Папярэдняя старонка: Рэха мінуўшчыны

Дадана: 26-02-2012,
Крыніца: Рэха мінуўшчыны, Мінск, 2011.

Спампаваць

БОЙ НА О. СФАКТЕРИЯ КАК ПОКАЗАТЕЛЬ УПАДКА СПАРТАНСКОЙ СИСТЕМЫ ВОСПИТАНИЯ

ЭКСПЕДИЦИИ ЕВРОПЕЙЦЕВ НА ВОСТОК В XIII - XIV вв.

«ПОЗОЛОЧЕННЫЙ ВЕК» В ИСТОРИИ США: ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ ГОРОЖАН (70-е гг. XIX в. - НАЧАЛО XX в.)

Эволюция военного искусства в годы Гражданской войны В РОССИИ

РИМСКИЙ КЛУБ: СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА В США В XXI в.

УСЕАГУЛЬНАЯ ГІСТОРЫЯ

УДК 94(652)

Е.В. Шевчик
(Гродно, ГрГУ имени Янки Купалы)

БОЙ НА О. СФАКТЕРИЯ КАК ПОКАЗАТЕЛЬ УПАДКА СПАРТАНСКОЙ СИСТЕМЫ ВОСПИТАНИЯ

Спарта - один из самых могущественных и внутренне стабильных полисов Древней Греции. Стать таковым ему помогло особенное государственное и общественное устройство, стержнем которого являлась специальная система воспитания граждан. Именно здесь взращивались лучшие воины античного мира, которых боялись и уважали все и на которых держалась мощь Спарты. Но в силу закономерностей исторического развития даже Спарте не удалось избежать всеобщего кризиса, первым ярким признаком которого явился бой на о. Сфактерия. Кризис повлиял на воспитательный процесс - основу основ спартанского строя, что сказалось на падении ее влияния и авторитета, и, в конечном счете, привело к потере независимости.

Спарта, бесспорно, - самое необычное и наиболее загадочное из всех греческих государств. Эта репутация прочно закрепилась за ним уже в древности и сохраняется поныне. Все это благодаря особенному государственному устройству, которое сделало Спарту самым внутренне стабильным полисом Древней Эллады, имевшим сильнейшую армию и внушавшим страх и уважение всему античному миру. Но даже Спарта не избежала влияния тех негативных тенденций, которые затронули Древнюю Грецию во второй половине V века до н.э. и выразились в падении гражданского самосознания, разложении традиционных устоев общества, кризисе классического греческого полиса. Пелопонесская война ускорила темпы назревавшего внутреннего кризиса в Спарте, что сказалось на упадке спартанской системы воспитания как основы этого государства [1, с. 194 - 216].

Изучение этого явления надо начать с краткого рассмотрения общественного устройства Спарты и системы воспитания.

Спартиаты называли себя «общиной равных», гомеев. В 30 лет мужчины становились гражданами. Но даже взрослые граждане не могли распоряжаться собой, а должны были подчиняться общим правилам и нормам. Граждане были наделены равными участками земли - клерами, которые нельзя было завещать, дарить или продавать [2, с. 86]. Все спартиаты обязаны были участвовать в общих трапезах - сисситиях. Участники должны были вносить одинаковую сумму денег и продуктов, на трапезах все ели одинаковую пищу. Сисситии поддерживали идею равенства граждан и способствовали их сплочению, были центром общественной жизни, осуществляли контроль над своими членами [3, I, с. 65]. Все это было необходимо в первую очередь для постоянного поддержания в повиновении рабов (илотов), численность которых в несколько раз превышала численность самих спартиатов.

На поддержание такого строя и было направлено особое воспитание спартиатов - агогэ, создание которого, как и всего внутреннего устройства Спарты, приписывается ее легендарному правителю Ликургу [2, с. 90].

Воспитательный процесс, как указывает Плутарх, начинался с самого рождения ребенка и, по сути, не зависел от воли отца, - «он приносил его в «лесху», место, где сидели старшие члены филы, которые осматривали ребенка. Если считали, что он крепкий и здоровый, его отдавали кормить отцу, выделив ему при этом один из девяти земельных участков. Слабых и уродливых детей кидали в «апотеты», пропасть возле Тайгета [2, с. 91].

Спартанская система воспитания преследовала цель подготовить воина - члена военной общины. С семи лет мальчиков забирали у родителей в особые отряды - агелы («стада») под надзор воспитателей, педономов, из числа лучших, достойнейших граждан, где дети жили и ели вместе, приучались играть и проводить время друг с другом. В 14 лет мальчика, пропуская через жестокие физические испытания, посвящали в «ирены» - члена общины с предоставлением определенных гражданских прав. В течение последующего года «иренов» проверяли на стойкость в военных отрядах спартиатов.

Начальник агелы (им становился тот, кто оказывался понятливее других и более смелым в гимнастических упражнениях, что указывает на доминирующее влияние физического воспитания по сравнению с интеллектуально-эстетическим), как правило, двадцатилетний «ирен», предводительствовал над своими подчиненными в тренировочных сражениях и распоряжался приготовлениями к обеду. Взрослые юноши должны были собирать дрова, подростки - овощи. Все, что они приносили, было ворованным. Так как наказывали только тех, кто попадался, дети старались как можно тщательнее скрыть свое воровство. Вот как описывает один такой случай Плутарх: «Один из них, рассказывают, украл лисенка и спрятал его у себя под плащом. Зверь распорол ему когтями и зубами живот; но, не желая выдать себя, мальчик крепился, пока не умер на месте» [2, с. 92].

Мальчиков обучали правильной речи (она должна была быть четкой и краткой - лаконичной), чтению и письму, игре на музыкальных инструментах, хоровому пению. Впрочем, как пишет Плутарх, «чтению и письму они учились, но по необходимости, остальное же их воспитание преследовало одну цель: беспрекословное послушание, выносливость и науку побеждать». Перед окончанием обучения молодые спартанцы должны были пройти еще одно испытание - это была так называемая «криптия». Целый год молодой человек блуждал по горам и долам, скрываясь так, чтобы его нельзя было найти, сам добывал себе пищу, спал мало и всякий час был начеку, дабы никто не мог его выследить и застать врасплох. Успешно отбыв криптию, юный спартанец мог быть допущен к участию в принятых в Спарте совместных трапезах мужчин - «фитидиях».

В 20 лет «ирены» посвящались в воины, получали полное вооружение и начинали военную службу. К 30 годам они приобретали статус полноправного члена военной общины, в которой каждый считал себя принадлежащим не себе лично, а отечеству.

Воспитание девочек в Спарте, в соответствии с общей тенденцией развития этой страны, мало отличалось от воспитания мальчиков. На первом месте стояли физическая сила и выносливость девочек, ведь их готовили в матери будущих граждан-воинов. Девочки занимались гимнастикой наравне с мальчиками, упражнялись в беге, метании диска, даже борьбе. Поскольку они должны были участвовать в религиозных торжествах, их учили пению и танцам [2, c. 92 - 104].

Только удача на военной службе могла прославить спартиата. Лишь погибшие в бою за отечество получали право иметь могильный камень с именем. Каждый спартиат мечтал попасть в отряд трехсот, который в битве сражался рядом с царем. Спартанское войско было единственным профессиональным во всей Греции, т. к. спартанцы не занимались ручным трудом, проводя все время в военных занятиях и охоте. На протяжении веков в военном деле спартанцы руководствовались принципом «победа или смерть», на что, собственно, и было направлена их система воспитания, и вечный позор был трусам, и даже тем кто в одиночку вернулся с поля битвы. Спарта даже не имела, в отличие от других городов, крепостных стен, так как там были уверены в непобедимости своих воинов, о чем свидетельствует выражение легендарного Ликурга: «Не без стен город, ограждаемый мужами, а не кирпичами» [2, c. 95]. Все это делало спартанцев непобедимыми, образцами для подражания, обладающими непререкаемым авторитетом для всей Эллады. На протяжении ряда столетий (по крайней мере, с VII в. до н.э. по начало IV в. до н.э.) Спарта оставалась важнейшим политическим военным фактором греческой истории, фактором, от которого во многом зависели судьбы и всего остального эллинского мира.

Но в условиях ускорения темпов экономических и социальных отношений после греко-персидских войн, различных небольших межполисных войн, масштабной Пелопонесской войны в Спарте растет имущественная дифференциация и уменьшается количество членов «общины равных», которая и составляет основу государственного строя. Если во времена легендарного законодателя Ликурга спартиатов насчитывалось около 9 или даже 10 тыс., а в период Греко-персидских войн их все еще было свыше 5 тыс., то к 425 г. до н.э. численность спартиатов упала до 2,5 тыс. [4, III, с. 27]. Развитие имущественной дифференциации оборачивалось на практике углублением социального неравенства. Теперь это особенно бросалось в глаза ввиду ставших именно в это время особенно резкими различий в быту: чрезмерная роскошь одних лишь ярче подчеркивала нищенство и убожество других. Разумеется, все это должно было самым печальным образом сказаться на внутреннем равновесии в полисе, на единстве гражданского коллектива. При этом трудность ситуации не исчерпывалась лишь одной, объективной стороной дела, т. е. реальным распадом гражданского содружества в силу все большей невозможности для одной группы граждан и незаинтересованности другой выполнять свои взаимные обязательства перед полисом. Естественно, система воспитания, направленная на полную отдачу спартанца государству, начала испытывать кризис. Первым его показателем явилось сражение на о. Сфактерия в 425 г. до н.э.

Сфактерия - небольшой остров, имеющий длину около 2,6 км, был необитаем, покрыт лесом и непроходим, но очень важен, так как, протянувшись вдоль побережья, защищал гавань г. Пилоса, находившегося всего в 70 км от Спарты, и являлся важным стратегическим пунктом, так как контролировал морские пути в Италию и из него можно было подстрекать к мятежу спартанских илотов. Именно здесь и развернулись боевые действия, поразившие всю Элладу [5, с. 356].

Пилос захватили афиняне и укрепились в нем. Сначала пелопонессцы не могли поверить, что Пилос взят врагом, но когда новости подтвердились, Спарта отозвала войска из Аттики и предприняла все возможные усилия для овладения Пилосом. Афиняне, с талантливым стратегом Демосфеном во главе, отразили все попытки штурма с суши и моря, предпринятые спартанцами, и отрезали отряд из 420 лакедемонских гоплитов на о. Сфактерия [6, ІV, с. 36 - 38]. Как только об этом бедствии узнали в Спарте, то решили немедленно принять меры по освобождению их из тяжелой ситуации, не желая, чтобы они погибли от голода или попали в плен. Было решено заключить перемирие. Но все попытки вытащить воинов из блокады завершились неудачей. После прибытия подкреплений афиняне высадились на острове, и их лёгковооружённые стрелки, нападая на спартанских гоплитов со всех сторон, принудили спартанцев к сдаче. Как пишет Фукидид, «спартанцы находились в таком же положении, как герои Фермопил. Те стояли до конца, и их перебили персы. Теперь же спартанцы сдались». Из 420 бывших на Сфактерии гоплитов в плен сдались 292 человека, включая 120 спартиатов [6, ІV, с. 26 - 41].

Ни одно из событий Пелопонесской войны и предшествующих ей не было для эллинов столь неожиданным, как это. Все были убеждены, что спартанцев, а тем более спартиатов, ни голод, ни прочие лишения не заставят сдаться, они скорее умрут с оружием в руках, как это было раньше [6, IV, с. 40]. Но этого не произошло, так как в условиях растущей имущественной дифференциации, аполитичности, деморализации гражданам, особенно знатным, уже почувствовавшим «вкус жизни», не хотелось приносить себя в жертву устаревшим и не нужным им идеалам. Именно это поражение явилось показателем начала кризиса спартанской системы воспитания, во многом благодаря которой обеспечивались внутренняя стабильность и международный авторитет Спарты. Воспитательный процесс начал сводиться лишь к физическому воспитанию и обучению грамоте, всё более игнорируя патриотический и моральный аспекты. В дальнейшем это привело к падению роли Спарты в античном мире и полной потере своей независимости во II в. до н. э. Но, несмотря на это, черты спартанской системы: государственный «заказ», единое содержание, обязательность, массовость, авторитарность - будут неизменно (хотя и в разной степени) повторяться в истории образовательной практики, особенно в условиях тоталитарных режимов.

Sparta - one of the most powerful and internally stable policies of the Ancient Greece. To become those to it has helped especial state and a social system which core was the special educational system of citizens. Here the best soldiers of a classical antiquity who were afraid were cultivated owing to this system and respected with everything and on which power of Sparta kept. But by virtue of laws of historical development, even Sparta did not manage to avoid the general crisis, first which bright sign was fight on island Sfakteria, both which reserve and educational process - a basis of bases Spartan building, that has affected falling of its influence and authority, and, finally - loss of independence.

Список источников и литературы

1. Андреев, Ю.В. Спарта как тип полиса / Ю.В. Андреев // Античная Греция: в 2 т. / под ред. Ф.Н. Арского. - М.: Наука, 1983. - Т. 1: Проблемы развития полиса. - 348 с.

2. Плутарх. Сравнительные жизнеописания / Плутарх. - М.: Эксмо, 2006. - 1504 с.

3. Геродот. История / Геродот; перевод и примечания Г.А. Стратановского. - М.: Аст, 2006. - 696 с.

4. Ксенофонт. Греческая история / Ксенофонт; пер. С.Я. Лурье. - СПб.: София, 2000. - 436 с.

5. Козленко, А.В. Военная история античности / А.В. Козленко. - Минск: Беларусь, 2001. - 479 с.

