Папярэдняя старонка: Ваенная гісторыя

Аўтар: Чернякевич Андрей,
Дадана: 29-12-2012,
Крыніца: Чернякевич Андрей. Польша и идея белорусской государственности в период польско-советской войны. 1919-1920 г.г. // Деды № 10 - 2012. С. 118-128.

Польша и идея белорусской государственности в период польско-советской войны. 1919-1920 г.г.

Из сборника «Геополитические трансформации в Восточной Европе между двумя мировыми войнами». Брест, 2011, с. 30-38.

Накануне польско-советской войны Беларусь переживала сложный и неоднозначный процесс становления собственной государственности. 11 хотя Беларуская Народная Республика (БНР) не успела в полной мере сформироваться в качестве самостоятельного субъекта международной политики, тем не менее, создание ее представительных структур закрепляло политическую целостность беларуских земель и препятствовало их вхождению в одностороннем порядке в состав соседних с ними государств.

Можно дискутировать относительно причин и обстоятельств принятия Радой БНР «Третьей Уставной Грамоты», однако бесспорно, что именно провозглашение независимости Беларуси в конце марта 1918 года и стало в итоге рождением идеи беларуской государственности, а этих нескольких строк текста оказалось достаточно, чтобы открыть новый раздел в истории беларуского народа [ 19. с. 151].

Другое дело, что сама она появилась на свет «после долгих и бурных споров» и, по сути, была результатом интеллектуального творчества узкой политической группы [20, с. 104- 105]. Отсюда - ощущение неуверенности в реализации собственных деклараций, сомнения и постоянный поиск геополитических партнеров, которые были бы заинтересованы в соседстве с новым государством. Даже Антон Луцкевич, один из «отцов» беларуского национального возрождения, в конце апреля 1918 года в виленской газете «Гоман» задавался вопросом: «...Имеют ли беларусы достаточно сил, необходимых для организации своей отдельной государственности?» [10, с. 1].

Проблема осложнялась тем, что среди народов бывшего Великого Княжества Литовского не было ни одного, который бы не мечтал о собственном государстве в границах, широко трактуемых с этнографической точки зрения. Учитывая же общую слабость беларуского национального движения даже на фоне ближайших соседей, надеяться на равноправный диалог не приходилось.

За короткий промежуток времени беларуские политические деятели с той или иной степенью успешности успели опробовать несколько подобных проектов, начиная от посылки известной телеграммы на имя германского кайзера Вильгельма II и заканчивая созданием Министерства беларуских дел при правительстве Летувы. Только польский вектор в общем направлении дальнейшего развития беларуской государственности с самого начала оставался почти незадействованным.

Тем временем, если накануне Первой мировой войны идею воссоздания польского государства в пределах прежней Речи Посполитой подавляющее большинство самих поляков воспринимало как абсолютно нереальную, то уже в конце 1918 года Польша на практике приступила к ее воплощению. Как заметил историк А. Новак, «на пороге 1914 года (это) было всего лишь политической фантазией, а на исходе 1918 года могло воплотиться в реальной действительности» [И, с. 20].

В историографии принято выделять две основные политические доктрины, сложившиеся среди польских элит по проблеме включения территории бывшего ВКЛ в состав возрожденного польского государства.

Первая - идея инкорпорации, разработанная Романом Дмовским и его соратниками, предусматривала раздел спорных территорий между возрожденной Польшей и демократической Россией. Дмовский писал:

«Разрешение проблемы границы между Россией и Польшей, справедливое и в соответствии с интересами обоих народов, не может быть достигнуто ни при опоре на историческую традицию, которой придерживаются некоторые поляки, ни путем реализации хищнических претензий русских националистов. Значительная часть исторической Польши должна остаться за границей польского государства, которая, однако, должна охватывать те территории, где западная (польская) цивилизация пустила глубокие корни, где численность польского населения довольно значительна, или где большинство жителей - католики. Ни одно другое государство было бы не в состоянии дать этим землям эффективного управления и обеспечить им развитие...» [З. с. 43].

