Папярэдняя старонка: Французская готика

Аўтар: Лясковская О. А.,
Дадана: 11-12-2011,
Крыніца: Лясковская О. Французская готика, Москва 1973.

Спампаваць

Строительство романских архитектурных памятников находилось в основном в руках духовных лиц. Как ни интересно было бы уловить момент перехода церковных по­строек из монашеских в светские руки, сделать это не удается.

Издавна существовали группы строительных рабочих (есть письменное свиде­тельство о них от 643 года), кочевавших по Европе, так как в постройках нужда­лось не только духовенство, но и светские феодалы, главным образом для возведения укреплений. Возможно, что и множество романских сельских церквей строилось руками светских ремесленников. Правильно уже высказанное соображение, что постепенно усложнявшаяся строительная техника требовала все более знающих и опытных специалистов, а ими не могли стать монахи, уделявшие много времени своим культовым обязанностям. Во всяком случае, в период расцвета готики мы встречаемся с чрезвычайно развитой и расчлененной организацией строительного дела во Франции. Однако переходы от одной специальности в другую настолько неуловимы, что дать вполне ясную картину их взаимоотношений мы не можем. Документов, относящихся к XII веку, сохранилось слишком мало. В «Книге ремесел» S составленной в Париже в 60-х годах XIII века, мы находим статут строительных рабочих, но изложен он столь суммарно и даже противоречиво, что никак не охватывает всей сложности реальных жизненных условий2.

Прежде всего следует помнить, что статуты записывались с целью большего удобства наблюдения над деятельностью цехов со стороны правительственной власти. Освещались самые общие вопросы, связывавшие рабочих разных категорий, их обязанности и привилегии. Королевская администрация не углублялась в профессиональные различия, диктовавшиеся самой жизнью.

Статут строителей называется статутом «каменщиков, каменотесов, штукатуров и цементщиков» 3. В первых четырех его параграфах говорится о том, что любой человек свободно может стать каменщиком, что каменщики могут брать ученика не менее чем на шесть лет ученичества, а также говорится о том, что король «поручил управление цехом каменщиков мастеру Гийому де Сен-Патю до тех пор, пока ему заблагорассудится» 4.

Помимо стороннего ученика мастер мог обучать ремеслу собственного сына, «рожденного в законном браке». В § 5 говорится о том, что цементщики и штукатуры по всем вопросам находятся в тех же условиях, что и каменщики. Старшина цеха каменщиков может иметь в виде исключения двух учеников и освобождается от ночной караульной службы. Цементщики и штукатуры, как и каменщики, находятся под юрисдикцией старшины (§ 11). Однако § 16 говорит о том, что цементщики не могут брать с ученика меньше ста парижских су за обучение, а § 22 о том, что цементщики «свободны от ночной сторожевой службы и все каменотесы со времени Карла Мартелла, что передается, как слышали достойные люди, от отца к сыну» 5. Только в этом параграфе упоминаются каменотесы.

Таким образом, мы видим, что цементщики в чем-то поставлены выше каменщиков и к ним в этом случае присоединены каменотесы, о которых в статуте больше ничего не говорится.

Ввиду вышеизложенного трудно предположить, что под словом «цементщики» (morteliers) подразумеваются изготовители цемента6.

Издатель «Книги ремесел» Рене де Леспинасс пришел к выводу, что цементщиками назывались те из рабочих-строителей, которые носили название «appareilleurs» - аппараторы, то есть помощники архитектора, подготовлявшие для каменотесов чертежи и модели. Согласно этим чертежам изготовлялись все те сложные, обработанные заранее части здания: базы, устои, капители, нервюры и пр.,- из которых составлялся его каркас. Тогда мы должны будем предположить, что каменотесами назывались те ремесленники, которые собственноручно изготовляли эти детали, а также резчики орнаментов и скульпторы. Последние постепенно сближаются с живописцами, отделяясь от чисто строительных рабочих, но процесс этот завершается не ранее XIV века.

Но что же в таком случае представляют собой каменщики, из числа которых король выбирает старшину цеха? Естественно было бы ответить - архитекторов, которые должны стоять во главе всей совокупности строительных работ. К сожалению, ряд фактов этому противоречит. Прежде всего мы видим, что каменщики не освобождены от ночной караульной службы и тем самым как бы поставлены ниже цементщиков и каменотесов. Затем наименования, которые даются наиболее выдающимся архитекторам XIII века,- это «lathomus» (каменотес) и «сешепtarins» (цементщик).

Как «cementarius» в акте 1214 года обозначен Жан д'Андели, один из строителей Руанского собора7, так же как другой архитектор того же собора, мастер Галгериус8. В акте 1258 года строитель собора в Мане Тома Тутен назван «Тома, называемый Тутен, цементщик» («Thomas, dictus Toustain», cementarius»). Есть сведение об «архитекторе графа Шампанского, Тибо IV, по имени Андрей, который также называется cementarius» 9. Пьер де Монтрейль, парижский мастер середины XIII века, в акте 1247 года называется «цементщиком аббатства св. Дионисия» (cementarius de sancto Dyonisio), a в акте 1265 года «каменотесом, руководителем строительной мастерской церкви блаженной Марии Парижской» (lathomus magister fabrice ecclesie beate Marie Parisienses). В 1266 году в надписи на надгробной плите он такяе назван «каменотесом» (lathomus). Это слово употреблено и для обозначения другого парижского мастера того же времени Жана де Шелль.

Интересно, что наименования «lathomus» и «cementarius» встречаются в ахтах канцелярии Мориса де Сюлли, парижского епископа, уже в начале XII века л во второй его половине10.

Слово каменотес (lathomus) сближается с работой аппаратора (appareilleur) в регистре капитула Руанского собора в 1362 году: «Иоанн... каменотес поклялся верно исполнять обязанности аппаратора» (Johannes de Piris lathomus, juravit se fileliter exercere officium apparatoris). В ХУ веке в Руане помощником архитектора Жана Руссель был некий Жан Поли, который охарактеризован как «каменотес прешратор» или по-галльски «appareilleur» (lathomum preparatorem seu gallice appareileur)11. В актах Лувра мы встречаем упоминание о расчете с Дрюфелье, каменотесол, за то, что он высек и сделал модель для каменщиков, работавших над порталом (pour avoir taillé et faiet l'appareil aux maçons) 12.

