Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
Восстание 1863-64 гг. на беларуских землях. К 150-летию восстания
Восстание на территории Западного края Российской империи было подготовлено польскими и беларуско-литовскими конспиративными организациями. Они поддерживали связи с организацией российских революционеров-демократов «Земля и воля».
Однако не все «красные» (так называли сторонников идеи вооруженного восстания в Польше. Беларуси и Летуве) разделяли социальную программ)' «Земли и воли». Среди них преобладали шляхетские революционеры, ставившие своей главной целью возрождение польского государства в границах бывшей Речи Посполитой. включая Летуву, Беларусь и Правобережную Украину.
Основную роль в реализации этой идеи они отводили шляхте, тогда как крестьянству - вспомогательную. Революционеры обещали помещикам сохранить их земельные владения и оплатить за счет государства землю, выделенную под наделы крестьян: крестьянам - передать в собственность без выкупа и временных обязанностей те наделы, которые они получили по реформе 19 февраля 1861 года. Программа предусматривала также уравнение крестьян и шляхты в гражданских правах, замену подушного налога - на подымный, 15-летней рекрутчины на трехлетнюю воинскую службу в своем крае, возрождение униатской церкви.
Эту программу разработал Центральный национальный комитет (ЦНК), руководящий орган «красных», созданный летом 1862 года в Варшаве и сыгравший главную роль в подготовке восстания. На переговорах представителей ЦНК в Лондоне в сентябре 1862 года с издателями газеты «Колокол» (Александром Герценом, Николаем Огаревым, Михаилом Бакуниным) последние предупредили польских революционеров, что их программа не встретит поддержки в России и рекомендовали принять лозунги российской революционной демократии («земля - крестьянам, свобода - провинциям»).
Однако ЦНК не прислушался к этим советам. В «Манифесте» и в документах по аграрном)' вопрос); опубликованным 22 января 1863 года в связи с объявлением восстания, была изложена принятая ранее программа. Новым в ней стало только обещание выделить по 3 морга (около двух десятин) земли безземельным крестьянам, если они поддержат восстание с оружием в руках. Одновременно ЦНК объявил себя Временным национальным правительством на всей территории бывшей Речи Посполитой.
Положение в Западном крае накануне восстания хорошо обрисовал Иван Никотин, чиновник по особым поручениям при губернаторе Владимире Назимове:
«Деятельность крамольников доходила до крайних границ, а мы только смотрели на неё как на детское непослушание».
Но не показная «дерзость крамольников» угрожала властям, а революционная организация, которая готовила восстание. Никотин позже вспоминал: «Дело это готовилось настолько профессионально, что никто из нас не подозревал о той серьёзной опасности, которая всем нам угрожала».
❖ ❖ ❖
Подготовкой восстания в Беларуси и Литве с осени 1861 года руководил «Комитет движения», действовавший в Вильне. В него входили Людвик Звеждовский, Константин Калиновский и некоторые другие революционеры из среды местной шляхты. Летом 1862 года он вошел в подчинение ЦНК и в этой связи был преобразован в Литовский провинциальный комитет (ЛПК). ЦНК назначил своим комиссаром при ЛПК Нестора Дюлёрана (1825-1868).
Однако в октябре 1862 года председателем ЛПК стал К. Калиновский, взявший курс на достижение самостоятельности и равноправия во взаимоотношениях Виленского центра с Варшавским. Кроме того, он не разделял ни аграрной, ни национальной программы ЦНК. Калиновский выступал за передачу крестьянам всей обрабатываемой земли и за право Литвы и Беларуси на самоопределение. К помещикам он относился весьма негативно, называл их «гнилой и распущенной кастой». Свои взгляды по программным вопросам, хотя и не в полной мере, Калиновский высказал в издаваемой им нелегальной газете «Мужицкая правда» [1].
Калиновского и большинство членов ЛПК сильно возмутило решение ЦНК о начале восстания 22 января 1863 года, принятое без согласования с ними. В течение 10 суток ЛПК колебался - как ему реагировать на это. Но, в конце концов, манифестом от 1 февраля 1863 года он призвал население Литвы и Беларуси поддержать восстание, вспыхнувшее в Польше. При этом ЛПК, объявивший себя Временным провинциальным правительством Литвы и Беларуси, вынужден был опубликовать программу восстания, определенную польским национальным правительством.
В начале марта 1863 года к восстанию присоединилась часть крупных помещиков и буржуазии, так называемые «белые», которые до этого времени относились к нему враждебно, так как рассчитывали добиться восстановления польской государственности мирным путем, с помощью западных стран, в первую очередь Франции и Англии. Попытки «красных» опереться на крестьянство пугали их.
По инициативе комиссара Нестора Дюлёрана. 27 февраля (10 марта) 1863 г. «красный» Литовский провинциальный комитет (который возглавлял Калиновский) было расформирован. На следующий день вместо ЛПК «белые» создали Отдел руководства провинциями Литвы. Пост председателя Отдела занял помещик Якуб Гейштор (1827-1897).
В связи с этим Калиновский от имени ЛПК написал резкий протест против акции «белых», которую он оценил как измену революции. Однако, сознавая отсутствие достаточной опоры для себя и своих сторонников, подчинился «главе восстания» и принял назначение на должность комиссара Гродненского воеводства. После этого «белые» существенно усилили свои позиции в руководящих структурах подпольной организации в Литве и Беларуси на губернском (воеводском) и уездном (поветовом) уровнях. В воеводства, кстати говоря, назначались как военные, так и гражданские начальники.
Первые повстанческие отряды пришли на территорию Беларуси из Польши. Самым крупным среди них был отряд 23-летнего Романа Рогинского, насчитывавший около 300 человек. Он после боя под Семятичами (в Вельском уезде) двинулся в глубь Беларуси и в ночь на 13 февраля вместе с группой гродненских революционеров занял Пружаны. Из Пружан Рогинский пошел к Пинску, но не решился атаковать город ввиду недостатка сил, а повернул на север и вступил в Стуцкий уезд. Здесь в ночь с 25 на 26 февраля на хуторе Борки его атаковал противник, имевший значительное численное превосходство. Отряд был разбит, часть повстанцев погибла, почти все остальные сдались. С небольшой группой уцелевших бойцов Рогинский скрылся на болотах. За неделю они добрались до Турова, где 3(15) марта тоже попали в руки карателей.