Вторую концепцию предложил Юзеф Пилсудский. В отличие от Дмовского, для него главной целью являлось максимальное ослабление России, чтобы тем самым на будущее обезопасить Польшу от борьбы на два фронта: с Берлином и Москвой. Но при этом открытым оставался вопрос, каким способом Польша сможет объединить в рамках одного государства несколько наций и при этом не повторить судьбу бывшей метрополии. В то, что будущая федерация будет носить добровольный характер, верилось с трудом. К тому же никто в лагере федералистов не представлял, как ее реализовать на практике. Сам Ю. Пилсудский в интервью Станиславу Лауданскому 10 февраля 1924 года признался:

«Если вы думаете, что я знал, что следует предпринять, то вы глубоко ошибаетесь. Я тоже не знал, но был достаточно умным, чтобы это тщательно от всех скрывать. Я воздействовал на психику окружающих, внушая им убеждение, что поскольку я сохраняю молчание, значит, имею представление о том, что нужно делать дальше».

Вряд ли кто из польских политиков всерьез ожидал получить от западных держав согласие вернуть на карту Европы государство из прошлой эпохи. Тем не менее, в преддверии Парижской мирной конференции (1919 г.) было три возможных пути установить польскую восточную границу:

- с помощью дипломатической интервенции стран Антанты:

- через сотрудничество с немецкими оккупационными властями;

- собственными военными силами.

Забегая вперед, нужно сказать, что все они оказались, в той или иной мере использованными, но в конечном итоге инициатива в решении «восточного вопроса» перешла полностью в руки польских военных. Приоритеты своей внутренней и внешней политики Ю. Пилсудский сформулировал одной фразой: «Когда я буду иметь армию, я буду иметь в своих руках все» [ 12. с. 21 ]. Позже он писал в книге «1920 год»:

«...Уже в 1918 году независимо ни от кого, для себя самого, я поставит перед собой целью войну с Советами...» [9, с. 26].

В результате с конца 1918 года польско-советские отношения превратились в определяющий фактор восточноевропейской политики, а военное столкновение между обеими сторонами стало неизбежным. В таких обстоятельствах поиск союзников и партнеров по реализации своих планов стал принципиальным вопросом и для Пилсудского. Нельзя было добиться возвращения Польше роли восточноевропейской державы, способной на равных противостоять угрозе и с запада, и с востока, не имея при этом опоры среди населения Украины. Беларуси и Летувы, а как раз получить такую поддержку оказалось невероятно сложно. Мало было, чтобы Российская империя раскололась по «национальным швам». Теперь следовало найти рецепт. как собрать хотя бы часть этих осколков вместе и соединить их в достаточно прочном союзе, чтобы со временем Польше самой не пришлось латать эти же «швы».

Проблема осложнялась тем, что у народов бывшего ВКЛ не было ни одной партии, которая бы последовательно отстаивала ориентацию на Польшу. Скорее напротив, общими являлись полонофобские настроения национальных элит, являвшиеся, по сути, лишь отражением антипольских настроений, царивших среди крестьянских масс Украины, Беларуси и Летувы. Однако, учитывая общую слабость беларуского национального движения, в Бельведере /дворец в Варшаве, резиденция Пилсудского. - Ред./ могли вполне обоснованно надеяться, что в той мозаике, которую Польше надо было сложить заново, Беларусь станет самым легким звеном. Как ни странно, поиск соответствующего партнера на беларуской стороне оказался неожиданно трудным.

Нельзя согласиться с тезисом польского историка Ю. Левандовского, будто в это время «за Польшу высказывались тем или иным образом все известные беларусы». Точно так же требует дополнения и тезис историка К. Гомулки о том, что «большинство беларуских политиков выступало против всяких политических союзов с Польшей» [5, с. 93].

