Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
Язычество - религиозные представления славян дохристианской эпохи - было для своего времени основной, ведущей формой идеологии, определявшей многие характерные черты духовной и материальной культуры всех славянских народов. Жизнь древнего славянина от его рождения до смерти, весь годовой цикл его деятельности, повседневный быт и праздники сопровождались языческими обрядами, осмыслялись и обосновывались языческим мировоззрением. Древнейшее искусство славянских народов - как изобразительное, так и фольклор - было пронизано языческими представлениями, составлявшими его идейную основу. Таким образом, проблема язычества в той или иной степени затрагивает интересы всех исследователей, изучающих генезис культуры славянских народов.
Многие культурные явления, связанные по своему происхождению с язычеством, обнаруживают чрезвычайную устойчивость и доживают до нового времени. В средние века даже феодальные верхи и духовенство не были свободны от пережитков язычества. Однако главным носителем языческих традиций в то время был простой народ, прежде всего крестьянство. Не случаен тот факт, что большая часть аграрных народных празднеств и обрядов носила языческий характер. Неслучайно также и то, что многие наиболее ранние антифеодальные выступления имели языческую окраску. Длительное сохранение языческих пережитков в народном мировоззрении и искусстве требует от специалистов уделять самое пристальное внимание исследованию как этих пережитков, так и их истоков.
Одна из главных трудностей в изучении славянского язычества - скудость письменных источников. Известно, что религиозные верования индоиранцев отражены в таких письменных источниках, как веды и «Авеста», германцев - в «Старшей» и «Младшей Эдде»; дохристианские верования некоторых финно-угорских народов сохранялись вплоть до нового времени и были зафиксированы этнографами, важные данные по финской мифологии содержатся в эпосе «Калевала». Что касается дохристианских, языческих верований славянских народов, то источники по ним, к сожалению, несравненно более скудны. Верования древних славян приходится реконструировать, основываясь лишь на отрывочных и крайне тенденциозных письменных свидетельствах современников-христиан.
Именно поэтому все большее значение в исследовании проблем славянского язычества приобретают этнографические и фольклорные материалы. Но наиболее значимы материалы, получаемые при археологических раскопках древнеславянских поселений, святилищ, погребений и т. д. Именно они дают возможность проследить древность различных явлений материальной и духовной культуры (в том числе и язычества), нашедших отражение либо в письменных источниках, либо в позднейших пережитках, а также установить их хронологические рамки и географию распространения.
На основе новых материалов создано немало ценных трудов по славянскому язычеству. Следует, в частности, упомянуть работу С. А. Токарева «Религиозные верования восточнославянских народов XIX - начала XX в.» (1957), цикл трудов академика Б. А. Рыбакова, который исследует вопросы общеиндоевропейского происхождения славянского язычества, проблемы календаря языческих праздников, реконструирует церемонии погребального обряда, изучает символику, связанную с аграрными культами.
Важным событием в изучении славянского язычества стала вышедшая в этом году книга Б. А. Рыбакова «Язычество древних славян» - монументальный обобщающий труд, в котором синтезируются данные археологии, письменных источников, этнографии, фольклористики и других наук. Наиболее ценное в работе - создание периодизации славянского язычества. Опираясь на данные письменных источников, Б. А. Рыбаков выдвигает обоснованное предположение о том, что первоначально славянская религия носила характер дуалистического анимизма (поклонение злым духам - вампирам и добрым - берегиням). Второй период исследователь связывает с почитанием божеств плодородия (род и рожаницы). Наконец, третий, позднейший период характеризуется появлением дружинного культа (поклонение Перуну как богу войны). Основываясь на том, что в истории религии происходило постоянное наслаивание нового на сохраняющееся старое, Б. А. Рыбаков прослеживает у славян отголоски охотничьих промысловых культов периода палеолита и мезолита. Особое внимание он уделяет раннеземледельческим культам эпохи энеолита (IV-III тыс. до н. э.), многие элементы которых прослеживаются в позднейших аграрных культах славян. Во второй части книги - «Древнейшие славяне» - содержатся интересные построения автора о славянском язычестве, исторические судьбы которого рассматриваются им через призму сложнейших проблем славянского этногенеза. Много новых наблюдений и остроумных решений содержится в главах, где основным источником выступают фольклорные данные и произведения народного искусства, в частности славянская вышивка.