Рогинский в августе того же года был приговорен к смертной казни, которую власти заменили на 20 лет каторжных работ. Наказание он отбывал в селе Усолье Пермской губернии. В 1868 году его перевели на поселение в Верхнеудинск (в Забайкалье, ныне это Улан-Удэ), оттуда - в Витим, а потом в Иркутск. Только в 1892 году Роман Рогинский вернулся на родину. Умер он в 1915 году, не дожив двух недель до своего 75-летия.
Формирование местных отрядов и выход их из мест сбора начались в марте - апреле 1863 года во всех губерниях Западного края. Однако царским властям удавалось, как правило, раз громить их в самом начале действии. К числу наиболее значительных акций повстанцев на территории Беларуси относятся: во-первых, захват 24 апреля 1863 года уездного города Горки (в Могилевской губернии) отрядом Людвика Звеждовского и, во-вторых, бой у Миловидов (в Гродненской губернии) объединенных отрядов под командованием А. Ленкевича.
В начале сентября 1863 года по решению Отдела руководства провинциями Литвы вооруженная борьба на территории Беларуси и Литвы была прекращена. Калиновский сделал это с той целью, чтобы хорошо подготовиться к новому выступлению весной 1864 года. Но, как известно, до этого дело не дошло. В начале февраля Калиновского арестовали в Внльне. а 10 (22) марта повесили.
Гродненские отряды
Первой крупной акцией повстанцев на территории Гродненской губернии стало нападение в ночь с 10 на 11 (с 22 на 23) января 1863 года на гарнизон заштатного города Сураж. Ее осуществили отряды из Польши при участии сил гродненской организации, под общим командованием Цихорского.
Согласно донесению царской администрации Белостокской области, численность нападавших превысила тысячу человек. В результате боевого столкновения рота российских войск отступила со своих позиций, повстанцы захватили ротный цейхгауз (оружейный склад), вывели из строя железную дорогу и телеграфную линию.
К 20 января (1 февраля) польские отряды Цихорского и Романа Рогинского, а также местные Станислава Сангина (1818-1863), Б. Рыльского, В. Левандовского, всего до 5 тысяч человек, сосредоточились в местечке Семятичи Вельского уезда. Повстанцы выставили сторожевые посты (пикеты) вокруг Семятичей, обучали своих добровольцев военному делу, закупали у населения продовольствие и боеприпасы. 25 января (6 февраля) к Семятичам подошел крупный отряд царских войск: 7 пехотных рот, казачий эскадрон, артиллерийская батарея. Этими силами командовал генерал Захарий Манюкин (1806-1882).
Повстанцам удалось отразить первый штурм. Тогда на следующий день Манюкин притворным отступлением выманил повстанцев на открытую местность и артиллерийским огнем причинил им значительные потери. Повстанцам пришлось покинуть Семятичи. В отместку за поддержку «мятежников» каратели сожгли большую часть местечка.
После боя за Семятичи отряды Сангина, Рогинского и Рыльского ушли в южные уезды губернии. Оторвавшись от преследования, они в ночь с 31 января на 1 февраля (с 13 на 14 февраля) заняли город Пружаны. Здесь повстанцы захватили оружие, патроны и деньги. Затем группа повстанцев во главе с Сангиным и Рыльским отделилась от Рогинского и двинулась на Белосток. Однако 3 (15) февраля возле деревни Речнца (в Пружанском уезде) их внезапно настиг и разгромил большой отряд царских войск. Часть повстанцев погибла в бою, в том числе Сангин, а Рыльский и еще 9 повстанцев попали в плен.
В марте - апреле к формированию отрядов приступили уездные (поветовые) комитеты губернской (воеводской) революционной организации. По плану комиссара Гродненского воеводства К. Калиновского, каждый уезд (повет) должен был выставить отряд численностью от 100 до 150 человек. Инструкция поветовым комиссарам, составленная Калиновским, предписывала им лично участвовать в формировании отрядов, обеспечить огнестрельным оружием, боеприпасами (не менее 50 зарядов на ствол), обмундированием и снаряжением. Комиссары были обязаны следить за дисциплиной, не допускать пьянства и распущенности, обеспечить отряды врачами, перевязочным материалом, медикаментами.
С 12 (24) апреля в уездном местечке Соколка директор школы лесных егерей Валериан Врублевский (1836-1908) стал формировать отряд, костяк которого составили учащиеся возглавляемой им школы. Вскоре к нему присоединились еще два отряда. Белостокским командовал подпоручик Либавского пехотного полка Антон Баранцевич (1837-1918), бросивший службу ради участия в восстании. Отрядом из Вельского повета (уезда) командовал Э. Керсновский.
Воеводой «белые» назначили бывшего офицера Онуфрия Духинского, участника польско-русской войны 1830-31 гг. Но начальником штаба, по требованию Калиновского, стал Врублевский. Духинский был немолод, не знал местных условий и не понимал специфики партизанских действий. В результате этот самый крупный отряд 17 (29) апреля, приняв бой возле деревни Валиды, по его вине потерпел поражение от царских войск. Повстанцы понесли серьезные потерн, в руки карателей попал обоз.
В конце мая (начале июня) в бою возле реки Стертеж в Ружанской пуще Духинский с небольшой группой повстанцев был отрезан от основных своих сил и только благодаря воинскому мастерству Врублевского избежал плена. Позже, 3 (15) августа, вконец измученный тяготами партизанской жизни, он подал Национальному правительству прошение об отставке и уехал за границу.
В Гродненском уезде сформировал свой отряд отставной подполковник Александр Ленкевич. После присоединения к нему стрелков лесной стражи и крестьян отряд насчитывал до 200 человек. Уже 22 апреля (4 мая) в районе Святых Болот (неподалеку от местечка Озеры) он провел успешный бой с карателями.
