайной быстроте, с какою пролетели отряды Великого Наполеона расстояние от Немана до Днепра и дальше за Двину. Далекие потомки наши не поверят, что столь огромная армия могла в течение одного только месяца пройти более 70 миль, все время гнать пред собою неприятеля и преодолевать все препятствия. Между прочим из достоверных источников мы знаем, что Император и его Главная Квартира прибыли в Витебск 27-го июля, a передовые отряды проникли даже еще несравненно далее.
Также и прибрежные жители Двины, свидетели военных приготовлений Русских, удивляются быстроте и мудрости военных эволюций, которыми уничтожена вся линия укреплений, прежде чем неприятель успел приступить к их защите.
Динабургская крепость, над сооружением которой 10.000 человек трудилось почти два года, пала пред победителями как стены Иерихона. Двина, укрепленные берега которой казались неприступными, в настоящее время течет среди Французских отрядов так же как Вилия и Неман; в один месяц Наполеон сделал то, на что нашим Князьям и Королям нужны были века.
Со дня вступления в Литву Французов многое переменилось в нашем городе. Ежедневно увеличивается число молодых людей вооружающихся на защиту Отечества.
Кроме Народной Гвардии и полка Ходкевича, мы видели уже офицеров Конного полка Тышкевича в их красивых мундирах [2].
Сверх того, по милости Императора, наиболее знатным гражданам предоставляется право служить в Почетной гвардии, численность которой значительно увеличена.
Действительно, не может быть более подходящего случая и более удобного времени, чтобы имть возможность выказать свою доблесть.
Празднование дня рождения и тезоименитства Наполеона. Речь Президента города Вильны Ромера. Ода Словацкаго.
(Kur. Lit. 1812, № 65).
Вильно, 15 августа 1812 г.
Давно уже Литовцы завидовали счастью Поляков, имевших возможность праздновать торжественные дни рождения и тезоименитства Наполеона [3]; вчера исполнилось это наше горячее желание, и берега Вилии огласились радостными кликами, которые в течение пяти лет раздавались на берегах Вислы и скоро наполнят все пространство от Балтийского моря до Черного. Вчера в святыни Ягеллонов, как это было при Болеславе, раздавались те же песнопения и молитвы, которые каждый поляк шлет Провидению и Наполеону еще со времен славной Итальянской войны.
Вечером 14-го числа, пушечные выстрелы известили жителей о наступающем празднике; движение в городе заметно увеличилось и всю ночь продолжались приготовления к торжеству.
На другой день, 15 августа, утром, по сигналу, данному .пушечными выстрелами, многочисленные отряды Поляков, Баварцев, Французов и войск Императорской Гвардии, собрались на площади и прошли церемониальным маршем мимо Генерал-губернатора. Затем генералы и офицеры Штаба отправились с поздравлением к Литовскому Генерал-губернатору Графу Гогендорпу, a потом ему же представлялись все гражданские власти, для изъявления чувств преданности Избавителю угнетенного народа.
В 11 часов все отправились в Кафедральный Костел в котором покоятся мощи Польского Короля св. Казимира.
По середине церкви в два ряда построились войска.
Новосформированная Литовская народная гвардия разместилась на ступенях около главного Алтаря.
Почетная гвардия стала вокруг трона, предназначенного для Его Императорского Величества, - Военные и гражданские чиновники заняли места в алтарной части, a обыватели - посреди храма. Торжественную обедню служил Епископ Князь Пузына под величественные звуки органа. Во время Освящения и Поднятия даров, дрогнули сердца Поляков и высоко вознеслись их чувства, когда гвардия отдавала честь, взяв оружие на «караул» Все вспомнили славный обычай наших предков, столь же набожных, сколь и храбрых, которые слушали святые слова Евангелия, стоя и с обнаженными саблями. Действительно, они умели и молиться, и храбро побеждать... Идя в бой они пели знаменитую молитву Св. Войцеха, известную под названием «Богородицы» - первое произведение польской поэзии. И всякая битва кончалась победой.
Дай Бог и нам быть столь же набожными и славными. По окончании обедни Прелат Длуский сказал по этому случаю проповедь; в ней он доказывал, что Поляки обязаны почитать посланника Небес и любить свое отечество, a самопожертвованием и возвращением к похвальным обычаям предков загладить свои вины и преступления по отношению родине. Затем пропето было. «Te Deum laudamus», во время которого с цитадели гремели пушечные выстрелы, a народ, окружавший церковь, оглашал воздух громкими кликами: «да здравствует Наполеон, Избавитель Поляков»!
Многие, упав ниц пред Чудотворным образом Остробрамской Божьей Матери, с умилением молились об успехах Французской Армии. Из церкви все духовенство отправилось с поздравлением к Министру Иностранных Дел, куда прибыл и Президент города Вильны - Ромер, с Муниципалитетом и цеховыми старшинами, которые, во время произнесенной Ромером речи потрясали своими знаменами. Затем Президент отправился к графу Гогендорпу, к Императорскому Комиссару барону Биньону и к Виленскому губернатору барону Жомини.