Однако в некоторых случаях слово «каменотес» употребляется в его буквальном смысле: речь идет о выплате денег Петру Понсе, каменотесу, за обработку камней, из которых были сделаны ступени для спуска из дома епископа к Сене («Petro Роп- cet lathomo pro siiidendo lupides ex quibiis fuerunt facti gradus per quos descenditur in Secanam in domo episcopali» 13).

Виолле ле Дюк считал, что работу «аппаратора» (appareilleur) должен был лично выполнять сам архитектор данной постройки. Однако с этим нельзя согласиться. Тогда, когда постройка была большой и сложной, выполнить эту работу своими силами архитектор не мог. В этом случае он, очевидно, был окружен достаточно квалифицированными помощниками, однако и сам принимал в ней участие. Атрибутами архитектора являлись наугольник и циркуль (иногда больших размеров, то есть циркуль аппаратора); об этом свидетельствуют надгробия Пьера и Эла Де Монтрейль и сохранившаяся надгробная плита строителя церкви Сен-Никез в Реймсе Гюга де Ли- бержье, а также изображение архитектора за работой на витраже Реймского собора 14. Приходится повторить вопрос, кто же в таком случае подразумевается под словом «каменщики» (maçons), из среды которых король выбирает старшину цеха? В словаре Жана де Гарланда (около 1245 года) слово «lathoinus» (каменотес) переводится словом «maçon», то есть «каменщик».

В § 10 статута строителей говорится, что «никто в этом цехе не может работать в мясоед после звона к молитве в соборе Богоматери, и в пост в субботу после вечерни, пропетой в соборе Богоматери, если не над замыканием арки или лестницы или не над закрытием двери, выходящей на улицу»16. Этот параграф напоминает о том, что строились не только церкви и замки, но и небольшие дома для простых жителей Парижа.

Строительные работы были весьма разнообразны. Но все же и в данном случае речь, очевидно, идет не о простых рабочих, но о квалифицированных каменщиках. Не однажды мы встречаем этому доказательства. В § 7 того же статута мы читаем: «Каменщики, цементщики и штукатуры могут иметь в своем доме столько помощников (aides) и слуг (vallès), сколько им заблагорассудится, с тем, чтобы они не показывали ни одному из них ни одного пункта их ремесла» 10.

Простые рабочие назывались «aides» (помощники) и «mannouvriers» (чернорабочие), хотя перевод последнего слова не точен. В одном из документов XYI века различие между «рабочим» и «помощником» стирается: «maneuvres appelés autrement aides».

Г. Фаньез, автор работы о парижских ремесленниках XIII и XIY веков, не хочет видеть никакой разницы между «каменщиком» (maçon) и «каменотесом» (tailleur de pierre). Он говорит, что хотя они имеют различные наименования, но выполняют одну и ту же работу. Однако полное их отождествление едва ли правильно, поскольку мы видели, что все время в разных источниках употребляются различные названия.

Фаньез приводит очень интересный документ XIV века - счета работ коллегии Бове. Архитектором был приглашен крупнейший мастер того времени Реймон дю Тампль 17. Для того чтобы показать, что он стоит во главе всех работников, принимающих участие в постройке, его функции не определяются каким-либо одним словом, но характеризуются несколько описательно: «вышеупомянутый мастер Реймон был в этом деле главой и руководителем строительных работ и всех каких бы то ни было работников» 18.

Во время строительства в коллегии Бове состоялась видимость торгов. Записка носит название: «Счета работ, произведенных в коллегии Бове душеприказчиками Жана де Дорман. 1387 г.» 19.

То, что торги были фиктивными, а фактически вели постройку мастера, нанятые Реймоном дю Тампль лично, говорит о том, что практика публичных торгов, видимо, появилась не так давно.

Трудно переоценить значение этого документа. Он относится к концу XIV века, но отражает давно сложившиеся отношения. Мастер Реймон является в полном смысле «руководителем работ» (maitre de l'oeuvre), как главный архитектор и главный администратор. Данные документа позволяют думать, что, когда речь идет о мастере, стоящем во главе сложной постройки, он в прибавлении к своему обозначению «каменотес» или «цементщик» должен быть характеризован как «руководитель работ». Так называется, как мы видели, в 1265 году мастер Пьер де Монтрейль (lathomus, magister fabrice beate Marie Parisienses).

В XIV веке эта прибавка указывает на выдающегося мастера, архитектора в полном понимании этого слова. Об этом свидетельствует документ об осмотре состояния Шартрского собора, проведенном в 1316 году «мастером Пьером де Шелль из Парижа, руководителем работ, и мастером Николя де Шом, руководителем работ нашего сира короля...» (par mestre Pierre Chielle, mestre de l'œuvre de Paris, par maistre Nicolas de Chaumes, mestre de l'œuvre de Nostre Sire le Roy)20.

В 1253 году обязанности строителя собора в Mo, Готье де Варенфруа, определяются словами: «Извещаем, что мы передаем мастеру Гальтерио [...] работу мастерской нашей церкви («Notum facimus quod nos tradidimus magistre Galterio [...] opus fabrice ecclesie nostre»)21.

Однако часто, в особенности в связи с церковными постройками, все административные функции поручались особому лицу, которое также называлось «руководителем работ» (maître de l'oeuvre), но тогда к этому не присоединялось название его строительной профессии.

Остается непонятным, в чем же разница между каменщиками и цементщиками, если все они мастера квалифицированные и могут исполнять одни и те же работы. Совершенно неясно, к какой категории относились резчики орнаментальных украшений.

