Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
«Слышал его речь к людям в костеле перед восстанием; здесь было много людей. Мацкевич начал говорить тихо и медленно на противоправительственную тему, о необходимости готовиться к вооруженному восстанию. Постепенно голос его крепчал, лицо загоралось, глаза метали молнии; все люди слушали с таким напряжением, что было слышно жужжание мухи в костеле, все были возбуждены, и нет ничего удивительного, что Мацкевич привлек к восстанию всех окрестных крестьян...»
Так пишет современник о славном сыне литовского народа Антанасе Мацкявичюсе (Мацкевиче). Но почему же призывы к восстанию раздаются в костеле? Потому, что революционный демократ Мацкявичюс - ксендз. Он призывал народ к борьбе даже в своих проповедях, а когда пришло время, встал во главе восставшего народа.
Антанас Мацкявичюс родился в 1828 году в бывшем Россиенском уезде Ковенской губернии (теперь - Кельмеский район Литовской ССР). Его отец, Тадеуш Мацкевич, владел небольшим участком земли. Он был шляхтичем, но обрабатывал землю своими руками. Детство Антанаса прошло вместе с детьми крепостных крестьян. Подрастая, он наблюдал произвол помещиков, подневольный труд крепостных, горемычную жизнь своих сверстников. Отец хотел сделать сына кузнецом, по Антанас рвался к иной жизни.
Окончив начальную н1колу, Мацкявичюс пешком ушел в Вильно, чтобы продолжать образование. Отец ничем не мог ему помочь, и Антанас, поступив в гимназию, зарабатывал себе пропитание, прислуживая богатым людям. Годы, проведенные в Вильно, ближе познакомили мальчика с социальным неравенством. Здесь впервые возник у него вопрос: почему у одних неисчислимые богатства, а доля других - подневольный труд, беспросветная жизнь в нищете?
В Литве в те годы не было высших учебных заведений. Медико-хирургическая академия - последний осколок Виленского университета, разгромленного Николаем I после восстания 1831 года, - была упразднена в 1841 году. Антанас отправился в Киев. То пешком, то на попутных повозках с добрыми людьми, то на плотах по Припяти и Днепру он добрался, наконец, до своей цели.
В Киевском университете Мацкявичюс пробыл два года. Он не только слушал лекции, но и знакомился здесь с передовой общественной мыслью - русской, польской, украинской, с историей освободительной борьбы народов России. Постепенно в его сознании созревает решение - посвятить свою жизнь облегчению участи угнетенных людей. Для этого нужно хорошо знать народную жизнь, заслужить народное доверие. И Антанас напряженно ищет путей к сближению с народом. Вскоре он приходит к выводу, что в условиях самодержавно-крепостнического режима приобрести доверие крестьян легче всего может духовное лицо, священник, ксендз. Позднее, на допросе, он говорил: «Скажу, что и сан священника я принял с целью иметь доступ к моему народу и более иметь права на его доверие».
Мацкявичюс выходит из университета, возвращается в Литву и поступает в духовную семинарию в местечке Варняй. Возможно, его решение ускорили революционные события 1846 года и прежде всего «галицийская резня», которая показала необходимость серьезной подготовки крестьян для привлечения их к освободительному движению.
В 1850 году, после окончания семинарии, духовное начальство направляет Мацкявичюса ксендзом небольшого филиального костела в село Паберже (ныне Паневежского района). Здесь он служит до самого восстания 1863 года. Его активная деятельность среди населения была больше общественно-политической, чем церковной. Впоследствии он сам признавал, что более десяти лет готовил крестьян к революции, побуждаемый любовью к народу.
По собственным его словам, он «старался посещать каждое собрание народа: крестины, свадьбу, похороны, - это были для меня места пропаганды». Он разъяснял крестьянам, что причина всех бедствий, всех тягот народных «угнетение.. административным управлением, полицией и панами-помещиками», «паны и вообще шляхта - это бич». Он убеждал крестьян, что «придет то время, когда народ, поднявшись поголовно, освободится».