Медвежьему культу в Поволжье в зоне славяно-финно-угорского этнокультурного контакта посвящена работа Н. Н. Воронина, крестьянскому календарю и аграрным праздником - исследования В. И. Чичерова, В. Я. Проппа, В. К. Соколовой, архаическим славянским ритуалам - работы Н. Н. Белецкой. Систематизацией этнографических и фольклорных данных о пережитках язычества занимаются Н. И. Толстой и возглавляемая им группа специалистов.
Прогресс в изучении славянского язычества в наши дни определяется не только накоплением новых материалов, но и разработкой новых методов исследования. В частности, новый структурно-семиотический подход к этой теме характерен для ряда филологических работ (В. В. Иванов, В. Н. Топоров).
Рост научного интереса к проблемам славянского язычества тесно связан с другим процессом - оживлением внимания исследователей к изучению дохристианских верований давних соседей славян - балтов, финно-угров, а также верований более древних народов - скифов и саков, живших некогда на территории Восточной Европы и Азии (Д. С. Раевский).
В последние десятилетия возрос интерес к изучению истоков национального своеобразия славянских культур, и в частности к проблемам славянского язычества, и среди западноевропейских ученых. Ярким свидетельством этого является создание в составе ЮНЕСКО Международной ассоциации по изучению и распространению славянских культур. Исследование проблем славянского язычества органично входит в сферу деятельности этой международной организации.
Правда, не следует забывать определенного своеобразия подхода некоторых западных ученых к изучению проблем славянской культуры. Одни из них пытаются объяснить возникновение основных ее элементов влиянием соседних, более развитых культур (в первую очередь византийской). Другие - основное внимание уделяют исследованию тех элементов народной славянской культуры, которые уходят своими корнями в язычество, с характерным для него архаизмом. Никто не отрицает необходимость глубокого исследования основ народной культуры, в том числе и поиска ее истоков. Но в слишком прямолинейном, одностороннем подходе к этим вопросам есть опасность неоправданно архаизировать многие явления древнерусской и позднейшей крестьянской культуры, произвольно домыслить и «построить» целые комплексы языческого мировоззрения там, где на самом деле присутствуют только его смутные, полузабытые отзвуки. По-видимому, в изучении истории культуры наиболее перспективны конкретные исследования генезиса и развития определенных явлений, а не метафизические поиски «первооснов» славянской или какой-либо другой культуры.
В целом же рост интереса ученых (в том числе и западноевропейской научной общественности) к раннему этапу духовной культуры славян можно отметить как явление положительное.
Определенным отражением роста интереса западных ученых к проблемам славянского язычества был созванный по инициативе Брюссельского института высшей школы и Гентского университета первый международный симпозиум по изучению этих проблем (Брюссель, Mail 1980 г.). Непосредственное участие в организации симпозиума приняли некоторые международные организации, в частности Международная комиссия по изучению славянских цивилизаций раннего средневековья. В работе симпозиума участвовали вице-президент Международной ассоциации по изучению и распространению славянских культур академик В. Хенсель (Польша) и представители Международной унии славянской археологии, в круг интересов которой входит исследование проблем славянского язычества.
Большая часть докладов, заслушанных на симпозиуме, была построена на материалах фольклора и в основном касалась не язычества как такового, а позднейших его трансформированных пережитков. Помимо докладов, где давалось достаточно широкое обобщение материала, включенного в научный оборот (доклады А. Гейштора и В. Хенселя - Польша, Ф. Випке - Бельгия), были заслушаны и обсуждены доклады, выполненные на высоком профессиональном уровне, но посвященные узкоспециальным вопросам (их было большинство). Вследствие много-темности симпозиума и небольшого числа участников в его программе практически, не оказалось докладов, посвященных смежным вопросам. По этой причине не получилось настоящего обсуждения докладов. Однако сам факт созыва такого симпозиума представляется весьма ценным начинанием, особенно если учесть чрезвычайную сложность проблемы.