В ноябре 1918 года был создан новый кабинет министров БНР во главе с Антоном Луцкевичем. которому предстояло наладить контакты с возрожденной Польшей. Первая, неудачная попытка привлечь беларускую сторону к идее федерации, была предпринята Польшей уже в январе 1919 года, когда в Гродно состоялась встреча премьер-министра БНР А. Луцкевича с комиссаром польского правительства в бывшей Гродненской губернии Станиславом Ивановским. При этом в качестве главного условия для ведения переговоров беларусы потребовали официального обращения польского правительства к правительству БНР, что de fakto означало бы признание независимости Беларуси со стороны Варшавы [21. с. 170, 180].

В результате С. Ивановский совершил сознательный подлог. Он инспирировал «открытое» письмо от имени несуществующей Беларуской краевой народной рады с просьбой о присоединении Беларуси к Польше. В качестве подставных фигур С. Ивановский использовал двух местных беларуских деятелей: недоучившегося студента Краковского университета, бывшего члена Минского беларуского народного представительства и Рады БНР Казимира Цвирку-Годыцкого и командира одной из рот беларуского полка полковника А. Янсона. Позже именно этот фальшивый документ дал возможность И. Падеревскому поставить под сомнение полномочия беларуской делегации, прибывшей на Парижскую мирную конференцию. А один из лидеров эндеков Стефан Грабский на заседании польского Сейма 3 апреля L919 года заявил, будто бы беларусы прислали петицию с 70 тысячами подписей от имени почти 400 тысяч человек с просьбой о присоединении к Польше [7. с. 159].

Весной 1919 года Польша начала на беларуских землях прямую военную экспансию, тем самым превратив беларусов в заложников своей «политики свершившегося факта». Накануне Виленской операции перед Пилсудским остро встала необходимость выработать практический план воплощения федералистской идеи в конкретные государственные формы. Поэтому 8 февраля он как Начальник государства издал декрет, по которому с момента начала военных операций на землях Летувы и Беларуси устанавливается польское военное управление, а сами они переходят в ведение Генерального комиссариата восточных земель, созданного при штабе Литовско-беларуского фронта. Несколько позже

было также создано Гражданское управление восточных земель.

22 апреля 1919 года Пилсудский издал «Обращение к жителям бывшего Великого княжества Литовского». В нем глава польского государства свел задачи, стоявшие перед Генеральным комиссариатом и Гражданским управлением, к трем основным:

- предоставить возможность населению высказаться о своих нуждах и дальнейшей судьбе края через представителей, избранных на основе равного, тайного, всеобщего и прямого голосования;

- оказать необходимую помощь в обеспечении продовольствием, следить за сохранением мира и порядка. поддержать производительный труд:

- окружить опекой всех, независимо от национальности п религиозного вероисповедания.

По сути, виленское обращение констатировало провал практической реализации федералистской концепции. Если первоначально Гражданское управление планировалось как орган временной гражданской администрации при польской армии, подлежащий постепенной замене местным административным аппаратом, то в новой ситуации Пилсудский попытался трансформировать его в самостоятельную политическую единицу. Вдобавок, появление «Обращения» обострило внутриполитическую борьбу вокруг проблемы территорий бывшего BKJ1 в самой Польше.

Тем временем одну из главных ролей в польско-беларуских отношениях стал играть Павел Алексюк, до этого возглавлявший беларуские организации на Гродненщине. Уже в конце апреля в Варшаву отправилась делегация Гродненской беларуской центральной рады, а 10 мая переговоры продолжились в Вильне [17].