Оттуда Ленкевич перешел в Волковыский повет (уезд), где соединился с местным отрядом Густава Стравинского (1837 - после 1905), основу которого составляли жители местечка Лысково и окрестностей. В лесу между деревней Михалин и местечком Береза-Картузская (в Кобринском уезде) объединенный отряд 2-3 (14-15) мая провел бой с правительственными войсками, продолжавшийся более суток. Повстанцев было около 500 человек, противник имел две пехотные роты и казачью сотню. Под натиском повстанцев вражеские подразделения стали отступать, но к ним подошли подкрепления из местечек Селец и Береза-Картузская, благодаря четг они избежали разгрома.
Через два месяца после боя у Миловидов, 20 июля (1 августа) А. Ленкевич вместе с лидскими повстанцами перешел Неман и действовал в Августовской губернии. В сентябре 1863. потерпев поражение в бою под Августовым (в Зеленом лесу) он бежал за границу.
В Пружанском повете (уезде) в апреле был сформирован отряд Ф. Влодека.
В Слонимском повете в апреле появился отряд бывшего ротмистра кавалерии Франциска Юндила (1825-1865), численностью около 250 человек. Юндил вел партизанские действия в своем повете до начала августа, после чего передал командование Я. Колупайло и выехал за границу.
В Городецких лесах (Кобринский повет) за неделю, с 25 апреля по 1 (13) мая свой отряд сформировал отставной подполковник Ромуальд Траугут (18261864). Отряд 14 (26) мая провел бой с армейскими частями в районе деревни Горки и причинил им значительные потери. После этого к нему присоединился отряд из Брестского повета под командованием поручика корпуса лесничих Яна Ваньковича (1834-1899). Объединившись, повстанцы совершили рейд на Полесье. в Пинский уезд. В июне в район местечка Колодное их окружили царские войска. В ходе боя повстанцы понесли большие потери и рассеялись.
Элиза Ожешко (1841-1910), ставшая впоследствии знаменитой польской писательницей, в это время жила в имении мужа Людвиново, в Кобринском повете. После разгрома отряда там более месяца скрывались Траугут, Ваньковпч и еще несколько повстанцев.
Помимо отряда Я. Ваньковича, в Брестском повете был сформирован и действовал отряд Стасюкевича (до 300 человек).
На территории Гродненской и Августовской губернии воевал отряд Тышки (около 100 человек).
С февраля 1863 года в лесах Гродненской губернии (в Лидском уезде) воевал отряд Людвика Нарбута (1832-1863). сына известного археолога и историка Теодора Нарбута (1784-1864). Хорошее знание местности, умелое использование партизанской тактики и поддержка крестьян позволили отряду Л. Нарбута более двух месяцев успешно вести бои с армейскими частями, силы которых значительно превышали силы повстанцев.
После гибели Нарбута в бою 22 апреля (4 мая) отряд возглавил бывший поручик кавалерии Александр Парадовский (1836-1890). Он перевел отряд в Гродненскую пущу, соединился гам с отрядом А. Ленкевича и вместе с ним действовал в Августовской губернии до ноября. Потом распустил повстанцев по домам, а сам перешел через границу в Пруссию. В этом же отряде Нарбута - Парадовского одним из бойцов был Франтишек Богушевич (1840-1900), в будущем - один из основателен новой беларуской литературы.
На территории губернии действовали также мелкие отряды (группы) так называемых «конных жандармов». Они уничтожали пешие дозоры и конные разъезды противника, казнили шпионов и предателей, перехватывали почту, контролировали доставку продовольствия и теплой одежды повстанцам.
Самое крупное сражение в Гродненской губернии (и в целом на территории Западного края) произошло 22 мая (3 июня) в районе деревни Миловиды в Слонимском уезде (ныне это Барановичский район). Здесь в лесном лагере соединились пять повстанческих отрядов - Слонимский, Волковыский, Гродненский, Новогрудский и Пружанский. общей численностью до 800 человек. Этот лагерь находился в лесу недалеко от шоссе Брест - Бобруйск. Командование объединенными отрядами взял на себя А. Ленкевич. Повстанцев 21 мая посетил с инспекцией Константин Калиновский.
Для разгрома повстанческой группы царское командование направило части из Слонима и Несвижа. Днем 22 мая к лагерю подошла колонна из Слонима в составе трех рот Староингерманландского пехотного полка с 4 пушками и кавалерийским взводом. Ими командовал подполковник Булгарин. Солдаты атаковали лагерь с разных направлений. Бой продолжался несколько часов, повстанцы отразили все атаки. Когда стало темнеть, войска отступили на исходные позиции. Они потеряли до 50 человек убитыми и ранеными.
Вечером на помощь к ним пришла колонна из Несвижа (2 роты Новоингерманландского полка). Утром каратели снова пошли в атаку, но повстанцы к тому времени уже покинули лагерь и разошлись в разные стороны. Они потеряли убитыми 18 человек. По приказу Булгарина погибших солдат и повстанцев похоронили возле шоссе отдельно друг от друга в двух братских могилах.
Новогрудский отряд вернулся в свой повет, где вскоре был разбит. Пружанский отряд присоединился к отряду Духинского - Врублевского. А группа повстанцев, скрывшаяся в лесу за Миловидами. был обнаружена, атакована и рассеяна войсками генерал-майора Артура Эгера (1811-1877).
В августе 1863 года вместо А. Духинского воеводой стал В. Врублевский. По его приказу повстанцы перешли к чисто партизанской тактике внезапных атак небольшими группами (преимущественно конными). Однако такие группы, хотя и изматывали карателей, не представляли серьезной опасности для крупных воинских частей.
Согласно показаниям самого Калиновского во время следствия, отряды Гродненской губернии состояли «большей частью из казенных крестьян, мелкопоместной шляхты и городских жителей». То, что в них было довольно много крестьян, не должно удивлять. Жители Гродненской губернии, в том числе крестьяне, были полонизированы и окатоличены в гораздо большей степени, чем во всех других беларуских губерниях. Кроме того, здесь в течение двух лет энергично действовал такой талантливый организатор и пропагандист как Калиновский. А он один стоил целой организации!
Из воспоминаний художника Михала Андриоли
Когда началось восстание, Михал Андриоли (1836-1893) вместе с отрядом из 54 человек 8 (20) марта 1863 года тайно покинул Вильню и направился в Трокский уезд на соединение с отрядом Клета Каревы. Карева был лесничим в местечке Биржи этого уезда, и здесь же он сформировал свой отряд. Андриоли не знал, что отряд Каревы уже разбит, а сам он взят в плен.