6. Фукидид. История: в 2 т. / Фукидид. - СПб.: София, 1994. - Т. 1 - 407 с.

Научный руководитель - В.А. Хилюта , кандидат исторических наук, доцент.

УДК 94(481)022

Г.В. Радюль
(Гродно, ГрГУ имени Янки Купалы)

ЭКСПЕДИЦИИ ЕВРОПЕЙЦЕВ НА ВОСТОК В XIII - XIV вв.

Данная статья посвящена исследованию экспедиций европейцев на Восток в XIII - XIV вв. В работе описываются основные пути следования миссионеров и купцов, цели экспедиций, их результаты и значение в дальнейшем изучении восточного региона.

В современных условиях одной из основных тенденций мирового развития является глобализация. Но на пути интеграции встречается много проблем. Одна из них - отношения стран Европы и Азии, поскольку происходит столкновение двух цивилизаций - западной и восточной. Поэтому необходимо вернуться к истории и проследить, как проходило сближение Востока с Западом, как «открывалась» Азия для Европы. Именно в рассматриваемый период были совершены экспедиции, которые положили начало изучению Востока.

Одним из факторов, способствующих расширению пространственного кругозора западноевропейского средневековья в XIII в., были монгольские завоевания. Результатом такого рода путешествий - сухопутных и морских - были подробные отчеты или даже книги, в которых содержался значительный географический материал. При этом встречавшиеся ранее в позднеантичных сочинениях Солина или Исидора фантастические сведения о чудовищных людях или небывалых природных явлениях постепенно вытеснялись реальными данными, которые воспринимались в феодальной Европе как чудеса, свойственные далеким странам.

Как известно, именно в XIII в. в Азии возникла мощная раннефеодальная империя монголов, под завоевательными ударами которых пали многие государства. Хотя монголы ушли из Западной Европы, но страх перед возможностью их нового нашествия остался. Проповедь крестового похода против монголов не дала ожидаемых результатов. Энергичный римский Папа Иннокентий IV (избранный в 1243 г. вместо умершего Григо­рия IX) решил выяснить, не собираются ли монголы в новый поход на Европу. С этой целью он направил к монголам официальную миссию с поручением попытаться обратить монгольского хана в христианство. Во главе духовной миссии был поставлен один из основателей монашеского ордена францисканцев 64-летний Джованни Плано Карпини; в состав миссии входили Бенедикт Полек из Вроцлава и Стефан из Богемии.

Миссия, снабженная письмом Папы, выехала из французского города Лиона в апреле 1245 г. Трудное путешествие длилось более двух лет. Путь шел через Францию и Польшу, затем через Киев и Переяславль, далее по Днепру, через степи Нижнего Дона до ставки хана Батыя на Нижней Волге (вблизи современной Астрахани). Но Батый не принял письмо, адресованное Великому хану, и отправил посольство дальше на восток, в Монголию. Это заставило Плано Карпини и его спутника пройти севернее Каспийского и южнее Аральского морей, через Ургенч в низовье Амударьи, пересечь реки Сырдарью, Талас и Или и через горные перевалы достичь Центральной Монголии. В июле 1246 г. миссия достигла летней резиденции Великого хана - Сыр-Орды, лежавшей к северо-западу от города Каракорума, основанного Чингисханом в 1220 г. на левом берегу верхнего Орхона. Здесь Карпини и его спутник прожили четыре месяца и присутствовали при возведении на престол нового Великого хана - Гуюка.

Только в ноябре 1246 г. после получения ответного письма хана, составленного на монгольском, персидском и арабском языках, миссия была отпущена домой [2].

Из сочинения Карпини западноевропейцы впервые узнали настоящие названия (пусть иногда искаженные). На Восточно-Европейской равнине: Непер (Днепр), Дон, Волга, Яшан (Яик - древнее название реки Урал) вместо тех, которые были знакомы им из античной литературы (Борисфен, Танаис и др.). Не раз Карпини говорил о жителях Русской земли. Иногда наряду с правдивыми данными Карпини сообщает и фантастические сведения, распространенные в эпоху средневековья и заимствованные из сочинений Исидора и Солина [2].

Вскоре после Карпини, в 1249 г., Каракорум посетил посол короля Людовика IX (Святого) французский монах Андрэ Лонжюмо. Отчет о его путешествии не сохранился, но упоминание о нем есть в сочинениях современников, в частности у Рубрука.

Через три года после начала путешествия Лонжюмо Людовиком IX ко двору Великого хана была направлена еще одна миссия, состоявшая из священнослужителей другого ордена - миноритов. В ее задачу входило выяснение возможностей проповеди христианства среди монголов и, главное, изучение реальных условий заключения с Великим ханом военного союза против ислама, иначе говоря, союза христианских крестоносцев с монголами в целях окончания затянувшейся войны в Палестине. Французский король считал эту миссию очень важной, так как он потерпел сильное поражение от «сарацин» во время крестового похода 1248 г. [1, с. 154].

В состав миссии вошли близкий ко двору короля фламандец Велем Рейсбрук (в литературе больше известный под французским именем Гильома Рубрука или под латинизированной формой его фамилии - Рубруквиста), энергичный и образованный человек, и трое его спутников (монах Бартоломео из Кремоны, клирик Гильом Госсель и переводчик, которого Рубрук называл «человеком божьим Тергеманном», или Абдуллой). Позднее в Константинополе Рубрук приобрел еще слугу Николая.

Начав путешествие со своими спутниками в конце 1252 г., Рубрук в начале 1253 г. прибыл в Константинополь, в мае того же года отплыл в Крым, где высадился в порту Салдайя (современный Судак). Этот город был торговым центром на южном берегу Крымского полуострова. Двигаясь далее на север, он прошел Перекоп, южнорусские степи и вышел к реке Этиль (Волга) в районе Укека (современный Увек вблизи Саратова). Здесь путешественники встретились с монголом Сатраком, а позднее, в низовьях Волги, с ханом Золотой Орды Батыем. Последний, дав путешественникам проводников, отправил их в Монголию к хану Мункэ [5].

Рубрук и его спутники проделали долгий путь по Прикаспийской низменности, обошли с севера Аральское море, а озера Балхаш и Алаколь - с юга. Дальше их дорога шла, видимо, через Джунгарские ворота (горный проход между хребтами Джунгарский Алатау и Тарбагатай), по долине реки Черный Иртыш и вдоль подножий Монгольского Алтая в Центральную Азию. С конца 1253 по апрель 1254 гг. Рубрук вынужден был кочевать вместе со ставкой хана и только после этого прибыл в столицу империи Ка­ракорум. Он был единственным западноевропейцем того времени, который прожил около двух месяцев в этой столице и составил ее описание.

Только в июне 1254 г. Рубрук получил письмо хана французскому королю, что позволило ему двинуться в обратный путь. Обратный путь Рубрука почти совпадал с его маршрутом путешествия к хану.

Сочинение Рубрука было хорошо известно современникам и ходило во многих рукописях. Значение этого произведения, названного «Путешествием в Восточные страны», весьма велико в истории географических знаний средневековья. Оно содержит много важных географических сведений о посещенных Рубруком странах. В частности, он описал междуречье Дона и Волги (правда, в отличие от Карпини, он называет Дон Танаисом, а Волгу - Этилией). Он писал, что Этилия вдвое больше Сены и разливается летом, подобно Нилу в Египте. Рубрук подтвердил, что Волга впадает в большое замкнутое озеро (которое он называет «Сиркан»), а вовсе не в залив Северного океана, как считали многие античные географы [5].

Рубрук первым из западноевропейских писателей того времени отметил характерную черту рельефа Центральной Азии - наличие высокого нагорья. По собранным данным он описал некоторые государства Центральной и Восточной Азии и первым из европейцев указал на то, что «Катай» (Китай) прилегает на востоке к океану и что «серы» античных географов - это «катайцы» (китайцы). Рубрук сообщил некоторые сведения о народностях Восточной Сибири: о «керкисах» (енисейских киргизах - предках хакасов), «оренгаях» (урянхайцах - предках тувинцев) и др. [5].

Это позволяет нам сделать вывод о том, что реальные географические факты уже начинали постепенно вытеснять в сознании людей того времени легендарные сведения.

Путешествие венецианца Марко Поло (1254 - 1324 гг.) в Китай и его возвращение оттуда морским путем было весьма крупным событием второй половины XIII в., которое способствовало расширению пространственного кругозора западноевропейцев.

В отличие от миссий к Великому хану Плано Карпини, Лонжюмо и Рубрука, носивших дипломатический и разведывательный характер, путешествие Марко Поло было предприятием торгового назначения, хотя его отец и дядя и должны были выполнить дипломатическое поручение.

Дядя и отец Марко Поло побывали в Китае примерно в 1263 - 1265 или 1264 - 1266 гг. и вернулись в Венецию в 1269 г. Также известна еще одна экспедиция в Китай, куда они отпра­вились в 1271 г., взяв с собой 17-летнего Марко, которая закончилась в 1275 г. Во время этого путешествия венецианцы прошли через высокогорное плато Памир, природу которого позднее Марко Поло красочно описал в своей «Книге». Далее они прошли по старинному «шелковому пути», по которому издавна в Переднюю Азию и Южную Европу привозили из Восточного Китая знаменитые шелковые ткани [3, с. 14].

Семья Поло прожила в Китае более 15 лет (1275 - 1292 гг.). Свое возвращение из Китая семья Поло совершила по океану: вдоль восточных берегов Азии, через Малайский архипелаг (Марко Поло называет его «лабиринтом 7448 островов») и далее вдоль южных берегов Индокитая и Индии до Персидского залива. Во время этого плавания Марко узнал о богатом острове Чипангу (Японии), о стране Чамбо на восточном берегу Индокитая. Мореплаватели сделали пятимесячную остановку на берегу острова Суматра (Марко Поло называет этот остров «Малой Явой»), отметив, что этот остров лежит так далеко на юге, что «Полярная звезда совсем невидима, ни мало, ни много». Эти наблюдения подтверждают его научные взгляды о форме нашей планеты; эти взгляды подтверждаются и словами Марко о том, что на далеком севере расположена «страна тьмы», где только летом светит солнце, а зимой очень холодно, а дальше к северу вообще не бывает солнца.

Во время плавания по Индийскому океану Марко Поло собрал некоторые сведения об Индокитае, Индии, острове Цейлон, а также о странах Восточной Африки - Эфиопии и островах Сокотра, Мадагаскар и Занзибар. Известно, что в те времена западноевропейцы имели весьма смутные представления о том, что кроется под названием Индия. Марко Поло впервые в европейской средневековой литературе стал подразделять Индию на три части: Великую Индию, охватывающую большую часть полуострова Индостан, и территорию Передней Азии до Оманского пролива, Малую Индию, под которой понимались области полуострова Индокитай, и Среднюю Индию, включавшую Аравию и Эфиопию. Отсюда становится понятной склонность западноевропейцев средневековья относить Эфиопию к «Африканской Индии», что, несомненно, объясняется влиянием географических представлений Марко Поло, заимствованных им у китайцев [3, с. 165].

После странствий от Ормузского пролива до Тробзона (на южном берегу Черного моря) и возвращения в Венецию Марко Поло оказался в генуэзской тюрьме. Здесь он рассказал о своих приключениях другим заключенным. Один из них, итальянский писатель Рустичано, записал в 1298 г. его рассказы, которые и явились первым вариантом будущей «Книги о разнообразии мира» (по другому источнику - «Истории чудес мира»).

После освобождения из тюрьмы Марко Поло вернулся в Венецию. Здесь он еще раз записал свой рассказ о путешествиях, которые продолжались с 1271 до 1295 гг., т.е. 24 года.

«Книга Марко Поло» получила широкую известность. Она сыграла огромную роль в ознакомлении западноевропейцев с азиатскими странами и Индийским океаном. Книга впервые рассказала об огромном океане, который омывает восточные берега Азии, о сказочно богатых странах Востока, об использовании для отопления помещений каменного угля, о применении бумажных денег, о прекрасно организованной почтовой службе, о больших зеленых городах с великолепными зданиями, хорошей планировкой улиц и т.д.

Огромное количество ценнейших географических данных, содержащихся в «Книге Марко Поло», делают этот труд бесценным в истории географии западноевропейского средневековья. Географическая номенклатура Марко Поло повторяется на ряде карт средневековья, например на Каталонской карте 1375 г., на карте Фра-Мауро 1457 г. и других произведениях картографии того времени.

Последователями Марко Поло в сборе географических сведений о Восточной, Южной и Центральной Азии явились миссионеры и купцы первой половины XIV в., которые в своих отчетах дополнили географические данные венецианского автора «Книги о разнообразии мира». Среди них следует назвать Джованни Монтекорвино, Журдена де Северака, Одорико Порденоне, Мариньолли и Ганса Шильтбергера. К их сочинениям следует прибавить еще два литературных произведения, популярных в ту эпоху и также содержащих географический материал о далеких странах, анонимную «Книгу познания» (ок. 1345 г.) и «Путешествие сэра Джона Мандевиля» (ок. 1355 г.) [1, с. 158].