Одновременно с целью добиться от Польши фактического признания независимости Беларуси в начале мая 1919 года в Варшаву прибыл вице-премьер БНР Аркадий Смолич, который цель визита описал кратко: «Вырвать, что удастся». Он даже представил проект соглашения от имени правительства БНР. по которому Польша должна была признать правительство БНР. а взамен беларусы обещали действовать под контролем поляков [1. с. 162]. Примерно тогда же в Варшаве организовались Беларуский национальный комитет и Польско-беларуское товарищество, которые должны были способствовать взаимному сближению обеих сторон [15, с. 248].

Между тем большинство беларуских деятелей продолжало рассматривать любую попытку сотрудничества с Польшей как предательство национальных интересов. Наиболее ярко это проявилось во время беларуского съезда Виленщины и Гродненщины 9-10 июня 1919 года. От него польская сторона надеялась получить, наконец, долгожданные слова поддержки своей восточной политики, но в результате съезд «с треском провалился». Под давлением беларуских эсеров, занимавших неприкрытую антипольскую позицию, собравшиеся подтвердили свою приверженность идее независимости беларуского государства, отвергнув всякую возможность федерации с Польшей. Правда, это не помешало представителям созданной на съезде Центральной Рады Виленщины и Гродненщины всего через неделю встретиться с Пилсудским в Варшаве, но и на этот раз разговор не пошел дальше общих деклараций о взаимном сотрудничестве [23, с. 105-106].

И все же Варшава не отказалась от неформальных контактов непосредственно с представителями БНР. Была даже предпринята попытка создания собственного марионеточного беларуского правительства во главе с Романом Скирмунтом. Наконец, в июле 1919 года в Париже прошла неофициальная встречаА. Луцкевичас польским премьер-министром И. Падеревскнм. на которой был выработан очередной проект соглашения о союзе Польши и БНР [16, с. 459-460].

В конце августа 1919 года польская армия вступила в Минск, что вновь подняло вопрос о признании независимости БНР. Но вместо этого польская сторона ограничилась контактами на разном уровне с представителями местных беларуских организаций, в первую очередь с Временным беларуским национальным комитетом [22]. Более того, когда А. Луцкевич в начале сентября прибыл в Варшаву, рассчитывая на конкретные договоренности, он не застал здесь польского премьер-министра, который за день до этого выехал обратно в Париж, а вице-министр П. Скшинский от переговоров на тему федерации уклонился [ 16, с. 459].

Правда, вскоре А. Луцкевича принял сам Ю. Пилсудский. но о парижских договоренностях речь уже не шла. Беларуский премьер по-прежнему настаивал на признании независимости БНР в качестве основного условия для дальнейших переговоров [16, с. 448].

К концу 1919 года Пилсудский был окончательно готов представить свой план решения «беларуского вопроса». На состоявшейся 20 ноября 1919 года новой встрече с А. Луцкевичем он заявил, что согласен искать компромисс с беларуской стороной и предложил, чтобы декрет о выборах в представительный орган земель бывшего ВКЛ базировался на решениях Всебеларуского съезда и Рады БНР. Носами выборы, по его мнению, следовало провести только после окончательного поражения Белой армии А.І I. Деникина от Красной армии и достижения соглашений Польши с Украиной и Летувой.

Вместо передачи беларусам полномочий местной администрации Пилсудский настаивал на более активном их участии в органах временного польского управления и сотрудничестве не только с польскими социалистами, но и с «Товариществом стражи крэсовой» и «краёвцами», чтобы найти решение земельного вопроса, приемлемое для крупных землевладельцев 116, с. 507-509]. Тогда же впервые прозвучала формула «беларуского Пьемонта», которая буквально означала отказ от политически нереальных требований независимости БНР в обмен на автономию беларуских земель в составе польского государства [13, с. 648].

21 ноября 1919 года, то есть на следующий день после беседы с беларуским премьер-министром, Пилсудский писал в своем письме Генеральному комиссару Восточных земель Ежи Осмоловскому, что посоветовал беларусам отказаться от стремлений к независимости и ограничиться культурной автономией [6. с. 6].