На поиск вновь прибывших в уезд повстанцев устремилась рота гвардейского Финляндского полка во главе с полковником Алхазовым. Когда отряд остановился на отдых в поместье Миткишки, вечером 21 марта, около десяти часов, повстанцев атаковали солдаты. Первым погиб гимназист Мазуркевич. стоявший в карауле, но он успел выстрелом предупредить своих друзей об опасности. Повстанцы выбежали из усадьбы на двор и залпом встретили солдат. Однако те загнали их в лес под огонь засады. 17 повстанцев погибли, 6 были ранены, остальным удалось прорваться.
Боевое крещение оказалось бесславным. Для людей слабых духом этого хватило бы, чтобы испугаться и отсидеться в безопасном месте. Но не таким был Андриоли. Собрав часть повстанцев, он двинулся дальше, в Лидский уезд, к Людвику Нарбуту, который успел прославиться победами над царскими войсками.
Людвик Нарбут ранее участвовал в Кавказской войне, прошел там путь от рядового до прапорщика, был награжден орденом Св. Анны IV степени и медалью Св. Георгия «За мужество». Он умело командовал отрядом. Царские войска никак не могли выследить и разбить его. Повстанцы переходили из леса в лес, нигде долго не задерживаясь. В бою с карателями 25 февраля около Рудников они одержали победу, а потом стремительным маршем ушли в Нацкую пущу, по дороге встретили и разбили еще один вражеской отряд. Из Нацкой пущи он перешел в Дубицкую пущу, где его и нашел Андриоли с товарищами.
О встрече с повстанцами Андриоли позже рассказал в письме к Владиславу Мицкевичу, сыну знаменитого поэта.
«Среди бора блеснул ствол ружья, а после мы увидели пеший пикет. Мы еще не дошли до него, как из глубины леса послышались возгласы и через минуту оттуда вывалила кучка вооруженной молодежи. Разнообразие нарядов, красный цвет, старые свитки, украшенное серебром и золотом оружие, дерзкие загорелые лица и громкая веселость так впечатлили нас, что от этого живописного зрелища мы долго не могли опомниться».
Лагерь находился на острове среди болот Нацкой пущи. Прибывших по гати провели в лагерь. Их появление вызвало общее оживление. В невысоком человеке в серой одежде и белой конфедератке на голове, с саблей на боку Андриоли узнал «некогда моего сослуживца, а теперь вождя Нарбута. Знал его молодым хлопцем, а теперь увидел возмужавшим, взрослым человеком».
«Люди, оторванные от внешнего мира, увидев кого-то, кто оттуда прибыл, с интересом ловят новости. Человек, который был тебе безразличен, теперь делается дорогим. Поневоле мечтаешь о спокойных временах, а здесь вокруг лес и царские солдаты, и ты не уверен в том, не будет ли утром на этом месте лежать твой труп. Поддерживаемый большими колодами огонь весело трещит, бухает и играет с ветром. Шевелятся ветви деревьев над нашими головами. Под могучими стволами скрываются дети Литвы. Удивляются окружающие деревья, ибо здесь громко и весело, а с их верхушек видны московские штыки, что вскоре будут протыкать груди отважной молодежи. Вопросы и ответы сыплются как бешеные.
Под сенью высоких деревьев лежат в беспорядке ковры и кожаные подушки, саквояжи, оружие, карты, бумаги, масло и водка. Место начальника устлано лучше. Он сам, прищурив глаза, сидит, опираясь на пень, и прислушивается к разговорам. С другой стороны костра разливается чай, и дежурный офицер с обозным разносят его и угощают дружит. Так сильно, живо, широко - впервые за многие годы, громко и свободно произносим мы: Свобода, Литва. Братство. Все очень радуются, не видно печальных лиц».
Возбужденные повстанцы не хотели спать. Андриоли на гармошке заиграл что-то веселое. И как было здесь устоять, если ноги пустились в пляс. Нарбут разрешил танцевать: «Ну, хлопцы, хоть до утра, битвы утром не будет». И Андриоли играл, пока не устали руки. Только после этого повстанцы легли спать.
Это описание выглядит романтичным, несколько идеализированным, но такие радостные моменты редко выпадали повстанцам. Все время они меняли место своего пребывания, пробираясь по лесным дорогам. Голодные и обессиленные, шатались от устали. Редкие минуты отдыха были для них счастьем.
Андриоли возглавил штаб отряда. Живописно описал он бой 20 апреля (по старому стилю) в урочище Лакштуть возле деревни Ковальки. Отряд Нарбута остановился здесь после ночного перехода и его атаковал отряд полковника Вернера:
«Страшную тишину неожиданно разрывают несколько выстрелов, заиграли трубы и долетело: «Ура, Уpa», которое лес подхватил и на тысячу ладов повторил. Зашелестели кусты и с ружьями, которые еще дымились, выскочили наши рекогносцировщики. Лица белые, дыхание частое: «Господин начальник! Идут шестерками, линия огромная, занимают крылья!».
- Хорошо! По местам! Тихо... никаких голосов! Кто крикнет - расстреляю! Стрелять прицельно! Ждать, пока не прикажу! Чтобы мне никто не пискнул!
А от выстрелов московских казалось, что ломается лес, пули копают землю. Уже кое-где слышно: «Езус. Мария! Отведите меня на воз!». Но приказано не стрелять. И каждый сердцем, что громко бьется, с ружьем вперед ждет, пока ему покажется москаль. Гулко гремит лес. Выстрелы и крики в 100 раз гуще и ближе, ломаются ветви, слышно движение тяжелой массы. Через минуту увидим московцев, а пока перед нами просека, тихая, облитая солнцем.
Замелькали серые шинели, блеснуло оружие и белые округлые облачкн на фоне леса. Москали занимают противоположную сторону просеки. Прячутся за деревья, по вперед, несмотря на приказы офицеров, не движутся. Видимо, их беспокоит тишина с нашей стороны. Наконец с треском и выстрелами движутся шестерками. Была это минута избавления, сердца сильно бились, еще 40 шагов, и ударят в штыки, но раздался знакомый нам сильный голос: «Огонь, хлопцы, всей линией!». И от конца до конца пролетел взрыв более чем сотни выстрелов, а потом тишина и дым.