Первым по времени после Марко Поло путешествием на Восток была миссия деятеля католической церкви Джованни Монтекорвино (1292 - 1328). Она была связана с планами проникновения католической церкви на Восток, чему уделял большое внимание Папа Николай IV. В 1290 г. Монтекорвино получил предписание Папы отправиться в Индию, где он провел 13 месяцев, преимущественно на восточном (Коромандельском) берегу в общине христиан, последователей св. Фомы. Из Индии он направил Папе письмо, в котором сообщал интересные данные о географическом положении Индии, определенном им на основе наблюдений высоты Солнца над горизонтом в дни равноденствий и продолжительнос­ти дня и ночи в дни солнцестояний. В письме дается достаточно подробное описание «Верхней Индии» (так Монтекорвино называл весь полуостров Индокитай и полуостров Индостан, лежащий южнее Гималаев). Он рассказывает о равнинности страны, сухости ее климата, о разнообразии растительности, о богатстве «благовонных пряностей» (перец, имбирь, красящее дерево «берзи», коричные деревья и др.). Он также пишет о меняющих свое направление в течение года ветрах (муссонах), о других достопримечательностях Индии, а также об обычаях местного населения [4].

В 1318 г. вместе с группой новых епископов отправился на Восток миссионер Журден де Северак, которому было суждено внести заметный вклад в познание географии Восточной Азии. Его путешествие на Восток началось в 1318 г. из южнофранцузского города Авиньон, где с 1305 по 1379 гг. находился папский престол. Журден и его спутники пересекли внутренние районы Малой Азии, Армянское нагорье и прибыли в 1320 г. в порт Ормуз (через персидский город Тебриз). Отсюда они переправились в Индию, где Журден пробыл около восьми лет. Он обошел все западное побережье Индостана, посетил Куилон и восточный (Коромандельский) берег, где попытался установить связи с христианами несторианского толка. Вернувшись в Европу, по поручению Папы Иоанна XXII он написал отчет «Описание чудес», который закончил к маю 1330 г. Затем он отправился в Индию во второй раз, где и погиб в 1336 г. (его закидали камнями мусульмане и несториане).

Сочинение «Описание чудес» было хорошо известно современникам Журдена, особенно лицам из окружения Папы Иоанна XXII. «Чудеса», им описанные, - это, как правило, не вымыслы, а вполне реальные явления, диковинные для европейского читателя восточных стран. К таким «чудесам» относятся кокосовые пальмы, деревья-рощи (баньяны), ручные слоны, крокодилы, местные обычаи населения Индии. К «чудесам» Европы он отнес также течения Мессинского пролива и землетрясения в Греции.

Надо пояснить, что в пределах современной Индии Журден выделял две части: Великую Индию и Малую Индию. К первой он относит почти весь полуостров Индостан (Малабарское побережье, Декан и Коромандельский берег), а также крупные острова Индонезии - Яву и Суматру, ко второй - территорию современного нам Пакистана и район Гуджерата. Как раз в этих двух Индиях «чудеса» являются реальными явлениями, но малоизвестными европейцам. Все же невероятное - драконы, рогатые змеи, амазонки, грифы, стерегущие золотые горы, и т.д. - Журден поместил за пределы тех стран, которые он сам посетил. Ими он населяет Третью Индию, к которой, как и Марко Поло, относит Восточную Африку, включая Эфиопию. В Малой Индии его поразили сильная жара, дожди, идущие только летом, темная кожа жителей, которые ходят почти без одежды, употребление в пищу риса и сорго, а также «чаки» (плодов хлебного дерева). Его поразило большое количество разнообразных фруктовых деревьев, приносящих вкусные плоды, например «анибу» (манго), и сильно удивившее путешественника дерево «наргиль», дающее плоды величиной с человеческую голову (кокосовые орехи) [1, с. 161].

Современником Журдена был францисканский монах Одорико Порденоне (его полное имя Одорико Маттиуси ди Порденоне), который совершил путешествие в страны Востока в 1316 - 1330 гг. Он вступил во францисканский орден и в апреле 1318 г. в возрасте 22 лет отправился как миссионер в Азию, где продолжительное время жил в Китае вместе с Монтекорвино. На обратном пути из Китая он первым из европейцев посетил Тибет и длительное время провел в Лхасе - городе, являвшемся местом пребывания верховного правителя буддистов далай-ламы. Вернулся в Европу Одорико в 1330 г. больным человеком. По указанию Папы он продиктовал свой отчет о путешествии Гильельмо Саланье - монаху монастыря Св. Антония в городе Падуе, правда, он не успел закончить свое сочинение. Он умер 14 января 1331 г.

Сочинение Одорико Порденоне, которому современники дали условное название «О чудесах мира» (или «Восточных земель описание»), в некоторой степени может служить дополнением «Книги Марко Поло» к сообщениям о далеких странах Монтекорвино и Северака. В значительной мере на его номенклатуре основывались составители карт: А. Крескес - Каталенской карты 1375 г. и Фра-Мауро - «Круглой карты мира 1457 - 1459 гг.» [1, с. 163].

Путешествие итальянца Джованни Мариньолли, продолжавшееся с 1338 по 1353 гг., было последним географическим предприятием миссионерско-торговой деятельности западноевропейцев в странах Востока в XIV в. В 1338 г. он возглавил миссию (50 человек) главы католической церкви - Папы Бенедикта XII в Китай, отправившуюся из Авиньона. Выйдя из Константинополя, миссия направилась в Кафу (Феодосию) и через Тану (Азов) и затем через Астрахань, Армалык, Джунгарию - в Китай. Обратный путь из Китая Мариньолли совершил, подобно Марко Поло, через Южно-Китайское море и Индийский океан, а затем через Ормуз, Багдад, Мосул, Дамаск, Иерусалим и Кипр он вернулся в Авиньон.

В сочинении Мариньолли имеются интересные описания тропических растений. Он отрицает возможность существования диковинных людей вроде «одноногих» обитателей Индии. Мариньолли решает вопрос о том, где мог находиться библейский рай, и приходит к выводу, что он был на острове Сейллан (Цейлон).

Путешествие Мариньолли оказалось последним дипломатическим актом католической церкви на Востоке, так как в последней четверти XIV в. система связей феодальной Европы с Китаем нарушилась из-за распада монгольских улусов и меж­доусобных войн между феодалами Персии (Ирана) [1, с. 167].

В ХIII - XIV вв. европейцы по ряду экономических, внешнеполитических, религиозных причин совершали частые экспедиции на Восток. К важнейшей экономической причине можно отнести желание найти новые рынки сбыта, а также необходимость привозить новые товары из Азии в Европу. Экономические цели преследовал Марко Поло, но это, пожалуй, единственное плавание, которое было совершено купцом. Основная же масса экспедиций сухопутных или же морских была совершена либо с миссионерскими, либо с политическими целями.

Благодаря этим экспедициям знания и представления о Востоке у европейцев расширились. Восток стал более изученным, появились более точные сведения о странах, народах, фауне и флоре, ранее неизвестных. Меньше осталось фантастических представлений, хотя они, безусловно, присутствовали в работах средневековых исследователей.

Given article is devoted research of expeditions of Europeans on the East in XIII - XIV centuries In work are described the basic transits of missionaries and merchants, the purposes of expeditions, their results and value in the further studying of east region.

Список источников и литературы

1. Дитмар, А.Д. От Птолемея до Колумба / А.Д. Дитмар. - М.: Мысль, 1989. - 253 с.

2. Карпини, П. История монголов / П. Карпини // Средневековые исторические источники Востока и Запада [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vostlit.info/Text/rus3/Karpini. - Дата доступа: 16.11.2009.

3. Марко Поло. Книга о разнообразии мира / Марко Поло. - М.: Мысль, 1985. - 305 с.

4. Монтекорвино, Дж. Послание об Индии / Дж. Монтекорвино // Средневековые исторические источники Востока и Запада [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vostlit.info/Text/rus3/Montekorvino. - Дата доступа: 14.09.2009.

5. Рубрук, Г. Путешествие в восточные страны / Г. Рубрук // Средневековые исторические источники Востока и Запада [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vostlit.info/Text/rus3/Rubruk. - Дата доступа: 19.09.2010.

Научный руководитель - М.В. Мартён , кандидат исторических наук, доцент.

УДК 94(7+8)

Ю.А. Бартош
(Брест, БрГУ имени А.С. Пушкина)

«ПОЗОЛОЧЕННЫЙ ВЕК» В ИСТОРИИ США: ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ ГОРОЖАН (70-е гг. XIX в. - НАЧАЛО XX в.)

В статье рассматриваются проблемы повседневной жизни американцев в последней трети XIX - начале XX вв. Особое внимание уделяется условиям жизни горожан в рассматриваемый период, прослеживаются проблемы, с которыми приходилось сталкиваться эмигрантам, затрагиваются вопросы воспитания и образования американских граждан.

«Позолоченный век» в истории США - время превращения этого государства в мировую державу. В этот период наблюдается экономический подъем, рост политического влияния и наращивание экономического могущества США. «В Америке началась эра архимиллионеров и денежных королей неслыханной роскоши и великолепия и в то же время эра ужасающей бедности и суровой нищеты», - писал американский социалист Моррис Хилквит [2, c. 15].

Соседство полуразрушенных городских жилищ бедняков с эффектными архитектурными сооружениями, построенными по проектам известных архитекторов, в том числе пользовавшегося особым успехом Генри X. Ричардсона, становилось все более распространенной отличительной чертой крупных городов. Основная масса роскошествующих богачей проигнорировала призыв дальновидного магната и филантропа Эндрю Карнеги к «скромной жизни и отказу от броской экстравагантности», выдвигая в поддержку неизбежности «выживания сильнейшего» дарвиновскую теорию борьбы за существование. К теоретическим обоснованиям разумности складывающегося общественного строя подключались интеллектуальные силы в лице видных представителей литературы и искусства, объявлявших предпринимательскую элиту страны движущей силой общественного прогресса. В эти годы были изданы труды Генри Джеймса, Эдит Уортон, Хорейшо Алджера, Вильяма Дина, Ха Уэллса и других писателей, создававших привлекательные образы персонажей и их «дорогу к успеху» на основе биографий реально существующих личностей, чтобы было «делать жизнь с кого». Но не во всех городах США уровень жизни был одинаков.

К примеру, Нью-Йорк приобрел репутацию города, характеризующегося бурным темпом жизни и постоянной активностью - этой репутации он не потерял и сейчас. Город считался воплощением американского модернизма. В то же время там были ужасающие санитарные условия, часто случались эпидемии тифа и дизентерии, вода была загрязнена, царила нищета, не хватало жилья и школ, город был переполнен иммигрантами, поток которых не ослабевал. Была настолько распространена детская преступность, что шеф Нью-Йоркской полиции посвятил этой теме свой ежегодный отчет. Улицы города были заполнены мусором, обычно, как и в других крупных городах, на улицы выпускали стада свиней, чтобы они выполняли функции уборщиков. Вот что представлял собой обычный типичный наемный дом на Джеймс-Стрит. Кирпичное, в пять этажей здание. Первый этаж занимала винная лавка и лестница на жилые этажи (все лестницы по американской традиции были одномаршевыми, что существенно экономило площадь лестничной клетки). Входной коридор шириной в 4,5 фута (1,35 м) заканчивался темной железной лестницей шириной 2,5 фута (75 см). На темную площадку второго этажа выходили четыре двери в квартиры. Заходя в квартиру, человек сначала оказывался в комнате 14х12 футов (15 кв. м) высотой 8 футов (2,4 м) c двумя окнами на одной из стен и крохотной печкой, которая моментально выжигала остатки кислорода в помещении. В комнате был устойчивый запах угольного газа. Вторая, смежная, комната 9х12 футов (10 кв. м) не имела ни окон, ни каких-либо средств вентиляции. В ней ночевало не менее шести человек. В этом доме на человека приходилось 307 куб. футов (3,7 кв. м). На задворках этого дома находился темный дворик примерно 25x25 футов (7x7 м) c деревянной уборной по центру и развешанным вокруг нее бельем [1, c. 275]. Средняя арендная плата за подобную квартиру составляла 9 долларов в месяц. Из этого дворика по лестнице можно было попасть вниз, в подвал соседнего дома. В этом подвале размещались две комнаты, сырые, с заплесневелыми стенами, с крошечными оконцами на улицу на уровне земли. Там жили шесть человек. Там «пахло смертью» [1, с. 276].

Совсем по-другому выглядела жизнь богатых горожан. Как правило, жили они в отдельном особняке, который для бедного казался дворцом. В доме было много комнат, имелась прислуга. Как правило, на первом этаже находились гостиная, столовая и комнаты для гостей, а на втором - спальни для хозяев дома и их семьи [2, с. 354].

Следует отметить, что управление многих городов осуществлялось по принципу невмешательства. Городские власти видели свою роль в том, чтобы поддерживать в городе порядок, но не в том, чтобы заниматься планированием городской застройки. Такое отношение к городскому строительству сохраняется в США и по сей день. Принципы центрального регулирования и управления идут вразрез с первостепенной для американцев идеей свободы личности.

Ситуация в городах начала существенно меняться в 1880-х гг. в связи с движением за социальные, экономические и политические реформы. Эти действия получили название прогрессивистского движения. Те же творческие импульсы, которые ранее способствовали изменению принципов промышленного производства, были обращены на решение социальных проблем новых городов. Начали проводиться программы здравоохранения, были созданы общества помощи бедным, увеличено число государственных средних школ. Результатом реформы управления стало введение системы продвижения чиновников в зависимости от их личных достоинств, а не по соображениям политического фаворитизма.

В 1880-х гг. были приняты законы о качестве жилищного строительства. Появилось множество технических новинок, которые улучшали городскую жизнь: электрическое освещение и электрификация техники, система водоснабжения и канализации, троллейбусы и подземка, лифты и небоскребы. Следует отметить, что первый небоскреб появился в Америке в 1885 г. в Чикаго. Изначально предполагалось сделать его десятиэтажным, однако было достроено еще два этажа (ранее постройки были максимум 150 м, т.е. 6 этажей, а все, что было выше, считалось небоскребом). Первый троллейбус появился в США в 1883 г. В 1890 г. в Нью-Йорке была запущена вторая нитка водопровода [1, с. 325]. До этого времени питьевая вода поступала в город по построенному в 1837 - 1842 гг. Кротонскому водопроводу из водохранилища на реке Кротон (приток Гудзона).