(Kur. Lit. 1812. № 68).
Президент города Вильны Ромер приготовил на площади для народа пир и произнес речь, в которой между прочим сказал: «Граждане! в первый раз Провидение дозволило нам праздновать этот торжественный день, который уже несколько лет с величайшею радостью празднует вся Европа. День этот посвящен непобедимому Герою мира, Великому Наполеону. Площадь, на которой мы ныне стоим, в память этого дня будет вечно называться площадью Наполеона. Мощною его десницею расторгнуты цепи, скованные происками предателей отечества, внутренними несогласиями и возложенные на нас силою Русских.
«Граждане! этих цепей больше нет. Вы можете свободно дышат родным воздухом, свободно мыслить, чувствовать и действовать. Сибирь уже не ожидает вас, и Москали сами принуждены искать спасения в её дебрях. Уже победоносные орлы преследуют неприятеля в той стране, где некогда оружием предков означены были ваши границы.
«Граждане! перед нами проходят воспоминания о Сигизмунде, Стефане (Баторие), Ходкевиче, Жолкевском и о других знаменитых рыцарях Польши, славных своей доблестью. Тени павших некогда братьев наших благодарно приветствуют из могил своих мстителей и товарищей, возбуждают их мужество и ведут по следам вечно памятных подвигов Польши. Скоро жители Смоленска и прочих далеких земель наших, своим присоединением к Конфедерации, оправдают предсказанное объединение Польского народа. Это счастье, это благо родины - уже более не мечты! Какая же благодарность должна пробуждаться в нашем сердце к тому, кто причиной всего этого! Выразим же чувства глубокой преданности, должные Благодетелю Польши, Могущественному Монарху, Великому Наполеону, Императору Французов; проникнемся вечной благодарностью ему и внушим ее нашим детям, дабы она жила в наших потомках. Граждане Вильны! Волею Победителя всего мира я поставлен во главе вас; мой долг напомнить вам, что вам возвращена ваша свобода, a потому вы должны стараться заслужить имя истинных сынов Родины. Великий день рождения Его Императорского Величества Наполеона да будет свидетелем этой вашей преданности, доброй воли, подчинения закону и полного желания помочь нашим избавителям. Отдалите от себя позорные чувства личной выгоды, происков, одним словом, эгоизма, a также чувства зависти и вражды. Все мы должны объединиться братскими узами и не иметь иных целей и задач, кроме любви к Родине и кроме общего блага народа.
«Когда вас угнетало ярмо северных притеснителей, все только и жили мыслью о счастливых днях освобождения, все готовы были на всевозможные жертвы, лишь бы ускорить приближение этого счастья.
«А теперь, когда настало это желанное время, не жалейте ни имущества, ни жизни для того, чтобы помочь возрождающемуся Отечеству. Ведь что может быть дороже сохранения добытой свободы и целости народа. Я обращаюсь к вам, граждане, соедините все ваши силы на общее дело, стремитесь к удовлетворению потребностей непобедимого войска и местных нужд.
«Только этим вы докажете действительную благодарность Освободителю Нашего Народа, Великому Наполеону; это будет лучшим подарком для его отеческого сердца, который в этот день вы должны поднести ему. Граждане, не следует гордиться тем, что каждый из вас разбудил в себе чувство горячего патриотизма, нет, следует идти вперед и тем же путем, на который я зову вас и по обязанности, и в силу моего личного убеждения.
«Идемте же в храм Предвечного Бога, принесем на его Алтарь лучшую жертву - наши чистые помыслы, неустанно повторяя: да здравствует Избавитель Польского Народа, да здравствует Наполеон, да здравствует Император» !
(Kur. Lit. 1812. № 65).
Пир, устроенный для народа, был приготовлен по обычаю наших предков: жареные быки, начиненные дичью, поросятами, баранами и проч. были разложены на больших столах; всюду разносили водку и пиво. Угощение продолжалось с 4-х часов дня до 9-ти вечера. На всех улицах раздавались восклицания: «да здравствует Польша, да здравствует ее мститель и его непобедимая армия»! У Герцога Бассано состоялся парадный обед, на который были приглашены самые почетные граждане и военные. В театре было дано даровое представление пьесы под названием «Краковяки», которая всегда смотрится с удовольствием, лотому что возбуждает любовь к отечеству и ненависть к врагам народа. По окончании представления, граждане отправились на бал, данный помещиками и пышностью и блеском достойный сего торжественного праздника.
Весь дом и снаружи и внутри горел тысячами огней, a лестницы были убраны цветами и коврами.
Во время ужина провозглашены были тосты за здравие Императора и его армии, за восстановленное отечество. Бал продолжался до 6-ти часов утра. Город был так блестяще иллюминован, как этого не запомнят никогда со времени конституции 3-го мая. Среди бесчисленного множества плошек, покрывавших фасад Ратуши, поставлены были между колоннами пять транспарантов, из коих один представлял двух улан, Поляка и Литовца, коих окружали толпы соотечественников, возносящих руки к вензелю Императора и к орлу, мечущему молнии.