Не играют грубы, молчит «Ура!».
- Хорошо, хорошо, справно, зарядить оружие, быстро, хлопцы! - командует раскрасневшийся Нарбут, обходя всю линию.
Снова играют трубы и слышна московская команда, опять гремят выстрелы и «Ура, вперёд, ребята!». Гонимые силой послушания, бросаются москали со штыками вперед. Уже, уже сядут нам на шею. Еще минута - и все бросятся наутек. Но по команде «Огонь, прицельно!» вспыхивают сразу 150 ружей на нашей линии. Облако дыма закрывает все, стихает треск, слышно раненых и умирающих с обеих сторон.
Но недолго длится тишина, к москалям подходит подмога. Опять застонал лес, выстрелы, крики, паника... Даём огня несколько раз, еще держимся. Вдрут побежало левое крыло, сломанное натиском москалей, пытаемся удержаться, но уже поздно. Бросаемся вправо, за малое болотце, где все собираются вокруг начальника... Огонь удаляется, слышны только единичные выстрелы, голоса стихают, лес замолкает, опять тишина, но как она отличается от прежней. Битва кончилась. Красное солнце село за лесом. Издалека доходит до нас глухой шум разговоров, возглас трубы и время от времени далекий выстрел...».
В этом бою каратели потеряли 42 человека убитыми, а повстанцы - 7 человек убитыми и 5 ранеными. Чтобы расправиться с отрядом Нарбута, генерал-губернатор Владимир Назимов (1802-1874) послал против него большие силы - около 3 тысяч солдат и 6 пушек. Каратели окружили всю Дубицкую пущу.
Последний бой отряда Нарбута 22 апреля (4 мая) 1863 г. произошел в районе деревни Дубичи. Место лагеря было надежным: па острове, который с одной стороны окружали воды озера Пеласа, а с другой - болото отделяла остров от суши. Через болото на остров можно было попасть только по спрятанной под водой гати. Но нашелся предатель, связной Нарбута, который провел карателей к повстанческому лагерю. Чтобы не вызвать подозрения у повстанцев, часть солдат оделась в крестьянскую одежду, спрятав под свитками штуцеры.
Увидев «крестьян» со связным впереди, Нарбут подумал, что они несут в лагерь продукты. Однако Андриоли забеспокоился. «Слишком много идет селян», - сказал он. Действительно, их было много, что вызывало подозрение. Нарбут приказал повстанцам «стать в позиции». Эта предосторожность сорвала внезапность нападения. Каратели, еще не дойдя до острова, выхватили из-под свиток штуцеры и открыли стрельбу.
Пуля ранила Нарбута в ногу. Не обращая внимания на боль, он руководил повстанцами, которые отступили в глубь острова. Когда же каратели стали наседать, они пошли в атаку и прорвались сквозь вражеские ряды. Через болото повстанцы добрались до сухого берега, но вскоре наткнулись на позицию карателей. Восемь раз ходили солдаты в атаку, и каждый раз их отбивали. Нарбут был ранен второй раз в грудь. Его подхватили на руки и понесли с места боя. Третье ранение в шею оказалось смертельным. Этот момент Андриоли потом отобразит в рисунке «Смерть Людвика Нарбута возле Дубичей».
На нем показан момент, когда повстанцы выносят на руках из-под вражеского огня смертельно раненого командира. Он со спокойным и просветленным выражением на лице похож на христианского мученика, принимающего смерть за святое дело. Изобразил Андриоли и себя, в коротком кожушке, с ружьем за плечами, он вместе с двумя повстанцами несет раненого Людвика Нарбута. Впечатляет проникновенный взор черных глаз, направленный на зрителя. Не о спасении жизни, не о бегстве думает он в этот момент, но о борьбе с врагом.
Нарбут умер от ран. кроме него погибли еще 12 повстанцев. Остальные вырвались из окружения. Андриоли, раненный в руку, спасся и, прячась от царских солдат, пробрался в поместье Шавры, принадлежавшее Нарбутам. Рискуя собой, родственники Людвика прятали Андриоли до тех пор, пока не заживилась рана.
Минские отряды
Восстание в Минской губернии готовило минское отделение Литовского провинциального комитета. Главную роль в нем играли «красные» - Антон Трусов (1835 1886), Ян Козел (1837-1896), Станислав Лесковский (1840после 1867). В Новогрудском уезде действовали Владислав Борзобогатый (1831-1886) и Викентий Климович, в Борисовском уезде - М. Цюндевицкий.
Основную военную силу в организации составляли именно «красные», что позволило минским отрядам в апреле 1863 года начать вооруженную борьбу. Общее выступление повстанцев Минщины по плану, разработанному С. Лесковским, было назначено на 19 (30) апреля.
По приказу руководства революционной организации 19 апреля несколько сотен минчан тайком вышли из города и прибыли на заранее указанные им сборные пункты.
Сам Лесковский возглавил отряд Игуменского уезда (Игумен - ныне Червень). самый большой в губернии. При этом отряде находился губернский комиссар Б. Свенторжицкий. Успешно провел несколько боев, в том числе 9 (22) мая под Юровичами и 13 (25) июня под Лочином. Осенью 1863 года распустил отряд по приказу Калиновского.
Отряд под командованием А. Трусова собрался в районе Холявщины. В бою 28 апреля (10 мая) он был разбит возле деревни Петровичи.
Отряд под командованием воеводы Минского уезда П. Дыбовского собрался возле деревни Прилуки и действовал вдоль Слуцкого тракта. В конце августа 1863 г. он выдержал бой с царскими войсками возле Новосёлок, а вскоре после этого боя командир распустил отряд- тоже по приказу Калиновского.
Отряд Слуцкого уезда, которым командовал отставной штабс-капитан Владислав Машевский, был разбит возле деревни Озерцы (в Игуменском уезде) уже 21 апреля (3 мая). Командир погиб в бою.
В Пинском уезде Минской губернии в разное время действовали отряды Р. Траугута и Я. Ваньковича.
Новогрудские повстанцы потерпели поражение 7 (19) апреля в урочище Белые Мхи. После этого отряд был переформирован в Налибокской пуще. Под командованием Витольда Милодовского он участвовал в Миловидской битве на Слонимщине, а после этого вернулся в Новогрудский уезд. Позже и этот отряд был разбит, а Милодовский арестован и сослан в Сибирь.