Уже через несколько десятилетий в результате быстрого роста городского населения американские города приобрели все неприятные особенности, которые давно уже были характерны для старых городов в других странах. Можно проследить четыре причины этого роста: быстрая индустриализация с ее постоянно растущей потребностью в рабочей силе; непрерывное строительство дорог и железнодорожных линий, имеющих целью облегчить передвижение товаров и людей в городские промышленные центры или через них; постоянный приток, а иногда просто лавина, иммигрантов, спасающихся от войны, преследований, бедности у себя на родине и оседающих в крупных американских портах, куда они прибывали; приток в города сельскохозяйственных рабочих, вытесненных со своих рабочих мест либо из-за появления новой техники, либо из-за низкой заработной платы и устремившихся в города, где, как они полагали, их ждет лучшая жизнь. Приезжая и обосновываясь в США, они приносили в них и частичку своей культуры. Иммигранты, селясь в городах, часто создавали свои общины или этнические сообщества, разделяемые лишь языком, религиозными и культурными традициями. Многие из таких анклавов - не столь явно очерченных и не столь явно отличающихся от окружающей культуры - существуют и по сей день.

Бурно развивающейся промышленности требовались новые кадры высококвалифицированных рабочих, которые владели бы необходимыми знаниями и профессиональными навыками. Следует отметить, что обязательного начального образования для детей рабочих не было, поэтому сами рабочие начали добиваться того, чтобы их дети учились в школах. В результате в 70-80-е гг. XIX в. в большинстве штатов начальное образование стало всеобщим и обязательным. А структура школьного образования выглядела так: начальная или элементарная школа (common school) с восьмилетним сроком обучения (6 - 14 лет); средняя четырехлетняя школа (high school) для 14 - 19 лет [3, с. 409]. Вводились уроки труда, где детей не готовили как ремесленников, а давали общеобразовательные начала, чтобы можно было в дальнейшем выбрать профессию, которая ребенку подходит. Были установлены строгие квалификационные стандарты для преподавателей, созданы специальные агентства для преподавания языка и обучения различным профессиям миллионов иммигрантов. Что касается университетов, то они также были, но учиться там могли далеко не все. Обучались только мальчики, так как считалось, что девушки обладают более низкими интеллектуальными способностями. Обучение во многих университетах было платным, поэтому туда имела доступ только элита. Лучшим студентам выплачивали стипендию.

Таким образом, повседневная жизнь американцев не была одинакова и зависела от их материального достатка и социального статуса. Безусловно, на благосостояние граждан США влияли такие факторы, как уровень социально-экономического развития государства, достижения в области техники, градостроительства, а также политика федерального правительства и местных властей. Следует отметить, что первоначальный облик городов и жизнь большинства его обитателей оставляли желать лучшего: неблагоприятные жилищные условия, небольшая заработная плата, низкий уровень медицинского обслуживания, плохое питание, и как следствие, высокий уровень заболеваемости и смертности среди населения. Совсем по-другому жили богатые горожане. Материальное благосостояние этой категории населения давало массу возможностей и преимуществ, как в повседневной жизни, так и в организации досуга, получении образования. Широкое движение за социальные, экономические и политические реформы в 1880-е гг. заставило правительство и местные власти провести социальные преобразования, направленные на повышение качества жизни американцев. Немаловажным фактором был экономический подъем и территориальные приращения США, способствовавшие увеличению прибыли. Большую роль в жизни городов также играли эмигранты: элементы их культуры становились нормой в повседневной жизни и ценностями всего американского общества.

In this article the author describes an american's everyday life in the last of the 19 ^th century. Much attention is given to such aspects as: conditions of life and work, the opportunity to get education and etc. The problems of immigrants and social inequality in the USA are raised. The Americans society is shown as a progressive and dynamic system. But with some problems which required urgent solution.

Список источников и литературы

1. Боноски, Ф. Две культуры / Ф. Боноски. - Москва, 1978.

2. Зубок, Л.И. Очерки истории США / Л.И. Зубок. - Москва, 2000. - 620 с.

3. Куропятник, Г.П. История США: в 4 томах / под ред. Г.П. Куропятник. - Москва, 1985. - Т. 4. - 749 с.

Научный руководитель - Е.И. Пашкович , кандидат исторических наук, доцент.

УДК 355.48(470+571)«1918/1922»

К.Г. Войтехович
(Минск, БГУ)

Эволюция военного искусства в годы Гражданской войны В РОССИИ

Данная статья рассказывает об эволюции военного искусства в годы Гражданской войны в России (1917 - 1921 гг.). Рассмотрены вопросы организации командования, снабжения и вооружения, организации командования, подбора командного состава Красной Армии, ее тактики и стратегии. При написании статьи использован широкий круг источников и исследований, написанных как участниками войны, так и современными авторами. На основании проанализированной информации сделаны выводы о глубоких изменениях в военном искусстве под влиянием Гражданской войны. Статья будет интересна как специалистам по Гражданской войне в России, так и широкому кругу читателей.

Каждая война привносит нечто новое в военное искусство. Именно поэтому, чтобы понять, какой будет война будущего, нужно более внимательно рассмотреть прошедшие войны. Борис Михайлович Шапошников, полковник императорской армии и маршал Советского Союза, считал историю военного искусства важнейшей военной наукой [1, с. 379].

В связи с этим давайте последовательно рассмотрим изменения в военном искусстве, которые были вызваны опытом Гражданской войны. Оговоримся, правда, что уже сразу после Гражданской войны вопрос о ее военно-научном наследии представлялся спорным. Так, М.Н. Тухачевский писал, что после Гражданской войны старая стратегия не отмерла, в нее просто нужно дописать несколько новых глав [2, с. 32]. Белогвардейский историк А.А. Зайцов же был против создания «теории гражданской войны», считая ее условия частными, а, следовательно, неповторимыми [3, с. 27]. Но эмигрантский историк А. Геруа настаивал на необходимости изучения опыта Гражданской войны, учиться «побеждать не по правилам», прежде всего потому, что этот опыт активно берут на вооружение СССР и Германия [4, с. 167].

1. Политика и война.

До Первой мировой войны существовало мнение, что военным не нужно разбираться в политике, а следует четко выполнять приказы своего правительства. Это мнение господствовало и в царской армии. Это привело к тому, что и солдаты, и офицеры (за исключением, разумеется, высшего генералитета) слабо разбирались в политике. Условия новой войны, при которых командная иерархия была нарушена и солдаты фактически сами могли выбрать себе сторону конфликта (при определенных условиях), потребовали от командиров знаний политики своего командования, а также умения довести эти идеи до сознания бойцов. Кроме того, теперь, в отличие от старой императорской армии, командир обязательно должен быть популярен.

Если же те или иные офицеры этот тезис не учитывали, их могли ждать самые неприятные последствия. Примеры: с красной стороны - расстрел главкома Сорокина, вследствие конфликта с местными советскими органами и частью своей армии [5, с. 302]. С белой стороны - Борис Соколов констатировал, что на протяжении всей войны белые так и не смогли наладить дисциплину в своих частях (за исключением добровольческих), что, в конечном итоге, и предопределило победу красных [6, с. 378].

На более высоком уровне возросшее влияние политики на военное дело выразилось в том, что теперь отнюдь не военные стали главными в ведении войны. Четко это поняли большевики. Именно поэтому, а кроме того, еще и потому, что у большевиков не было военного, которому они могли доверить всю полноту власти над армией, руководство РКП(б) поставило во главе Наркомвоена и РВСР Троцкого, фактически гражданского министра обороны. При этом обстановку внутри армии и на фронтах контролировала фактически вся партия во главе с Лениным. Отражение этой ситуации на военном искусстве четко обозначил Б.М. Шапошников в своем труде «Мозг армии» [1, с. 441]. В этой работе начальник штаба РККА утверждает, что в современной войне ни один человек не может справиться с ролью главного и единственного военного начальника. Не может руководить войной и самый высокоорганизованный военный генеральный штаб. Войной должно руководить как военное, так и политическое и экономическое руководство страны, то есть правительство страны в целом.

В этой связи крайне интересна оценка ведущих советских полководцев - составителей капитального труда «Гражданская война 1918 - 1921». Они отмечали, что на протяжении всей войны белые так и не создали авторитетного органа политического руководства [7, с. 39]. Фактически политическое руководство у белых не было отделено от военного, что порождало для командующих белой гвардии целый ряд проблем в отношениях с подчиненными. Именно поэтому борьба за власть среди белых командующих никем не сдерживалась [8, с. 388], а между различными фронтами существовала конкуренция [3, с. 247].

2. Маневр или позиция.

Первая мировая война, на фронтах которой воевали многие участники Гражданской войны в России, стала триумфом позиционной тактики. В условиях позиционной войны линия фронта перемещалась редко и крайне медленно. Главным родом войск в таких условиях становилась пехота, большое значение имели артиллерия и инженерные войска. Кавалерия же не могла проявить себя в полной мере. Способствовали прорыву позиционной обороны танки, которые пока не были годны к маневренной войне из-за низкой скорости.

В Гражданскую войну все коренным образом изменилось. Протяженность фронтов часто была грандиозна. Так, например, восточный фронт Гражданской войны был протяженнее всех фронтов Первой мировой. При этом численность войск, сражающихся с обеих сторон, была совсем не велика. Часто можно встретить утверждение, что к 1921 году численность РККА составляла 5,5 млн. человек. Эту цифру любили в свое время приводить большевики, демонстрируя то, что народ их полностью поддерживал. Позже ее приводили с целью доказать, что большевики задавили врага исключительно массовостью своей армии [9, с. 346]. На самом же деле количество штыков, реально находящихся на фронте, очень слабо зависело от общей численности РККА. Тухачевский оценивает количество активных штыков (людей, действительно воюющих на фронте) примерно в 200 тыс. человек на момент войны с белополяками (1920 г.).

Таким образом, оперативная плотность войск практически всегда была невелика. К тому же техническими средствами как белая, так и красная армии не были богаты. Это привело к тому, что боевые действия практически на всех фронтах Гражданской войны имели маневренный характер [10, с. 204]. При этом резко возрастала роль кавалерии - единственного рода войск, способного к быстрому маневру. Также очень большую роль сыграли бронемашины и бронепоезда, опять же из-за своей способности к маневру. Пример использования данных видов бронетехники - оборона Царицына во второй половине 1918 года [11, с. 150]. В то же время роль инженерных сооружений резко снижалась, рыть длинные линии окопов или даже использовать построенные ранее было абсолютно бессмысленно, так как их некем было занимать [12, с. 55]. Невелика была роль и впервые появившихся в России танков. Эти бронированные машины также не обладали достаточной маневренностью, что сужало их область применения. Правда, командование РККА достаточно быстро поняло перспективы нового оружия и в дальнейшем попыталось приспособить его к нуждам маневренной войны [13, с. 30].

Если в мировую войну стратегическое преследование было абсолютно невозможно, то теперь, когда устойчивость войск противника часто была весьма сомнительна, резервов у него могло и не быть, а обладание территорией играло важную роль, преследование стали использовать все чаще. Яркий пример - преследование 5-й армией РККА отступающих сил Колчака [2, с. 266].

Система снабжения армии также вполне отвечала обстановке. Армия как комплектовалась, так и обеспечивалась самым необходимым непосредственно на фронте [14, с. 40]. Это не всегда вызывало восторг у местного населения, но еще с наполеоновской эпохи было чертой быстрых маневренных войн.

Можно сказать, что одним из главных итогов войны стало то, что командование РККА поняло, что время на войне является важным фактором и его стоит использовать с умом. Поэтому в РККА традиционно признавали важность темпов продвижения армии и с большим вниманием относились к родам войск, способным к быстрому перемещению [15, с. 108].

3. Силы соперника или территория.

Прописное правило военного искусства гласит: главное на войне - уничтожение вооруженной силы врага. Однако и в этот, казалось бы, бесспорный принцип реалии Гражданской войны внесли свои коррективы.

Уничтожение сил противника было, бесспорно, важно, однако территория приобретала громадное, большее, чем в мировой войне, значение. Дело в том, что любая территория, при условии проживания на ней определенного населения, занятая даже небольшими формированиями одной из сторон, может стать местом формирования новых частей, районом вербовки добровольцев или проведения мобилизаций [2, с. 40].

Кроме того, стоит учитывать, что так как война отчасти носит классовый характер (друг другу противостоят определенные группы и организации внутри общества), определенные районы и регионы государства приобретают для каждой из сторон важнейшее значение [4, с. 185]. Так, например, для белых огромное значение имело обладание казачьими областями. Красные же стремились контролировать крупные промышленные центры. И те, и другие являлись одновременно источниками пополнений для армии и источниками стратегических ресурсов (продовольствие, промышленная продукция). Эти регионы обе стороны старались всячески прикрыть, пытаясь создать местные территориальные войска из тех, кого по разным причинам не отправляли на фронт [16, с. 112]. Недаром Тухачевский считал, что любая территория, занятая Красной Армией, - советская [2, с. 258].

Многие успешные операции Красной Армии проходили как раз с использованием «политических особенностей» местности. Так, Егоров, проводя осенью 1919 года наступление против войск Деникина, наступал как раз через район Донбасса, крайне важный в политическом отношении для большевиков и опасный для белых [17, с. 100].

