Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
1. Восторженная оценка
«Белорусская операция явилась выдающимся событием не только Великой Отечественной, но и всей 2-й мировой войны. В ходе ее была разгромлена одна из наиболее сильных вражеских группировок - группа армий «Центр». Большие потери понесли также группы армий «Север» и «Северная Украина». 17 дивизий и три бригады были полностью уничтожены, а 50 дивизий лишились более половины своего состава. Было уничтожено около 2000 самолетов противника. Гитлеровцы потеряли убитыми, раненными и пленными около полумиллиона человек. (...)
В результате Белорусской операции были созданы благоприятные условия не только для нанесения новых мощных ударов по вражеским группировкам, действовавшим в Прибалтике, Восточной Пруссии и Польше, но и для развертывания наступательных операций американо-английских войск, высадившихся в Нормандии.
Успехи Советской Армии в Белорусской операции свидетельствовали о высоком уровне советского военного искусства...» [1].
Так ли это? Действительно ли:
Операция «Багратион» являлась выдающейся стратегической операцией («самая красивая операция» - как выразился кто-то из советских историков)?
Операция явилась полной неожиданностью для немецкого командования (полагавшего, что главный удар последует на Украине и державшего там в ожидании этого удара свои основные танковые войска?
Операция свидетельствует о новом КАЧЕСТВЕ Красной Армии, якобы превзошедшей качество Вермахта?
Внимательный взгляд на обстоятельства операции «Багратион» позволяет уверенно заявить: эти прописанные еще в сталинские времена тезисы действительности не соответствуют. Проще говоря, они являются мифами.
2. Планы сторон
Первый «Багратион», или преамбула к лету 1944-го
Мало кто обращал внимание на тот факт, что июньский «Багратион» был ...вторым по счету. Первая попытка стратегического наступления в Беларуси имела место полугодом ранее.
Как внедрить миф в массовое сознание? Применительно к операциям Второй мировой войны советская пропаганда избрала очень простой метод - все события необходимо «систематизировать, классифицировать, пронумеровать по порядку и датировать», после чего от одних событий внимание отвлечь на другие.
Так произошло, например, со Сталинградской операцией. Замышлявшаяся как ВТОРАЯ по значимости (оттого и назвали ее «Ураном»), она, благодаря достигнутому успеху, подменила собой первую по значимости операцию - «Марс» (Ржевско-Сычевскую наступательную операцию с 25 ноября по 20декабря 1942 г.), завершившуюся провалом.
Вопрос: «Основные события второй половины 1942 года на советско-германском фронте?» Ответ: «Оборонительная и наступательная операции советских войск под Сталинградом». Вопрос: «А что вы скажете об операции «Марс»?» Ответ: «А что это за операция?» Что и требовалось.
Та же история произошла с «Багратионом».
Вопрос: «Основные события конца 1943-го - начала 1944 гг. на советско-германском фронте?» Ответ: «Наступление советских войск на Украине, выход на ее Правобережье и в Закарпатье». Вопрос: «А что вы скажете о стратегической наступательной операции Красной Армии в Беларуси и Прибалтике в указанный период?» Ответ - молчание. Хорошо поработала советская пропаганда!
Боевые действия в районе Нарвы в 1944 году - из той же «оперы». Любой, кто заглянет в советские военные справочники, уверенно скажет, что продолжалась она всего неделю (с 24 по 30 июля 1944 г.) и завершилась успешно, при очень малых потерях (4685 человек безвозвратно - 3.4% от задействованных сил). Заявление о том. что в действительности Нарвская операция началась за полгода до указанной даты - в феврале, сопровождалась большими потерями и проводилась крайне неудачно (почти 200-тысячная группировка советских войск полгода не могла выдавить с нарвского плацдарма несколько сборных дивизий полевых и ваффен-СС) вызовет у многих шок.
Кстати говоря, здесь, плечом к плечу с немцами, бельгийцами и скандинавами дрались эстонцы и латыши. Неудачные б месяцев (получившие в западной историографии название «битва европейских СС») из советской историографии просто выбросили вместе с жертвами, оставив одну победную неделю. Вот как нужно писать историю! А теперь русские шовинисты рьяно защищают советские сказки.
Схожая история произошла и с «освобождением БССР».
Смешно думать, что Сталин, развернув наступление в Украине, после самостоятельного ухода немецких войск из-под Вязьмы и Ржева, а также вытеснения их из Смоленска и Брянска, игнорировал главное стратегическое направление - беларуское. Он и не игнорировал - наступательные операции в Беларуси в 1943 году были проведены, и вовсе не как «вспомогательные». Но потом Украина подменила собой всю вторую половину 1943-го и начало 1944 годов - потому что боевые действия на ее территории завершились успешно. В отличие от Беларуси.
Беларуская стратегическая операция конца 1943 - начала 1944 годов была спланирована в Генеральном штабе РККА как стратегическая, но неудачный ход ее заставил советских историков забыть о ней впоследствии. «Забыли» очень просто - основной акцент сделали на Украину, а боевые действия в Беларуси разделили на шесть частных наступательных операций!
Однако известно, что любая частная операция фронтов обязательно прорабатывалась в Генштабе, а затем утверждалась Ставкой ВГК, т.е. лично Сталиным. Анализ сроков начала этих якобы частных операций (одновременное наступление (6-10.10.1943 г.) фронтов в районе Городка и на оршанском направлении, а затем резкий перенос главных усилий на противоположный фланг центрального сектора - в район Гомеля; одновременное наступление в январе - феврале 1944 года сразу по трем направлениям (Витебск, Мозырь, Рогачев) позволяет сделать вывод о стратегическом характере замысла. Суть этого замысла - концентрическое наступление в направлении Минска с северо-востока и юго-востока, с целью глубокого охвата германских войск. Численность задействованных войск тоже свидетельствует о далеко не «частном» характере операций: в октябре 1943 года было задействовано 1.270.200 человек, в начале 1944-го - 900.780 человек.
Но все эти операции завершились пшиком. В невельско-городокской операции Калининский фронт потерял 43.551 человек безвозвратно и 125.351 санитарными потерями; Западный фронт в наступлении на Оршу потерял 24.553 безвозвратно и 79.867 санитарными; в Гомельско-Речицкой операции Белорусский фронт утратил 21.650 безвозвратно и 66.556 санитарными потерями. В Калинковичско-Мозырской операции тот же фронт потерял безвозвратно 12.350 человек (плюс 43.807 санитарными), в ходе Рогачевско-Жлобинской Операции 7165 безвозвратно и 24.113 санитарными. Одновременно, в ходе Витебской наступательной операции 1-й Прибалтийский и Западный фронты потеряли безвозвратно 27.639 человек и 107.373 санитарными. Итого 136.908 человек безвозвратных потерь, 422.954 человека - санитарных. В сумме - 559.862 человека. Огромная цифра!