Уланы скрестили свои сабли, защищая двух обнимающихся женщин, изображавших Польшу и Литву. Внизу надпись: «Animumque vocamus magnanimi Herois», на боковых транспарантах изображены были трофеи, окруженные польскими знаменами, и ярко горели слова: «Reddidit hic suis victricia signa Polonis» и «Dulce et décorum pro patria mori» Ha иллюминованных воротах Университета на транспаранте был изображен Геркулес, ведущий муз, под короной и вензелем Императора - вверху надпись: «Herculi Musarum», a внизу: «Tam bene conyeniunt, illae huius nomine tutae. Clarus hic illarum vocis et artis ope».
Ярко освещена была и Еврейская школа, в которой играла. музыка, a в синагоге всю ночь молились Евреи.
Среди частных домов обращал на себя всеобщее внимание каменный дом Каноника Богуславского, заслуженного профессора Виленского Университета.
Транспарант, выставленный на этом доме, особенно нравился местным жителям, хорошо знавшим все происшествия последних дней. На нем был отлично изображен наш город, Вильна; сожженный мост, убегающий неприятель; рабочие, строящие два новых моста. Среди всего этого был ясно виден Наполеон, спокойно сидящий на простой скамье, на берегу Вилии, и безопасно взирающий на оба берега реки. Около Императора, глядя на своего Избавителя, толпится народ. Видны также 2 улана, переплывающие реву, и другие, несущиеся по мосту, в погоне за неприятелем. Император ласково разговаривает с ксендзом Глоговским, ректором духовных школ. На верхней части транспаранта надпись «Освобожденная Вильна, 28 июня 1812 г.», a внизу «Virtus non territa monstris», намекающая неприятеля, который только что потерял 36 пушек, наведенных было на город.
Много нужно исписать листов, чтобы передать все подробности этого торжественного празднования дня Наполеона. Все доказывало всеобщее одушевление и ту любовь Поляков к своему отечеству, которая после печального раздела привела их на равнины Италии я в Сирийские пустыни, чтобы заслужить покровительство Героя нашего века.
Домбровский, Князевич, Сулковский, Гринкевич и многие другие навеки прославились своими подвигами в наших летописях. Чтимые имена тех поляков, которые проливали свою кровь под Гогенлинденом и Абукиром, на берегах Дуная, По и Нила, заполнят тот перерыв в нашей истории, который длился от раздела до восстановления Польши. Эти имена будут 18-летним звеном в цепи нашей одиннадцативековой истории.
К настоящему описанию прилагаем прекрасную оду, написанную на знаменательный день 15-го августа профессором Виленского Университета Словацким [4].
Cara Deum s oboles, magnum Jovis incrementum,
Adspice venturo laetentur ut omnict saeclo.
Virgilius.
Откуда это внезапное смятение, чье имя повторяет весь мир, почему от полюса до полюса несутся радостные песни? Почему эти тысячи огней, которыми горит вся Вильна, эти радостные клики народа, это веселье и надежды? Праздник какого божества справляется в эти дни, когда всюду войны, страх и тревога?
Это праздник Владыки Европы (властвующего) от берегов Таго до Волги. Это праздник того, пред кем, где он ни ступит, все склоняется; праздник законодателя всех народов, посланца Рока, который своими победами, подвигами и заслугами достиг в своей славе облаков. Это праздник того, кто сражается за свободу народов, видя в этом единственную себе награду.
Польша, свергнутая детьми севера в бездну бесправья, путем измены и насилья, была в оковах. 12 лет видели эти стены детей Ладоги. На порогах этих домов обитали траур, тоска и уныние, но пришел день мести: испуганно бежали пришлецы, горят факелы радости.
Вчера, еще только вчера, на этой земле стояли орды Руси и, полные сумасбродной гордости, вызывали на бой богов, собирали рати, наводили огромные пушки, бряцали оружием. Весь Север окутала буря. Эти орды угрожали, но сами побледнели от страха. Ударил гром, и они пали ниц.
Где же они? В какие страны бежали их испуганные полчища? Уже пали перед Победителем твердыни Днепра и Двины. Те страны, где полночь развертывает над мерзлой землей свою черную завесу, страны, не любимые солнцем, уже видят Героя-Освободителя. Где же те, кто еще так недавно смел здесь повелевать? Где их стан?
Так, когда за молодым Царем шли непобедимые Македоняне, в миг исчезли миллионы войск Дария и спесь владыки Аэии. Но что это за сравнение. Ах! все гаснет и никнет, когда я думаю о величии настоящего. Юпитер нахмурил брови - и задрожал испуганный мир. Вот приблизительный образ.
Не трудно поверить хитростям греков, трудам Кадма и Алкида и всей древностви с её чудесами; что удивительного в древних походах - этих военных прогулках, за которыми шли только призраки непостоянной славы, a за ними - опустошение земли. Теперь же десница Победителя дает странам мир и законы.
Конечно, теперь Европа отдохнет от долгих битв, оттолкнув завистливого Альбиона. Никто не нарушает её покоя. Еще где-то там, на Севере, кричит бледная Фурия, но копьё уже направлено. Стрела готова и уже брошена. Никто не. удержит ее. И эта война будет последней.