Большевики прекрасно осознавали, что потеря таких важных рабочих и политических центров, как Москва, Петроград, Царицын, Харьков может означать для них настоящую катастрофу. Вместе с тем, руководившие красными армиями бывшие офицеры понимали опасность войны в областях, считавшихся опорой противника. Яркий пример - Донско-Манычская операция, в которой Кавказскому фронту Тухачевского пришлось сражаться против казаков на их земле [7, с. 358].

При этом не стоит думать, что командование РККА забыло, что разгром армии врага означает победу. Просто стало необходимо оценивать ситуацию более гибко и комплексно.

4. Подбор командного состава.

Командная иерархия была сломлена в обеих армиях, причем, если белые старались создать хотя бы видимость ее следованию, красные же отказались от иерархии императорской армии раз и навсегда. Надо сказать, основания для такого шага были, специалисты царской армии далеко не всегда понимали, как нужно действовать в условиях Гражданской войны [2, с. 31].

Причин этому было несколько. Во-первых, для строевых должностей практически не годились возрастные офицеры. Дело в том, что в отличие от позиционной войны, где командующий мог позволить себе длительное время заниматься планированием в штабе, теперь фронты быстро двигались, командующий должен был быстро как соображать, так и передвигаться. Кроме того, молодые люди обычно легче и быстрее приспосабливаются к новым условиям, учатся. Предельный возраст для фронтового командира или командующего был, за редким исключением, 50 лет. Средний - явно ниже сорока.

Во-вторых, недостаток технических средств понижал ценность специальных знаний [2, с. 29], что давало возможность лицам без специального военного образования неплохо справляться с командными должностями тактического звена.

В-третьих, формировать, организовывать и вооружать войска приходилось непосредственно на фронтах [2, с. 24]. Это требовало умения импровизировать, действовать нестандартно, что было по силам далеко не каждому, даже образованному и прошедшему Первую мировую войну, командиру.

В-четвертых, некоторые офицеры проявляли вялость, другие были мобилизованы и не испытывали желания сражаться на фронтах Гражданской войны. Так что к своим обязанностям в качестве командиров некоторые офицеры относились несколько формально, что не вызывало восторга ни у их подчиненных, ни у начальства [18, с. 109].

Таким образом, командный состав времен Гражданской войны должен отвечать следующим требованиям:

1) быть как можно более молодым и энергичным;

2) полностью разделять политическую платформу стороны, за которую он воюет, по возможности как можно лучше эту платформу понимать;

3) быть популярным среди подчиненных, находить общий язык с самым разным начальством, с которым придется встретиться;

4) уметь противостоять интригам, которые могут применить против него конкуренты и завистники;

5) большое значение имели и собственно военные знания. Однако как писал Тухачевский, несмотря на то, что стратегия и тактика остались, в них было необходимо сделать поправку на условия Гражданской войны [2, с. 32].

Эти требования существенно отличались от тех, которые предъявлялись к командирам и командующим в Первую мировую войну. Именно поэтому на первые роли часто выдвигались совершенно новые люди. В белом движении это были молодые офицеры, быстро растущие в звании, у красных это были люди часто без военного образования или даже без военного опыта. Тем не менее, многие молодые по званию и возрасту офицеры смогли сделать блестящую карьеру и в РККА.

5. Техника войны.

Для Гражданской войны была характерна быстрая деградация промышленности. Фактически производство военной продукции все более замедлялось, что в итоге привело к тому, что стороны воевали с вооружением, произведенным еще в годы Первой мировой [19, с. 240].

Транспорт также все более приходил в негодность. Особенно быстро деградировала железная дорога [20, с. 131], поголовье лошадей тоже падало. Что касается автотранспорта, то его в России в те времена было сравнительно немного и общая мощность его была невелика. Таким образом, высокие скорости передвижения небольших частей и соединений Гражданской войны сдерживались ограниченной пропускной способностью транспорта.

Бурного развития науки и военной техники в разоренной стране ожидать в принципе сложно. Но не стоит забывать, что именно в годы Гражданской войны в России впервые появились танки, поставляемые Англией и Францией войскам Деникина, Юденича, Врангеля, польской армии. Довольно велико было значение авиации, о чем пишет в своих воспоминаниях барон Врангель [21, с. 145].

Одной из отличительных черт войны можно назвать то, что воевать приходилось оружием, созданным за пределами Российской империи. Так получилось по двум причинам. Во-первых, еще со времен Первой мировой войны в Россию из-за недостаточной мощности индустрии было ввезено много оружия [22, с. 38]. Во-вторых, оружие поставлялось белым армиям [16, с. 321]. В будущем РККА еще придется осваивать иностранное оружие в годы Великой Отечественной войны [23, с. 314].

6. Тактика, организационно-штатная структура.

Гражданская война, развернувшаяся на бескрайних российских просторах, потребовала нового тактического мышления, определенной перестройки приемов, а также оптимизации организационно-штатной структуры. Это не значит, что старая тактика упразднялась - просто что-то эволюционировало, что-то было подстроено под необычные условия.

Большевики в целом скопировали структуру стратегического командования у царской армии. Существовала должность главнокомандующего, на которую назначали бывших военных. При нем был штаб во главе с начальником, также опытным военным специалистом. Следующим звеном было фронтовое командование, изобретение царской армии времен Первой мировой войны, скопированное большевиками [24, с. 16]. Фронтовым командованиям подчинялись армейские. Как фронты, так и армии возглавляли бывшие офицеры.

На оперативном уровне исчезло корпусное командование. В условиях Гражданской войны из-за немногочисленности частей и подразделений эти штабы были не нужны - дивизии подчинялись непосредственно армиям.

Наибольшие сложности были в организации тактических частей и подразделений. Дело в том, что именно в годы Гражданской войны армия переходила с «двоичной» системы [22, с. 7], принятой в царской армии, на «троичную», скопированную у немцев и считавшуюся более оптимальной. Именно на основе «троичной» системы был составлен штат № 220, утвержденный в ноябре 1918 года и предполагавший 9-полковые дивизии общей численностью 43 тысячи солдат [3, с. 230]. Однако на деле красные дивизии никогда не достигали такой численности штыков. Это были небольшие, способные к маневру соединения. Только в конце войны особым совещанием под руководством Брусилова были разработаны новые штаты РККА [6, с. 360].

Что касается собственно тактики, то это сложнейший вопрос в изучении военного наследия Гражданской войны. Как отмечал советский исследователь В.Г. Сухов, была не одна тактика - тактик было много [10, с. 207]. Происходило так потому, что части, которые формировались непосредственно на фронте, были очень разными. Были разными условия местности, климат, уровень снабжения и вооружения, подготовка личного и командного состава. Как во время войны, так и после нее было непросто создать из этого многообразия монолитную армию.

Таким образом, подводя итог, можно сказать, что командные кадры РККА получили в годы Гражданской войны опыт, не похожий на тот, который был наработан ведущими армиями мира в годы Первой мировой войны. Именно соединение опыта этих войн и создало уникальную армию, организация, подготовка и тактика которой весьма отличались от аналогичных параметров других армий того времени.

Те черты, которые стали визитной карточкой Краской Армии в годы Гражданской войны, не раз сказывались впоследствии. РККА характеризовалась вниманием к воспитательному аспекту подготовки своих солдат и офицеров. Маневренность ценилась в Красной Армии настолько, что один из ее верховных вождей - Л.Д. Троцкий даже предостерегал от чрезмерного увлечения маневром [25, с. 205]. Ведя войны с внешними врагами, советские военноначальники понимали, что любая местность при условии правильно поставленной идеологической работы может стать источником формирования и пополнения войск. Требования к командному составу впоследствии фактически не менялись. Необходимость лучшего технического оснащения и повышения маневренности техники уже в 20-е годы прекрасно осознавалась советскими военными теоретиками [13, с. 125].

Таким образом, военный опыт Гражданской войны в России был усвоен и впоследствии не раз применен. При этом ведущая роль в анализе итогов Гражданской войны принадлежит как раз бывшим офицерам как самым грамотным в военном деле людям в Советской России. Это нельзя не назвать важнейшим вкладом в дело становления новой Рабоче-крестьянской Красной Армии.

This article is about Civil War in Russia. In it said about evolution military skills in years of that war. In article used a lot of sources and research papers for this project. The article is interesting about experts and reading public.

Список источников и литературы

1. Шапошников, Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. - 2-е изд., доп. - М., 1982. - 558 с.

2. Тухачевский, М.Н. Избранные произведения. - М.: Воениздат МО СССР, 1964. - Т.1. - 320 с.

3. Зайцов, А.А. 1918: Очерки по истории русской Гражданской войны; Жуковский, М. Кучково поле, 2006; Военная мысль в изгнании. Творчество русской военной эмиграции. - Москва: Русский военный университет «Новый путь», 1999. - 368 с.

4. Военная мысль в изгнании. Творчество русской военной эмиграции. - Москва: Русский военный университет «Новый путь», 1999. - 593 с.

5. Белое дело: Избранные произведения: в 16 книгах. Дон и Добровольческая армия. П.Н. Краснов. Всевеликое войско Донское. А.И. Деникин. Белое движение и борьба Добровольческой армии. Вооруженные силы Юга России. - М.: Голос, 1992. - 416 с.

6. Гражданская война в России: Война на Севере. - М.: ООО Г75 «Издательство АСТ»: ООО «Транзиткнига»; СПб. Terra Fantastica, 2004. - 570, [6] с. - (Военно-историческая библиотека).

7. Гражданская война 1918 - 1921 / Е.Н. Какурин, И.И. Вацетис; под ред. Бубнова [и др.]. - СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2002. - 670 с.

8. Гражданская война в России: Разгром Деникина. - М.: Г75 ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - 640 с.: ил. - (Военно-историческая библиотека). Содерж.: Разгром Деникина, 1919 г. / А.И. Егоров. Поход на Москву / А.И. Деникин.

9. Шамбаров, В.Е. Белогвардейщина / В.Е. Шамбаров. - М.: Эксмо, Алгоритм, 2007. - 640 с. - (История России. Современный взгляд).

10. Какурин, Н.. Военная история гражданской войны в России 1918 - 1920 гг. / Н. Какурин, Н. Ковтун, В. Сухов. - М.: Евролинц, 2004. - 320 с.

11. Возвышение Сталина. Оборона Царицына / ред.-сост. В.Л. Гончаров. - М.: Вече, 2010. - 512 с.

12. Какурин, Н. Гражданская война в России: Война с белополяками / Н. Какурин, В. Меликов; сост., предисловие В. Доценко. - М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. - 730, [6] с.: ил. - (Военно-историческая библиотека).

13. Триандафиллов, В. Характер операций современных армий. Государственное военное издательство Министерства обороны СССР / В. Триандафиллов . - М., 1937. - 109 с.

14. Тухачевский, М.Н. Избранные произведения. - М.: Воениздат МО СССР, 1964. - Т.2. - 264 с.

15. Гланц, Д. Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году / Д. Гланц; пер. с англ. В. Федорова. - М.: Яуза, Эксмо, 2008. - 544 с.

16. Гражданская война в России: Война на Севере. - М.: ООО Г75 «Издательство АСТ»: ООО «Транзиткнига»; СПб.: Terra Fantastica, 2004. - 570, [6] с. - (Военно-историческая библиотека).

17. Гражданская война в России: Разгром Деникина. - М.: Г75 ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - 640 с.: ил. - (Военно-историческая библиотека). Содерж.: Разгром Деникина, 1919 г. / А.И. Егоров. Поход на Москву / А.И. Деникин.

18. Жуков, К.Г. Воспоминания и размышления / К.Г. Жуков. - М.: Агентство печати «Новости», 1979. - 704 с.

19. Головин, Н.Н. Военные усилия России в мировой войне / Н.Н. Головин. - М.: Кучково поле, 2001. - 440 с.

20. Деникин, А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917 / А.И. Деникин. - Минск: Харвест, 2003. - 463 с.

21. Белое дело: Избранные произведения: в 16 книгах. Последний главком. П.Н. Врангель. Записки. Часть вторая. - М.: Голос, 1995. - 350 с.

22. Федосеев, С.Л. «Пушечное мясо» Первой мировой. Пехота в бою / С.Л. Федосеев. - М.: Яуза: Эксмо, 2009. - 579 с. - (Великая забытая война).

23. Исаев, А.В. Берлин 45-го. Сражение в логове зверя / А.В. Исаев. - М.: Яуза, Эксмо, 2007. - 720 с.

24. Иминов, В.Т. Эволюция военного искусства в годы Первой мировой войны / В.Т. Иминов // Военно-исторический журнал. - 2004. - № 8. - С. 15 - 18.

25. Троцкий, Л.Д. Как вооружалась революция (на военной работе) / Л.Д. Троцкий. - М: Высший военный редакционный совет, 1925. - Т.3. Кн. 2: 1921 - 1923 гг. - 343 с.

Научный руководитель - В.И. Меньковский , доктор исторических наук, профессор.

УДК 94(450) (кон. 60-х гг. ХХ в. - нач. ХХI в.)

Л.И. Емельян
(Гродно, ГрГУ имени Янки Купалы)

РИМСКИЙ КЛУБ: СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

Статья рассказывает об истории создания Римского клуба - международной организации для решения глобальных проблем, стоящих перед человечеством. Римский клуб имел свои отличительные особенности в организационной структуре, составе участников, финансировании и организации своей деятельности. За время своего существования он сыграл большую роль в определении, систематизации и поиске путей решения возрастающих проблем в мире.