Сама по себе операция «Багратион» не была шедевром военной мысли. Что действительно впечатляет, так это успешное материально-техническое обеспечение и снабжение продовольствием огромной массы советских войск.
Линия фронта к началу операции проходила восточнее Полоцка, Витебска, Орши, Могилева. Бобруйска, у Жлобина она круто поворачивала на юго-запад и шла по южному берегу реки Припять до украинского Ковеля.
Согласно директиве Ставки от 31 мая, план операции предусматривал прорыв немецкой обороны на 6 участках, одновременными ударами на витебском, оршанском, могилевском и бобруйском направлениях.
То есть, основная идея наступления была древней (войска князей Черкасского, Трубецкого и Долгорукого в 1654 году наступали почти так же) - удары на Минск с северо-востока (в полосе Витебск - Орта) и с юго-востока, через Жлобин, Рогачев и Бобруйск [2].
«После окружения и уничтожения витебской и бобруйской группировок противника войска 3-го, 2-го и 1-го Белорусских фронтов должны были нанести сходящиеся удары на Минск, окружить и уничтожить главные силы 4-й немецкой армии восточнее Минска и выйти на линию Молодечно - Столбцы» [3].
Вот что сказано по этому поводу в «Советской исторической энциклопедии»: «Занимая в Белоруссии фронт от озера Нещердо (западнее г. Невеля) до г. Ковеля протяжением в 1100 км. советские войска начали наступление 23 июня на фронте в 700 км от Полоцка до Мозыря силами 14 общевойсковых, 1 танковой армии, 2 конно-механизированных групп, 4 отдельных танковых корпусов и 4 воздушных армий, имея на этом участке двойное превосходство над противником в людях (свыше 1200 тыс. чел. боевого состава против 500 тыс. чел.), тройное в артиллерии (свыше 24 тыс. орудий и минометов) и четырехкратное по танкам и самолетам (свыше 4 тыс. танков и САУ, свыше 5300 самолетов)» [4].
Главная «новизна» данной операции заключалась в колоссальной численности войск. Вот почему «Багратион-2» не ограничился 2-3 отдельными ударами. Уместно образное сравнение: если представить немецкий фронт в Беларуси в качестве дощатого забора, тд советские войска выстроились от одного его угла до другого и ломали все доски в заборе, а не две-три. Только в одном месте доску отламывал один человек, а в других (на Витебско-Оршанском
и Бобруйском участках) ее ломали сразу три - четыре человека.
К этому времени советское командование отказалось от метода «глубокой операции» (после провального стратегического наступления «от моря до моря» в первой половине 1942 года) в пользу другого, который можно окрестить методом «широкого взлома». Одним из первых его применил командующий Западным фронтом Иван Конев в ходе операции «Марс». Впоследствии его стали применять повсеместно - благо состояние Вермахта тому способствовало.
Использование метода «широкого взлома» было решением логичным, применительно к реалиям Восточного фронта. Немцы, значительно уступавшие своему противнику численностью, не могли обеспечить надежность обороны на всем протяжении фронта. Еще в период проведения советскими войсками Любанской наступательной операции (январь - апрель 1942 г.) немецкие наблюдатели в полосе Волховского фронта отмечали, что 1 км германской обороны обеспечивает всего один взвод при одном пулемете - такая вот плотность.
То есть, прорыв первой полосы немецкой обороны был делом относительно несложным, сложности начинались позже.
Возникает вопрос: отчего при столь малой насыщенности вражеского фронта войсками советские армии не прорывали этот фронт всегда и повсеместно? Оттого, что советские войска были крайне неповоротливым механизмом - удары свои наносили преимущественно вдоль важнейших коммуникационных линий и упирались эти удары, как правило, в крупные населенные пункты. Но именно «Катюши» ведут огонь
эти направления немцы прикрывали куда плотнее, нежели остальные участки фронта.
Сознавая недостаток сил, немецкие генералы в период советского наступления в Украине стали применять метод «эластичной обороны»: в первой оборонительной полосе держали относительно немного войск, располагая основную массу в глубине, в первую очередь танковые и механизированные части. При этом главным было действовать гибко, не стремясь удерживать определенные рубежи «любой ценой», своевременно (при глубоком вклинивании противника в оборону) выводя пехоту из-под фланговых ударов и одновременно нанося сильные танковые контрудары из глубины.
Танковые подразделения в глубине обороны не могли достать ни советская артиллерия, ни «сталинские соколы», опасавшиеся летать во вражеское расположение дальше 30 км. И вот, относительно легко прорвав первую линию немецкой обороны, советские войска тут же получали по просунутым пальцам удары бронированным молотком танковых частей Вермахта, атакующих из глубины. Такую оборону РККА могла растянуть, но не могла прорвать.
С успехом опробовав подобную тактику зимой 1943-44 гг. (Коростень, Житомир, Мелень) командование группы армий «Юг» во главе с Эрихом фон Манштейном решило построить на ней стратегию борьбы с численно превосходящим противником в Украине, сделав ставку на изматывание советских войск и нанесение им максимальных потерь в живой силе. Манштейн и компания сделали правильный вывод о том, что в конце 1943 года Красная Армия стала ощущать недостаток резервов. Но черту под стратегическими выкладками своих генералов подвел лично фюрер. В ответ на предложения Манштейна он:
а) запретил впредь любой отход без его личного на то разрешения (чем подставлял под удар противника немецкие части, значительно уступавшие противнику числом людей и количеством техники);
б) приказал удерживать оборонительные рубежи до последней возможности даже в условиях обхода противником флангов (чем загонял немецкие войска в советские «котлы» и подставлял под массированный огонь артиллерии). Можно сказать, что именно на совещании в своей ставке 27 декабря 1943 года Гитлер за б месяцев до основных событий предопределил судьбу группы армий «Центр».
Столь длинная преамбула потребовалась для того, чтобы пояснить - прорыв первой полосы немецкой обороны в Беларуси был делом относительно несложным, благодаря колоссальном)' численному преимуществу советских войск, дело оставалось за развитием успеха. Но вот тут-то, как показали последующие события, план операции был проработан недостаточно.
Главная проблема метода «широкого взлома» заключалась именно в этом: распылив войска по всему фронту, трудно создать достаточные резервы дня развития успеха в глубину.
Кроме того, недостаточной оказалась тактическая подготовка войск на предмет «сколачивания» подразделений и боевого взаимодействия, а такая подготовка была крайне необходима частям, переполненным новобранцами.
Немецкий ответ
Операция «Багратион» была спланирована исключительно по карте. И если бы командование германской группы «Центр» имело соответствующие резервы, она завершилась бы в лучшем случае на Березине, а в худшем в 50-100 км от рубежа наступления.