Когда в Литве, как и по всей России, прокатилась волна крестьянских бунтов против грабительских «Положений 19 февраля» и начались массовые религиозно-патриотические манифестации горожан, Мацкявичюс убеждал крестьян в необходимости организованного выступления против царизма и помещиков. Он призывал их восстать, когда настанет подходящий момент. Бывая в дворянских поместьях, Мацкявичюс громко высказывал помещикам горькую истину о нуждах крестьянства и жестокости господ и делал это так, чтобы и панские слуги слышали, а слышанное передавали крестьянам
Наряду с революционной пропагандой Мацкявичюс вел просветительную работу. Он понимал, что невежество и темнота народа - союзники его угнетателей, и много времени уделял обучению крестьян грамоте - чтению и письму.
Революционная пропаганда Мацкявичюса была направлена против помещиков и царской власти, против всех проявлений феодально-крепостнических порядков, за свободу народов, за лучшее будущее, путь к которому, по его собственным словам, лежал через революцию.
Революционное мировоззрение Мацкявичюса окончательно сформировалось в годы демократического подъема конца 50-х - начала 60-х годов под непосредственным влиянием идей русских революционных демократов. Он был знаком с их произведениями, читал «Колокол», который широко распространялся в Литве. Он пристально следил и за нараставшим национально-освободительным движением польского народа, понимая, что революционные силы Литвы должны действовать совместно с демократами соседних народов.
Вслед за русскими революционными демократами, вместе со своими товарищами Константином Калиновским и Зыгмунтом Сераковским Мацкявичюс раскрывал крестьянам грабительскую сущность реформы года, срывал с царя маску доброжелателя народа. Реформа, по его словам, ограничилась тем, «что бедный народ переменил только господина - даже хуже... На подати должен отдать последнюю подушку... А что об администрации? Печется ли она? Все, чтобы содрать. А от разбойничьей власти есть ли куда обратиться и пожаловаться?»
Мацкявичюсу было ясно, что царский манифест не дал крестьянам долгожданной воли и, следовательно, задачи революционной освободительной борьбы против царизма и помещиков остаются нерешенными.
В годы революционной ситуации демократические силы России начали деятельную подготовку к вооруженному восстанию. Возникло общество «Земля и Воля». В Варшаве в 1862 году был создан Центральный комитет для руководства революционными силами польского народа. Летом в Вильно образовался Комитет движения для подготовки и руководства восстанием в Литве и Белоруссии. Во главе комитета встал Кастусь Калиновский. В июле в Кейданах (Кедайняй) произошла личная встреча З. Сераковского, К. Калиновского и А. Мацкявичюса.
События назревали быстрыми темпами. С конца
года в разных местах Литвы группы молодых крестьян с оружием в руках оказывали сопротивление помещичьим прислужникам и полиции. Вооруженные крестьяне все чаще отбивали насильно взятых рекрутов. Положение становилось все более напряженным. Виленский генерал-губернатор Назимов 7 января года обратил внимание ковенского губернатора на «неспокойное положение» в губернии и напомнил, что в его распоряжении находится большое число войск, которыми и нужно воспользоваться для подавления опасных народных выступлений.
Царские власти повсюду переходили в открытое наступление на демократические силы. Литва не была исключением. Край был объявлен на военном положении. Активизировали свою деятельность и революционеры. И Мацкявичюс в эти месяцы «еще более начал трудиться, указывая народу, что пришло время поголовного восстания».
Восстание началось в Польше. 10 (22) января 1863 года Временное Национальное правительство в Варшаве обнародовало манифест, в котором призвало народ к вооруженной борьбе с царизмом. Восставших поляков поддержали революционные силы Литвы и Белоруссии. Литовский Комитет движения, возглавляемый Калиновским, объявил себя революционным правительством. В Литве и Белоруссии началось формирование повстанческих отрядов.
Узнав о начавшемся восстании, Мацкявичюс «первый поднял знамя восстания в Литве». Он немедленно оповестил окрестных крестьян, заранее им подготовленных к выступлению, создал боевой отряд, состоявший из трехсот человек, вооруженных косами. Мацкявичюс вступил на путь открытой и решительной борьбы против царизма и крепостничества, за землю для крестьян, за свободу для народов. В ходе начавшихся военных действий отряд Мацкявичюса постоянно пополнялся добровольцами. Крестьяне, особенно молодежь, повсюду оказывали ему поддержку и охотно вступали в его отряд. Мацкявичюс стремился объединить литовских крестьян в единых боевых рядах с белорусами, поляками, русскими. «Так как Литве, - говорил он, - недостает многих условий для самостоятельной революции, то я и хотел массой помогать Польше, требовать от нее помощи для литовской революции и тем снискать для народа утверждение прав граждан и бесплатный надел земли».