Степень квалификации мастеров-строителей, равно каменщиков, каменотесов и цементщиков, согласно «Книге ремесел» определялась шестью годами обучения у мастера и не могла быть особенно высокой. Для руководства делами цеха король выбирал из среды этих мастеров достаточно опытного, чтобы нести административные обязанности. К нему, старшине цеха, мастер приводит своего ученика, чтобы засвидетельствовать, что он закончил срок обучения (§ 9). Старшина берет с нового мастера клятву, что он будет соблюдать все постановления цеха.

Ни в данном статуте, ни в строительной практике в средневековой Франции нет никаких указаний на то, что существовали какие-либо формальности при переходе подчиненного подмастерья в звание мастера. Вероятно, молодые мастера работали сначала в качестве подручных, выполняя самые разнообразные работы, и становились самостоятельными, накопив для этого достаточно денежных средств.

В момент записи статута Этьенном Буало в этом цехе не было присяжных, по- видимому, они появились в конце XIII века.

Сведения о «королевских мастерах каменщиках» говорят о том, что часто они были наиболее выдающимися архитекторами. Одно время им был Реймон дю Тампль. В ордонансе, относящемся к устройству двора Филиппа Красивого, говорится, что Эту должность занимает престарелый Эд Де Монтрейль: «Каменщик - 1. Мастер Эд де Монтерёль будет получать 4 су жалованья, равно, когда он присутствует или отсутствует, 100 су на одежду, право бесплатно содержать и ковать двух лошадей и будет кушать при дворе». Рядом с королевским каменщиком всегда стоит королевский плотник. «Плотник - 1: Мастер Ришар будет иметь то же, что и мастер Эд>)22« Ордонанс относится к 1285 году.

Вероятно, подобная практика установилась потому, что на королевского каменщика были возложены обязанности эксперта. Его помощниками были присяжные каменщики. В 1402 году присяжные каменщики выбирались королевским каменщиком и присяжными цеха и утверждались прево, принимавшим от них присягу. Ордонанс 1405 года определил число присяжных в количестве двенадцати. Из этого ордонанса ясно, что они являются архитекторами, которым поручают строительные работы в Париже король, принцы крови. На их обязанности лежит экспертиза по осмотру площадей, отвод под постройку определенных участков, экспертиза по вопросу о необходимости сноса мешающих строительству зданий и т. п.

Чрезвычайно интересны попытки королевской власти взять на себя заботу о наблюдении над строительным делом за пределами Иль-де-Франс. 15 июня 1320 года королевский ордонанс предписывает счетной палате в случае необходимости назначить двух руководителей строительными работами (maîtres des oeuvres) для Парижской области, двух для Шампани, двух для Нормандии, двух для Лангедока, одного для наблюдения за работами по дереву, другого за работами по камню23. По-видимому, это распоряжение последствий не имело, но интересен самый факт его появления.

До сих пор мы упомянули лишь вскользь о мастерах-плотниках, которые всегда ставились рядом с каменщиками, так как на них ложились те же строительные работы: постройка деревянных домов, строительство деревянных покрытий, применяемых в монументальных сооружениях24, и т. п. В самостоятельный цех были объединены все ремесленники, которые работают режущим инструментом по дереву20: плотники, сундучники, каретники, кровельщики, токари, корабельные мастера и пр.

В каждой отрасли ремесла назначенный королем мастер Фук дю Тампль выбирал одного из мастеров для наблюдения за подчинением ремесленников уставу объединенного цеха. Этот устав очень короток и имеет целью предупредить возможные злоупотребления. Каждый член цеха может иметь одного ученика. Срок обучения четыре года. В XIY веке эта искусственная связь порывается и различные профессии получают самостоятельные статуты.

Королевский плотник, который поставлен в те же условия, что и королевский каменщик, также является весьма знающим мастером, знакомым со всеми основными принципами строительного дела. Именно с ним связано в эту эпоху латинское слово «architector» (архитектор), говорящее о завершении постройки, ее покрытии. Словарь Жана де Гарланда отождествляет слово «архитектор» со словом «плотник»: архитектор есть мастер плотничьего дела («architectus est magister carpentariorum») 26. В другом словаре мы встречаем следующий перевод: архитектор - это плотник или кровельщик («architectus, architector, charpentier ou couvreur de maison»)2T. Стейн упоминает о парижском мастере, который, подчеркивая свои заслуги, говорит, что он «крупный геометр и плотник, а это выше каменщика» 28. Однако в одном документе 1125 года наименования «архитектор» pi «плотник» отделены друг от друга и первому придано то значение, которое мы в него вкладываем в настоящее время29.

Членами цеха строителей были мастера квалифицированные, способные самостоятельно вести постройку согласно чертежам главного архитектора. Вероятно, они делились на достаточно зажиточных мастеров-предпринимателей и тех, которые могли быть лишь помощниками, несмотря на свои знания. Как мы уже упоминали, о подмастерьях в строительном цехе сведений нет. Закончив ученичество, молодой человек становился мастером30.

Все разнообразие сложной строительной техники того времени нашло отражение в различии терминологии, с которой нам приходилось сталкиваться. Если прибавить к этому, что скульпторы лишь постепенно замыкаются в отдельную группу, что в «Книге ремесел» под «jmajiers» подразумевают лишь мастеров прикладного искусства, то мы почувствуем, как трудно было регламентировать все отрасли строительного дела, где один человек сплошь и рядом мог заменить другого и часто совмещал в своем лице мастера различных профессий. Лишь постепенно ремесленники, чья работа требовала художественного творчества, выделяются в особую группу. Лебер приводит подробный статут парижских резчиков священных изображений, скульпторов, живописцев и миниатюристов, относящийся к 1391 году31.