«Операция «Багратион» является триумфом советской теории военного искусства благодаря хорошо скоординированному наступательному движению всех фронтов и проведённой операции по дезинформации противника о месте генерального наступления, начавшегося летом 1944 года».
Вопреки этой популярной в России басне, советское наступление в Беларуси неожиданностью для немцев не стало - неожиданностью явилось его успешное развитие.
Как и все другие крупные советские наступательные операции, «Багратион» был вскрыт немцами - силами армейской, авиационной и радиоразведок -
к 10 июня, за две недели до ее начала. Информация была тут же направлена в ставку Гитлера. 14 июня состоялось заседание, на котором обсуждался этот вопрос, для чего был вызван командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Эрнст Буш.
Как преподносила советская пропаганда немецкий план обороны? Примерно так:
«В штабе сухопутных сил укоренилось убеждение Гитлера, что советское наступление произойдет на территории Западной Украины, в полосе группы армий «Северная Украина». Поэтому там и сосредоточили основные силы немецких танковых армий (немецкое командование планировало там нанести мощный контрудар по ожидаемому советскому наступлению). На просьбу командования группы армий «Центр» выделить ей по крайней мере более крупные резервы было заявлено, что общая обстановка на Восточном фронте не допускает иной группировки сил».
То есть, пропагандируется тезис «мы их перехитрили». Но это ерунда. Неожиданностью для немецких военных чинов и гитлеровской верхушки «Багратион» не был. Дело совсем в другом.
Э. Буш потребовал от Гитлера разрешения отвести войска на рубеж реки Березины, чтобы свести на нет весь замысел советского командования. Решение это было простым, логичным и эффективным.
Во-первых, тем самым немцы избегали самого сильного первого удара Красной Армии.
Во-вторых, выравнивался фронт и устранялись опасные выступы в сторону «красных».
В-третьих, полоса обороны при этом сокращалась, происходило уплотнение боевых порядков войск.
В-четвертых, почти все партизанские зоны в Восточной Беларуси оказывались перед немецким фронтом, а не позади него.
Первый удар «советов» пришелся бы по пустому месту, а беспрепятственно продвинувшись за Днепр и Друть, советские войска уперлись бы в новую линию немецкой обороны, проходящую по естественному речному рубежу. В итоге, весь «Багратион» ограничился бы несколькими более или менее глубокими вклинениями при весьма существенных потерях.
Но судьба группы армий «Центр» была решена не в Москве, а в «Волчьем логове» фюрера:
«Гитлер, как обычно, запретил отход, и несчастные соединения группы армий Центр», оборонявшиеся на чрезвычайно растянутом фронте, оказались фактически изолированными друг от друга еще до наступления русских» (Меллентин Ф. Бронированный кулак вермахта. Смоленск, 1999, с. 412).
Тогда Э. Буш попросил выделить ему дополнительные подкрепления для обеспечения большей плотности обороны на прежних рубежах. На что снова последовал отказ - общая обстановка на фронтах не допускала подобной меры. Здесь фюрер был прав - 6 июня 1944 года западные союзники высадились в Нормандии (операция «Повелитель»). Все резервы Германии направлялись теперь во Францию. Так что дело было отнюдь не в пресловутых «танковых армиях» в Украине, да и не требовалось много танков в лесах и болотах Беларуси - хватило бы пехоты. Но фюрер «был уверен», что новое советское наступление можно успешно отразить наличными силами.
Своим «гениальным» решением он подставил под удар многократно превосходящих сил РККА свои не шибко многолюдные войска, вдобавок вытянутые в тонкую нить по дуге, да еще и с выступами в районах Витебска, Орши, Могилева и Бобруйска.
3. Соотношение сил
Главной причиной неудач в предыдущих наступательных операциях Красной Армии был недостаток сил. Сразу подчеркнем: недостаток по советским меркам. Среднемесячная списочная численность РККА в 3-м квартале 1943 года составляла 6.816.800 человек против 1,5 млн немцев на Восточном фронте. При подобном соотношении сил в пользу Вермахта немцы через неделю вошли бы в Москву. А вот применительно к Красной Армии, побеждавшей не умением, а исключительно числом (вопреки выдумкам на сей счет «россиянских» авторов) этих сил было маловато. Мясорубка Сталинграда и первой половины 1943го обескровила РККА, к Смоленску и Днепру советские часта подошли изрядно поредевшими. Несмотря на неимоверные усилия мобилизационных органов в 4-м квартале 1943 года наблюдалось резкое падение среднемесячной списочной численности войск РКК\ - с 6.816.800 до 6.387200, на 429,6 тыс. человек.
И вдруг численность войск вновь стала увеличиваться. В 1-м квартале 1944 она еще ниже предыдущего периода - 6.268.600, но затем последовал неудержимый рост - 2-й квартал - 6.447.000; 3-й квартал 6.714.300; 4-й квартал 6.770.100. После чего непрерывный спад продолжался до самого конца войны.
Чем был обусловлен рост? Выходом Красной Армии на бывшие «временно оккупированные врагом территории». С этих территорий советские военкоматы в 1941-м году не успели призвать «мобилизационные ресурсы», зато теперь они старались вовсю: бурным потоком хлынуло «пушечное мясо» сразу 33-х призывных возрастов (1895-1927 годов рождения) в поредевшие часта, в основном с Украины, Смоленщины и Брянщины. Это важное обстоятельство советские историки всегда игнорировали, а ведь именно ему обязана своим успехом операция «Багратион».
Именно беларусы и украинцы вдохнули жизнь в выдыхающееся советское наступление.
Не спешите крутить пальцем у виска: я прекрасно осведомлен о том, что Смоленщина и Брянщина - «исконно русские земли», а стало быть, русскими и населены. Однако известно мне и то, о чем всегда молчала советская пропаганда: по большевистским переписям 1920-х годов население Смоленщины «вплоть до города Клина» (в Московской области) было сплошь беларуским. Свыше 9 миллионов беларусов насчитали здесь в 20-е годы большевистские переписчики, и лишь несколько десятков тысяч - русских. Так, 9/10 населения Смоленщины составляли этнические беларусы. Очень высоким был процент беларусов и на Брянщине. Но куда испарились эти миллионы беларусов в следующие 20 лет? Никуда. Просто их объявили «русскими», и постепенно они сами стали считать себя таковыми. Сбылась давняя мечта Петра Столыпина и Лукьяна Солоневича!
Свежая кровь позволила сталинским военачальникам пополнить одни части, заново развернуть другие, увеличить их концентрацию на важнейших направлениях.
К операции привлекались войска 4-х фронтов (1-го, 2-го, 3-го Белорусских, 1-го Прибалтийского): 168 стрелковых и кавалерийских дивизий, 12 танковых и механизированных корпусов, 20 бригад. Общая численность этих войск составляла, по официальным данным, около 2,4 млн. человек. Они имели 36,4 тысяч орудий и минометов калибром свыше 76 мм, около 5200 танков и САУ. более 5 тысяч боевых самолетов.