Еще два года назад, в конце 1917 года, требование автономии Беларуси в составе Российской республики составляло программу-максимум беларуского национального движения. Теперь же подобное предложение из уст главы польского государства большинство беларуских политиков воспринимало как посягательство на независимость! В результате к концу года резко обострились отношения между политическими группировками внутри беларуского движения. Беларуские деятели, и так немногочисленные, разделились на полонофилов и противников любого сотрудничества с Польшей.

13 декабря 1919 года произошел раскол Рады ВНР. фактически спровоцированный польской политикой, и был создан пропольский центр в лице так называемой Наивысшей Рады [1]. На короткое время это привело к активизации части пропольски настроенных беларуских политиков, ожидавших взамен за отказ от прежних требований реальных уступок со стороны Варшавы. Уже 30 декабря председатель Варшавского Беларуского национального комитета Л. Дубейковский обратился к Е. Осмоловскому с меморандумом, в котором требовал удовлетворить культурные и общественные потребности беларусов. для чего предлагал создать согласительный комитет из представителей обеих сторон. Однако Генеральный комиссар отверг это предложение.

3 января 1920 года в Варшаве прошла очередная встреча А. Луцкевича и Ю. Пилсудского. Пилсудский вновь говорил о плебисците, но на этот раз на всей территории Беларуси. По его мнению, для окончательного решения беларуского вопроса оставалось около года. За это время беларусы должны были провести большую работу в культурно-просветительском направлении и пропаганде, в чем польские власти готовы им помочь. Однако Пилсудский отложил встречу с делегацией Наивысшей рады, туманно заявив, что возможно в ближайшем будущем он будет готов предпринять более решительные шаги для решения беларуского вопроса.

Буквально на следующий день. 4 января 1920 года, вернулся с советской территории Вацлав Ивановский, наравне с А. Луцкевичем и В. Ластовским считавшийся одним из патриархов беларуского национального движения. Это совершенно изменило ситуацию. Появился человек, которому не только доверяла польская сторона, но и который обладал авторитетом среди значительной части самих беларусов. Он сразу же встал во главе Наивысшей Рады и всего полонофильского крыла. С этого момента П. Алексюк как главный полонофил отошел в тень, а возглавляемая им Беларуская Войсковая Комиссия уступила место Наивысшей Раде.

Одновременно с политической сцены, как фигура слишком самостоятельная, был устранен Антон Луцкевич: 12 января он обратился в МИД Польши с нотой, в которой сообщал о новом составе Рады и правительства БНР, однако через несколько дней нота была возвращена без ответа, так как формально принятие ее означало бы признание Польшей БНР. С начала февраля 1920 года А. Луцкевич по сути оказался интернированным в Польше, в связи с чем ему пришлось уйти в отставку с поста премьера БНР [16, с. 596. 652-653].

Во время визита Пилсудского в Вильню в феврале 1920 года глава польского государства имел продолжительную беседу с Ивановским, и тогда же появился проект создания Генерального комиссариата по беларуским вопросам. Вскоре после визита, в конце февраля, в Минск прибыл политический посланник Пилсудского Матей Глогер, который встретился с представителями беларуского движения: Кузьмой Терещенко, Симоном Рак-Михайловским, Язепом Лёсиком и Вацлавом Ивановским. После возвращения Глогер представил Пилсудскому рапорт о результатах поездки [14. с. 27, 31-33].

Своеобразным результатом наметившегося сближения стало подписанное 24 марта беларуско-польское соглашение. Представители Наивысшей Рады получили ряд гарантий в области национально-культурного развития, а взамен беларуская сторона поддержала требование Польши к России отказаться от посягательств на земли, лежащие западнее границы 1772 года. Эти переговоры фактически положили начало созданию беларуской культурной автономии, и уже 22 апреля премьер-министр Польши Л. Скульский выступил с речью на заседании Комиссии по иностранным делам в Сейме, призвав предоставить беларусам самоуправление [16, с. 7 42].