Что касается архитектора в полном значении этого слова, «руководителя работ», то, конечно, его обучение никак не вмещалось в положенные шесть лет, потому что помимо умения создавать и чертить планы сооружаехмых им построек он должен был хорошо знать все различные профессии, начиная с работы «аппаратора» (appareilleur) и кончая украшением зданий скульптурой, орнаментальной и фигурной, а также витражами, являвшимися неотъемлемой частью сначала церковной, а потом и светской архитектуры, домов знатных феодалов и богатых горожан. Ему не должны быть чужды и знания в области плотничьего мастерства, так как строительство деревянных перекрытий не могло избежать его вмешательства. Следует помнить, что зодчие того времени возводили не только церковные здания и городские постройки, но и укрепленные замки, что требовало еще побочных, инженерных знаний. Но, очевидно, уже существовали профессиональные разграничения. В отношении всякого рода военных укреплений и осадочных машин техника их сооружений была уже достаточно разработана pi профессии весьма расчленены. В связи с этими работами мы уже встречаемся с наименованием «инженер». Мостовщики всегда держались изолированно и составляли отдельные корпорации. К этому следует добавить, что иногда отдельно упоминаются мастера, наблюдавшие за выемкой камня из карьера. Бывало, что там же, в карьере, обрабатывались детали постройки pi готовыми привозились на строительную площадку. В таком случае в карьере работали каменотесы.

За всей этой деятельностью, профессионально расчлененной, главный строитель должен был иметь наблюдение.

Обширные знания, необходимые архитектору, он приобретал, очевидно, в течение всей своей жизни, работая на стройке сначала в качестве квалифицированного помощника, а впоследствии руководителя работ.

Сами памятники свидетельствуют о том, что в эпоху расцвета готики все открытия и новшества передавались из одной строительной мастерской в другую с удивительной быстротой. Люди XII-XIII веков были чрезвычайно подвижны. Это относится в первую очередь к мастерам-строителям. Они были в курсе всего, что делалось на больших стройках французского королевства. Самое понятие, заключенное в слове «архитектор», для современников готической эпохи было совершенно ясно, но жизнь еще не оторвала зодчих от квалифицированных ремесленников, мастеров тех профессий, которые выделяли их из своей среды. Мастер должен был завоевать себе престиж, тогда он мог надеяться на получение ответственной работы. В 1170-х годах Гийом из Санса был приглашен на строительство в Кентербери. Вот как рассказывает хроника об его избрании.

5 сентября 1174 года хор собора в Кентербери из-за пожара обрушился. Стали думать о том, как восстановить упавшие колонны. Были призваны французы и англичане. Мнения разделились: одни считали, что устои могут быть восстановлены без ущерба для верхних частей здания, другие полагали, что, если монахи хотят быть спокойны, вся сохранившаяся часть хора должна быть разрушена. На такую капитальную работу монахи никак не могли решиться, так как боялись, что при их жизни она не будет закончена. «Тогда представился среди других каменщик, родом из Санса, по имени Гийом, человек энергичный, равно искусный в каченных дел мастерстве и в плотницком деле... Монахи отдали ему предпочтение за живость его ума и его добрую славу («sa bonne renommée»)» 32. Мастер Гийом был достаточно умен, чтобы не испугать заказчиков с первых же слов размахом работ, но постепенно приучил их к мысли, что старая постройка должна быть разрушена и сожжена, и приступил к новой. Далее следует интересное описание хода строительных работ. Хроникер, перечисляя работы, выполненные Гийомом, включает и следующую: «.. .он передал скульпторам модели для обработки камней» 33. Количество занятых на стройке мастеров было чрезвычайно различно в зависимости от объекта, но все же интересно познакомиться со списком плательщиков тальи в Париже в 1292 году. В него занесены восемнадцать человек рабочих, добывающих камни из карьера, сто четыре каменщика (maçons), восемь цементщиков (morteliers), двенадцать каменотесов (tailleurs de pierres), тридцать шесть штукатуров, отдельно помечены два изготовителя штукатурки (gâscheurs de plâtres), один мастер, вырубающий изображения из камня (entailleur d'images), очевидно, скульптор, двадцать четыре скульптора мелких изделий из дорогих материалов, девяносто пять плотников, отдельно записан один строитель деревянных домов, семнадцать стекольщиков, тридцать три живописца34. К последним могли относиться как живописцы витражей, так и мастера, раскрашивавшие здания как снаружи, так и внутри, а также миниатюристы. Они в это время не составляли отдельной корпорации и часто совмещали с этой профессией другое ремесло.

Роспись тальи 1292 года несомненно несколько преуменьшает число мастеров, занятых в Париже той или иной профессией35.

Сто четыре каменщика - цифра высокая, и может вызвать сомнение, что все они являются квалифицированными мастерами, но едва ли можно счесть ее большой при населении города в двести с лишним тысяч человек. В эту цифру должны были входить не только самостоятельные мастера, но и те, которые являлись лишь подручными. Характерно, что цементщиков насчитывается лишь восемь, а каменотесов - двенадцать.

Ход работ в коллегии Бове показывает, что в конце XIV века оплата строительных рабочих была сдельной. Однако сообщается и о том, что одному каменщику и его подручному (varlet) было заплачено поденно за двадцать один день работы по пять су мастеру и три су три денье помощнику.

В течение XIII, XIV и даже XV веков поденная оплата мастера, прикрепленного служебным положением или определенной постройкой к какой-либо административной единице, на редкость единообразна. Она колеблется в пределах четырех-пяти су в день. В Руане в XIV веке мастер, руководитель работ в соборе, получал годовую оплату в сто су и сто су «pro roba», то есть на полный комплект одежды, включая пальто или плащ. В то время, когда он находился на стройке, он получал сверх того ежедневно три су, в то время как работавшие под его руководством каменщики получали четыре су 36.

По-видимому, плата от трех до пяти су считалась прожиточным минимумом, и архитектор получал эти три су сверх своей годовой оплаты.

В Труа в 1484 году мастер, руководитель работ, помимо небольшой годовой оплаты получает ежедневно летом (когда и велись строительные работы) четыре су и два денье, а зимой три су и девять денье; работающие с ним каменотесы получают ежедневно три су, четыре денье, а простые рабочие два су, шесть денье.