На беларуском направлении советское командование сконцентрировало более трети (!) всего списочного состава войск, имевшихся в стране в тот период (37 % от 6 млн 447 тыс.). А фактически - еще больше.
Приведенные официальные цифры далеко не полные. В них обычно не включают 1-ю армию Войска Польского Зигмунта Берлинга - 80 тысяч человек. Не включают и советских партизан на территории БССР (по разным оценкам от 40 до 130 тысяч человек). Но главное, в это число не входят так называемые «вороны».
«Как правило, освободив от немцев определенную территорию, советское командование собирало все военнообязанное население и, часто без оружия и военной формы, гнало его в бой. Так, например, было в харьковском наступлении мая 1942 года. Солдаты называли наспех мобилизованных «воронами» (по темной гражданской одежде). В наступлении «ворона» могла быть вооружена лопатой, штыком, в редких случаях винтовкой, из которой она не умела стрелять. Вопрос: кем считать этих ворон. попавших в плен. - солдатами, гражданскими лицами или партизанами? Немцы поступали так: если у «вороны» была наголо под машинку острижена голова или же она имела винтовку - «ворона» считалась пленным. (...)
Сами немцы были потрясены зрелищами этих «трупозаваливающих» атак. Вот свидетельство из письма домой одного немецкого солдата летом 4.4-го: «На вновь занимаемой территории Красная Армия призывала все население, мужчин и женщин. Сформированные из них трудовые батальоны используются для увеличения массы атакующих! Не имело значения, что эти призывники не обучены, большинство из них без оружия, а многие - без сапог. Взятые нами пленные говорили, что безоружные рассчитывают взять оружие у павших. Эти невооруженные люди, вынужденные идти в атаку, подозревались в сотрудничестве с нами /как жители оккупированных территорий. - Авт./ и платили буквально своими жизнями за это подозрение» [5].
Итак, этих людей сразу отправляли на убой. Но выбора у них не было - в советском тылу на положении заложников оставались их семьи. Так вот, ни по каким списочным ведомостям они не проходили (в лучшем случае попадали в список взводного или ротного командира, написанный от руки, откуда потом та же рука их вычеркивала), а паспортов эти преимущественно сельские жители не имели (паспорта для селян вел только Хрущев в 1956 г.). В результате после боя командир подразделения не знал, кому и на кого писать «похоронку»: тело павшего бойца имеется, но кто он и откуда - неизвестно. Так в учетных документах появлялась графа «Задолженность по похоронным листам», то есть убито, к примеру, 50 человек, а «похоронок» отправлено 25, остальные 25 - «задолженность».
Ф. Меллентин, описывая бои в районе Коростеня (декабрь 1943 г.) отметил появление в составе войск РККА частей, сформированных из жителей Киевской области. А ведь Киев был занят (или освобожден?) всего полтора месяца назад! И вот уже гибнут под немецким огнем люди, только что набранные «в Киеве и под Киевом».
В августе - сентябре 1944 года в районе Биржая (Летува) вела кровопролитные бои 357-я стрелковая дивизия 43-й армии. Основу дивизии составляли беларусы, набранные преимущественно с Витебщины, куда Красная Армия пришла всего полтора месяца назад. Какое обучение могли пройти эти новобранцы за полтора месяца, если одна только дорога с Витебщины до Биржая заняла более двух недель? Вот и писал после боя командир 1192-го стрелкового полка этой дивизии отчет о «захоронении 41 трупа», из которых «установлено 1 по документам» только 10 человек. А в общей сводке о потерях дивизии «за период с 28.08.44 по 04.09.44 г.» отмечена все та же «задолженность по похоронным листам».
Так что общая численность советской группировки, готовившейся к наступлению в Беларуси, была в диапазоне от 2,6 до 2,8 миллионов человек - более половины предвоенной численности РККА.
Что противопоставили этому немцы? По официальным советским данным группа армий «Центр» имела 60 дивизий общей численностью 1.2 млн. человек при 9,5 тыс. орудий и минометов. 900 танков и САУ, а также 1350 самолетов.
«Официально» РККЛ превосходила противника численностью войск - в 2 раза; по числу орудий и минометов - в 3,8 раза; по числу танков и САУ - в 5,7 раз; по числу боевых самолетов - в 3,7 раза [6].
Несложно понять, что при прежних 700 тысячах, имевшихся в войсках Белорусского фронта в конце 1943 года, столь внушительное превосходство над противником отсутствовало, следовательно - невозможен был и успех операции.
Но на самом деле сил у немцев было гораздо меньше. Не было у них 1350 самолетов, так как с 1942 года они постепенно перебрасывали свою авиацию с Востока на Запад для отражения налетов союзников. Группу «Центр» поддерживали около 650 машин всех типов, включая самолеты так называемых «беспокоящих» ночных отрядов, вооруженных разнообразным летающим «антиквариатом». Отсюда возникает интересный вопрос - как могли немцы в ходе «Багратиона» потерять 2000 самолетов, если их изначально было только 650?!
Не было у них ни 900 танков, ни даже 600 - в группировку входила всего одна танковая дивизия да еще 4 моторизованных (в основном в составе 3-й танковой армии на крайнем левом фланге фронта в районе Витебска - Орши), в сумме они набирали самое большое 400 машин.
Не было и 9.5 тыс. орудий и минометов - насчитывалось только 3.2 тысячи «стволов» всех калибров. Но хуже всего обстояло дело с живой силой.
В группировке было 49 дивизий, а не 60. Это немецкие 30 пехотных и 5 танково-моторизованных дивизий. Плюс к ним винегрет: 1 кавалерийская, 2 авиаполевых, 1 учебная, 6 охранных. Плюс венгерские дивизии: 1 пехотная, 1 кавалерийская, 2 запасные.
Численность в 1,2 млн человек советские историки взяли «с потолка». 49 дивизий не могли дать 1,2 млн человек даже по штату 1943 года (16.855 человек в пехотной дивизии), не говоря уже о штате 1944 года (12.801 человек) - 825.895 и 627.249 человек соответственно (а ведь штат личного состава в танковых, кавалерийских, охранных дивизиях был значительно меньше) [7].
Некоторые «расейские» авторы учли это обстоятельство и предъявили «свежую» цифру - дескать. 849 тысяч солдат и офицеров оккупационных войск топтали своими сапогами многострадальную землю Беларуси, истомившуюся в ожидании сталинских освободителей. Но и эта цифра далека от правды по той причине, что немецкие дивизии не были укомплектованы даже по штату 1944 года. Уже летом 1942 года некомплект немецких частей на Восточном фронте составил более 600 тысяч человек. В дальнейшем положение только ухудшалось. Потеряв от всех причин в июле - октябре 1943 года 654 тысячи человек. Восточный фронт пополнений за эти 4 месяца получил лишь 279 тысяч.