Весна, лето и осень 1863 года прошли в постоянных походах, столкновениях и битвах повстанцев с царскими войсками. Первое крупное столкновение отряда Мацкявичюса с царскими войсками произошло 15 марта 1863 года. Его отряд, объединившись с отрядом Яблоновского-Длуского, у села Новобиржи сразился с четырьмя ротами пехоты и одним эскадроном кавалерии. Плохо вооруженные, не закончившие формирование, повстанцы понесли немалый урон. По данным царского командования, они потеряли около пятидесяти человек убитыми. Однако отряды продолжали боевые действия. С весны 1863 года восстанием была охвачена вся Литва. Командиры отрядов поддерживали между собой связь, а через повстанческий центр в Вильно - с революционными силами Польши и России.
За ходом восстания в Литве и Белоруссии внимательно следили К. Маркс и Ф. Энгельс. В письме К. Марксу 8 апреля 1863 года Ф. Энгельс писал. «Литовское движение сейчас самое важное, так как в нем принимают большое участие крестьяне, а ближе к Курляндии оно приобретает даже прямо аграрный характер». Н. Огарев характеризовал восстание в Литве как «антипанское».
Русские революционные демократы вели пропаганду в войсках, посланных на подавление восстания в Польше, Литве и Белоруссии. Со страниц «Колокола» раздавались призывы к войскам не обагрять рук кровью своих братьев. «Земля и Воля» обращалась к «офицерам всех войск», призывая их не поднимать оружия против повстанцев, а держаться «крепко в союзе друг с другом и с нами». Восстание 1863 года было кровным делом для прогрессивных сил всех народов.
Мацкявичюс с первых же дней принимал в нем самое активное участие, понимая, что дело, за которое он борется, является делом всеевропейской демократии. С сентября 1863 года он возглавил общее руководство действиями всех повстанческих отрядов Ковенской губернии.
Важнейшим событием было объединение в апреле 1863 года повстанческих отрядов под руководством З. Сераковского Мацкявичюс передал свой отряд под непосредственное руководство Доленги и вместе с Колышкой стал одним из ближайших соратников выдающегося польского революционера. Повстанческая армия Доленги после ряда успешных боев с карателями остановилась в Оникштских лесах, воспетых поэтом А. Баранаускасом в поэме «Аникщяйский бор». В этом революционном лагере повстанческие офицеры, возглавляемые Сераковским, Мацкявичюсом и Колышкой, закончили формирование и обучение объединенного отряда. Мацкявичюс высоко ценил деятельность Сераковского, который, по его словам, завершил создание и объединение отрядов и дал очень верное направление восстанию. По поручению Сераковского он несколько раз во главе специальной группы повстанцев разгонял органы царской администрации в окрестных селениях, осуществлял там повстанческие аграрные декреты
Успехи повстанцев и сплочение их в крупное воинское объединение под командованием Доленги и особенно массовое вступление крестьян в ряды повстанцев вызвали большую тревогу у царских властей Против объединенного отряда Сераковского были брошены крупные силы хорошо вооруженных царских войск под командованием генерала Ганецкого.
В Оникштских лесах Ганецкий уже не застал отряда Доленги. Повстанцы, покинув свой лагерь, двинулись на север. Они шли поднимать латышских крестьян. В этом марше Мацкявичюс командовал одной из колонн, двигаясь через местечки Ракишки (Рокшикис), Жабишки (Жёбишкис) к Биржам. К отряду повсюду присоединялось много добровольцев «из разного сословия: казенных и временнообязанных крестьян, мещан и дворян». Мацкявичюс, выступая перед народом, провозглашал конец царской власти, наступление свободы, внушал крестьянам, чтобы и после его ухода они не исполняли распоряжений чиновников и полицейских, не работали на помещиков, объявлял, что все мужики «получат бесплатно надел земли». По его приговору народ наказывал своих угнетателей.