Поляки! ради вас идет эта грозная борьба и этот кровавый бой. Дети! Пять славных веков глядят на Вас. Идемте же по указанному нам пути, по следам Сигизмунда и Батория.
Пролившаяся кровь наших братьев послужит нам примером. Идемте же туда, где победные лавры увенчали их чело. Туда, куда нас зовет родина.
Словацкий
Профессор Польской литературы Виленского университета.
Разные известия.
(Knr. Lit. 1812, № 65).
Вильно, 19 августа 1812 г.
Главная Дирекция Литовских почт объявила 19-го августа о полном устройстве почтовых сообщений по направлению: Гродно, Варшавы, Белостока, Ломжи, Кракова, в Германию и Францию, a также в Минск, Ковно, Шавли, Тельши, Россиены, Поневеж и расположенные в этой стороне прусские города.
(Kur. .Lit. 1812, № 67).
Вильно, 22 августа 1812 г.
Вчера получены здесь важные и благоприятнейшие известия об успехах .непобедимой армии нашего Избавителя на берегах Днепра и о взятии Смоленска.
Все дома были блистательно иллюминованы восхищенными жителями нашего города.
Празднование дня тезоименитства Императрицы Марии-Луизы.
(Kur. Lit. 1812, № 68).
Вильно, 27 августа 1812 г.
Вчера город наш торжественно праздновал день тезоименитства Императрицы Французов Марии-Луизы. У графа Гогендорпа был парадный обед, a Герцог Бассано дал бал с иллюминацией и фейерверком.
Многочисленные гости веселились до утра. Весь город был блестяще иллюминован. Ратуша была покрыта плошками, как и дома членов Комиссии Временного Правительства.
Между прочим y дома каноника Богуславского была выставлена картина-транспарант, изображающая Париж и Славу, возвещающую о взятии Смоленска, a также дворец Tuilleries и Римского Короля, проезжающего по терассе дворца в присутствии его матери. Оркестр и хор, помещенные за картиной, привлекали всеобщее внимание. До поздней ночи народ толпился на улицах и радостно приветствовал своего Избавителя, Великого Наполеона.
Избрание Депутатов в Генеральную Конфедерацию.
(Kur. Lit. 1812, № 69).
Вильно, 27 августа.
23-го сего месяца были произведены в нашем городе выборы двух депутатов в Генеральную Конфедерацию Польского Королевства. Общее согласие и единство, достойные эпохи воскресения родины призвали к исполнению этого высокого назначения здешних обывателей: доктора медицины Шимкевича, члена нескольких ученых обществ и Позлевича, письмоводителя городского Совета.
Президент города Ромер произнес речь в которой разъяснил присутствующим задачи Генеральной Конфедерации и её значение для всех поляков.
Народная Гвардия.
(Kur. Lit. 1812, № 70).
Вильно, 30 августа.
Виленская Народная Гвардия обращает на себя всеобщее внимание. Она отлично обмундирована и обучена, проникнута сознанием служебного долга, чести и необходимости исполнять все приказы. Несколько раз она выступала на парадах, a именно в день празднования рождения и тезоименитства Императора и Короля, Избавителя Польши, затем в день тезоименитства Её Императорского Величества, Супруги Императора.
28-го сего месяца она заняла караулы и гауптвахты. Своим красивым внешним видом она превосходит остальнвыя части - гренадеров, фузильеров и вольтижеров. Общая численность несущих службу достигает до 1.220 человек. Под охраной Народной Гвардии находятся все тюрьмы.
Первым был сформирован и начал службу батальон Францензона.
Вполне справедливо следует поблагодарить за сформирование этой гвардейской части гг.: Козельскаго, бывшего артиллерийского полковника, кавалера ордена Польского Креста, а, в настоящее время командира Народной Гвардии, Францензона - бывшего капитана артиллерии и Закржевского, бывшего пехотного капитана, a в настоящее время батальонных командиров Народной Гвардии, в каковой чин они произведены декретом Императора и Короля Наполеона. Надо благодарить также и ловчего Петриковского, отлично заведывающего Комитетом по сформированию гвардии. Эти лица, благодаря своим неустанным трудам, выносливости, постоянству и старанию, уговорами, примером и убеждениями сумели собрать вышеуказанное число людей и обучить их. Следует также похвально отозваться и о местных обывателях, прекрасно обмундированных, стройных и статных. В них мы видим примеры преданности родине и чести, что всегда составляет отличительное свойство каждого истинного поляка.
Воззвание к прекрасному полу Литвы о доставлении корпии для раненых. 2 сентября 1812 г.
(Kur. Lit. 1812, № 70).
Женщины!
