Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
в Советском Союзе еще в 1940 г. могли появиться военные формирования из пленных поляков и чехословаков
События, связанные с «освободительным походом» красной армии в Западную Беларусь и Западную Украину в сентябре 1939 года, до сих пор не однозначно оцениваются историками разных стран. Одним из результатов этого события было то, что в советском плену оказалось значительное количество военнопленных Войско Польского. Впрочем, архивные документы доказывают, что тогда же в руках советских властей оказались и военнослужащие других европейских стран, например, Чехословакии.
Трагическая судьба многих тысяч польских граждан, уничтоженных сталинской репрессивной системой в Катыни, тюрьмах БССР и УССР и других местах все это время является незаживающей раной в сердце каждого поляка. Стоит, однако, понимать, что среди военнослужащих Войска Польского, сотрудников государственной полиции Польши и обычных граждан, оказавшихся тогда в руках НКВД, было достаточно много представителей других национальностей, в том числе и белорусов. В одном из номеров за 1951 г. издаваемой в Лондоне польской газете «Ведомости» была опубликована статья, посвященная судьбе героического офицера 85 Виленского пехотного полка Войска Польского Юрия Быховца. Этот белорусский офицер польской армии считался одним из лучших командиров роты, а его подразделению всегда поручали самые ответственные задания. 23 сентября 1939 года в боях по Томашовым-Любельским солдаты под командованием Быховца захватили немецкие позиции, освободили польских раненых и при этом взяли в плен большое количество солдат вермахта. По мнению коллег этот «вильнянин» был воплощением рыцарских традиций древнего Великого Княжества
Литовского. И даже когда 26 сентября Быховец вместе со своими сослуживцами был пленен кавалеристами красной армии, советский комдив, увидев пленного капитана, сказал своим товарищам: «Смотрите, какой молодой и, видно, боевой капитан». В этот момент, по воспоминаниям автора статьи Ежи Лебедзевского, «дух минувших времен, когда война велась по законам чести, овеял и советских и польских офицеров, стоящих в тени развесистых лип и дубов польской усадьбы». Впрочем, очень скоро польские офицеры окунулись в страшные реалии пребывания в советских лагерях для военнопленных. Быховца отправили в Козельск. Там он был назначен комендантом одного из блоков для военнопленных. Фамилия белорусского офицера Войска Польского была одной из первых в списке расстрелянных в Катыни. 3 апреля 1940 г. Юрия Быховца в первом этапе вывезли из лагеря в направлении станции Гнездовая. Вот так капитан, на петлицах мундира которого был древний герб ВКЛ «Погоня», стал одной из первых жертв Катынской трагедии.
Впрочем, кому то из польских военнопленных повезет, и, пройдя через все муки сталинских лагерей, они пополнят ряды польских воинских частей, которые будут созданы на территории СССР.
До сегодняшнего дня малоизученным страницей истории остается тот факт, что еще в конце 1940 года (т.е. после катынских расстрелов, но еще до начала Великой Отечественной войны) советское руководство рассматривало возможность создания польских и чехословацких воинских частей на территории СССР. Однако, обо всем по порядку.
13 сентября 1940 года в газете «Красная Звезда» была опубликован материал, в котором сообщалось, что всего, в результате Освободительного похода Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию в советском плену оказалось 181 223 польских подофицеров и рядовых, 10 генералов, 52 полковника, 72 подполковника, 5131 офицеров действующей армии и 4096 офицеров резерва. По данным авторитетного польского историка Януша Заводного в сентябре 1939 года в руки советских властей попали 230 672 польских военнослужащих от генерала до рядового. Однако историк не учитывал польских офицеров резерва, арестованных органами НКВД после «освободительного похода» и содержащихся в тюрьмах БССР и УССР, а также интернированных польских военнослужащих в прибалтийских государствах, которые после присоединения Литвы, Латвии и Эстонии к СССР также окажутся в советских тюрьмах и лагерях.