Начав войну в 1941 году с 3 млн. человек. Вермахт скатился до 1,5 млн. на весь Восточный фронт. Значительную часть людских ресурсов съедала оккупированная Европа (только в Северной Франции, Бельгии и Голландии стояли 39 дивизий). Поэтому российским авторам пришлось констатировать очевидный факт и после высосанной из пальца цифры 849 тысяч штыков в скобочках пояснять: «из них на фронте - 486 тысяч».
Итак, немцы уступали четырем советским фронтам в живой силе почти в 5 раз (2,4 млн - 0,48 млн)!
Тут возникает еще один интересный вопрос: если немцев было всего 486 тысяч, то каким таким образом группа армий «Центр» в ходе операции «Багратион» умудрилась потерять 500 тысяч человек? Выходит, что истребили всех! Кто же тогда воевал дальше?! Пришлось «уточнить» и эту цифру. Сейчас россияне сократили ее до 399 тысяч: 289 тысяч убитых и пленных, 110 тысяч раненных.
4. Ход операции
Итак, 23 июня 1944 года в наступление пошли войск 2-го и 3-го Белорусского фронтов, а также 1-го Прибалтийского против войск 3-й танковой и 4-й полевой армий Вермахта.
На третьи сутки (25 июня) 43-я и 39-я армии окружили Витебск (его обороняли две пехотные и две авиаполевые дивизии 53-гО армейского корпуса). На следующий день, 26 июня этот корпус предпринял контратаку с целью прорыва, но 27 июня был практически полностью рассеян. Все же советская 4-я ударная армия гак и не смогла приблизиться к Полоцку.
Попытка реализовать витебский успех провалилась - введенная в прорыв 5-я танковая армия П. Ротмистрова на подходах к Березине напоролась на прибывшие с Украины танки 5-й танковой дивизии генерал-майора Декера, и, несмотря на свое пятикратное превосходство (524 танка и САУ против 125), потерпела поражение, понеся очень большие потери (295 танков - 56 %).
2-й Белорусский фронт только через неделю - 28 июня, сумел форсировать Днепр и занять Могилев.
Таким образом, к исходу недели боев, советские войска на северном участке, несмотря на продвижение на разных участках на 50-150 км, стратегического прорыва еще не достигли.
1-й Белорусский фронт свое наступление, по просьбе его командующего Г.К. Жукова начал сутками позже, 24 июня. На шестой день, 29 июня, продвинувшись вперед на 100 км, войскам фронта удалось окружить и взять Бобруйск. Сообщения советских историков, тиражирующиеся поныне, о «полном уничтожении окруженной группировки противника» в бобруйском «котле» действительности не соответствует - большая часть немецкой группировки вырвалась из района Бобруйска. Однако именно эта операция открыла советским войскам путь к Минску.
Если после окружения части своих войску Витебска и Могилева немцы, тем не менее, восстановили подобие фронта на тех направлениях, использовав рубеж реки Березины, то после прорыва у Бобруйска образовалось здоровенное «окно», которое не могли закрыть немецкие части, только что вырвавшиеся из-под Бобруйска и не успевшие ни оправиться, ни перегруппироваться.
С самого начала операция приняла оборот, неожиданный для фюрера и его ближайших советников Иодля и Кейтеля. Немецкие войска в Беларуси были атакованы превосходящими силами на всем протяжении фронта, а не отдельных его участках. На направлениях главных советских ударов фронт был прорван уже в первые дни, и сразу возникла угроза окружения группировок, оборонявших Витебск и Бобруйск. Но отойти своевременно с этих участков немецкие войска не могли ввиду «ценных» указаний фюрера о запрете на отход и об удержании флангов в условиях глубокого вклинения противника. В результате войска оказались в окружении, хотя легко могли избежать этой участи:
« Наблюдая и анализируя тогда действия немецких войск и их главного командования, мы, откровенно говоря, удивлялись их грубо ошибочным маневрам, которые обрекали войска на катастрофический исход. Вместо быстрого отхода на тыловые рубежи и выброски сильных группировок к своим флангам, которым угрожали советские ударные группировки, немецкие войска втягивались в затяжные фронтальные сражения восточнее и северо-восточнее Минска» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2, М" с. 256-257).
С самого начала возникли сложности и у советских войск. Войска, окружившие немцев под Витебском и Бобруйском, не сумели осуществить перегруппировку подвижных соединений для наступления на Минск, а введенная в прорыв 5-я танковая армия прорыва не добилась. Кроме того пехота, застрявшая в первой полосе немецкой обороны на ликвидации многочисленных очагов сопротивления, отстала от танковых и механизированных частей. В районах восточнее Минска образовалось «месиво», состоявшее из: а) из разбитых и отступающих немецких войск; б) не слишком настойчиво преследующих их советских стрелковых дивизий; в) советских механизированных дивизий, оторвавшихся от своей пехоты и пытающихся реализовать возможности глубокого охвата; г) партизанских формирований.
Недостатки в планировании операции стали очевидны. Вот как скромно свидетельствует об этом советский «официоз»:
«Одним из недостатков в боевом использовании некоторых танковых соединений и объединений и кавалерийских корпусов, являлось то, что они в ряде случаев втягивались в затяжные бои за крупные населенные пункты, что вело к большим потерям и снижению темпов наступления. Отрицательно сказывались также случаи потери управления подвижными войсками при развитии наступления и при преследовании; отвлечения главных сил для решения второстепенных задач.
Самым сложным вопросом в ходе наступления на всех фронтах было артиллерийское обеспечение действий пехоты и танков в глубине, особенно при преследовании, что объяснялось отставанием артиллерии. Основными причинами ее отставания были прежде всего низкие темпы восстановления мостов и запаздывание с подвозом горючего и боеприпасов» [8].
28 июня, уточняя новую задачу фронтам. Ставка ВГК сделала «втык» командованию 5-й танковой армии:
«Ставка недовольна медленными и нерешительными действиями 5 гв. ТА и относит это к плохому руководству ею со стороны тов. Ротмистрова. Ставка требует от 5 гв. ТА стремительных и решительных действий, отвечающих сложившейся на фронте обстановке».
Темп продвижения советских частей не выдерживался. Далее должны были последовать контрудары немецких резервов из глубины - и фронт застрял бы где-нибудь на линии Березины. Тем бы и завершился весь «Багратион». Не видать бы «советским» Минска. Но здесь сыграло свою роль очень простое, но чрезвычайно важное обстоятельство - в глубине немецкой обороны было пусто. А где же резервы?
Дело тут не в пресловутых «украинских танках» (роль бронированного молотка, действующего из глубины своей обороны, могла бы сыграть и наличная 3-я танковая армия со своими пятью дивизиями). Да вот беда - 3-ю танковую невозможно было снять из-под Витебска, ибо нечем было заменить ее в первой полосе обороны. Группа армий «Центр» вообще не имела действенных резервов!