Поляки и их защитники, раненые под Смоленском, нуждаются в вашей помощи. Их раны еще открыты, остановите же скорее кровь наших избавителей. Из всех ваших занятий нет более прекрасного и достойного, чем времяпровождение, направленное к этой дели. Прекрасный пол! Невозможно найти более полезного провождения времени, чем посвятив его на приготовление корпии для страждущего человечества. С чувством удовлетворения прочли вы в этой газете о подобном же пожертвовании, сделанном дамами Варшавы, Сандомира и Кракова в эпоху кампании 1809 г., о пожертвовании, доказывающем несравненный патриотизм. Верьте, что и там с таким же волнением прочтут о ваших пожертвованиях, и также прославят гуманное и патриотическое выполнение вами этих святых обязанностей.
Генрих Снядецкий, профессор химии, и доктор медицины Яков Шымкевич, будут собирать доставляемую корпию.
Что касается Редактора этой газеты, то он почтет за высокую честь печатать имена патриоток и их высокоуважаемые дары.
К. Д. P. К. Л. [5]
Корпус Маршала Виктора в Вильне.
(Kur. Lit. 1812, № 74).
Вильно, 12 сентября.
Почти всю эту неделю через наш город проходили войска корпуса Маршала Виктора, герцога Беллуно. Впереди шла конница, столь же прекрасная, как и многочисленная. Отличные лошади находятся в самом лучшем состоянии. Затем проходили пехотные дивизии. Их бравый вид говорит; что они идут свершать подвиги в присутствии Императора. С гордостью увидели мы среди этих войск и нашу польскую дивизию [6] семь месяцев перед этим вышедшую из Малаги. За весь долгий поход в этой дивизии было только по одному больному на батальон; она горит нетерпением подвигов во имя родины, которую она уже прославила в далеких теплых краях.
Торжества по случаю получения известия о занятии Французами Москвы.
(Kur. Lit. 1812, Xs 78).
Вильно, 23 сентября 1812 г.
В последнее воскресенье, т. е. 21-го числа сего месяца, утром было получено здесь важное официальное известие о достопамятном в настоящей войне событии, a именно о занятии победоносной армией, 14-го числа сего месяца, в три часа пополудни, Московской столицы. Сердца всех жителей нашего города наполнились радостью: все поздравляли друг друга. В 11 часов гражданские и военные чиновники, французские и местные, отправились к Министру Иностранных Дел, герцогу Бассано, принести поздравления по случаю столь радостного события, a оттуда в Кафедральный Костел для принесения благодарственных молений Всевышнему за успехи оружия Великого Наполеона. У входа в церковь Министр Иностранных Дел был встречен приветственными восклицаниями Народной гвардии, выстроенной перед Костелом, и кликами многочисленного народа, изъявляющего свою радость и благодарность. При выходе из церкви, Министра Иностранных Дел приветствовали такие же восклицания.
Во время обедня и молебствия раздавались пушечные выстрелы.
Обедню слушали французские войска и Народная гвардия. Вечером город был блистательно иллюминован, a в театре дано даровое представление пьесы под названием «Школьники в Крожах или Патриотизм в Самогитии», написанной профессором Университета Словацким, по поводу известного всем происшествия в местечке Крожах. Во время представления то и дело раздавались восклицания: «да здравствует Наполеон и его непобедимая армия». Приводим выписку из официального донесения из Москвы: «После генерального сражения, происходившего 7-го числа, Русские, лишившись возможности защитить Москву, оставили эту Столицу. Теперь половина четвертого, и победоносное войско уже вошло в Москву. В эту минуту в город вступает Император Наполеон и его главная квартира».
Москва, 14-го сентября 1812 г.
Празднование годовщины Коронации Наполеона.
(Kur. Lit. 1812. № 98).
Вильна, 3 декабря 1812 г.
Вчера наш город праздновал годовщину Коронации Великого Наполеона. В Кафедральном Костеле было совершено молебствие с пышностью, соответствующей этому торжественному дню. На богослужении присутствовали: Министр Иностранных Дел герцог Бассано, со всеми Посланниками Иностранных Держав, находящимися здесь, Генерал-Губернатор граф Гогендорп со всем своим штабом, Императорский Комиссар барон Биньон, все правительственные и административные власти, духовенство и многие почтеннейшие граждане. Затем y герцога Бассано состоялся парадный обед.
Вёчером весь город был иллюминован, многие казенные и частные дома были украшены транспарантами и приличными случаю надписями. Дом Каноника Богуславского в особенности отличался блестящим освещением, транспарантами, представляющими разные подвиги Наполеона, и надписями на польском, французском и латинском языках. Все проходившие мимо останавливались и слушали отличную музыку и пение, исполнявшиеся в этом доме. Праздник закончился великолепным балом, данным Генерал-губернатором Гогендорпом и продолжавшимся до раннего утра.
Пожертвования на военные нужды жителей Польши и Литвы.
(Kur. Lit. 1812. -№ 54).
Варшава, 11 июля 1812 г.
Главнокомандующий польской армией князь Иосиф Понятовский, присылая в Варшаву, в Совет Генеральной Конфедерации Польского Королевства акт своего присоединения к Конфедерации, сообщает, что жители Гродненского и Соколькского уездов, собравшись под председательством Панцержинскаго, постановили, сформировать на свой счет один пехотный полк, такой же численности и такой же организации как и все прочие полки польской пехоты.