Возникновение Римского клуба относится к концу 1960-х гг., когда кризисные процессы в мире заметно усилились, кризис охватил все сферы жизни стран и породил потребность в пересмотре не только социально-экономических ориентиров развития нестабильной, неустойчивой системы и духовных ценностей, не отвечающих запросам бурно развивающейся научно-технической революции, но и взаимосвязей между человеком и природой, взятых в масштабах планеты в целом [1, с. 12].

Осознание глобальности происходящих в мире изменений, столкновение с негативными последствиями неуправляемого экономического роста и деятельности, нередко ведущей к разрушению среды обитания человека и исчерпанию природных ресурсов, факт углубляющегося разрыва между развитыми и развивающимися странами, констатация реальной угрозы, нависшей над человечеством вследствие усиливающейся в этот период гонки вооружений, - все это побудило научную общественность к поиску новых организационных форм, которые могли бы послужить основой для научного исследования и последующего разрешения комплекса экологических проблем.

Возникновение Римского клуба было связано с одной из попыток удовлетворить потребность в новых организационных формах, наиболее остро испытываемую учеными и теми представителями делового мира, которые в своей практической деятельности постоянно сталкивались с трудностями и проблемами, связанными с научно-технической революцией.

Основателем и неизменным руководителем Римского клуба с 1968 по 1984 гг. является Аурелио Печчеи. Созданная его усилиями организация внесла значительный вклад в изучение перспектив развития биосферы и пропаганду идеи гармонизации отношений человека и природы.

Во время своей поездки в Вашингтон в конце 1966 г. итальянский экономист, общественный деятель и бизнесмен А. Печчеи выступал с лекциями на тему «Требования 1970-х гг. к современному миру». В этих лекциях он касался таких проблем, как глобальная взаимозависимость, угроза грядущего обострения мировых макропроблем, а также недопустимость замены такого рода проблем сиюминутными потребностями, не соотнесенными с целостной и всеобъемлющей картиной происходящих изменений [2, с. 23].

После многолетнего поиска подходящих сподвижников А. Печчеи встретился с Александром Кингом, генеральным директором по вопросам науки Организации экономического сотрудничества и развития (1968 г.). Обсудив возможные подходы к исследованию проблематики в контексте мировой системы, они решили поделиться своими соображениями с учеными, экономистами и социологами. Весной 1968 г. вице-президент компании «Оливетти» и член руководства фирмы «Фиат» А. Печчеи разослал приглашение тридцати видным европейским ученым и представителям делового мира для участия в обсуждении назревших проблем [3, с. 51].

В начале апреля того же года в Риме, в Национальной академии деи Линчеи на вилле Фарнезина состоялась встреча приглашенных. Здесь развернулись дискуссии по наиболее актуальным проблемам современности. Те участники встречи, которые поддержали идею о создании международной организации, объединились в Римский клуб. По мнению его первых участников, до этого «в мире не было ни одной группы, которая занималась бы современными проблемами во всей их целостности. Такой единый, глобальный подход, требующий не только выявления отдельных сторон проблематики, но воздействия проблем друг на друга и на всю систему в целом, по сути дела, никем не применялся» [3, с. 53].

Таким образом, стремление осознать мировую проблематику стало с самого начала основной целью деятельности Римского клуба, объединившего математиков, физиков, футурологов и некоторых политиков.

В ходе первой встречи участниками Римского клуба были определены организационная структура и цели деятельности. Было признано целесообразным ограничить его численный состав в пределах ста человек. Возникшая организация должна была существовать на собственный бюджет, обращаться ко всем возможным научным дисциплинам, идеологиям и системам ценностей. Клуб также должен был стать неполитическим, неформальным и способствовать свободному обмену мнениями между его членами. Также он должен был быть готовым к тому, чтобы исчезнуть, как только в нем отпадет необходимость [3, с. 59].

Организация приняла статус неправительственной, не связанной с политическими партиями, классами, идеологиями. Деятели Римского клуба поставили перед собой несколько целей:

• дать обществу методику, с помощью которой можно было бы научно анализировать «затруднения человечества», связанные с физической ограниченностью ресурсов Земли, бурным ростом производства и потребления - этими «принципиальными пределами роста»;

• донести до человечества тревогу представителей Клуба относительно критической ситуации, которая сложилась в мире по ряду аспектов;

• «подсказать» обществу, какие меры оно должно предпринять, чтобы «разумно вести дела» и достичь «глобального равновесия» [2, с. 34].

Руководство, организационная и координирующая деятельность в промежутках между ежегодными собраниями членов клуба была поручена президенту и исполнительному комитету. Эти организационные принципы были положены в основу теоретической и практической деятельности Римского клуба, направленной на выработку соответствующей тактики и стратегии по разрешению всех возникавших проблем.

Почти два года члены этой еще малочисленной группы непрерывно были заняты поиском людей, которые могли бы присоединиться к их начинанию или как-то его поддержать. Они побывали в Москве, Вашингтоне, Оттаве, Токио и ряде других столиц европейских и развивающихся стран. Цели этих поездок носили скорее исследовательский характер. Стремясь уточнить и прояснить собственные идеи, участники клуба обсуждали их с представителями научных кругов и молодежью, политическими деятелями и членами объединений промышленников, преподавателями университетов, студентами, интеллигенцией [1, с. 14].

В одной из своих работ А. Печчеи так охарактеризовал это время: «Наши упорные скитания по свету не привели, по сути дела, ни к каким ощутимым результатам - как будто бы глобальные проблемы, к которым мы стремились привлечь всеобщее внимание, касались вовсе не нашей, а какой-то иной, далекой планеты» [3, с. 54].

Перелом в этом отношении наметился в конце 1969 г., когда по приглашению канцлера Австрии в Вене впервые собрались представители Римского клуба вместе с политическими лидерами ряда западных стран. Состоявшийся диалог послужил толчком к активизации деятельности клуба. Однако изучение намеченных проблем тормозилось из-за отсутствия надлежащего инструментария. На протяжении всего своего существования Римский клуб строил свою работу в форме организации собраний, симпозиумов, семинаров, встреч с известными учеными, политическими лидерами, влиятельными бизнесменами. Организаторы также пришли к единодушному мнению, что самый перспективный путь к достижению их целей лежал через представление и анализ мировой проблематики с помощью системного использования глобальных моделей. Никогда до этого математические модели не применялись для описания человеческого общества со всем его окружением как единой целостной системы, поведение которой можно моделировать и изучать [1, с. 14].

В целом теоретическая деятельность Римского клуба была неоднозначной. Она включала в себя широкий спектр конкретно-научных разработок, послуживших толчком к возникновению глобального моделирования и общефилософского рассуждения о бытии человека в современном мире, ценностях жизни и перспективах развития человечества - рассуждений, приведших к возникновению и распространению среди части ученых и общественных деятелей разнообразных концепций «пределов роста», «ограниченного роста», «революции мировой солидарности», «инновационного обучения», «нового гуманизма» [4].

На очередной годичной сессии Римского клуба, состоявшейся в Берне (Швейцария) в июне 1970 г., было заслушано выступление одного из крупнейших специалистов в области теории управления - Джея Форрестера, который на протяжении ряда лет разрабатывал методологию исследования сложных динамических систем. Ему и предложили создать модель глобального развития мира. В конце июля того же года он продемонстрировал членам Римского клуба разработанную им компьютерную модель «Мир-2» [4].

Многонациональная группа ученых во главе с Деннисом Медоузом, несколько изменив форрестеровскую модель, создала впоследствии компьютерную модель «Мир-3», с помощью которой были рассмотрены тенденции развития современного мира. Результаты этого исследования были опубликованы в США в марте 1972 г. в форме первого доклада Римскому клубу под названием «Пределы роста».

Доклад вызвал бурную дискуссию на Западе, ибо эксперименты с моделью « Мир-3» , включающие в себя проигрывание различных вариантов с учетом изменений и взаимодействия таких факторов, как население земного шара, производство продуктов питания, природные ресурсы, промышленное производство и окружающая среда, вскрыли перспективу глобальной катастрофы, если человечество не изменит тенденции своего развития. Предотвращение мировой катастрофы, согласно выводам автора доклада, возможно было лишь в том случае, если немедленно будут приняты меры по созданию условий «экологической и экономической стабильности», позволяющей достигнуть «состояния глобального равновесия» в мире [1, с. 15].

Важное значение для осуществления дальнейших исследовательских проектов и укрепления авторитета Римского клуба имела встреча членов этой организации с главами правительств и политическими лидерами ряда стран мира (Мексики, Сенегала, Канады, Нидерландов, Швеции, Швейцарии, Ирландии, Алжира, Пакистана), состоявшаяся в феврале 1974 г. в Зальцбурге (Австрия). Итогом этой встречи было опубликование заявления, в котором была дана характеристика глобального кризиса начала 1970-х гг. и содержался призыв к преодолению кризисных ситуаций посредством международного сотрудничества, усиления чувства ответственности за использование ядерной энергии. Римский клуб решительно выступил за разрядку международной напряженности, предотвращение войн и укрепление мира, призвал к «активной солидарности и сотрудничеству всех людей и наций» [1, с. 16].

В октябре 1974 г. на сессии в Западном Берлине был представлен и обсужден второй доклад Римскому клубу «Стратегия выживания» (руководители - Михайло Месарович и Эдуард Пестель) [1, с. 16].

В результате проигрывания всевозможных вариантов с новой компьютерной моделью, отличающейся от модели « Мир-3» , авторы второго исследовательского проекта пришли к выводу, что при сохранении существующих тенденций мирового развития неизбежна целая серия региональных катастроф, которые произойдут значительно раньше, чем предполагали ученые группы Д. Медоуза, предсказавшие возможность глобальной катастрофы в первой половине XXI столетия. «Стратегия выживания», по мнению М. Месаровича и Э. Пестеля, состояла не в достижении «состояния глобального равновесия», а в переходе к «органическому росту», согласно которому каждый регион мира должен выполнять свою функцию, подобно клетке живого организма [5, с. 834].

Второй доклад Римскому клубу получил не менее противоречивую оценку. Одни теоретики рассматривали его как «надежду и общий план действия для глобального выживания», другие же находили его даже «более пессимистическим, чем первый», считая, что «техническая компетенция авторов математических расчетов неадекватна их самоуверенному вторжению в сложные сферы социальных наук и человеческих мотивов». Вместе с тем, несмотря на продолжающиеся дебаты в научном мире вокруг этого доклада, открывшего второй этап в эволюции Римского клуба, идеи и методы построения «модели мировой системы» не только получили отражение в теоретических исследованиях, но и использовались в практической деятельности некоторых государств [1, с. 17].

Концепция «органического роста» нашла отражение в проекте по изучению отношений между культурой и природным окружением, разработка которого была осуществлена за пределами Римского клуба международной группой ученых из Индонезии, Индии, Японии, Новой Зеландии и США в Юго-Восточном центре исследований при Гавайском университете. Методология построения компьютерной «модели мировой системы» была частично применена в практической деятельности некоторых промышленных ведомств в Египте, Венесуэле, Австрии, Индии, Финляндии [1, с. 17].

Первые доклады дали мощный толчок работам в области глобального моделирования, развернувшимся в 1970-х гг. Однако с разработкой все новых и новых моделей они привлекали все меньше и меньше внимания общественности, становясь узкой сферой деятельности и интересов специалистов. Римский клуб прислушался к многочисленным упрекам в «техницизме» и стал искать более широкие подходы к глобальной проблематике. К тому времени уже высказывалась серьезная озабоченность состоянием мировой валютной системы, испытавшей настоящий шок в конце 1960 - начале 1970 гг., когда по разным странам мира прокатилась волна инфляций.

Эти проблемы стали предметом обсуждения в ООН, к которому был привлечен и Римский клуб. Высказанные в ходе дискуссий предложения не удовлетворили его членов, и было решено организовать разработку собственного проекта перестройки структуры мировой экономики. Вскоре проект получил более общее название - «Пересмотр международного порядка», поскольку, ставя акцент на экономических проблемах, нельзя оставлять в стороне социально-политические вопросы. Руководство рабочей группой взял на себя нидерландский экономист Ян Тинберген» [1, с. 18].

Следующий доклад Римскому клубу «Пересмотр международного порядка» (РИО) был опубликован в 1976 г. Он существенно отличался от двух первых: здесь не применялась специальная научная методология, выдвигались конкретные рекомендации, касающиеся принципов поведения и деятельности, основных направлений политики и создания новых или реорганизации существующих институтов, чтобы обеспечить условия для более устойчивого развития мировой системы.

Одна из основных идей третьего доклада - идея взаимозависимости, мысль о том, что неразрывные связи между поступками и делами всех людей на Земле не позволяют действовать только ради собственной выгоды. Главной целью мирового сообщества его авторы назвали обеспечение достойной жизни и умеренного благосостояния всех граждан мира. Для этого, по мнению авторов доклада, необходимы кардинальная перестройка властных структур во всем мире и во всех областях (технической, экономической, политической, военной), новая практика международных отношений, институциональной деятельности, рыночной системы и многое другое [5, с. 835].

От этого доклада ждали многого, но надежды не оправдались - время для его появления было упущено: состоялась дискуссия в ООН, были опубликованы посвященные тем же вопросам доклады. Доклад РИО прошел практически незамеченным, и глубоко разочарованные члены Римского клуба приступили к разработке новой стратегии своей деятельности. Следующий этап работы клуба был отмечен переходом от количественного анализа глобальных проблем к качественному анализу человеческого бытия, системы целей и ценностей. На первый план вышла концепция «нового гуманизма», идея о первостепенном значении личных человеческих качеств, которые обеспечат «человеческую революцию», «революцию сознания» и преображения общества. Все эти понятия появились в опубликованном в 1977 г. докладе под названием «Цели для человечества». Основой его стала концепция глобальной солидарности, перестройка сознания, формирование нового «глобального этноса», когда нормы поведения человека и нормы государственной политики будет определять «новый стандарт гуманизма» [5, с. 835].