Как пишет российский историк Наталья Лебедева, будучи не в состоянии обеспечить такое количество пленных продовольствием, жильем и питьевой водой, сталинское руководство решает в начале октября распустить по домам рядовых и унтер-офицеров - жителей присоединенных к СССР земель, а в середине октября 1939 г. передать Германии эти же категории военнопленных - уроженцев центральных польских воеводств.
Не исключено, что еще в конце 1939 г. в высших советских кругах обсуждался вопрос об использовании польских военнопленных в интересах СССР, как говорится, по их прямому назначению. По мнению польских историков, возможность создания дружественного Советскому Союзу польского правительства, а также воинских частей мог обсуждать Нарком НКВД СССР Лаврентий Берия во время допроса на Лубянке арестованного польского сенатора, представителя знатного белорусско-польского княжеского рода, XIII ордината на Олыке Януша Франтишка Радзивилла. Правда после вмешательства итальянской королевской семьи в декабре 1939 года НКВД было вынуждено освободить князя Радзивилла и дать возможность ему покинуть пределы «страны рабочих и крестьян».
Вскоре советская руководящая верхушка принимает решение о физическом устранении части польских военнопленных. По решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года в Катыни, Медном, Харькове, а также в тюрьмах на территории БССР и УССР было расстреляно около 22 тысяч польских военнослужащих и полицейских.
После этой бесчеловечной акции в лагерях НКВД продолжало оставаться около 20 тысяч военнослужащих польской армии, среди которых было 2 генерала, 39 полковников и подполковников, 222 майора и капитана, 4 022 поручика и подпоручика, 691 представитель младшего комсостава и 13 321 рядовой. Кроме этого во внутренней тюрьме НКВД СССР в Москве находилось несколько десятков высокопоставленных офицеров польской армии, арестованных органами НКВД за участие в антисоветских организациях на территории западных областей БССР и УССР.
В Архиве Президента Российской Федерации хранится любопытный и по-своему сенсационный документ, датируемый 2 ноября 1940 г. В своем письме И.Сталину Нарком НКВД Л.Берия отчитывается об исполнений поручений, данных ему «вождем народов» в отношении польских и чехословацких военнопленных. Приведем сокращенный текст данного послания:
«В результате проведенной нами фильтрации (путем ознакомления с учетными и следственными делами, а также непосредственного опроса) было отобрано 24 бывших польских офицера, в том числе: генералов - 3, полковников - 1, подполковников - 8, майоров и капитанов - 6, поручиков и подпоручиков - 6.
Со всеми отобранными был проведен ряд бесед, в результате которых установлено:
а) все они крайне враждебно относятся к немцам, считают неизбежным в будущем военное столкновение между СССР и Германии и выражают желание участвовать в предстоящей, по их мнению, советско-германской войне на стороне Советского Союза (на самом деле большинство польских военнопленных с первых дней пребывания в советских лагерях выражали желание продолжить борьбу против Гитлера на фронтах Второй Мировой. Другое дело, что во время «медового месяца» в отношениях СССР и Германии советские власти, мягко скажем, не приветствовали эти устремления польских военнослужащих - И.М.) ;
б) часть из них выражает убеждение, что судьбу Польши и возрождение ее как национального государства может решить только Советский Союз, на который они и возлагают свои надежды; другая часть (главным образом из числа поляков, интернированных в Литве) все еще надеется на победу англичан, которые, по их мнению, помогут восстановлению Польши;
в) большинство считает себя свободным от каких-либо обязательств в отношении так называемого «правительства» Сикорского, часть же заявляет, что участвовать в войне с Германией на стороне СССР они могут лишь в том случае, если это будет в той или иной форме санкционировано «правительством» Сикорского. Младшие офицеры заявляют, что они будут действовать в соответствии с приказами, полученными от какого-либо польского генерала.