В Вилейском уезде действовали отряды Юлиана Бакшанского (1824-1863), Вннцента Козела-Паклевского (1838-1863) и Густава Чаховича (1837 - после 1887). В. Козел-Паклевскнй, воинский начальник Вилейского уезда, сформировал отряд численностью более 200 человек. Против него были брошены крупные силы. Решающий бой произошел 16 (28) мая 1863 года у деревни Владыки (ныне в Вилейском районе). В этом бою погибли не менее 68 повстанцев, в том числе командир, а также его 16-летний брат Михал. Еще двое братьев командира отряда - Зенон (21 год) и Юзеф (18 лет) попали в плен. По приговору суда их отправили служить солдатами, соответственно, в Оренбург и Омск.
Ю. Бакшанский, который уже отбыл 11 лет на царской каторге в Нерчинске, сформировал повстанческий отряд в своем именин Тупалыцина (в Свенцянском уезде). Он погиб 4 (16) апреля в стычке с правительственными войсками в деревне Свечки, в Вилейском уезде. Его похоронили в соседней деревне Плебань.
Г. Чаховнч вместе с братом Л. Чаховичем создал в районе озера Нарочь повстанческий отряд примерно такой же численности и до октября действовал в уездах Виленской губернии, а потом перешел в Августовское воеводство.
Летом 1863 года губернским военным комиссаром стал врач Михаил Аскерко (1836-1864). Осенью того же года К. Калиновский послал в Минск своего секретаря Иосифа Ямонта (1841 - после 1864), который вместе с Михаилом Аскерко и Корнелием Пеликшей (1823-1872) реорганизовал Минскую подпольную организацию. Властям удалось разгромить ее только в январе 1864 года [2].
Витебские отряды
Подготовкой восстания в Витебской губернии занималась местная (воеводская) организация, сведений о которой сохранилось очень мало. Известно лишь, что она подчинялась Виленскому центру. Следует учесть и то обстоятельство, что северные (латгальские) уезды Витебской губернии были выделены в отдельное воеводство - Инфлянтское.
Накануне восстания и в ходе его революционеры распространяли на территории агитационные издания на польском, русском, беларуском и латышском языках.
Одним из центров подготовки восстания было имение Мариенгаузен в Люцинском уезде. Его владелец А. Рык (Рицко) содержал здесь типографию российской революционной организации «Земля и воля», складировал оружие, вел военную подготовку кадров. Но в марте 1863 г. этот центр был раскрыт властями, а все выявленные участники арестованы.
Первой выступила группа графа Л. Плятера в Динабургском уезде. Членам группы (около 50 человек) удалось 13 (25) апреля захватить в районе Краславы транспорт с оружием, но вскоре после этого всех их переловили крестьяне, которые, использовав момент, начали громить имения местных помещиков. Плятера по приказу М. Муравьева расстреляли в Динабурге.
Главными пропагандистами и организаторами восстания в Витебске являлись Артем Вериго-Даревский и М. Карафа-Корбут. Общее вооруженное выступление на Витебщине (а также на Могилевщине) было назначено на 23 апреля (день св. Юрия по старому стилю). Накануне революционеры, в основном, из числа молодежи, по одному или небольшими группами выходили из Витебска, имея при себе оружие, чтобы соединиться в условленном месте.
Некоторых из них армейские патрули сразу арестовали в районе почтовой станции Доманово па шоссе Витебск - Орша. Те, кто избежали ареста, в ночь с 23 на 24 апреля попытались освободить задержанных товарищей, но безуспешно. Через несколько дней группа повстанцев-витебляи во главе с А. Козловским сдалась властям в Оршанском уезде.
Из Орши в направлении Бобиновичи - Лиозно выступил отряд Игната Будзиловича, но 26 апреля (8 мая) отряд был разбит армейским подразделением под Погостичами (в нынешнем Лиозненском районе). Будзиловича схватили на поле боя и по приговору военно-полевого суда 28 августа (9 сентября) 1863 года расстреляли в Орше.
В Юхновицких лесах, на границе Себежского и Дрнссенского уездов, повстанческий отряд сформировал бывший подпоручик артиллерии Болеслав Кульчицкий (1842-1863). Но уже 24 апреля (6 мая) этот отряд был обнаружен в Зебецком лесу и окружен. Кульчицкий, не желая сдаваться в плен, застрелился. Остальных повстанцев каратели под конвоем отвели в Дриссу.
В Дисненском уезде повстанческий отряд сформировал Генрик Дмаховский (1810-1863), комиссар уезда. Он выступил на Кубличи и Докшицы, но 14 (26) апреля был разбит возле деревни Поречье в Борисовском уезде. Командир погиб в бою.
Отряд в Лепельском уезде сформировал Отан Грабницкий (1829-1865), сын богатого помещика Лепельского уезда, подавшийся в революционеры. В его «послужном списке» уже было двухлетнее заключение в Петропавловской крепости и три года службы рядовым солдатом в Сибирском отдельном корпусе. Среди бойцов этого отряда был поэт Феликс Топчевский (1838-1892) вместе со своим братом. Вскоре царские войска рассеяли и этот отряд. Грабницкого схватили и осудили на 6 лет каторги. Но до Сибири он не дошел, умер в Екатеринбурге.
Недолго продержалась повстанческая группа, созданная в районе Бешенковичи - Бачейково. Ее командир Дик был схвачен и чуть позже приговорен к каторжным работам.
Повстанческие группы из Борисовского, Лепельского и Сенненского уездов собрались в Волосовичах (ныне в Лепельском районе). Этим сборным отрядом командовали А. Кучевский и Жултко (псевдоним). Группу повстанцев из Лепеля сюда привел бывший подпоручик П. Колб. Однако 7 (19) мая отряд был разбит в бою возле деревни Подберезье (ныне Борисовский район). Кучевский погиб. Колба схватили через некоторое время и расстреляли в Дниабурге.
Сохранился приказ повстанческого воинского начальника Лепельского уезда (ни фамилии его, ни псевдонима в приказе нет), в котором поставлена задача: захватить Бешенковнчи, Бачейково и почтовую станцию Куриловичи.