Рабочая группа под руководством профессора философии и политологии Эрвин Ласло выдвинула четыре глобальные цели: глобальная безопасность, решение продовольственной проблемы в глобальном масштабе, контроль за использованием энергетических и сырьевых ресурсов, повышение качества жизни [1, с. 20].

Одновременно с докладом группы Э. Ласло в 1976 - 1978 гг. разрабатывался проект под названием «За веком расточительства», более детально рассмотревший затронутую в «Пределах роста» проблему природных ресурсов. Коллектив исследователей возглавили британский физик Деннис Габор и итальянский специалист в области управления Умберто Коломбо. Была сделана попытка исследовать мировой научно-технический потенциал, выявить возможности его использования для решения энергетических, сырьевых и продовольственных проблем [1, с. 19].

В 1979 г. появились сразу два доклада Римскому клубу: «Энергия: обратный отсчет» (Т. Монбриаль) и «Нет пределов обучению» (Джеймс Боткин, аль-Манджра, Мирча Малица). Первый из них был посвящен рассмотрению противоречий между потребностями человечества в энергетических ресурсах и возможностями их удовлетворения. Осмысливалась важность принятия необходимых мер для того, чтобы человечество не оказалось на грани «энергетической катастрофы» [1, с. 20].

В докладе «Нет пределов обучению» основными целями человечества были названы выживание и обеспечение человеческого достоинства. Для конструктивного решения глобальных проблем авторы доклада считали необходимым коренным образом пересмотреть существовавшие методы обучения, ввести «инновационное обучение», основанное на предвидении и активном участии людей в создании своего будущего [1, с. 21].

Опубликованный в 1980 г. доклад «Маршруты, ведущие в будущее» (Богдан Гаврилишин) вновь вынес на обсуждение модель будущего мирового порядка, основанного на сосуществовании различных культур, религий, образов жизни, на коллективном руководстве, представительной демократии на высоком уровне и прямой на более низком.

В 1980-е гг. появились также следующие доклады Римскому клубу, объединенные одной широкой темой - проблемой взаимоотношений между Севером и Югом, разрыва между развитыми и развивающимися странами. Это работы сотрудника Министерства национальной экономики Франции Морис Гернье «Третий мир - три четверти мира» (1980 г.); «Императивы сотрудничества между Севером и Югом» (1981 г.) Ж. Сен-Жура, директора Департамента экономического прогнозирования Министерства финансов Франции; «Третий мир способен себя прокормить» (1984 г.) Р. Ленуа и «Босоногая революция» (1988 г.) Бертрана Шнайдера [5, с. 836].

Особняком в ряду докладов Римскому клубу стоят доклады Орацио Джарини «Диалог о богатстве и благосостоянии» (1980 г.), а также доклад «Микроэлектроника и общество: на радость или на горе» (1982 г.) польского философа Адама Шаффа и немецкого ученого Генриха Фридрихсона. В первом итальянский экономист О. Джарини предложил пересмотреть понятия «богатство» и «благосостояние», задуматься о способах потребления и создать новую концепцию экономики, представляющую собой синтез экономики и экологии, найти новую стратегию накопления богатства и достижения благосостояния, опираясь на эколого-экономические ценности. Во втором же докладе на обширном фактическом материале были рассмотрены различные аспекты компьютеризации мира и вторжения микропроцессов во все сферы жизни общества, особенно в промышленное производство, информационное обеспечение и образование [1, с. 22].

Со смертью в 1984 г. основателя и первого президента Римского клуба А. Печчеи прошел пик популярности этой организации. Как руководитель он стремился объединить в ее рамках срез современного ему прогрессивного человечества. Его членами являлись видные ученые и мыслители, государственные деятели, представители сферы образования, педагоги и менеджеры из тридцати стран мира. Все они отличались друг от друга образованием и жизненным опытом, занимали различное положение в обществе и придерживались разных убеждений и взглядов. Среди них были биологи Карл-Гёран Хэден из Стокгольма (Швеция), Аклил Лемм из Аддис-Абебы (Эфиопия), философ-марксист и социолог А. Шафф (Польша), бразильский ученый-политолог Хелио Джагарибе, американский сенатор Клейборн Пэлл и канадский сенатор Морис Ламонтан, бывший президент Швейцарской конфедерации Нелло Селио, профессор психологии Ибаданского университета в Нигерии Адеойе Ламбо, японский урбанист Кензо Танге, ученый-натуралист из Каирского университета Мохаммед Кассас, директор крупнейшего в Австралии научно-исследовательского медицинского института Гас Носсаль, сотрудник Института психического здоровья Энн Арбор в Мичигане Джон Платт. Всех их объединяло глубокое чувство гуманизма и заботы о судьбе человечества. И, каких бы они ни придерживались мнений, они, конечно, были вольны выражать их совершенно свободно и в той форме, которая кажется им наиболее приемлемой [3, с. 60].

В работе Римского клуба участвовали также российские ученые и общественные деятели. В разное время действительными членами клуба были академики Д.М. Гвишиани, Е.К. Фёдоров, Е.М. Примаков, А.А. Логунов, С.П. Капица, Ч. Айтматов, В.А. Садовничий, почетными членами - М.С. Горбачёв и Б.Е. Патон [4].

Эти сто так непохожих друг на друга людей при всех их различиях были едины в убеждении, что человеческое общество нуждается в глубоком обновлении и что процесс этот может быть намечен и претворен в жизнь только совместными усилиями всех людей планеты при их взаимной терпимости, понимании и солидарности.

Пост президента клуба после ухода А. Печчеи последовательно занимали А. Кинг (1984 - 1991 гг.) и Р. Диес-Хохлайтнер (с 1991 г.). На повестке дня стоял вопрос перехода от «хорошо понятой тревоги» к научно-практической деятельности по рационализации взаимодействия человечества с окружающей средой [4].

Следующим по важности среди докладов Клубу этого периода занимал доклад Э. Пестеля «За пределами роста» (1987 г.). В нем обсуждались актуальные проблемы «органического роста» и перспективы возможности их решения в глобальном контексте, учитывающем как достижения науки и техники, включая микроэлектронику, биотехнологию, атомную энергетику, так и международную обстановку [5, с. 838].

В дальнейшем Римский клуб пришел к выводу, что, сохраняя традиционную систему докладов, адресованных Клубу, следует попытаться выступить впервые с докладом от имени самого Клуба, отражающим общую позицию его членов. Таким образом, работа «Первая глобальная революция» (1991 г.) практически являлась отчетом Клуба за почти двадцать пять лет деятельности. Авторы доклада А. Кинг и Б. Шнайдер провели системный анализ деятельности Римского клуба, обобщили материалы всех предшествующих докладов, проделали громадную исследовательскую работу и предложили программу действий для решения мировой проблематики [5, с. 838].

В своем первом докладе Римский клуб продолжил насущно необходимое обсуждение новых нормативных общественных ценностей: взаимодействие культур, болезней и пороков общества, судеб демократии, переходных процессов в разных регионах мира, проблем управляемости и управления глобальными процессами. Некоторые из этих проблем получили дальнейшую разработку на конференциях Римского клуба.

В 1990-е гг. особое внимание стало уделяться изменениям «культурного этноса» и ценностей жизни в глобальном масштабе. Деятельность Римского клуба еще теснее стала смыкаться с работой других институтов и организаций, занятых глобалистикой (Горбачев-фонд и др.). Римский клуб проводил ежегодные собрания, организовывал симпозиумы, семинары, деловые встречи с политическими лидерами и представителями делового мира [4].

В 1997 г. вышел очередной доклад Римского клуба «Фактор четыре. Затрат - половина, отдача - двойная». Его подготовили Эрнст фон Вайцзеккер, Э. Ловинс, Л. Ловинс. Они поставили перед собой цель решить вопросы, поставленные в предыдущих работах Римского клуба и прежде всего в первом докладе «Пределы роста». Основная идея этого доклада вызвала небывалый интерес во всем мире. Ее суть состояла в том, что современная цивилизация достигла уровня развития, на котором рост производства фактически во всех отраслях хозяйства способен осуществляться в условиях прогрессирующей экономики без привлечения дополнительных ресурсов и энергии. Человечество «может жить в два раза богаче, расходуя лишь половину ресурсов» [4].

В 1990-е гг. появились также несколько национальных ассоциаций из Римского клуба, где заинтересованные лица осуществляли деятельность на национальном уровне в соответствии с миссией Международного клуба [4].

В начале XXI в. организация продолжила свои исследования современного состояния мира, в котором произошли фундаментальные перемены, особенно в геополитике и экологии. Основная деятельность Римского клуба в это время была направлена на разработку идеи о необходимости экономного расходования имеющихся ресурсов.

К тому же он провел ряд мероприятий и модернизировал свою организацию и ее миссию. Приверженность Клуба к поиску новых практических подходов к пониманию глобальных проблем и приведение его идей в действие стали сильны, как никогда.

Размер и количество национальных ассоциаций продолжают расти. В настоящее время их существует более тридцати на пяти континентах. Они стали основой глобальной работы Клуба, способствовали расширению и укреплению его деятельности. Так, в 2000 г. была создана ассоциация Think Tank 30 (TT30) для привлечения в Римский клуб молодых специалистов [4].

В тесном сотрудничестве с множеством научных и образовательных организаций Римский клуб в мае 2008 г. разработал новую трехгодичную программу «Новый путь мирового развития», в которой были обозначены основные направления деятельности до 2012 г. В рамках новой трехлетней программы деятельность Клуба будет сосредоточена на решении важных вопросов - управление и смягчение последствий изменения климата и нефтяного пика, истощения ресурсов, кризиса экосистем, устойчивого развития мира и безопасности в рамках единой системы, чтобы предложить видение будущего и конкретные направления деятельности [4].

Таким образом, произошла определенная эволюция взглядов членов клуба. Она заключалась в смещении акцентов с исследования естественно-природных характеристик экологического кризиса на изучение социально-экономических и политических процессов, обусловливающих кризисные ситуации в мире.

Работы в сфере глобального моделирования, построение первых компьютерных моделей мира, критика негативных тенденций цивилизации, развенчание технократического мифа об экономическом росте как наиболее эффективном средстве решения всех проблем, поиск путей гуманизации человека и мира, осуждение гонки вооружений, призыв к мировой общественности объединить усилия, прекратить межнациональные распри, сохранить окружающую среду, повысить благосостояние людей, улучшить состояние окружающей среды и качество жизни - все это составило позитивные стороны деятельности Римского клуба и привлекло к себе внимание прогрессивных ученых, политиков, государственных деятелей.

Теоретические исследования представителей Римского клуба так же, как и методология исследований, использовались в различных науках. Практические рекомендации учитывались при прогнозировании социально-экономического развития отдельных стран, отраслей промышленности, корпораций и фирм.

Пик влияния Римского клуба на мировое общественное мнение пришелся на 1970 - 1980-е гг. Под влиянием его деятельности глобалистика сформировалась как междисциплинарная обществоведческая дисциплина. В 1990 - 2000 гг. идеи глобалистики вошли в научную культуру, однако активность Римского клуба и внимание общественности к ней заметно упали. Исполнив свою роль «основоположника» в изучении глобальных проблем современности, Римский клуб стал одной из многих международных организаций, координирующих обмен мнениями между интеллектуалами по актуальным проблемам современности.

This article devoted to history of Roman club - an international organization, learning global problems, which stand behind mankind. The Roman club had own special peculiarity in organizational structure, which consist of participants, financial and organization his activity. Since it was founded, it has played important role in definition, systematization and search for wise of decision; increasing problems in the world.

Список источников и литературы

1. Лейбин, В.М. «Модели мира» и образ человека / В.М. Лейбин. - М.: Политиздат, 1982. - 255 с.

2. Римский клуб. История создания. Избранные доклады и выступления, официальные материалы / под ред. Д.М. Гвишиани. - М.: УРСС, 1997. - 347 с.

3. Печчеи, А. Человеческие качества / А. Печчеи. - М.: Прогресс, 1985. - 312 с.

4. История Римского клуба // Римский клуб - клуб партнерства [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.clubofrome.org/about/ translate.html. - Дата доступа: 05.10.2010.

5. Новейший философский словарь / сост. А.А. Грицанов. - Минск: Изд-во В.М. Скакун, 1998. - 877 с.

Научный руководитель - Е.И. Мелешко , кандидат исторических наук, доцент.

УДК 94(73):330(73):342.536.12(73)

Н.А. Агеева
(Гродно, ГрГУ имени Янки Купалы)

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА В США В XXI в.

В статье рассматривается научно-технологическая политика США в XXI веке. Основное внимание уделяется анализу национально-научной политики США в стратегии республиканской администрации Дж. Буша-мл. Показан порядок утверждения и осуществления на практике законодательных актов, относящихся к сфере науки. Освещены вопросы финансирования науки и высоких технологий. Рассматриваются приоритетные для правительства научно-исследовательские программы. Дана характеристика ведущих американских центров развития науки и технологий, показана их роль для экономики.

США вступили в новое столетие, уверенно сохраняя свое мировое лидерство в сфере научных исследований и разработок, а также научно- технического прогресса, являющихся основой и залогом экономического роста и дальнейшего экономического развития.