Конкретно следует остановиться на позициях следующих отдельных лиц:
а) генерал Янушайтис заявил, что он может взять на себя руководство польскими частями, если таковые будут организованы на территории Советского Союза, для борьбы с Германией, безотносительно к установкам в этом вопросе «правительства» Сикорского. Однако, считает целесообразным наметить специальную политическую платформу с изложением будущей судьбы Польши и одновременно с этим, как он выразился, «смягчить климат» для поляков, проживающих в западных областях Украины и Белоруссии;
б) генерал Боруто-Спехович заявил, что он может предпринять те или иные шаги только по указанию «правительства» Сикорского, которое, по его мнению, представляет интересы польского народа;
в) генерал Пшездецкий сделал заявление, аналогичное заявлению Боруто-Спеховича;
г) несколько полковников и подполковников (Берлинг, Букоемский, Горчинский, Тышинский) заявили, что они всецело передают себя в распоряжение Советской власти и что с большой охотой возьмут на себя организацию и руководство какими-либо военными соединениями из числа военнопленных поляков, предназначенными для борьбы с Германией в интересах создания Польши как национального государства. Будущая Польша мыслится ими как тесно связанная в той или иной форме с Советским Союзом.
4. Для прощупывания настроений остальной массы военнопленных, содержащихся в лагерях НКВД, на места были посланы бригады оперативных работников НКВД СССР с соответствующими заданиями.
В результате проведенной работы установлено, что подавляющее большинство военнопленных безусловно может быть использовано для организации польской военной части .
Для этой цели нам представляется целесообразным:
Не отказываясь от мысли использовать в качестве руководителей польской военной части генералов Янушайтиса и Боруто-Спеховича, имена которых могут привлечь определенные круги бывших польских военных, поручить организацию на первое время дивизии упомянутой выше группе полковников и подполковников, которые производят впечатление толковых, знающих военное дело, правильно политически мыслящих и искренних людей.
Этой группе следует предоставить возможность переговорить в конспиративной форме со своими единомышленниками в лагерях для военнопленных поляков и отобрать кадровый состав будущей дивизии.
После того, как кадровый состав будет подобран, следует в одном из совхозов на юго-востоке СССР организовать штаб и место занятий дивизии. Совместно со специально выделенными работниками штаба РККА составляется план формирования дивизии, решается вопрос о характере дивизии (танковая, моторизованная, стрелковая) и обеспечивается ее материально-техническое снабжение.
Одновременно с этим в лагерях для военнопленных поляков среди рядовых и младшего комсостава органами НКВД должна вестись соответствующая работа по вербовке людей в дивизию. По мере вербовки и окончания проверки вербуемых, последние партиями направляются к месту расположения штаба дивизии, где с ними проводятся соответствующие занятия.
Организация дивизии и подготовка ее проводятся под руководством Генштаба РККА. При дивизии организуется Особое отделение НКВД СССР с задачами обеспечения внутреннего освещения личного состава дивизии».
В письме Берии к Сталину оговаривался также вопрос о создании чехословацких воинских подразделений на территории СССР. Дело в том, что в сентябре 1939 г. на территории восточной Польши, под белорусским городом Барановичами формировался чехословацкий легион Войска Польского. Пытаясь отступить в Румынию, чехословацкие военнослужащие попали в плен красной армии. В ноябре 1940 г. в лагерях НКВД содержалось 577 человек (501 чех и 76 словаков), в том числе: штабных капитанов и капитанов - 8 человек, младших офицеров - 39, младшего комсостава - 176 человек и рядовых 354.
В своем отчете «вождю народов» Берия писал: «В процессе бесед с отобранными из их числа 13-ю офицерами установлено, что все они считают своим исконным врагом Германию и хотят «драться» с ней за восстановление Чехословацкого государства. Себя они рассматривают как военнообязанных чешской армии, своим вождем считают Бенеша и в случае, если на территории Советского Союза будут организованы какие-либо чешские военные части, вступят в них по приказу Бенеша (С декабря 1935 г. Эдуард Бенеш был президентом Чехословакии. После того как под
давлением западных держав 29.9.1938 были подписаны Мюнхенские соглашения, Бенеш в октябре 1938 г. подал в отставку и уехал в США. Читал лекции в Чикагском университете. В 1939 возглавил созданный в Париже Чехословацкий национальный комитет, на основе которого в 1940 в Лондоне создано правительство Чехословакии в эмиграции и Государственный совет. Э.Бенеш стал президентом республики в изгнании - И.М. ) или, как минимум, своего командира полковника Свобода (Людвик Свобода - чехословацкий военный и государственный деятель. Военную службу этот человек начал на полях Первой Мировой войны в составе австро-венгерской армии. Уже в независимой Чехословакии будущий генерал командовал различными армейскими подразделениями. После оккупации страны Германией в марте 1939 года Свобода был уволен из армии и стал активным участником антифашистской группы, после раскрытия которой, в июле 1939 г. нелегально бежал из оккупированной немцами Чехословакии в Польшу. Там он участвовал в формировании чехословацких воинских частей в составе польской армии. После поражения Польши интернирован красной армией. Находился в нескольких лагерях НКВД - И.М.).