Очень ясен и довольно жёсток по отношению к мастеру договор, заключенный в 1253 году епископом и капитулом строившегося собора в Mo. Договор был заключен с мастером Готье де Варенфруа. Он должен ежегодно получать за свою работу десять ливров. В случае длительной или неизлечимой болезни, из-за которой он не сможет работать, он не будет получать эти десять ливров. Кроме этого он будет получать три су каждый день, когда работает в мастерской или послан по делам мастерской. За пределами епископата он не сможет взять на себя какую-либо работу без согласия епископа и капитула. Лес, который он получит от мастерской, он не может использовать в каком-либо другом месте. Для наблюдения над работами в соборе Эврё или в каком-либо другом месте за пределами диоцеза Mo он может находиться не более как в течение двух месяцев в году без особого разрешения капитула. Мастер должен жить в городе Mo, и он поклялся, что будет верен мастерской и будет преданно работать в ней37.

Надо думать, что Готье де Варенфруа заслужил явное недоверие капитула. Между тем это был чрезвычайно талантливый зодчий, что доказывает оригинальное и превосходное решение перестройки хора в соборе Mo. Этот документ очень интересен. Он показывает, что даже тогда, когда архитектор стоял во главе такого большого предприятия, как строительство собора, он не чувствовал себя обеспеченным и искал работы на стороне. Готье подозревают в том, что, несмотря на то, что он уже работает по совместительству, он может принять на себя еще новое обязательство. Вместе с тем епископ и капитул ограничились лишь возможным минимумом вознаграждения работы архитектора. Вообще феодалы были обычно более щедры в оплате, чем представители церкви.

В 1245 году граф Бургундский заключает с архитектором Коларом условие, согласно которому мастер должен получать ежегодно десять ливров и комплект одежды для себя и жены.

Если, согласно д'Авенелю, принять число рабочих дней в году равным двухстам пятидесяти, то ежедневная оплата строителя будет равняться четырем су. Альфонс де Пуатье 7 мая 1268 года готов заключить договор с инженером, мастером Ассо, который будет сопровождать его в крестовом походе в течение года88. Мастер во время работы в заморских землях должен получать ежедневно пять турских су. Однако архитектор того же Альфонса Пуатье, Рено де Монжерон, по условию, заключенному около 1260 года, должен был получать ежегодную оплату всего лишь в шесть ливров39.

Наиболее показательным примером являются приведенные нами ранее цифры оплаты королевского каменщика Эда Де Монтрейль40. Согласно званию условия, в которые он поставлен, лучше обычных. Эд Де Монтрейль был одним из наиболее выдающихся архитекторов своего времени. Но и это не влияло на высоту оплаты, так как на тех же условиях был заключен договор с мастером Ришаром, королевским плотником.

Очевидно, четыре-пять су в день являлись прожиточным минимумом квалифицированного работника, а плата около трех су доставалась простому рабочему или была положена архитектору сверх его годовой оплаты.

Для того чтобы подтвердить верность этого положения, сошлемся на размеры оплаты наемных войск. В счетах 1202 года наемный отряд под предводительством Кадока получает очень значительную сумму - три тысячи двести парижских ливров. Отряд состоял из трехсот пеших сержантов, получавших по восемь денье в день. В том же счете указывается, что пеший арбалетчик получал одно или два су, конный арбалетчик - три су. Пти-Дютайи резюмирует, что «жалованье рыцаря равнялось в среднем шести су»41.

Поскольку рыцарь должен был не только содержать себя, но и кормить свою лошадь, мы снова встречаемся приблизительно с тем же прожиточным минимумом.

Интересно сравнить с этими цифрами вознаграждение одного из миниатюристов середины XIV века, который был нанят королем с ежедневной оплатой в два су и единовременной выплатой ста су на одежду42.

Экономическое положение ремесленников в средние века полнее всего раскрыто в капитальном труде д'Авенеля43. Его основное заключение состоит в том, что бюджет французского ремесленника с 1200 по 1600 год почти равен бюджету рабочего конца XIX века. Некоторые преимущества были на стороне рабочего в средние века, ибо в мирное время хлеб тогда стоил в четыре раза дешевле, чем в конце XIX века, мясо в пять раз дешевле. Но молоко, сыр, масло по сравнению с мясом были чрезвычайно дороги. Яйца были дешевы. Дешево было вино. Что касается одежды, то цена верхнего платья была несколько выше, чем в конце XIX века. Очень дешева была кожаная обувь. По сравнению с ценой одежды скромная квартира обходилась недорого. Очевидно, среднему рабочему, холостому, не ведущему большого домашнего хозяйства, нетрудно было прожить достаточно хорошо, в особенности в Париже, где торговля съестными припасами была для этого приспособлена, но людям семейным, если жена не занималась ремеслом (а в строительном деле это было исключено), не легко было сводить концы с концами. Рабочий день продолжался от восхода до захода солнца, поэтому летние месяцы были значительно тяжелее зимних. Каменщикам в зимние месяцы могла угрожать безработица. Летний рабочий день продолжался в среднем четырнадцать часов, зимний - восемь часов. Хотя продол^ жительность рабочего дня была очень велика, это кохмпенсировалось большим количеством праздников. Количество нерабочих дней равнялось приблизительно ста пяти суткам44. Основной доход архитектора заключался не в оплате его текущей работы, которая как бы приравнивалась к оплате квалифицированных работников данной мастерской, а в оплате его проектов и чертежей. Однако, к сожалению, мы не имеем ни одного финансового документа, который бы устанавливал оплату чертежей крупного строительства. Есть, правда, один договор, заключенный в октябре 1224 года, но в нем говорится об оценке всей совокупности работ, которые должны быть выполнены, а плата за проект и чертежи никак не выделена. Речь идет о постройке замка графа де Дрё, Роберта III. «Должны быть построены стены, башни, вырыт ров и перекинут мост. Граф обязуется доставить на место постройки: камень, крупный песок, известку, воду и дерево для постройки лесов...» и пр. После окончания работ мастер обязуется оставить все приспособленные для строительства леса в пользование графа. «За эти работы граф дает мастеру тысячу сто семьдесят пять парижских ливров и две пары платья» (то есть комплекта одежды.-О. X)45. Таким образом, мы видим, что архитектор берет на свою полную ответственность всю совокупность работ и расчет с мастерами. Сумма, взятая им за строительство замка, значительна, соответственно размеру труда, который должен быть на него затрачен. Но что причиталось архитектору лично, мы так и не узнаем46.