В «№ 64 газеты «Kurjer Litewski» 1812 г. помещено следующее сообщение командира 1-го батальона Литовского Егерского полка - полковника графа Иосифа Корвин-Коссаковскаго.
«Побуждаемые благородными чувствами любви к отечеству, a также благодарностью в Воскресителю народа, Великому Наполеону, зная при этом, что отплатить ему возможно только полным самопожертвованием, Онуфрий Сулистровский, подпоручик Егерского Литовского батальона, предложил доставить в Слуцк 20 человек, вооруженных и обмундированных на его собственный счет; поручик Петр Петлинский пожертвовал батальону 10 труб, a поручик Гаспар Козелл передал на дальнейшие нужды того же батальона 10 червонцев.
«Для того, чтобы эти благородные поступки (тем более достойные похвалы, что они сделаны из последних средств) не остались в неизвестности, нижеподписавшийся объявляет о том во всеобщее сведение, чрез посредство «Литовского Курьера».
Полковник и командир 1-го батальона Литовского Егерского полка
Граф Иосиф Корвин-Коссаковский.
В № 66 «Литовского Курьера» помещено следующее сообщение:
Комиссия Временного Правительства Великого Княжества Литовского, с благодарностью приняв патриотическое и достойное подражания пожертвование г-на Антошевскаго, постановила поместить его обращение на страницах «Литовского Курьера».
Обращение к Комиссии Временного Правительства Великого Княжества Литовского - поручика польских войск Гиацинта Антошевскаго от 21-го июля 1812 года:
«На нужды войска, трудящегося для возрождающегося отечества - Польши, в качестве одного из её сыновей, жертвую тысячу мер ржи, по 26 литовских гарнцев каждая, и 500 таких же мер ячменя, для доставки в местные магазины.
«Остальное количество зерна, находящееся в моих запасах, отдаю ва пользу тех войск, которые будут образованы доблестными гражданами.
Эти несколько слов, сказанных от души, пусть будут выражением моего желания служить родине».
Антошев, Вилькомирскаго уезда, 21-го июля 1812 года.
Гиацинт Антошевский, поручик польских войск.
Предложение женщины-воина.
(Kur. Lit. 1812. № 58).
Сообщение из Варшавы от 26-го июля 1812 года.
Два дня тому назад молодая и красивая украинка, одетая в уланский, мундир, который очень шел к ней, явилась к князю Чарторыйскому и сообщила, что её фамилия Начваская - хорошо известна на Украине. Затем она сказала, что прибыла ив окрестностей Житомира, что муж её давно уже служит в польской армии и что она любит родину не менее, чем он, и также ненавидит русских, a потому желала бы разделить с ним и опасности и счастье. Как только она узнала о начале военных действий - она тотчас же сообщила о своих намерениях подругам, и вот около 200 женщин стремятся к высокой чести служить родине вместе с нею, но на первое время она не пожелала взять с собою всех, a только тех, чье желание было столь же сильно, как и ея собственное.
В виду этого, она соединилась с 15-ю женщинами, за которых ручается как за самое себя. Маршал рукоплескал, одобряя её отвагу, но, предполагая, что она явилась к нему просить помощи на обмундировку и вооружение отряда, ответил, что постарается оказать ей посильную помощь.
На это прекрасная украинка ответила, что её имение и состояние, также как и состояние её подруг, совершенно достаточно на все расходы; что им необходимы только - оружие и кони и что лишь для этого она и решила явиться в Варшаву. Затем она прибавила, что через несколько дней она собирается отправиться вместе со своим отрядом в армию.
Акты патриотизма.
(Kur. Lit. 1812. № 72).
Вильна, 6-го августа 1812 года.
Редакция с радостью получила уведомление о трех прекрасных актах патриотизма, о которых считает долгом довести до всеобщего сведения путем печати:
Оглашать благородные поступки является одним из способов приохотить честных граждан и пристыдить тех, кто, ставя собственные выгоды выше общего блага Родины, остаются глухими к ея голосу.
Первый пример патриотизма подала нам Варшавская канонисса, девица Хорайн, дочь Виленского Подкомория. Представив двух, следуемых с ней по закону, рекрут, из своего имения Петеши, она доставила, по собственному желанию, еще двух, обмундировала вх согласно устава и, для пробуждения в них благородного стремления, составила засвидетельствованный акт, собственноручно ею подписанный, в том, что, если через 6 лет службы они вернутся с хорошим аттестатом, выданным от полка, то каждый из них получит по пол-уволоки земли на 15 лет без всякой платы; если же кто-либо из них или все они будут награждены за отличие военным орденом, то каждый получит в пожизненное владение уволоку земли и полное хозяйственное обзаведение, без всякой барщины.
Этот благородный поступок польки наглядно доказывает, что, если кто-либо желает помочь родине солдатами, тот всегда может найти таковых в своей волости.
Вторым примером редкого патриотизма может служить Михаил Нарашкевич, из сословия ремесленников. «Я уже стар», были его слова, «у меня нет сына, которого я мог бы посвятить отечеству, и вот я привел нанятого мной рекрута-добровольца, пусть он сражается за отечество, a я умру счастливым».