Российский историк А.Н. Кареев писал в 1873 году, что «шайки Себежского уезда. Полоцкого, Витебского, Велижского и Лепельского имели намерение, соединившись, двинуться на Полоцк, а потом на Витебск». Повстанцы также планировали захватить Динабург (ныне Даугавпилс в Латвии), где имелся крупный военный склад с оружием.
Но ничего из этих планов они не смогли осуществить. Крестьяне повсюду встречали повстанцев крайне враждебно, сообщали воинским командирам и чинам полиции об их местоположении и передвижениях, помогали ловить, нередко сами жестоко расправлялись с ними. В результате повстанческие отряды и группы быстро погибали или рассеивались.
Могилевские отряды
Эти отряды формировались под руководством воеводской (губернской) революционной организации, подчиненной виленскому центру. Воеводой (воинским начальником) был назначен Людвик Звеждовский.
В ночь с 23 на 24 апреля Звеждовский с помощью студентов Горы-Горецкого земледельческого института захватил уездный город Горки и, пополнив свою группу студентами, двинулся в сторону Кричева на соединение с отрядом Чернявского уезда под командованием Яна Жуковского. Последний (в недавнем прошлом - поручик артиллерии) по плану должен был внезапно атаковать Кричев и захватить там артиллерию. Однако местное армейское командование успело нанести опережающий удар и рассеяло Кричевский отряд еще на стадии формирования.
Узнав об этом, Звеждовский переправился через реку Проня. Уже 30 апреля неподалеку от города Пропойска (ныне Славгород) он распустил отряд. Большинство повстанцев сдалось властям (свыше 100 человек), но Звеждовскому и Жуковскому удалось скрыться.
Всего несколько дней смогли продержаться другие отряды Могилевщины. Это Оршанский отряд Игната Будзиловнча (был разбит 26 апреля возле Погостич), Быховский отряд И. Анципы (был разбит 28 апреля), Рогачевский отряд Томаша Грнневича (был разбит на стадии формирования в его имении Верхняя Тощица, в 32 км южнее Быхова). Все три командира попали в руки властей, преданы военно-полевому суду и расстреляны.
Надо сказать несколько слов об Ильдефонсе Анципе (1815-1863). Говоря современным языком, это был профессиональный революционер. Еще 16-летним юношей он участвовал в национально-освободительной войне 1830-31 гг. польского народа против царизма. В эмиграции (во Франции) входил в состав Польского демократического общества, выступал в печати по вопросам организации вооруженного восстания. Во время польского восстания 1848 года на территории, оккупированной Пруссией, командовал отрядом крестьян в районе Познани. В 1859 году вернулся на родину, жил под надзором полиции в имении брата в Быховском уезде Могилевской губернии.
С 24 апреля возглавил отряд Быховского уезда. В течение четырех дней повстанцы громили волостные канцелярии, валили телеграфные столбы, жгли мосты и, как сказано в приговоре военно-полевого суда, «провозглашали освобождение крестьян от всех повинностей, бесплатное пользование помещичьей землей, свободу и равенство». Но 28 апреля отряд был разбит, Анципа схвачен и расстрелян в Могилеве.
В южной части Сенненского уезда бывший поручик Константин Жебровский сформировал свой отряд (около 100 человек), с которым перешел в Борисовский уезд, где действовали остатки отряда бывшего подпоручика Антона Алендского (1843-1864), разбитого 27 апреля возле деревни Славени (в нынешнем Толочинском районе). 7 (19) мая 1863 года объединенный отряд Жебровского и Алендского был разбит возле деревни Подберезье. Оба командира попали в плен, по приговору суда их расстреляли в следующем году: Алендского - 30 марта (11 апреля), Жебровского - 24 июня (6 июля).
Крестьяне Могилевщины повсюду относились к повстанцам крайне враждебно. Отряды состояли из бывших младших офицеров, студентов, гимназистов, мелких чиновников, мещан и, отчасти, шляхты. По сведениям российского историка, генерал-майора Василия Ратча (1816-1870) общая численность повстанцев в Могилевской губернии не превышала 800 человек.
❖❖❖
Приходя в деревню или местечко, повстанцы созывали жителей на собрания, где зачитывали им манифест и аграрные декреты ИНК, составляли акты о передаче земли в собственность крестьян, принимали от них присягу на верность революционному правительству, уничтожали документы волостных канцелярий. забирали казенные деньги, а собранные с крестьян подати возвращали им. Иногда судили и казнили людей, помогавших властям в борьбе с восстанием.
Отряды избегали стычек с крупными формированиями противника. Боевые действия повстанцев вследствие несоразмерности их сил с правительственными войсками вынужденно имели партизанский характер. При этом материальное обеспечение отрядов возлагалось на помещиков. Всего на территории современной Беларуси за 7 месяцев, с февраля по август 1863 года, зафиксировано 46 боев и стычек повстанцев с царскими властями. Две трети из них произошли в Гродненской и Виленской губерниях.
То обстоятельство, что восстанием руководили «белые», весьма негативно повлияло на отношение к нему беларуских крестьян. Видя в рядах революционеров польских помещиков - своих давних угнетателей - они воспринимали его как выступление против «царя-освободителя» с целью восстановления крепостного права. Именно такую оценку восстания широко использовали официальные власти и служители православной церкви.
Чтобы не допустить участия крестьян Беларуси и Литвы в восстании, правительство предприняло ряд мер экономического характера. Так, указами от 1 марта и 2 ноября 1863 года в Западном крае отменили «временные обязанности» крестьян перед помещиками, всех крестьян перевели на обязательный выкуп, а выкупные платежи сократили на 20 %. В октябре 1863 года вышел указ о выделении крестьянам, лишенным земли в период 1846-50 гг., семейных наделов по три десятины, и о возвращении полных наделов тем крестьянам, которых помещики лишили земли в 1851-61 годы. Параллельно те деревни, где крестьяне находили поддержку, подвергались жестоким репрессиям.
Социально-экономическая программа повстанцев из-за ее ограниченности была малопривлекательной для беларуских крестьян, а идея восстановления польского государства - вообще чуждой. В результате восстание поддержала лишь небольшая часть крестьян, в основном - казенных.