25 апреля под Биржами войска Ганецкого настигли повстанцев. Два следующих дня прошли в жестоких боях, в ходе которых царские войска нанесли поражение повстанцам. Тяжело раненный Сераковский и Колышко были взяты в плен. Мацкявичюсу и Лясковскому удалось увести значительную часть отряда в Поневежские леса.
Бои с царскими войсками на всем пространстве Ковенской, Виленской и Августовской губерний продолжались летом и осенью 1863 года. Превосходящие силы карателей не позволяли повстанцам концентрироваться в одном месте, приходилось действовать партизанскими методами. Отряд Мацкявичюса, постоянно пополняемый новыми силами, вырастал порой до 1300 человек. С боями он прошел большую часть Ковенской губернии - от района Биржи - Ракишки - Поневеж до западных границ Жемайтии, до Серяджюса на Немане. Осенью 1863 года Калиновский назначил Мацкявичюса организатором и повстанческим воеводой Ковенской губернии.
Мацкявичюс никогда не шел ни на какие компромиссы с помещичьей и националистической идеологией.
Это снискало ему любовь, уважение, поддержку широких масс литовского крестьянства. В 165-м листе герценовского «Колокола» отмечались успешные действия литовских повстанцев, храбрость Мацкевича, «пламенное участие в восстании» крестьян. Даже царские чиновники признавали, что литовское население, «принимая живое участие в мятеже, везде встречало Мацкевича радушно, с хлебом-солью, видело в нем своего избавителя и верило его обещаниям о даровом наделе землею и отмене податей». Народ обеспечивал повстанцев всем необходимым. «Продовольствие, - указывал Мацкявичюс, - получал я от народа, который охотно мне давал за следуемую плату. От помещиков я брал насильно, под смертной казнью в случае отказа».
Крупные воинские силы преследовали отряд Мацкявичюса на всем протяжении края от Курляндской границы до берегов Немана. Опираясь на поддержку местного населения, ему долго удавалось уходить от карателей. Войсковые командиры в своих рапортах описывают, как они преследовали «шайку Мацкевича» от Бирж до Таурагских лесов, как они перебрасывали свои части из одного пункта в другой и не могли ни разбить отряд повстанцев, ни схватить Мацкявичюса. На одном из таких рапортов Муравьев Вешатель в июле 1863 года написал «...я нахожу объяснение подполковника Гренгагена неуместным и неосновательным и прошу Вас поставить ему это строго на вид. Он и не умел настичь шайку Мацкевича». Рапорты других царских офицеров, в которых они рассказывают, будто им удалось «настигнуть» и «совершенно рассеять скопища Мацкевича», были не в ладу с действительностью. 19 июля начальник лейб-гвардии стрелкового батальона подполковник Чертков рапортовал, что нанес «окончательное поражение партии Мацкевича». 21 сентября подполковник Давыдов доносил, что при Зеленом лесе (около Поневежа) разбил «шайку Мацкевича» и она «после нанесенного поражения совершенно рассеялась».
Но 7 октября 1863 года генерал-лейтенант Лихачев признавал, что «шайки Мацкевича и Людкевича существуют поныне, общая их численность от 800 до 1000 человек», что «на крестьян имеет огромное влияние Мацкевич», «скопища Мацкевича по-прежнему находят приют, продовольствие и получают все необходимые сведения о движении наших войск». За голову Мацкявичюса царские власти назначили крупную награду, но среди повстанцев и населения не находилось предателя. Каратели пытались заслать своих осведомителей в отряд, но и этот шаг был сорван благодаря бдительности повстанцев.
15 октября 1863 года Муравьев Вешатель приказал генералу Ганецкому уничтожить отряд, выделив для этого крупные воинские силы. Предписывая генералу «принять решительные меры к водворению порядка», Муравьев выражал уверенность, «что шайка Мацкевича и прочие шайки будут окончательно уничтожены», и указывал - «постарайтесь взять самого Мацкевича».