Кто же мог стать во главе польской армии, если бы ее в СССР начали создавать в 1940-м? Первым в списке Берии значилась фамилия дивизионного генерала Войска Польского Марианна Янушайтиса - Жеготы. Во время Первой Мировой этот человек воевал в Легионах Ю.Пилсудского. С 1 ноября 1918 г. в Войске Польском. Участвовал в советско-польской войне. В 1924 г. ему было присвоено звание дивизионного генерала. В этом же году был назначен на должность Новогрудского воеводы. С 1929 г. в запасе. В сентябре 1939 г. один из участников обороны Львова. После установления советской власти был одним из руководителей польского вооруженного подполья. В октябре 1939 г. был арестован органами НКВД и вскоре оказался на Лубянке в Москве. По просьбе Берии генерал Янушайтис прочел лекцию для 150 высших советских офицеров. Выпущен из тюрьмы в июле 1941 года и через год уехал в Лондон в распоряжение главнокомандующего польскими вооруженными силами в Великобритании.
Следующим в списке значился бригадный генерал Войска Польского Мечислав Борута-Спехович. Этот человек за участие в советско-польской войне был награжден серебряным крестом «Виртути Милитари». В межвоенное двадцатилетие прошел путь от слушателя Военной школы Генштаба Польши до командующего оперативной группой польской армии «Бельско» в составе армии «Кракув». Во время сентябрьской компании 1939 г. части Спеховича обороняли позиции на реках Дунаец и Сан. После отступления ему удалось добраться до Львова, где он стал заместителем генерала Янушайтиса в подпольной антисоветской организации. В декабре 1939 г. при попытке выехать во Францию генерал Борута-Спехович был арестован НКВД и вскоре оказался на Лубянке. В августе 1941 г. выпущен из тюрьмы и был назначен командующим 5 Виленской дивизии пехоты. Вместе с польскими частями эвакуировался в Иран.
Еще одним бригадным генералом, который, по мнению Лаврентия Берии годился на роль командующего польской армией в СССР был Вацлав Пшездецкий. В сентябре 1939 г. именно этот бригадный генерал командовал обороной Гродно перед наступающими частями красной армии. 23 сентября 1939 г. оставшимся в живых польским солдатам он приказал отступать в сторону Литвы куда выехал и сам. В 1940 г. интернированного в Литве Пшездецкого сотрудники НКВД вывозят в Козельский лагерь военнопленных. Вскоре, по распоряжению Берии генерал оказался на Лубянке, где и получил предложение поучаствовать в создании польской армии в СССР. В 1941 г. был освобожден и вскоре покинул пределы Советского Союза.
Однако наиболее интересной личностью, о которой, впрочем, в своем письме не говорит Л.Берия, но который вполне мог стать главнокомандующим польских войск в СССР, был бригадный генерал Войска Польского Ежи Волковицкий. Об этой легендарной личности стоит рассказать поподробнее. Он был одним из двух польских генералов, которые спаслись от смерти в Катыни. После окончания гимназии в Гродно, он поступил в Морской корпус в Санкт-Петербурге. В 1904 г. в звании мичмана русского императорского флота Волковицкий служил на броненосце «Император Николай І» и участвовал в Цусимской битве. Был одним из тех, кто выступил против капитуляции русского флота перед японцами. Впоследствии Волковицкий был награжден высшей наградой Российской империи «Георгиевским крестом». Во время советско-польской войны этот человек командовал штабом 1-ой литовско-белорусской дивизии. В 1927 г. ему было присвоено звание бригадного генерала. Участвовал в боях сентябрьской компании 1939 г. 28 сентября 1939 г. попал в советский плен.