Историки почему-то игнорируют тот факт, что все три стратегические операции Красной Армии в центральном секторе фронта (Беларуская, Висло-Одерская и Берлинская) на завершающем этапе войны разворачивались по одному и тому же сценарию - прорыв первой линии немецкой обороны и ...всё. Далее безостановочное продвижение вглубь территории при полном отсутствии контрударов ввиду отсутствия в глубине вражеской обороны каких-либо войск.
Главная причина отсутствия у немцев резервов заключалась в том, что на дворе стояли последние числа июня 1944 года. Высадившись в Нормандии, союзники в кратчайшие сроки развернули там группировку свыше 2 млн. человек. С этого момента все немецкие резервы уходили во Францию. Там оказалась даже 30-я гренадерская дивизия ваффен-СС (1-я беларуская). Набранная в Беларуси для борьбы с большевиками, она свой первый бой приняла в районе Маркольсхайма с американцами и французами.
Успех операции «Багратион» обеспечило отсутствие резервов в глубине немецкой обороны. А это, в свою очередь, стало следствием высадки в Нормандии англо-американцев, оттянувших на себя все наличные немецкие резервы. Без успеха «Повелителя» не было бы и успеха «Багратиона». То есть, объяснение прямо противоположное вымыслам советско-российских авторов: дескать, только благодаря «Багратиону» союзники добились успеха в Нормандии!
В результате с 29 июня наступление продолжалось без особых проблем, если не считать больших потерь. Но кольцо «итогового» окружения немецких войск под Минском (в районе Волмы) существовало лишь на карте. Ударные советские группировки в районе Минска действительно сомкнулись, а по флангам их постоянно текли разрозненные группы немецких войск, так как для создания плотного кольца советское командование не сумело (по причине отставания пехоты и артиллерии) сконцентрировать достаточно сил.
Да, восточнее Минска в плен попало много немецких военнослужащих. Ведь отступавших «на своих двоих» от внешнего периметра обороны германцев давно обогнали советские подвижные части, так что немцы перемещались по уже враждебной территории, постоянно, группами и поодиночке, попадая в плен. То есть, не было никакого «Минского котла», его просто нарисовали на карте.
Не было и 100 тысяч немецких пленных в этом несуществующем котле. Эту байку, живущую до сих пор, еще 40 лет назад опроверг маршал Г.К. Жуков:
«К 11 июля, несмотря на оказанное сопротивление, окруженные немецкие войска были разбиты, взяты в плен или уничтожены. В числе 57 тысяч пленных оказалось 12 генералов, из них три командира корпуса и 9 командиров дивизий. Еще несколько дней продолжалось вылавливание отдельных групп солдат и офицеров противника, пытавшихся выйти к своим войскам. Но так как немцы быстро отступали, они никак не могли добраться до своих» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Том 2, М., с. 258-259).
Теперь требовалось безостановочно развивать успех в западном, направлении, но сил у Красной Армии становилось все меньше и меньше, а сопротивление немцев все более упорным, поэтому на линию Барановичи - Вильнюс советские войска вышли только к концу месяца. На Белосток существенно поредевшие части наступали с 5 по 27 июля просто по инерции. Еще несколько судорожных попыток - и фронт остановился восточнее Варшавы. Без малого, на полгода. И снова свидетельствует маршал Жуков:
«Все же я должен сказать, что командование группы армий «Центр» в этой крайне сложной обстановке нашло правильный способ действий. В связи с тем. что сплошного фронта обороны у немцев не было и создать его при отсутствии необходимых сил было невозможно (выделение моё Авт.), немецкое командование решило задержать наступление наших войск главным образом короткими контрударами. Под прикрытием этих ударов на тыловых рубежах развертывались в обороне перебрасываемые войска из Германии и с других участков советско-германского фронта» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Том 2. М., с. 266-267).
Операция «Багратион» завершилась.
Каковы же ее итоги?
Вот что пишут об этом сейчас:
«В результате проведенной операции Красная Армия освободила территорию всей Белоруссии, большей части Литвы, заняла часть Польши, и вышла к границе Германии в Восточной Пруссии. Советские войска продвинулись на 300 - 500 километров».
Но чтобы делать выводы об итогах операции, надо сначала выяснить, каковы были ее цели. Современные российские авторы утверждают, что якобы:
1. Предполагалось занять всю территорию Беларуси и Летувы. Насчет Беларуси - понятно, а вот что касается Летувы, то Ставка могла лишь надеяться на благоприятное течение операции. После провалов полугодичной давности никто наперед не мог предположить, что «Багратион» завершится успешно.
2. Выйти на побережье Балтийского моря в районе Клайпеды (Мемеля). Ну да - аккурат там, куда вышли, ни правее, ни левее.
3. Выйти к границе Восточной Пруссии (Сувалки). Опять же поражает точность. Выйти именно сюда, ни в коем случае не пересекая границу Восточной Пруссии!
4. Выйти па территорию Полъйш (Люблин). И упаси боже продвинуться дальше того места, где застопорилась Красная Армия в реальности.
5. Длительность операции 40-50 суток.
Совершенно ясно, что все это придумали гораздо позже и притянули «за уши» к реально достигнутым результатам.
Но какие подлинные цели преследовал «Багратион»? Более правдиво на сей счет сказано в «Советской военной энциклопедии»:
«Замысел операции сводился к тому, чтобы глубокими ударами четырех фронтов разгромить основные силы группы армий «Центр» в тактической и ближайшей оперативной глубине и создать предпосылки для последующего наступления советских войск в западных областях Украины, Прибалтике, Восточной Пруссии и Польше.
Предусматривался одновременный прорыв обороны врага на 6 участках, окружение и уничтожение фланговых группировок в районах Витебска и Бобруйска, разгром оршанской и могилевской группировок.
Затем планировалось сходящимися ударами трех Белорусских фронтов в общем направлении на Минск окружить и уничтожить основные силы группы армий "Центр"» (ст. «Белорусская операция 1944 г.». Советская Военная Энциклопедия, Т. 1, М., 1990, с. 360).
Итак, не «разгромить», а «окружить и уничтожить». Разница очевидна: Ставка ВГК не желала и дальше видеть перед собой группу армий «Центр», пусть в ослабленном состоянии. Ее следовало уничтожить в Беларуси с тем, чтобы РККА без помех наступала вглубь Европы.
А вот эта стратегическая задача не была решена. Из Беларуси немцев вытолкали, «предпосылки» для наступления в Прибалтике, Польше и Восточной Пруссии создали, но уничтожить группу армий «Центр» (впоследствии группу «А») не удалось. В сентябре 1944-го она по-прежнему противостояла Красной Армии в центральном секторе. А РККА, в ходе наступления выдохлась настолько, что фронт под Варшавой застрял до января 1945 года - пока англо-американцы в Арденнах вновь не оттянули на себя последние немецкие резервы.