В подавлении восстания царским властям помогали помещики и реакционное духовенство Жемайтский епископ М. Валанчюс в августе 1863 года призывал народ не слушать повстанцев, повиноваться чиновникам и отдаться на милость царя, власть которого от бога. Мацкявичюс разоблачил епископа как пособника карателей. Он говорил, что повстанцы никогда «не доверяли ни его словам, ни обещаниям», а призывом сложить оружие Валанчюс «восстановил против себя как остающихся в отрядах, так и мирных жителей».
С наступлением зимы положение повстанцев стало крайне тяжелым. Леса и поля покрылись снегом, это облегчало карателям преследование повстанческих групп. 12 ноября у села Лебеджяй, недалеко от Немана, крупный воинский отряд в составе пехоты, гусар и казаков напал на повстанческий отряд Мацкявичюса. Повстанцы потерпели поражение. Подполковник Горелов, командовавший отрядом карателей, от пленного повстанца узнал, будто в этом бою был убит Мацкявичюс. Он «вторично рассыпал цепь с тем, чтобы найти тело Мацкевича, но между найденными убитыми телами Мацкевича не оказалось».
Царским сатрапам вновь не удалось захватить Мацкявичюса. С частью отряда он ушел от преследователей. Однако в создавшихся условиях продолжать борьбу с карателями было невозможно. Многие отряды были разгромлены, была нарушена связь не только с польским Национальным правительством, но и с повстанческим центром в Вильно. Руководители повстанческих отрядов, действовавших между Россиенами - Кейданами и Ковно (Расейняй - Кедайняй и Каунасом), решили послать Мацкявичюса в Варшаву, чтобы установить связь с руководством для обеспечения отрядов оружием и боеприпасами, для согласования конкретных планов дальнейшей борьбы.
В начале декабря Мацкявичюс с адъютантом и казначеем в сопровождении конников вышли к Неману в окрестностях местечка Вилькия. Отпустив охрану, Мацкявичюс с двумя товарищами пошел по берегу в поисках переправы. Здесь они были захвачены внезапно появившимся воинским отрядом. Это произошло 5 (17) декабря 1863 года.
В штабе Муравьева царило ликование. Один из сотрудников Вешателя, Мосолов, вспоминает: «По возвращении моем в Вильно около 10 декабря я был встречен радостною вестью; все говорили мне при встрече: «Вы знаете, Мацкевич взят!» Штабс-капитан Озерский, возглавлявший поимку Мацкявичюса, «был упоен выпавшим на его долю счастьем» и только и говорил что о своей счастливой экспедиции.
Муравьев Вешатель 6 декабря телеграфировал в Петербург военному министру: «Поспешаю уведомить Ваше превосходительство для доклада государю императору, что... известный предводитель шайки мятежников ксендз Мацкевич, его адъютант Дартюзи и кассир Родович, схваченные вчерашнего числа между Вильками и Средниками штабс-капитаном Озерским, доставлены в Ковно».
Дальнейшая судьба Антанаса Мацкявичюса была предрешена. Муравьев отдал приказ судить его в 48 часов. Однако желание царских палачей добыть от пленника нужные им сведения несколько затянуло дело. Следствие продолжалось шесть дней. Чтобы сломить волю Мацкявичюса, ковенский губернатор Муравьев (сын Вешателя) приказал ввести в свой кабинет во время допроса Антанаса его отца - тяжело больного, уже долгие месяцы томившегося в тюрьме. Неожиданная встреча с отцом потрясла, но не сломила вождя восстания. «Прости, отец, но не обвиняй, не все кончено, не все потеряно!» - заявил Антанас.
Следователи не могли добиться от него желаемых показаний, а генерал-губернатор не хотел долго ждать. 9 декабря он послал в Ковно телеграмму, требуя «ускорить окончание военного суда над ксендзом Мацкевичем».
На следствии Мацкявичюс держался мужественно. Он с гордостью говорил царским следователям о своей двенадцатилетней революционно-пропагандистской деятельности. Он признавал, что готовил народ к выступлению и призывал его действовать, как только борьба началась в Польше, что он был организатором и руководителем восстания «не по принуждению, а по своему убеждению». На вопросы о своих соратниках и товарищах он отвечал, что ничего не знает, или называл только погибших. Он даже «не знал», кто входил в Виленский комитет.