На симпозиуме, в частности, выявилось различное понимание участниками термина «язычество». Некоторые исследователи (преимущественно археологи) были •склонны называть этим термином только дохристианские верования, однако многие участники симпозиума были склонны распространить его также на пережитки этих верований и иные народные поверья нехристианского характера. В своей крайней форме эта точка зрения приводит по существу к отождествлению понятий «язычество» и «народная культура», что едва ли правомерно.
Было рассмотрено немало основных проблем славянского язычества. Ф. Винке отметил в своем докладе архаизм языческих верований славян, которые, по его мнению, формировались еще в эпоху родового строя. Говоря об особой роли женских образов в поверьях южных славян, Г. Шуберт (Западный Берлин) связала их с традициями, восходящими к матриархату. Архаическим чертам верований славянских народов - поверьям, нашедшим отражение в фольклоре и связанным с образами коня, медведя и волка, были посвящены доклады Н. Райтера (Западный Берлин), Ж. Бланкова (Бельгия) и Н. Станже-Жировой (Бельгия). Л. Силард (Венгрия) попыталась выяснить происхождение своеобразного болгарского (а также греческого) обряда «нестинарства» - ритуального танца на раскаленных углях. Докладчица склоняется к мысли об античном (дионисийском) происхождении обряда, хотя и допускает его связи с весьма широким кругом обрядов прикасания к раскаленным углям или железу, а также с ритуальными прыжками через костер, широко распространенными у славян, и др.
Доклады В. В. Седова (СССР) и Й. Херрманна (ГДР) дали возможность сопоставить материалы раскопок языческих святилищ и исследований идолов на землях восточных и западных славян. Наиболее удобные для сопоставления памятники древних славянских верований - погребения западных славян - рассматривались в обзорном докладе Е. Цолль-Адамиковой (Польша). Данное направление исследований представляется весьма перспективным для изучения этногенеза славян, их древнейшей истории и языческих верований. В будущем необходимо с возможной полнотой проанализировать погребения на всей территории, которую занимали славяне в дохристианский период. Вопросам систематизации сведений о языческой религии славян с позиции «умеренного структурализма», а также периодизации истории славянского язычества был посвящен обобщающий доклад А. Гейштора. В единственном лингвистическом докладе на симпозиуме А. Эйхлера (ГДР) на основе топонимического анализа местностей на территории ГДР, связанных с именами славянских языческих божеств, был подтвержден факт почитания некоторых языческих божеств на всех территориях проживания славян.
Несколько докладов было посвящено определенным сторонам народных верований славян, которые связывают их с верованиями других, преимущественно соседних, народов (в частности, с финно-уграми). В докладе Я. Штетылло (Польша) рассматривалась миссионерская деятельность Стефана Пермского (вторая половина XIV в.) как пример непосредственного столкновения язычества и христианства.
Встреча в Брюсселе показала, что наметившееся объединение усилий ученых разных стран и разных специальностей должно способствовать выработке более отчетливого представленния о славянском язычестве и его специфике.
Наиболее важными представляются проблемы, связанные с определением степени своеобразия славянского язычества в ряду религий соседних, а также родственных в языковом отношении народов, выяснение вопроса об устойчивости славянских языческих верований по отношению к чужеземным культурным влияниям, а также о роли этих влияний на славянские верования.
Особый интерес представляет изучение дохристианских и нарсдаътх верований народов, наиболее близких в языковом отношении к славянам - балтов. Много общего у славян в этом плане и с восточными романцами. Тесно сплетены с славянским язычеством также дохристианские верования финно-угорских народов (хотя последние и относятся к иной языковой семье). Это объясняется как длительным соседством и культурным общением славянского и финно-угорского населения, так и ассимиляцией значительных групп финно-угров славянами (в Восточной Европе) и, наоборот, финно-уграми - славян (на территории Венгрии).