Этот рекрут был нанят за 100 злотых, одет в мундир 18-го полка и кроме того ему уплачено жалованье за 8 дней и дана бочка ржи.
Если какой-либо поступок должен возбудить чувство моих сограждан, то конечно, - этот поступок простого человека, делающий его благородным в моих глазах. Уважаемое Литовское дворянство! любимые братья! всмотритесь в поступок того, кого слепая Судьба поставила ниже вас. Если в нем нашлось столько благородства, какие же права должно иметь на вас дорогое отечество!
Третий пример. Ян Маркевич, помещик Новогрудскаго уезда, привел с собой несколько рекрутов -охотников, сам же принес в дар полку отличную сибирскую медвежью шубу - на шесть шапок для сапер и около двухсот локтей полотна на рубахи.
По мере поступления пожертвований на нужды Отечества, я буду извещать о таковых в газетах, дабы иметь возможность сообщить братьям вашим, с коими мы соединились, что любовь к родине y Литовцев такова же, как и y жителей Герцогства Варшавского.
Командир 18-го пехотного полка
Полковник Граф Александр Ходкевич.
Пожертвования обывателей Трокского уезда.
(Kurjer Lit. 1812. № 86).
Вильна, 23-го октября 1812 г.
В виду того, что добрые намерения обывателей, посвященные делу общего блага, заслуживают общего внимания и должны быть для всех похвальным примером, - является вполне справедливым огласить во всеобщее сведение пожертвования обывателей Трокскаго уезда на обмундировку жандармерии, укомплектованной в том же уезде из жителей, заслуживающих чести назначения их жандармами, но не имеющих средств обмундироваться на собственный счет. Это обстоятельство побудило правительство обратиться с воззванием к жителям, результатом которого явились следующие пожертвования:
Подпрефект Трокскаго уезда, Петрыковский, доставил на весь отряд жандармерии значки с полным снаряжением.
Президент Межевого суда, Клечковский - 6 новых мундштуков, несколько десятков локтей полотна и 10 рублей серебром.
Городской писарь Вротновский - лошадь с седлом.
Вазгирд, хорунжий из Меречи - 2 форменных куртки синего сукна, 4 кожи и разные мелкие принадлежности.
Межевой Судья Голейевский - двадцать локтей полотна, 2 вырезковые шкуры и 30 злотых.
Майор Цейн - 50 пар сапог, 21 локоть темно-серого сукна, 10 пороховниц и 10 темляков.
Поручик Рудницкий - 2 сабли и пару пистолетов.
Каноник Волчацкий - 50 польских злотых.
Симонович - пару пистолетов, полотно и разную мелочь.
Станислав Жылинский - саблю, полотно и разную мелочь.
Ян Перковский - пару пистолетов, кожи, мортиру и разную мелочь.
Алексей Жылинский - несколько кож, 20 локтей сукна и разные мелкие принадлежности, мортиру и деньгами 40 польских злотых.
Пожертвование г-жи Хорошевской.
(Kur. Lit. 1812. № 89).
Вильна, 10 октября 1812 г.
Помещица Хорошевская, рожденная Гюне, пожертвовала на нужды отечества два браслета, украшенных бриллиантами, вследствие чего Комиссия Временного Правительства Великого Княжества Литовского издала следующее постановление, напечатанное в газете «Литовский Курьер» в № 89.
«Комиссия Временного Правительства Великого Княжества Литовского, получив от г-жи Хорошевской, рожденной Гюне, на нужды возрождающейся родины 2 браслета, украшенных бриллиантами, постановила завести это благородное пожертвование в протоколы заседания, a равным образом поместить в газетах выражение благодарности благотворительнице».
Учинено на заседании Комиссии 1 октября 1812 г. в Вильне.
Подписал: Председатель Карл Прозор.
Скрепил: Генеральный Секретарь, Иосиф Коссаковский.
Пожертвования жителей Новогрудского уезда.
(Kurjer Litewslci 1812. № 86).
Жители Новогрудского уезда пылают истинной любовью к отечеству и хорошо знают, что это чувство не проявляется в громких фразах, во в открытом и добровольном приношении стране тех жертв, которые являются действительно необходимыми. Поэтому, сдавая рекрутов в 20-й пехотный полк, они стараются подействовать на них разумными убеждениями и доказать, как велика честь служить в войсках возрожденного народа. Выбран был цвет молодежи, каждому рекрут, сверх указанных в правилах обмундирования венгерок, рейтуз и белья, выданы еще синие воротники, стеганные галстуки, металлические пуговицы и гетры, a многие, желая выделиться своим рвением, жертвовали венгерки из тонкого белого сукна, черные шелковые платки на шею и сапоги с подковками. Командир 20-го пехотного полка, полковник Адам Бишпинг, осматривавший предметы обмундировки новогрудских рекрут, a также майор Глазер, принимавший рекрут в Слониме, - письмами от 21 и 22 сентября - адресованными на имя Новогрудскаго Подпрефекта, в самых трогательных выражениях засвидетельствовали свое искреннее уважение Новогрудскому уезду за пожертвования и благодарность Подпрефекту, который, проявив в этом деле величайшее рвение и самопожертвование, более всего побудил и приохотил других своим личным примером.