Вопросы, затронутые в этой главе, в частности вопрос о положении архитектора в обществе, нам еще придется неоднократно уточнять в дальнейшем изложении. Во всяком случае, мы должны помнить о том, что архитекторы, светские люди, наследовали эту профессию от мастеров-клириков и тем самым вошли в круг средневековой интеллигенции. В этом отношении характерно приведенное В. Морте письмо Этьенна де Турне, аббата св. Женевьевы Парижской, к аббату Сен-Бавон де Ган (1192 -1203), где он просит его принять в свой монастырь сына мастера из Турне, известного своими превосходными работами не только в городе, но и в округе. Автор письма называет мастера своим другом47.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Collection de documents inédits sur l'histoire de France. Règlements sur les arts et métiers de Paris rédigés au XIII s. et connus sous le nom de «Le Livre des métiers d'Etienne Boileau» publié par G. B. Depping, I vol., Paris, 1837; Histoire générale de Paris. Collection de documents publiées sous les auspices de l'édilité parisienne. Les métiers et corporations de la ville de Paris. XIII s. «Le Livre des métiers d'Etienne Boileau» publié par René de Lespinasse et François Bonnardot, Paris, 1879.

2 Это не было, по-видимому, первой попыткой установить наблюдение над строительными рабочими. В более раннее время они были связаны с Парижской ганзой, учреждением, имевшим целью обеспечить на определенном участке Сены безопасность и быстроту передвижения товаров, необходимых для торговли и для снабжения Парижа продовольствием. Ганза должна была наблюдать за состоянием мостов.

В 1141 г. ею было закончено строительство Грев- ского порта, в 1213 г. был выстроен другой на Ке д'Эколь. Филипп Август обязал ганзу мостить парижские улицы. Вследствие всего этого ганза могла иметь притязания на долю власти над строительными рабочими. На эти мысли наводит то обстоятельство, что в сокращенной копии, снятой с «Книги ремесел» для прево торговцев в конце XIII в., среди ремесленников, к которым могла иметь отношение Парижская ганза, мы встречаем и строительных рабочих. Однако в дальнейшем эти связи не обнаруживаются.

3 История в источниках. Социальная история средневековья. Под ред. Е. А. Косминского и А. Д. Удаль- цова, т. II, М.-Л., 1927, стр. 291-293. (Французские цехи в XIII-XIV вв. Цех строителей. Статут каменщиков, каменотесов, штукатуров и цементщиков). В этом издании отрывки из «Книги ремесел» были переведены на основании текста, подготовленного Леспинассом. В изданных в 1957 и 1958 гг. Институтом истории сборниках, вып. X и XI (Изд-во АН СССР, М.), был помещен полный перевод «Книги ремесел» на основании текста, изданного Деппеном. Ссылки на статут даются в переводе, изданном в хрестоматии «История в источниках».

4 Там же.

5 Там же.

6 Вопрос осложняется неясностью § 15, говорящего о том, что «цементщики должны поклясться перед старшиной и другими уважаемыми членами цеха, что они будут делать «mortier» только из хорошего камня, [называемого] лье, если же он будет изготовлен из другого камня, или будет сделан из лье, но во время работы пробит [perciez], он должен быть разбит, и [мастер] оштрафован на четыре денье в пользу старшины». Трудность заключается в том, что неясен смысл термина «mortier». Издатель «Книги ремесел» Леспинасс предполагал, что речь идет о гладко отполированных сосудах из особо твердого песчаника - лье. Может быть, это сосуды для толчения камня, шедшего на изготовление цемента. Перевод полного текста «Книги ремесел» так излагает это трудное для понимания место (Сборник X, стр. 350): «Цементщики должны поклясться перед старшиной и другими прюдомами цеха, что они не будут делать никакого цемента кроме как из хорошего камня (liois), и если они делают его из другого камня или если цемент сделан из запрещенного и размельченного камня, цемент должен быть уничтожен, а [цементщик] должен заплатить старшине штраф в 4 су».

Перевод искажает содержание текста, который гласит: «Li Mortelier doivent jurer [...] qu'il ne feront nul mortier, fors que de bon liois; et se il le feit d'autre pierre ou li mortiers est de liois et est perciez au faire, il doit estre despeciez...» Здесь говорится совершенно ясно о том, что в случае, «если» mortier сделан из лье, но во время работы пробит (или расколот- perciez), он должен быть разбит (или разрублен на куски - despeciez). Речь идет о каком-то твердом предмете, а не о цементе. О «запрещенном» камне в тексте ничего не говорится, наоборот, подтверждается, что «mortier» сделан из лье. Ф. Я. Полянский («Очерки социально-экономической политики цехов в городах Западной Европы XIII-XV вв.», М., Изд-во АН СССР, 1952, стр. 49) предположил, что речь идет о стене, давшей трещину по причине плохо изготовленного цемента. Толкование было бы не лишено вероятия, ибо качество цемента играло большую роль в строительстве и «цементщики» несли за него ответственность, но речь идет об ущербе, нанесенном во время работы, а для того, чтобы цемент высох и стена дала трещину, должно пройти не малое количество времени.

7 «Cementarius tunc magister fabrice ecclesie Rotoma- gensis».

8 «Magister Galterius de sancto Hilario cementarius, magister operis ecclesie Rotomagensis».

9 Эти сведения и цитаты заимствованы из статьи Ан- ри Стейна; «Un architecte de la cathédrale du Mans au XIII siècle Thomas Toustain».-«Mémoires de la société nationale des antiquaires de France», 7 série,

t. X, Paris, 1910.