5. Соотношение потерь
В июле 1944 года «ведомство лжи» - Совинформбюро - опубликовало сводку, в которой потери немецких войск с 23 июня по 23 июля оценивались в 381.000 убитых. 158.480 пленных (всего около 540 тыс.), 2735 танков и САУ, 631 самолёт, 57.152 автомашины.
Американский исследователь Стивен Залога в 1995 году оценил потери немецких войск к моменту капитуляции 4-й армии следующим образом: 300-350 тысяч "человек, в том числе до 150 тысяч пленных.
Ныне официальная российская версия такова, что Вермахт потерял в ходе операции «Багратион» убитыми и пленными 289 тысяч, ранеными 110 тысяч. Всего - 399 тысяч человек.
Потери Красной Армии за 68 суток составили: убитыми и пропавшими без вести - 178.507 человек, ранеными и больными - 587.308 человек. Всего - до 766 тысяч человек. О пленных и дезертирах советская статистика молчит. А их тоже было не менее нескольких десятков тысяч человек. Следовательно, соотношение потерь 1 : 2 в пользу немцев. Боевые потери советской стороны в технике: 2956 танков, 2447 орудий и минометов. 822 самолёта.
Эта информация не соответствует действительности.
Реальные цифры
По немецким данным потери Вермахта были очень тяжелыми, но отнюдь не такими, какими их изображали советские авторы: 26.397 убитых, 109.776 раненых, 262.929 пропавших без вести или сдавшихся в плен, всего 399.102 человек. Так что 22 попавших в плен немецких генерала и 12 погибших вовсе не доказывают колоссальные потери Вермахта по сравнению с РККА.
Вдобавок надо отметить что это потери не только группы армий «Центр» (у которой к моменту начала «Багратиона» на фронте в Беларуси имелось (по нынешним российским данным) 486 тысяч человек, но также украинских и прибалтийских группировок немцев, участвовавших в операции, в том числе после 30 августа 1944 года.
Потери же советской стороны - это, как гласит поговорка, «ложь в форме статистики». Между тем их масштаб можно вычислить, пусть приблизительно.
Цифра в 178.507 безвозвратных и 587.308 человек санитарных потерь приведена в статистическом исследовании «Россия и СССР в войнах XX века» (М.. 2001). Но она не стыкуется с другими цифрами, содержащимися (что весьма примечательно!) в том же исследовании. Таблицы 133-134 (с. 250-253 в упомянутой справочной книге) сообщают, что потери РККА и РККФ в 3-м квартале 1944 года (период проведения «Багратиона») составили:
безвозвратные (убитые, умершие на этапах санитарной эвакуации, умершие от ран в госпиталях, умершие от болезней, погибшие в результате происшествий. пропавшие без вести и попавшие в плен) - 510.790 человек;
санитарные - 1.545.442 человека.
В указанный период времени проводились 5 стратегических операций (в том числе Восточно-Карпатская, которая началась в 3-м квартале, но продолжалась и в 4-м) и 10 самостоятельных фронтовых операций. Общая численность потерь в них совершенно не совпадает с приведенными выше цифрами. Так, безвозвратных потерь насчитывается всего 387.675 человек, в том числе 178 с лишним тысяч официальных жертв «Багратиона» (вместе с Восточно-Карпатской - 414.518 человек).
Но нам важно не это, а пропорция. Она составляет 2,172,32 (разделить общее число официально павших в 3-м квартале 1944 года на 178.507 официально погибших «багратионовцев»). Если мы применим эту пропорцию к более достоверной цифре в 510.790 человек, приведенной в справочнике Генштаба, то получим количество безвозвратно потерянных людей в интервале от 215 до 235 тысяч человек, и санитарных потерь (пропорция от цифры 1.545.442) в интервале 666-712 тысяч человек.
Но и это еще не все - известно, что официальные советские данные весьма далеки от подлинной трагической картины так называемой Великой Отечественной войны. Согласно этим данным вооруженные силы СССР за время войны потеряли 8,2 миллиона человек, тогда как в действительности - от 26,3 до 26,9 млн человек! [9]
Как же установить, хотя бы приблизительно, истинные советские потери в «Багратионе»? Очень просто. «Нарисованная» цифра 8,2 млн отличается от реальной (около 26,6 млн) в 3,2 раза. Умножим полученную выше численность погибших в «Багратионе», выведенную из официальных данных (215-235 тыс. безвозвратно) на 3,2 и получим 688-752 тысяч человек.
Выходит, что реальные советские потери в операции «Багратион» таковы:
- на основе официальных данных: 215-235 тысяч безвозвратно, 666-712 тысяч санитарными;
- по неофициальным оценкам: 645-705 тысяч безвозвратно, 1,1-1,5 млн санитарными.
Эти цифры не противоречат общим данным о списочной численности РККА. Так, если в 3-м и 4-м кварталах 1944 года еще наблюдался рост среднемесячной численности войск (за счет выгребания с Украины и Беларуси 33-х призывных возрастов) - 6.714.300 и 6.770.100 человек соответственно, то уже к 1-му кварталу 1945 года произошло резкое необратимое падение этой численности (вследствие огромных потерь в Беларуси и на Украине) - 6.461.100 человек в 1м квартале, 6.135.300 человек - во 2-м.
Та же картина наблюдается при подсчете потерь боевой техники. Если совместить (включая 2447 танков и 822 самолета «Багратиона») все потери РККА в стратегических операциях за 1944 год (см. таблицу 189 в исследовании «Россия и СССР в войнах XX века»), получим 12.734 танков и САУ, 4040 самолетов. Но это никак не вяжется с итоговыми данными потерь в боевой технике за 1944 год, содержащимися в таблице 186 все того же исследования: 23,7 тысяч танков и САУ и 30,5 тыс. самолетов (из них 10,4 тыс. - боевых потерь).
Используем тот же метод и определим пропорцию: 12.734 танков делим на 2447 «багратионовских», а 4040 самолетов делим на 822. Получаем 4,3 и 4,9 соответственно. Затем применим эту пропорцию к реальном)' количеству потерянного «металла» - 23,7 тыс. танков, 10,4 тыс. самолетов.
Выходит, что потери советской техники в операции «Багратион» следующие:
- танков и самоходок - 5,5 тыс. единиц;
- самолетов - 2.1 тыс. единиц (вместе с небоевыми - 6,2 тыс.).
Вот истинная цена операции. Красная Армия, как и прежде, несла потери многократно превышавшие потери противника, многократно уступавшего своими силами «советским». Такое вот «высочайшее военное искусство»!