Пожертвования Богуславского и Жильветра.
(Kurjer Lit. 1812. № 90).
Вильна, 7 ноября 1812 г.
Благородные поступки, совершаемые бескорыстно, должны быть известны публике.
Когда читают о них в газетах, разгорается сердце, является подъем мысли и всякий уже не довольствуется своей умеренностью. В виду этого оглашается во всеобщее сведение, что дворянин Брестского уезда, местечка Богуславцы, Антоний Богуславский, владелец небольшого имения в Тельшевском уезде, имеющий патент ротмистра Польской армии и родственник князя Иосифа-Константина Богуславского из Богуславец, каноника Виленского, следуя благородному примеру своих собратий, представил на свой собственный счет двух волонтеров-жандармов, вполне снаряженных и вооруженных ружьем и пикой, на отличных лошадях a именно: двух дворян - Михаила Богуславского и Игнатия Пиотровского - лиц отличного поведения и исполненных любви к родине.
В доказательство приводим письмо заместителя Подпрефекта Тельшевскаго уезда, уважаемого обывателя Владимира Гадона следующего содержания:
«Я получил три донесения достойного ротмистра Польских войск Антония Богуславского за №№ 23, 24 и 25 от 24 июля с. г. и воздаю хвалу его заботе и вниманию в исполнении всех поручений, a в особенности его отличному рвению, выразившемуся в обмундировании на собственный его счет двух жандармов для услуг Отечеству, которые я считаю неотложными».
Подписал: Владимир Гадон
Заместитель Подпрефекта Тельшевского уезда.
Этот же ротмистр Польского войска, дворянин Антоний Богуславский из Богуславец, подвигнутый любовью к родине, оставил свое собственное имение и посвятил себя делу служения отечеству и его благу, a именно приведением в порядок Юрбургской и Палангенской таможен, учрежденных Финансовым Комитетом. Отлично зная все дороги и местности Тельшевскаго уезда, Богуславский все время добровольно заботился о том, чтобы пошлины, следуемые в казну с провозимых товаров не были утаены. Доказательством изложенного служит квитанция в получении от него казенных денег, гласящая:
От Палангенской таможни.
Г. Антоний Богуславский, ротмистр Польских войск, внес в Тельшевское уездное казначейство суммы, поступившие в оплату таможенных пошлин, всего 5.800 злотых и 26 1/ 2 грошей, в принятии каковых и выдана ему сия квитанция.
Учинено 11 октября 1812 г. в Тельшах.
Иероним Подгороденский,
Казначей Тельшевскаго уезда.
В № 95 газеты «Литовский Курьер» помещено нижеследующее постановление Комиссии Временного Правительства Великого Княжества Литовского.
30 ноября 1812 г. Комиссия Временного Правительства Великого Княжества Литовского, рассмотрев заявление Гаспара Жыльветра, Советника Генеральной Дирекции Литовской почты, о том, что Жыльветр жертвует жалованье, причитающееся ему за исполнение в течение четырех месяцев обязанностей секретаря названной Дирекции, постановила завести этот благородный поступок в протокол, копию такового переслать советнику Жыльветру в знак особой признательности и напечатать о сем в виленской газете.
С подлинным верно.
Генеральный Секретарь: Иосиф Коссаковский.
В № 96 газеты «Kurjer Litewski» помещена нижеследующая заметка.
«Помещица Словачинская, желая облегчить страдания раненых, как истинная патриотка, прислала, в Муниципалитет города Вильны одиннадцать фунтов и 16 лот корпии».
[1] Этот блестящий полк, состоявший из цвета Литовского дворянства, был, как известно, совершенно уничтожен под Слонимом, генералом Чаплицем, a сам Конопка взят в плен. Ред.
[2] 17-й Уланский полк графа Михаила Тышкевича. Cm. Histoire dii 17-me Rég. de Cavalerie Polonaise (Lanciers du comte Michel Tyszkiewicz). 1812-1815. CCracovie, 1904. Tiré à 500 exempl. numérotés. Ред.
[3] Наполеон не знал дня своих именин до заключения Конкордата с папой Пием YII. Ни имени его святого, ни дня его памяти не значилось во французском календаре. Лишь благодаря любезности папы, день именин Наполеона был приурочен ко дню его рождения, т. е. к. 15-му августа (Mémorial de Ste-Hélène). Ред.
[4] Написанную в стихах Оду, мы приводим здесь в перевод. Ред.
[5] Буквы эти (К. Д. P. К. Л.) по-видимому означают: Kallikst Danilowicz, Redactor "Kurjera Litewskiego", хотя имя я фамилия редактора в издании "Курьера" за 1812 год, нигде не встречаются. Ред.
[6] Это была 28-я дивизия Жирара (IX корпуса Виктора), в которую входили 4-й, 7-й и 9-й пехотные полки Герцогства Варшавского. Ред.