Необходимо более тщательно проанализировать, в какой мере язычество славянских народов было единым, выделить его локальные варианты, определить их отличия друг от друга. В связи с этим особое значение имеет почти не освещенный на симпозиуме социальный аспект дохристианской истории славянского язычества. Между тем погребальный обряд славян-язычников в эпоху становления у них классового общества обнаруживает такие существенные различия, что иногда бывает трудно решить, имеют ли они социальную или этническую основу. Еще один вопрос связывает изучение язычества с проблемами социальной истории - языческое оформление ряда правовых отношений (в частности, религиозные клятвы, присяга).
Предстоит решить и многие общетеоретические вопросы. Ныне подчас придается неоправданно широкий смысл таким важным научным понятиям, как религия, магия, язычество, культ, так, как до сего времени нет четкого определения их содержания. Но если, например, слово «религия» понимать слишком широко - как нерациональные действия, как представления, бытующие по традиции или в силу ориентации на авторитеты, то к области религии можно будет отнести и научные гипотезы, не выдержавшие последующей проверки, и научную фантастику, и моду, и любые обряды, обычаи и т. д. Если же связывать с религией только представления о существовании потусторонних сил, то тогда нужно будет исключить из нее множество традиционных предписаний и запретов (например, табу), если они не имеют определенной религиозной мотивировки. А ведь явления такого рода характерны для многих примитивных (да и не только примитивных) верований. К тому же не нужно забывать, что на ранних этапах развития религии люди соотносили свои представления о потусторонних силах и фантастических существах с вполне реальными явлениями и объектами.
Для ранних этапов истории религии, когда единый комплекс мировоззрения людей основывался на мифологии, четкое отделение собственно религиозного элемента от других культурных явлений не столь уж принципиально (и зачастую невозможно). Но для более поздних эпох (в частности, для средневековья) недостаточно четкое представление о сфере религии вообще и пережитков язычества в частности может привести к искаженному представлению об их удельном весе в культуре эпохи.
Народные верования славян позднейших эпох принципиально отличаются от дохристианской религии славян. Во-первых, они не представляют собой особого религиозного направления, так как были распространены среди христианского населения. Во-вторых, они не охватывают всего религиозного миропонимания в целом (как язычество дохристианской поры), а лишь его периферию, поскольку «командные высоты» религиозного сознания - мифология, представление об устройстве мира, этика - были в то время уже по преимуществу христианскими. Характерно, что образы языческих божеств вводились в иерархию христианских духов, святых и демонов, а не наоборот. В силу «неравноправного характера» бытовавшего в народной (преимущественно крестьянской) среде религиозного синкретизма христианства и язычества, не вполне удачным представляется и термин «двоеверие». Четко разграничивая языческую религию дохристианского времени и позднейшие народные верования, необходимо все же изучать то и другое в едином комплексе, учитывая генетическую и формальную близость многих их элементов.
В связи со стремлением ряда исследователей отнести к язычеству те явления народной культуры, которые не были непосредственно связаны с церковью и официальной религией, возникает вопрос о разграничении пережитков язычества и народных еретических представлений (и народного восприятия христианства вообще). Это разграничение достаточно сложно.
Язычество - «ключевая» проблема в изучении истоков культуры славянских народов и многих культурных явлений более позднего периода. Без ее понимания невозможно в полной мере решить многие важные вопросы, связанные с развитием не только собственно славянской культуры, но и европейской цивилизации в целом.
Проблемы славянского язычества многообразны и сложны. Отрывочность и разнохарактерность источников по ним, «расплывчатость» границ самого явления, его тесное переплетение с явлениями иного порядка настоятельно требуют объединения усилий ученых не только различных специальностей, но и разных стран в решении этих очень важных и актуальных проблем.