Попытке следователей обвинить его в том, будто он действовал против русского народа, Мадкявичюс дал резкую отповедь. Он провел резкую грань между царским правительством и русским народом, указал на всеобщую ненависть народа к правительству и ко всей царской администрации. Он заявил: «Не питал я ничего дурного против русского народа - говорю это не из боязни наказания, а по истинному моему убеждению, как человек, сознающий свои деяния».
Прямо и смело заявил Мацкявичюс царским следователям о своей вере в конечную победу революции, «А что взгляды мои справедливы, - писал он,- свидетельствуюсь настоящим положением, как человек, который знал, что делает, когда делал, и что ожидает, если не удастся».
Мацкявичюс понимал, что восстание уже разгромлено. Но задачи, решения которых добивались повстанцы, по-прежнему не решены. «Если только правительство, - писал он, - не переменит способ действия администрации, если не прекратят обирательства и мучения над жителями, найдется другой Мацкевич и, что я не сделал, сумеет окончить».
12(24) декабря 1863 года военно-полевой суд «рассмотрел» «военно-судное дело» Антанаса Мацкявичюса и констатировал, что «подсудимый Мацкевич.., первый поднял знамя восстания в Литве, которое, по выражению Мацкевича, вначале опиралось на нем одном, и как до этого, так и потом рассеивал везде свои преступные стремления... и старался распространять и проповедовать восстание в Ковенской, Виленской и Гродненской губерниях. В то же время Мацкевич, собрав шайку, принял над ней начальство, вошел в тесные сношения с членами так называемого народного правления, вскоре назначен был люстратором (то есть инспектором. - Ю. Ж.) мятежных шаек и, наконец, в начале минувшего ноября месяца получил от литовского революционного правительства мандат на звание организатора вооруженной силы Ковенского воеводства и вместе с тем был назначен наместником войскового начальника в Ковенском воеводстве. При таких обширных уполномочиях подсудимый был главным и действительным агитатором восстания в Литве и до последних дней пытался поддержать восстание в крае. На допросе же он сам сознался во всех своих преступлениях, скрыв, однако, всех лиц и членов революционной организации, с которыми он сначала как начальник одной шайки, а потом как люстратор и, наконец, как организатор всех шаек в Ковенской губернии должен был иметь непосредственное и близкое сношение. Единственное оправдание, которое представил Мацкевич, заключается в том, что он... если поднял первый знамя бунта, то, собственно, в защиту литовского народа без решительного намерения оторвать его от русского государства».
Временный полевой аудиториат приговорил Антанаса Мацкявичюса «казнить смертию повешением». Решение аудиториата 14 декабря утвердил генерал-губернатор Муравьев, «с тем чтобы смертная казнь над ксендзом Мацкевичем была исполнена публично в г. Ковно».
Через два дня, 16(28) декабря 1863 года, приговор был приведен в исполнение на небольшой площадке, где ныне сходятся две каунасские улицы - Ожешкенес и Саломеи Нерис.
«Люблю мою Литву, - писал Мацкявичюс накануне казни, - ей я посвятил мои слабые силы... Стремлением моим было возвратить моему литовскому народу права человечества, уничтоженные шляхтою...»
И мертвый Мацкявичюс не давал покоя своим палачам. 18 декабря генерал-губернатор послал в Ковно телеграмму: «До сведения моего дошло, что ксендз Мацкевич шел на казнь с папиросою, благословлял народ и благословил перед казнью саван. Кто допустил и кто командовал парадом? Генерал Муравьев».
В результате не досмотревший за осужденным поручик был отправлен под арест. В феврале 1864 года Муравьев обращал внимание губернатора на то, что в Ковенском уезде и в деревнях «до сих пор бродят беглые повстанцы, что войска иногда их захватывают, а крестьяне и не думают выдавать их [...], что вообще в означенных местах, бывших местами пребывания преступника Мацкевича, дух жителей самый ненадежный, и не принято мер по водворению там прочного порядка».
А в литовском народе долго ходили легенды, что Мацкявичюс жив. Крестьяне верили, что в один прекрасный день он появится среди них и вновь поведет на панов.
В Советской Литве свято чтят память Антанаса Мацкявичюса, как национального героя и одного из славных деятелей революционных событий начала 60-х годов прошлого века.