Позицию Польши в «беларуском вопросе» ясно выразил Эдвард Войнилович, который на заседании Беларуско-польского товарищества в Варшаве в середине мая 1920 года заявил:

«Так как Беларусь для возвращения своего суверенитета не дала ни одного гроша, ни одного солдата, абсурдно ожидать, что это вместо нее сделает Польша... Поэтому следует сразу отказаться от независимого существования, стремиться к союзу с Польшей на основе широкой автономии, которую в зависимости от условий существования можно будет сужать или расширять - в зависимости от обстоятельств. Лучше сразу передать решение судьбы Беларуси правительству Польши, чтобы тем самым избежать превращения в разменную монету на польско-русских переговорах» [15. с. 279].

Почти угасшую федералистскую идею на короткое время реанимировали события польско-советской войны лета - осени 1920 года, когда стратегические изменения на фронте и давление со стороны западных держав заставили Пилсудского и его окружение вернуться к планам создания беларуского государства. «Большая или маленькая, но ваша родина будет!», - заявил граф М. Замойский в ответ на обращение министра иностранных дел БНР Евгена Ладнова от 3 августа 1920 года к польскому послу во Франции с предложением об установлении дипломатических отношений. В августе 1920 года Л. Василевский на встрече с К. Терещенко и В. Ластовским в Риге высказался за то, чтобы форсировать вопрос о предоставлении независимости Беларуси [16, с. 851. 855].

Учитывая непопулярность как среди беларусов, так и внутри самой Польши политически изжившего себя Гражданского управления Восточных земель, вместо него было организовано Управление прифронтовых и этапных территорий. Косвенно за сменой вывески скрывалось стремление Пилсудского вновь, как и полтора года назад, получить отсрочку для принятия окончательного решения о политическом статусе оккупированных областей. 1 сентября 1920 года В. Ивановский и Б. Тарашкевич были на приеме у Пилсудского, где шла речь о создании польско-беларуского коалиционного правительства [16, с. 872. 950]. Одновременно Беларуский политический комитет П. Алексюка и В. Адамовича-старшего достиг договоренности с Комитетом обороны крэсов по вопросу широкой автономии Беларуси в составе Польши.

27 сентября 1920 года представитель правительства БНР Янка Черепук обратился к заместителю председателя польской делегации на мирных переговорах с РСФСР Леону Василевскому с предложением начать беларуско-поль- скне правительственные переговоры. В результате 2 октября в Риге состоялась первая неофициальная встреча беларуской и польской делегаций.

Но политические противники Пилсудского предпочли в сложившейся ситуации ускорить заключение польско-советского прелиминарного мирного соглашения и тем самым предрешить вопрос об инкорпорации беларуских областей, после чего беларуско-польские переговоры были прерваны. А уже 11 ноября беларуский премьер-министр Вацлав Ластовский в Ковно подписал соглашение с правительством Летувы о совместной борьбе против Польши.

Операция генерала Л. Желиговского по захвату Вильни и Виленского края, а также провозглашение генералом С. Булак-Балаховичем 12 ноября 1920 года в Мозыре независимости Беларуси были только попыткой Пилсудского авантюристическими методами осуществить федералистскую концепцию весны 1919 г. [16, с. 881, 899-907; 18].

Польская оккупация явилась поворотным моментом в беларуско-польских отношениях. Именно эти два года, начиная с обращения Пилсудского в апреле 1919 года до подписания в Риге весной 1921 года мирного договора, завершили собой целую эпоху, окончательно перечеркну в идею возрождения федеративного государства, которое заняло бы место бывшей Речи Посполитой на политической карте Восточной Европы.