Более того, во многих местах, особенно в Витебской и Могилёвской губерниях, крестьяне громили имения «польских» помещиков, помогали ловить повстанцев, сами задерживали их и передавали властям (за это они получали денежную награду). В целом, крестьяне Беларуси и Литвы составили не более 18 % от общего числа повстанцев. Удельный же вес шляхты (в основном безземельной и малоземельной) достиг 70 %. Чаще всего это были мелкие чиновники арендаторы, служащие имений, представители разночинной интеллигенции, учащиеся, городские ремесленники.
Среди российской общественности, даже либерально-демократической, восстание под лозунгом возрождения Полыни (включая Литву, Беларусь и Правобережную Украину) вызвало небывалый подъем шовинизма. Этой мутной волне противостояла только нелегальная газета «Колокол», издававшаяся в эмиграции [3]. Однако в связи с такой позицией ее издателей Герцена и Огарева число их сторонников в России сократилось в несколько раз. Через государственные учреждения, церковь, печать, школу, шовинистическая волна широко распространилась в народных массах России и фактически парализовала агитацию революционных демократов, перечеркнула их надежды на всероссийское крестьянское восстание.
Не оправдались надежды повстанцев на помощь западных государств. Французский император Наполеон III опасался в одиночку воевать с Россией, а правительство Великобритании сочло нецелесообразным ввязываться в войн) ради восстановления польского государства, шансы которого на выживание представлялись крайне сомнительными.
Понятно, что в единоборстве с царской армией сравнительно малочисленные, плохо вооруженные повстанческие отряды были обречены на поражение.
Подавлением восстания на территории Беларуси и Литвы с середины мая 1863 года руководил новый Виленский генерал-губернатор Михаил Муравьев, получивший чрезвычайные полномочия от царя Александра II. Он заставил «белых» (помещиков и высшее католическое духовенство) отказаться от поддержки восстания, что юридически закреплялось подписанием верноподданнических адресов на имя царя. Многие активные участники восстания погибли в боях, были казнены, арестованы либо бежали за границ).
В сложившихся условиях Калиновского в начале июня 1863 года снова пригласили в Вильню. Якуб Гейштор был арестован властями 19(31) июля [4]. После его ареста именно Калиновский возглавил Отдел руководства провинциями Литвы, преобразованный в Исполнительный отдел Литвы, а 10 (22) августа ему передали еще и полномочия комиссара ЦНК в Вильне. Таким образом, к концу лета Калиновский стал обладать полной властью в революционной организации на территории Беларуси и Литвы. Однако добиться перелома в борьбе он уже не мог: к началу сентября 1863 года восстание на подчиненной ему территории было практически подавлено.
Царское правительство жестоко расправилось с участниками восстания. По официальным данным, в Западном крае 128 человек были казнены (в т.ч. 9 ксендзов), 12.483 человека отправлены на каторгу, в арестантские роты, на поселение в Сибирь и т.д. Несколько сот человек погибли в боях либо умерли от ран.
Имения помещиков, имевших отношение к восстанию, конфисковались в казну, а потом на очень льготных условиях продавались царским чиновникам и генералам - выходцам из центральных губерний. На всех остальных местных помещиков (поначалу даже русских) Муравьев наложил контрибуцию в виде процентного сбора от доходов. Многие костёлы были закрыты или же превращены в православные церкви. В отместку за участие в восстании власти закрыли Горы-Горецкий земледельческий институт - единственное высшее учебное заведение на Беларуси в то время. Многих местных учителей, врачей, землемеров, чиновников перевели на службу в центральные губернии России, а оттуда вместо них пригласили новых, в обязательном порядке - православных. В Северо-Западном крае (созданном по инициативе Муравьева) был введен режим исключительных (чрезвычайных) законов, направленный на сокращение польского и усиление русского влияния.
Литература
- Восстание в Литве и Белоруссии. 1863-64 гг. (Материалы и документы). М.: «Наука», 1965.- 586 с.
- За вашу и нашу свободу: Герой 1863 года. /Сост. В.А. Дьяков/ М.: «Молодая Гвардия», 1964.-448 с.
- Кісялёў Г.В. На пераломе дзвюх эпох: Паўстанне 1863 г. на Міншчыне. Мінск: «Полымя», 1990.-35 с.
- Смирнов А.Ф. Кастусь Калиновскнй. Минск: Госиздат БССР. 1963. - 200 с.
- Смирнов А.Ф. Восстание 1863 года в Литве и Белоруссии. М.: АН СССР, 1963. - 392 с.
- Шалькевнч В.Ф. Кастусь Калиновский: Страницы биографии. Минск, 1988.
- Шпадарук И. Борцы за народное дело. Минск: «Беларусь», 1968. - 110 с.
[1] Калиновский и его помощники (В. Врублевский. С. Сангин, Ф. Рожанский) нелегально печатали газету на Гродненщнне. Представляла собой листки небольшой) формата, беларуский текст печатался латинским шрифтом. Всего в 1862-63 гг. вышли 7 номеров.
[2] М. Аскерко был арестован 22 октября 1863 г. на станции Остров Псковской губернии по дороге в Петербург. Мужественно держался во время следствия, никого не выдал. По приговору военно-полевого суда его расстреляли в Могилеве 28 апреля 1864 г. Сестра Иосифа Ямонта - Мария (1843 - ?) была помощницей и невестой К. Калиновского («Марыська чарнаброва. галубка мая...»). В 1864 вместе с родителями и сестрой ее выслали в Тобольск, где они провели 10 лет. После возвращения жила в Варшаве.
[3] А.И. Герцен и Н.П. Огарев издавали «Колокол» г нюня 1857 по июль 1867 г. сначала в Лондоне, а с 1865 г. а Швейцарии. В 1868 г. вышли еще 15 номеров газеты, но на французском языке.
[4] Я. Гейштора после ареста выслали в Уфу, но затем вернули в Вильню для нового следствия. По приговору суда он получил 10 лет каторжных работ в Сибири, с зачетом в этот срок времени с момента ареста. В 1873 г. Гейштор был освобожден и поселился в Варшаве. Он написал и опубликовал «Воспоминания 1857-1865 годов», которые являются ценным источником по истории восстания 1863 года.