Основные принципы государственной научно-технической политики США были определены в федеральном законе 1976 года «О научно-технической политике, организации и приоритетах», а также последующими законами, в частности, законом Стивенсона-Вайдлера «О национальных технологических нововведениях» 1996 года, и законодательными актами, регулирующими проведение НИОКР в конкретных областях и взаимодействие государства с частным бизнесом. Среди этих принципов в качестве главных можно выделить:

- выявление проблем государственного значения, требующих проводить научные исследования и разработки;

- мобилизация научно-технических и финансовых ресурсов для реализации программ государственного значения;

- разработка государственной стратегии по организации и управлению научно-техническими исследованиями;

- обязательная и систематическая оценка научной политики и реализуемых государственных научно-технических программ.

Эти принципы подтверждены Законом «О качестве информации» 2000 года, по которому в результате реализации государственных программ следует распространять информацию в интересах общества [1].

Заметное место в формировании государственной научной политики занимают неправительственные организации: Национальная академия наук, Национальный исследовательский совет, Американская ассоциация развития науки, крупные бесприбыльные корпорации (Брукингский институт, фонд «Наследие») [2, с. 6].

Летом 2004 года, накануне президентских выборов, администрация Буша определилась с основными приоритетами своей научной политики, пытаясь заручиться политической поддержкой американского научного сообщества. При этом администрация отталкивалась от тех внешне- и внутриполитических изменений, которые произошли после событий 11 сентября 2001 года. В качестве основных приоритетов деятельности республиканцев в сфере научно-технического развития на ближайшую перспективу (до конца первого десятилетия ХХI века) было выдвинуто пять основных целей:

1) борьба с международным терроризмом, укрепление основ внутренней безопасности и национальной безопасности США в широком смысле этого слова;

2) обеспечение устойчивых темпов экономического роста страны как в краткосрочном, так и долгосрочном плане на основе ускоренного научно-технического прогресса;

3) повышение качества жизни американцев, главным образом, путем совершенствования системы здравоохранения и медицинского обслуживания;

4) всемерное развитие энергетики и энергетического сектора;

5) сохранение качества окружающей среды.

Главным фактором достижения этих целей является повышение расходов на проведение НИР [3, с. 78].

США - одна из первых стран, в которой информационные технологии стали стратегическим ресурсом, широко развитым и используемым в экономике, политике, военной сфере и многих других областях.

Стремление фирм США к конкурентоспособности на мировых рынках подтолкнуло правительство принять 9 августа 2007 года Закон «Америка соревнуется», который стал завершением инициатив Конгресса в области стимулирования инноваций в экономике страны. Этот Закон стал признанием со стороны обеих партий стратегической важности сохранения сильного научно-технического комплекса для укрепления лидерства США в глобальной экономике ХХI века. В Законе реализованы многие из рекомендаций, предложенных в специальном докладе Национальной академии наук «Подняться выше надвигающегося шторма», в котором были поставлены проблемы деградации научно-технического комплекса страны в период правления администрации Дж. Буша-мл. Принятые меры были направлены на увеличение федерального финансирования исследований, на укрепление системы научно-технического и математического высшего образования и на формирование в стране специальной инновационной инфраструктуры [4].

Активная роль государства в инновационной сфере обусловлена критически высоким значением новых технологий для поддержания национальной безопасности и конкурентоспособности страны на мировой арене.

Рост финансирования НИОКР в интересах повышения конкурентоспособности национальной экономики является одним из главных приоритетов научно-технической политики США. В официальных документах значится, что исследования и разработки помогут решить проблемы, стоящие перед США в таких критически важных для сохранения национальной экономической конкурентоспособности областях, как здравоохранение, оборона, энергетика, сохранение окружающей среды и т.д. [5].

Важную роль в формировании научно-технического потенциала страны играют исследователи. В США высоко ценится человеческий потенциал в экономике знаний. Понимая важность для науки высококвалифицированных кадров ученых, правительство США проводит целенаправленную политику привлечения «свежих умов» в свою страну, одновременно совершенствуя систему подготовки профессиональных исследователей [6].

Иммигранты оказывают заметное позитивное влияние на экономику США. Весьма наглядно это проявляется в научно-технической сфере, в образовании и здравоохранении, куда США особенно охотно привлекают специалистов из-за рубежа. В ряде областей науки (компьютерные, инженерные науки, математика, биология), в медицине и в некоторых наукоемких отраслях экономики от 1/3 специалистов высшей квалификации составляют выходцы из других стран. Например, с 1990-х годов по 2005 год в среднем каждый третий лауреат Нобелевской премии в США в области медицины и психологии был выходцем из-за рубежа [6].

Данные официальной переписи населения США 2000 года, в частности, показывают, что не менее 22,4 % американских граждан с учеными степенями имеют иностранное происхождение. К этой категории относились 16,5 % ученых и инженеров со степенью бакалавра, 29 % - со степенью магистра и 37,6 % - доктора наук. Показательно, что хотя в 1990-е годы относительная доля иностранцев составила 42,5 % от общей численности американских специалистов, за это же десятилетие численность иммигрантов-докторов наук достигла 62,4 % [7, с. 25].

Главным в научной политике администрации Дж. Буша является упор на междисциплинарный характер современных научных изысканий; с этой точки зрения главным объектом внимания федеральных министерств и ведомств, осуществляющих научно-техническую политику, является забота о развитии инфраструктурного обеспечения НИР и расширенном воспроизводстве высококвалифицированных научных кадров, получающих финансирование как по линии федерального правительства, так и из других источников. Одна из главных проблем национальной научно-технической политики видится, прежде всего, в обеспечении координации деятельности и научных программ федеральных министерств и ведомств, а также международных программ. Как указывается в программном документе администрации Дж. Буша, «все более отчетливо проявляющий себя междисциплинарный характер научных исследований, растущие объемы необходимых инвестиций в инфраструктуру научно-исследовательских центров и интернациональный характер современной науки требуют формирования новых управленческих структур и глобальных усилий по стимулированию научного прогресса» [8, с. 26 - 27].

Однако наиболее важным составным элементом в подходе администрации Дж. Буша к дальнейшим путям развития американской науки является не поиск новых направлений «революционных реформ», а совершенствование механизма повседневного управления научными исследованиями на основе фундаментальных принципов развития и совершенствования научно-технического потенциала, заложенного еще в прошлом веке.

В начале ХХI века первое место с отрывом от остальных научных дисциплин занимали медико-биологические науки, на долю которых в 2001 году приходилось 58,6 % всех расходов на академическую науку. При этом на первое место уверенно занимали медицинские науки, доля которых составляла 31,1 %, в то время как доля собственно биологических наук - 27,5 %. Вторую позицию занимали технические науки, доля которых составила в начале века 15,3 %. Третье место занимают физические науки (физика, химия), доля которых составила 8,6 %, на четвертом месте - науки о Земле (включая атмосферные и океанические науки) - 5,6 %. Социальные науки (экономика, политология, психология) находились на пятом месте - 4,4 %. Доля компьютерных наук составила 2,9 %, а доля физиологии (как отдельной научной дисциплины) - 1,8 %. На последнем месте находились математические науки - 1,1 % [3, с. 71].

В 1998 - 2002 годах дополнительные ресурсы шли на программы в области биологии и здравоохранения, однако после событий 11 сентября 2001 года внимание переключается на программы внутренней безопасности, с 2006 - 2008 годов активно растет финансирование программ исследований космоса, с 2007 года - программ повышения конкурентоспособности экономики. Также идет увеличение Национального научного фонда за счет программ по физике, математике и информатике. Появление новых научных программ в стратегии администрации означает постепенное свертывание расходов на старые программы [9, с. 38].

В проекте бюджета США на 2009 финансовый год, представленном президентом Дж. Бушем конгрессу в феврале 2008 года, администрация планировала сохранить приоритетное финансирование оборонных исследовательских программ. Безусловное лидерство в расходах, как и в предыдущие годы, у Министерства обороны, далее следует здравоохранение (его научно-исследовательский бюджет втрое меньше) и исследование космоса (примерно 10 % от финансирования НИОКР Министерства обороны) [5].

В целом США удерживают позицию лидерства в сфере науки и технологий и обладают конкурентными преимуществами перед другими странами. Развитие направлений фундаментальной и прикладной науки зависит целиком от финансовой поддержки государства. Государственная стратегия приоритетов финансирования в области науки, техники, технологий определяет место страны в мировом масштабе в данных областях. Подобная политика государства имеет огромное значение, определяя научно-технологическое будущее своей страны и многих других государств. Достижения в науке и технологиях США могут быть востребованы во всем мире.

Ведущими центрами развития науки и технологий в США являются университеты.

Первые 10 университетов, открывающие рейтинги лучших вузов мира, являются американскими, и они по праву занимают эти места, будучи ведущими исследовательскими центрами мира. Это Гарвардский университет, Массачусетский технический институт, Стэндфордский, Принстонский, Йельский, Пенсильванский, Калифорнийский университеты и другие.

Ведущим преимуществом американских университетов является интеграция науки и образования. Система высшего образования в США - основной сектор проведения фундаментальных исследований в стране. 235 исследовательских университетов США и несколько крупных исследовательских университетов Канады фактически составляют основу научного потенциала этих стран, позволяют занимать ведущие позиции в мировой науке. Важным конкурентным преимуществом лучших американских университетов является сложившаяся организация учебного процесса, позволяющая сочетать в одном учебном заведении научно-исследовательские лаборатории и учебный процесс.

Важным элементом функционирования высшей школы является финансовый аспект. Финансирование образования в США - одна из главных прерогатив государства. Образование - это общественное благо, и инвестиции в человека являются в развитых странах главной ответственностью государства.

Наряду с университетами важную роль в развитии науки и технологий играют научно-исследовательские центры.

На протяжении века научно-исследовательские центры влияют на характер деятельности США на международной арене. Эти учреждения представляют собой независимые институты, созданные для проведения исследований и приобретения знаний, применимых в разных областях. Необходимо также отметить преимущество данных центров над университетами в разработке тех или иных стратегий по национальной безопасности. Так, в университетах научно-исследовательская работа зачастую определяется предоставлением теоретических и методических рекомендаций, лишь отдаленно связанных с реальными политическими проблемами. В правительстве же должностные лица, погруженные в частные вопросы политики, оказываются не в состоянии разработать оптимальную методику для решения проблем. Поэтому основная функция «мозговых центров» - помочь восполнить этот пробел, объективно существующий между идеями и их реализацией [10].

Таким образом, стремительное развитие науки и высоких технологий определяет лидирующее место США в мире. Масштабные проекты финансирования научно-технологических достижений в США настораживают научные круги других развитых стран. По мнению некоторых ученых, развитие современной науки уже перешло критическую черту в обеспечении безопасности мирового сообщества. Ведущим странам мира необходимо выступать с широкими международными инициативами по формированию правового механизма, надежно препятствующего созданию таких видов оружия и технологий, которые могут обернуться для народов планеты уничтожением.

Таким образом, можно сделать вывод, что основные достижения в науке и технологиях, разрабатываемые как в университетах, так и в исследовательских центрах США, находятся на высоком уровне.

Изучение космоса, разработка нанотехнологий, биотоплива, развитие биологии и других направлений в науке является важным для государства, определяет лидирующее место США в мире в данной области, делает экономику страны сильной и конкурентоспособной.

The article examines the scientific and technological policy of the USA in the XXI-st century. Attention is mainly drown to the analysis the national-scientific policy of the USA in strategy of the republican administration of J. Bush-ml. The order of the approval and implementation of the legislative acts related to the sphere of a science is shown here. The article throus light upon the questions of financing of science and high technologies. The research programs of higher-priority for the government are examined here. The article gives the characteristic of leading American centres of science and technologies development; as well, their role for economy is revealed.

Список источников и литературы

1. [Электронный ресурс]. - 2010. - Режим доступа: pseudology.org - Дата доступа: 15.04.2010.

2. Супян, В.Б. США: фундаментальная наука и государство / В.Б. Супян // США, Канада: экономика - политика - культура. - 2006. - № 11. - С. 3 - 18.

3. Васильев, В.С. Американская политика в области науки / В.С. Васильев // США, Канада: экономика - политика- культура. - 2005. - № 7. - С. 64 - 79.

4. [Электронный ресурс]. - 2010. - Режим доступа: infopolit.ru/index.php - Дата доступа: 17.04.2010.

5. Белинский, А.Н. Государство и НИОКР в США: приоритетные направления финансирования в начале ХХI века / А.Н. Белинский // [Электронный ресурс]. - 2008. - Режим доступа: rusus.ru - Дата доступа: 12.04.2010.

6. Супян, В.Б. США: человеческий потенциал в области знаний / В.Б. Супян // Россия и Америка в ХХI веке. - 2009. - № 9.

7. Супян, В.Б. Перепись населения в США / В.Б. Супян // США, Канада: экономика - политика - культура. - 2000. - № 9. - С. 24 - 26.

8. Рогов, С.М. Вторая администрация Дж. Буша-мл. (окончание) / С.М. Рогов // США, Канада: экономика - политика - культура. - 2006. - № 3. - С. 3 - 32.

9. Кочетков, Г.Б. Республиканская партия и наука / Г.Б. Кочетков // США, Канада: экономика - политика - культура. - 2006. - № 12. - С. 27 - 43.

10. Голубничая, Ю. Научно-исследовательские центры США / Ю. Голубничая // [Электронный ресурс]. - 2009. - Режим доступа: amstd.spb.ru - Дата доступа: 12.04.2010.

Научный руководитель - Г.М. Кривощекий , старший преподаватель.

 

Top