10 Cm. M. Aubert, Notre-Dame de Paris, sa place dans l'histoire de l'architecture du XII au XIV siècle, Paris, 1920, p. 30.

11 H. Stein, Les architectes des cathédrales gothiques, Paris, s. a., pp. 24, 27.

12 G. Fagniez, Etudes sur l'industrie et la classe industrielle à Paris au XIII et XIV siècle, Paris, 1877, p. 192.

13 Там же, p. 205,3.

14 L. Demaison, La cathedrale de Reims, Paris, 1910, p. 115.

15 «История в источниках. Социальная история средневековья», т. II, стр. 292, § 10.

16 Там же, стр.291. Употребленное здесь слово «vallès» требует перевода согласно контексту. Обычно оно обозначает подмастерья. Но в данном случае такой перевод неприемлем, ибо запрет делиться знаниями с подмастерьями не имеет смысла.

17 Тампль был архитектором и имел придворную должность у Карла V и его сына Людовика Орлеанского. Он принимал ближайшее участие в перестройке Лувра, начатой в 1362 г. В 1363 г. был зачислен архитектором Парижского собора богоматери и умер около 1404 г. Его старший сын Шарль учился в Орлеанском университете. Однажды он получил от короля 200 золотых флоринов на покупку книг. Младший сын мастера, Жан, стал, подобно отцу, архитектором и продолжал его работы в парижском епископстве.

Капелла коллегии Бове, о которой идет речь, чрезвычайно проста. Лучшей работой Реймона дю Тампль был Лувр времени Карла V. Дворец в Венсенне характеризует мастера как человека, обладавшего строгим вкусом. Здание прекрасно расположено, изящно, скупо на украшения и не несет в себе признаков приближающегося «пламенеющего» стиля (См.: С. Enlart, Manuel e'archéologie française, Seconde partie, 2 -ème éd Paris, 1920, pp. 748, 749).

18 «. . .Le dit M e Raymond estoit en cette partie chef et maître du mestier de maçonnerie et de tous mannou- vriers quelconques» (G. Fagniez, Etudes sur l'industrie et la classe industrielle à Paris, App. XXXIV, p. 350).

19 «Мастер Реймон составил записку, в которой определялись форма, материал, строение и характер постройки, и с этой записки была снята копия, чтобы познакомить с проектом и со всею сметой годных для дела и состоятельных рабочих, которые захотели бы его выполнить за наименьшую плату; каковая записка была отнесена на Гревскую площадь, была просмотрена и прочтена в присутствии всех рабочих [. . .]

Между тем раньше чем записка была прочитана, уже работали и строили, согласно проекту, поспешно и не отрываясь, и хотя многие мастера-каменщики, увидев и оценив эту записку, явились и предложили взять на себя эту работу и много раз сбавляли цену, однако, после многих слов и дебатов, торги, согласно совету и решению мастера Реймона, остались для наибольшей пользы дела за первыми каменщиками, с которых сбавляли цену, которые все время работали в ожидании тех, кто захотел бы прийти на торги за меньшую плату, то есть [Жану] Судуайе и [Мишелю] Сальмону, каменщикам-каменотесам, живущим в Париже, способным к работе и состоятельным, которые уже прежде помогали и были в курсе постройки капеллы в коллегии [Бове]. Работа осталась за вышеупомянутыми каменщиками, согласно оценке и содержанию записки и известным обязательствам, взятым ими на себя в парижском Шатле». («История в источниках. Социальная история средневековья», т. II, стр. 293-294).

Мастер Реймон заключает договор с людьми, подрядившимися очистить площадь, и все время следит за ходом постройки. В изложении постепенно разворачивающихся работ не раз упоминаются «каменщики» (les maçons) и «рабочие» (mannouvriers). Когда каменная кладка была закончена, мастер Реймон вместе с мастером Мишелем Мотом, королевским присяжным, начали проверять и вымеривать всю постройку. (G. Fagniez, Etudes sur l'industrie et la classe industrielle à Paris, App. XXXIV, p. 350). Дальше сообщается о том, что для вымеривания всей кладки мастер Реймон призвал других присяжных. Эта проверка имела целью расплату с главными каменщиками, которым за каждую «toise» была положена мастером Реймоном определенная плата. Ту- аз - мера длины, около двух метров, немного больше роста человека. Когда все здание было закончено и вымерено, мастер Рейкон определил общую сумму, которая должна была быть выплачена. В память основателя здания решено было мастером Реймоном и коллегией поставить плиту из камня, называемого лье (liays) с выгравированными эпитафией, надписью и гербом. Отделать и отполировать камень было поручено Жану д'Аржанвилль, каменотесу (tailleur de pierre), а выгравировать надпись и высечь ангелов Ханекену де Турне, мастеру надгробий (tombier). Мы видим, что в данном случае название «каменотес» употреблено в узком значении этого слова и даже не Жану д'Аржанвилль поручают высечь ангелов, а специалисту, мастеру надгробий. Работами по дереву руководил мастер Жан де Шартр, королевский плотник, который подобно мастеру Реймону должен был составить записку, набрать мастеров и пр. В связи с работами над деревянными частями здания упоминаются и королевские присяжные плотники. Но о покрытии здания черепицей (de tuille) мастер Реймон договаривается с двумя мастерами, льющими свинец «plombiers». Он же хлопочет и о получении известки (chaux), которую на месте было трудно достать. С торгов были взяты работы из металла мастером Авраамом. Мастер Реймон лично вникает в мельчайшие детали. Когда понадобилось сделать одну медную корону, он составил рисунок, а выполнял работу золотых дел мастер Марселе с помощью живописца де Вертю. По окончании постройки всем рабочим и всем, находившимся в мастерской, был дан за счет коллегии семейный обед, на котором председательствовал мастер Реймон. Это было выполнено на основе старого обычая «согласно правилам учтивости и принадлежности к одной корпорации».