Любопытным фактом является то, что выше упомянутый «цусимский» эпизод из биографии генерала спасет ему жизнь в 1940 г. Известный советский писатель Алексей Новиков-Прибой опишет поступок Волковицкого в своей повести «Цусима», изданной в 1932 г. Это произведение станет бестселлером в Советском Союзе. Все тогдашние советские мальчишки будут мечтать о повторении подвига русских моряков, героически сражавшихся с превосходящим противником. Среди тех, кто прочел книгу Новикова-Прибоя, был и офицер НКВД, допрашивавший Волковицкого. «А вы не родственник тому Волковицкому, который во время Цусимской битвы отказался капитулировать перед японцами?», - задаст вопрос капитан госбезопасности и тут же услышит ответ на чистейшем русском языке: «Это я тогда отказался капитулировать».
Через некоторое время по личному распоряжению Сталина Ежи Волковицкого переводят из Козельского лагеря в лагерь в Павлишевом Бору, а затем в лагерь в Грязевце. Кстати, все, кто находился в Козельском лагере вскоре будут казнены в Катыни. Чувствуя, что его военные навыки еще могут пригодится, генерал, благо режим позволял, пишет письма в советские госорганы с просьбой об освобождении польских военнослужащих, находящихся в советском плену и отправке их на войну с Германией. В Российском Государственном Военном Архиве хранится письмо Волковицкого, адресованное Председателю Совета Народных комиссаров, Наркому Иностранных Дел СССР Вячеславу Молотову, в котором тот просит отправить польских военнослужащих в качестве волонтеров в Югославию для защиты этой страны от немецкой агрессии. Такое же письмо генерал отправляет и в посольство Югославии в Москве. Но на эти послания ответов не последовало. До югославов «депеша» не дошла, а советское руководство желало по другому разыграть польскую карту.
Уже в июле 1941 г., когда немцы, пройдя пол Беларуси штурмовали Могилев, генерал пишет на прямую Сталину с просьбой отправить польских заключенных Грязовецкого лагеря в Великобританию для организации там польских воинских частей для войны с Германией. В результате договора Сикорский-Майский, подписанного в июле 1941 и последовавшей после него амнистии для польских военнослужащих Ежи Волковицкий был освобожден и был назначен заместителем командующего 6 пехотной дивизии польских вооруженных сил в СССР. Вскоре, «герой Цусимы» покинул СССР и выехал в Великобританию…
А что же проект Берии? 4 июня 1941 г. на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение о создании в составе РККА одной стрелковой дивизии, укомплектованной уроженцами Польши и людьми, владеющими польским языком. Дивизия должна была быть сформирована на территории Среднеазиатского военного округа. Впрочем, эта идея так и осталась на бумаге.
К июню 1941 г. два диктатора окончательно исчерпав лимит свободных территорий для агрессии, стали готовится к войне друг против друга. В этой ситуации каждый новый союзник мог оказать важнейшую роль в судьбе будущей военной компании. К тому же у советского руководства были еще свежи воспоминания о том, как во время гражданской войны по бескрайним широтам России «гуляли» многочисленные национальные армии. Те же поляки умудрились в 1918 г. из под носа красногвардейцев увести полную ценнейших военных запасов Бобруйскую крепость, а чехи пошли еще дальше, и завладели золотым запасом бывшей Российской империи. Сталин, будучи не глупым и очень прагматичным политиком, понимал, что победителей не судят, но для того, чтобы победить, нужно учесть все факторы и использовать все имеющиеся возможности. Нападение Гитлера на Советский Союз в июне 1941 г. окончательно развеяло все сомнения в головах советских руководителей относительно необходимости создания польских и чехословацких национальных частей на территории СССР и вскоре бывшие военнопленные и интернированные граждане Польши и Чехословакии получили шанс поквитаться с нацистами на полях Второй Мировой.