Источники

1. Archiwum polityczne Ignacego Paderewskiego. Т. II: 1919-1921. Wroclaw etc.. 1974.
2. Cenеralne Archiwum Wojskowe w Warszawу. Wojskowe Biuro Historyczne 400.3194. Relacja Stanisiawa Iwanowskiego zjego udzialu w pracach Samoobronv w Lidze i Grodnie oraz z dziatalnosci w Komisariacie Rzqdu w Grodnie.
3. Chojnowski A. Zasadv bialoruskiej politvki Pilsudczykvw. // Polska - polacy - mniejszosci narodowe. Polska mysl politvczna XIX i XX wieku. Ossolinieum, 1992. Tom Mil. s. 269-278.
4. Deruga A. Poliivka wschodnia Polski wobec ziem Litwy, Biatorusi i Ukrainy 1918-1919. Warszawa, 1969.
5. Gomulka K. Ignacy Paderewski wobec kweslii biaioruskiej w okresie Konferencji Wersalskiej. // Studia i skice z Dziejyw Najnowszvch. Warszawa. 1987.
6. Gomutka K. Rozmowy polsko-biatoruskie (marzec 1920 r.) // Dzieje najnowsze. 1988. Rocznik XX.
7. Karpus. Wschodni sojusnicy Polski w wojnie 1920 roku. Oddziah wojskowe ukrainskie. kozackie i biatoruskie w Polsce w laiach 1919-1920. Toruт, 1999.
8. Lewandoski J. Federalizm. Litwa i Bialorus w polityce obozu belwederskiego (XI.1918- IV. 1920). Warszawa, 1962.
9. Lukomski G. Polak B. W obronie Wilna, Grodna i Minska 1918-1920. Koszalin - Warszawa, 1994.
10. Mieleska I. Budawa nie dzierzaunaha zyccia // Homan. 3.IV.1918. ,N 28.
11. Nowak A. Polska i trzy Rosje: siudium polityki wschodniej Jyzefa Pilsudskiego (do kwietnia 1920 roku ). Krakyw, 2001.
12. Okulewicz P. Koncepcja «miedzymorza» w mesli i praktvce politvcznej obozu Jyzefa Pilsudskiego w laiach 1918-1926. Poznan. 2001.
13. Pacuk J. Polityka panstwa polskiego wobec ludnoici biaioruskiej w laiach 1919-1926. / Praca doktorska /. Uniwersitet Warszawski, WNPiD 20.1980.
14. Srebrakowski A. Sejm Wilenski 1922 roku. Idea i jej realizacja. Wroclaw. 1995.
15. Woynilowicz E. Wspomnienia 1847-1928. Wilno.1931.
16. Архівы Беларускай народнай рэспублікі. Кніга 1. том 1. Вільня - Нью-Ёрк - Менск-Прага. 1998.
17. Белорусский государственный архив-музей литературы и искусства. Фонд 3. Он. 1. Д. 152. Л. 18-18 об.
18. Грыцкевіч А. Заканчэнне савецка-польскан вайны у другой палове 1920 г. і постаць Булак-Балаховіча. III. Беларусь v савецка-польскай вайне // «Спадчына», 1995, .N 5. с. 90-115.
19. Кароткі нарыс беларускага пытаньня / «Arche». 2007. № 11.
20. Луцкевіч А. Да гісторыі беларускага pyxv: Выбраныя творы. Мінск. 2003.
21. Луцкевіч А. Дзённік. // «Полымя». 1991. № 5.
22. НАРБ в Минске. Фонд 368. д. 1а. л. 3-15. 23.
23. Аўтабіяграфія Браніслава Адамавіча Тарашкевіча // «Спадчына», 1996. № 4.

---

[1] Антипольская фракция 150 чел., образовала Народную раду БНР во главе с Петром Кречевским (федералист) и кабинет министров с премьером Вацлавом Ластовским (эсер). А полонофилы (37 чел.) создали Найвысшую раду БНР во главе с Иваном Середой (бывший федералист) и свое правительство с премьером А. Луцкевичем (социал-демократ). - Пршч. ред.

 

Top