Из всего документа ясно, что мастер Реймон пользуется высоким авторитетом. В одном случае он им злоупотребил. Когда он бывал на стройке для обмеров, его сопровождал собственный секретарь, который записывал все его заключения. Ему была вручена за работу довольно значительная сумма-32 су, вычтенная из оплаты главных каменщиков. «Никогда не бывает так, чтобы главные каменщики должны были уплачивать за это часть их получки, тем не менее уплатили вышеупомянутому Эберу [. . .] 32 су в честь мастера Реймона и этой постройки».

20 «Congrès Archéologique de Chartres», Paris, 1901, Rapports des experts, pp. 312-315.

21 V. Mortel et P. Deschamps, Recueil de textes relotifs à l'histoire de l'architecture et à la condition des architectes en France au moyeu âge, vol. 2, XII-XIII siècles, Paris, 1929, pp. 283, 284.

22 «Maçon I. Mestre Eudes de Montereul qui aura IV s[ous] de gages hors et en et С sous por robe et forge et restor de II chevaux et mangera a court»: ... Charpentier I: Mestre Richard et aura aussi comme mestre Eudes» (Leber, Collection des meilleurs dissertations, t. XIX, p. 27).

23 См.: «Ordonnances des rois de France», t. I, p. 715.

24 Деревянное покрытие Шартра было знаменито. Его называли «лесом», так как, согласно легенде, для его постройки был вырублен целый лес, а также потому, что его проходы напоминали длинные лесные дороги. Это замечательное сооружение сгорело в 1836 г. (Е. Mâle. Notre-Dame dé Chartres, Paris, 1848, p. 40).

25 См. статут XL, § 7. Интересно, что мастер Фук дю Тампль представил денежный залог и в качестве компенсации за свою работу по наблюдению над цехом получает ежедневно восемь денье, то есть сумму весьма незначительную, и помимо этого обычные 100 су на костюм. Возможно, что и Гийом де Сен-Патю, назначенный Людовиком IX на должность старшины цеха строителей, не был, подобно Фуку дю Тампль, выдающимся мастером. Вероятно даже, что и тот и другой вообще не были профессионалами и их функции были чисто административными.

О назначении Гийома де Сен-Патю было сказано следующее: «Король, который есть ныне, да дарует ему бог добрую жизнь, отдал управление цехом каменщиков мастеру Гийому де Сен-Патю до тех пор, пока ему заблагорассудится» (ст. XVIII, § 6). Имя было впоследствии зачеркнуто и заменено словами: «своему мастеру каменщику».

26 V. Mortet et P. Deschamps, Recueil de textes, vol. 2, p. 277.

27 Там же, Introduction, p. XXV.

28 H. Stein, Les architectes des cathédrales gothiques, p. 40.

29 V. Mortet et P. Deschamps, Recueil de textes, vol. 2, p. 237.

30 Изучая списки плательщиков тальи 1292 г., Ф. Я. Полянский в упомянутой выше работе пришел к выводу, что в конце XIII в. в Париже институт подмастерьев еще не сложился, количество их было ничтожно, и их положение почти не отличалось от малоимущих мастеров. Нам его выводы кажутся преувеличенными. Согласно его подсчетам, подмастерьями являлись лишь 118 человек. Эта цифра не соответствует многим данным «Книги ремесел». Однако практика строительного дела, требовавшая от квалифицированного работника постоянного совершенствования, противоречила оформленному институту подмастерьев.

31 Leber, Collection des meilleurs dissertations, t. XIX. Нам думается, что Лефрансуа-Пийон придала этому документу слишком большое значение, усмотрев в нем создание первой «Академии» искусств.

32 L. Lefrançois-Pillion, Maîtres d'œuvre et tailleurs de pierre des cathédrales. Paris, 1949, pp. 245, 246.

33 «Formas ad formandas lapides sculptoribus tradidit». Там же, стр. 120.

34 См.: G. Fagniez, Etudes sur l'industrie et la classe industrielle à Paris, p. 10.

35 Не совсем ясен сам принцип, на основании которого она взималась.

36 См.: Я. Stein, Les architectes des cathédrales gothiques, p. 28.

37 См.: V. Mortet et P. Deschamps, Recueil de textes, vol. 2, pp. 283, 284.

38 Там же, стр. 295.

39 Я. Stein, Les architectes des cathédrales gothiques, p. 31.

40 См. стр. 16.

41 Шарль Пти-Дютайи, Феодальная монархия во Франции и в Англии X-XIII веков, М., 1938, стр. 224.

42 Я. Martin, Les peintres des manuscripts et la miniature en France, Paris, [s. a.], p. 60.

43 Avenel (vicomte d'), Histoire économique de la propriété, des salaires, des denrées et de tous les prix en général, depuis l'an 1200 jusqu'au 1800, 4 vol., Paris, 1893-1898.

44 См.: Я. Грацианский, Парижские ремесленные цехи в XIII и XIV столетиях, Казань, 1911, стр. 148-153.

45 V. Mortet et P. Deschamps, Recueil de textes, vol. 2, pp. 233-235 («Et propter hoc opus faciendum donet comes dicto magistro mille centum sexaginta et quinde- cim libris parisiensium et duo pario robarum»).

46 Лишь в одном случае мы встречаем цифру оплаты скульптора, принимавшего участие в создании надгробного памятника. Сумма в 110 парижских су была выплачена в 1307 г. вдове Жана д'Арра (Jean d'Arras) за участие в создании гробницы короля Филиппа Смелого. Фигура короля была высечена из белого мрамора,-саркофаг из черного. Высекать из мрамора было труднее, чем из камня. Известно, что скульптор работал над гробницей совместно с Пьером де Шелль. Сумма, выплаченная вдове, невелика, но из факта нельзя сделать определенных выводов. Есть ли это плата за труд или в эту сумму входили сделанные скульптором расходы? Какова была доля его работы по сравнению с товарищем?

47 См.: V. Mortet et P. Deschamps, Recueil de textes, vol. 2, pp. 164, 165.

 

Top