***
В этой связи скажу несколько слов о двух других операциях Второй мировой войны.
Первая - штурм линии Маннергейма на Карельском перешейке в 1939-40 гг. Десятки тысяч бойцов погубило тогда командование РККА в тупых попытках прорвать эту линию долговременных укреплений, что называется, «в лоб». Ради чего? Исключительно для того, чтобы доказать: «нет таких препятствий, преодолеть которые не смогли бы большевики».
Другая - десантная операция американцев с целью захвата атолла Тарава в архипелаге Гилберта на Тихом океане (ныне республика Кирибати). Атолл, в центре которого на острове Бетио находился аэродром, защищал японский гарнизон численностью 4700 человек. Американцы захватили атолл за пять дней жестоких боев.
Японский гарнизон погиб полностью (в плен попали только 17 раненых солдат). .Американцы потеряли 985 морских пехотинцев убитыми и 2193 ранеными. Общее соотношение потерь 1:1,5, соотношение погибших 1 : 4,8 в пользу американцев. По советским понятиям - просто великолепное соотношение. Но американское командование оценило потери как катастрофические и отказалось от подобной тактики. Все другие укрепленные острова они потом либо месяцами бомбили с воздуха и обстреливали с моря, перемалывая гарнизоны еще до начала высадки десанта, либо просто блокировали, обрекая японцев на смерть от голода.
Вывод очевиден. Суть «высочайшего искусства» советских полководцев в годы войны сводился к гаму, чтобы сначала обеспечить себе колоссальное превосходство над противником в людях и вооружении, а потом в бесконечных лобовых атаках гробить своих бойцов до тех пор. пока у немцев не кончатся резервы и боеприпасы. Или. образно выражаясь, до того момента, «когда враг задохнется под горами трупов наших солдат». Ничего другого мы не видим ни в одной операции периода 1941-1945 гг.
Эти слова полностью применимы и к операции «Багратион» - действительно самой успешной среди всех стратегических операций Красной Армии.
6. Двух зайцев сразу...
Чем была эта операция для беларусов? Принято считать, что освобождением от режима оккупантов, непрерывно истреблявших беларусов на протяжении 36 месяцев. Но вот любопытный факт:
«В январе 1944 года к немцам перебежал командир 1346-й разведроты 253-й стрелковой дивизии капитан Игорь Капор. До этого, в декабре 1943-го, он был на переподготовке при разведотделе штаба Белорусского фронта, где и познакомился с приказом о том, какая судьба ждет население Белоруссии.
Суть этого плана и изложил в своей речи Островский (Радослав Островский - председатель Белорусской Центральной Рады): "Я приведу один тайный приказ НКВД, который говорит, что в занятых опять советскими войсками областях никто из населения не должен остаться на месте. Мужчины должны быть взяты в так называемые штрафные батальоны и брошены в бой, даже не переодетые, невооруженные и необученные (что и происходило в действительности - Авт.), остальное население должно быть выселено за Урал. Какой же выход, граждане? А выход один - это взяться за оружие и защищать свои деревни и города, свои поля, свои семьи и самих себя».
По утверждению капитана Капора, дети-сироты, равно как и дети арестованных и направленных в штрафные батальоны, должны были помещаться в специальные детские дома НКВД, где их предстояло перевоспитать в большевистском духе. Все население оккупированных территорий заведомо было под подозрением, так как долгое время находилось под влиянием нацистской пропаганды (точнее - вне сферы пропаганды советской - Авт.).
Тайный приказ, о котором рассказывал Капор, до сих пор не обнаружен. Но действия советских войск на освобождаемых территориях были именно такими. Об этом сохранились свидетельства как с нашей, так и с немецкой стороны. Они фактически ничем не отличались от атак штрафных рот и батальонов» [10].
7. Ложь в форме статистики
Если сопоставить наши выкладки с выкладками Юрия Туронка, все становится ясным. К тому гражданскому населению, что погибло в Беларуси от германского террора, советская статистика добавила еще и жертв сталинского террора периода 1937-41 гг. (не менее 200 тысяч), и примерно 300 тысяч несчастных «ворон», погибших в 1943-44 гг. (их потери составляли в первых двух боях, как правило, около 50 %).
Вычтя тех и других из официальной цифры 1.409 млн. человек «беларусов, погибших от рук оккупантов за время войны», а также удалив как минимум 600 тысяч евреев, мы увидим, что собственно беларусов погибло во время войны от рук «нацистов и их пособников» менее 300 тысяч человек [11]. А это не каждый 4-й беларус, и даже не 10-й, а только каждый 26-й (4 %)!
Вот в чем скрыт истинный смысл советско-российских манипуляций со статистикой. Он в том, чтобы спрятать страшный вывод: советская власть (якобы «своя» и «родная») истребляла беларусов разными способами и в огромных масштабах. Но свалила все это на немцев [12].
И только во вторую очередь - чтобы доказать «неоспоримое превосходство» советских маршалов и генералов над немецкими, а «выдающегося стратега» Сталина («организатора и вдохновителя всех наших побед») над Гитлером.
[1] «Белорусская операция 1944 г.». Советская Военная Энциклопедия. Т. 1, М.. 1990. с. 361.
[2] Читал в Интернете, что план вторжения российской армии в суверенную Беларусь, разработанный на всякий случай» после Оранжевой революции» на Украине, повторяет этот замысел. - Прим. ред.
[3] Советская Историческая Энциколопслия. Том 2. М., 1962, ст. 236.
[4] Там же.
[5] Соколов Б. Красный колосс. Почему победила Красная Армия? М., 2007, с. 172 -173.
[6] Военный энциклопедический словарь. Том I. М., 2001, с. 161.
[7] Кстати, даже 60 дивизий по штагам 1944 года набрали бы в сумме менее 768 тыс. чел. Прим. ред.
[8] Советская Военная Энциклопедия. Том 1. М.. 1990, с. 361.
[9] Напомним, что ряд российских авторов оценивает сейчас общие потери Советского Союза в людях цифрой 40-42 млн человек, из них до 27 млн в вооруженных силах и 13-15 млн гражданского населения. - Прим. ред.
[10] Соколов Б.В. Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939 1945 гг. М.. 2008, с. 220-221.
[11] Сколько евреев погибло в БССР, никто точно не знает. Во-первых, сюда в 1939 году бежало множество евреев из Польши, которых польские власти (а также еврейские организации) считают польскими гражданами. Во-вторых, немцы привозили сюда для уничтожения множество евреев из стран Европы. В-третьих, немало евреев из центральной и восточной части республики эвакуировались и никогда больше не вернулись в БССР. Поэтому -разбежка» очень велика: от 600 тысяч до 1,1 миллиона! Прим. ред.
[12] Точно так же, как на немцев свалили разрушение Витебска и Полоцка, осуществленное в 1941 г. советскими саперами. - Прим. ред.