Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
Сопротивление деунизации в Беларуси (1833 - 1839 г.) новые источники
С.В.Морозова (Беларусь, Гродно)Содержанием финального этапа истории униатской церкви в Беларуси (1833 - 1839 г.) было ее реформирование в духе сближения с Русской православной церковью, сужение сферы влияния и ликвидация. Эти процессы нашли отражение в историографии Российской империи второй половины XIX - начала XX в., в польской научной литературе конца XIX - начала XXI в. И в белорусской исторической науке рубежа XX - XXI в.
Вслед за официальной пропагандой дореволюционная российская историография создала представление о массовом добровольном и безболезненном отречении в 1830-е г. униатами Беларуси от своей веры. Правда, исследователи, работавшие с источниками (в отличие от популяризаторов исторических знаний), не скрывали наличия отдельных фактов сопротивления «воссоединению» униатов, или деунизации - их переводу в господствующую веру. Об этих фактах вскользь писали М.Коялович, П.Бобровский, Г.Киприанович, Г.Шавельский и др.
Польские исследователи (Э.Ликовский, В.Хотковский, М.Радван и др.) акцентировали внимание на обусловленности демонтажа униатской церкви имперскими интересами России, его насильственном характере и наличии движения сопротивления ему.
В современной белорусской историографии нет фундаментальных исследований о деунизации 1833 - 1839 г. и реакции на нее местного общества. Но в научных статьях двух последних десятилетий, хоть и посвященных, как правило, частным вопросам данной проблемы и созданных на основе фрагментарных фактов из источников Национального исторического архива Беларуси (г. Минск) и Национального исторического архива Беларуси в г. Гродно, очевидна тенденция переоценки тех событий в сторону показа оппозиции «воссоединению» униатов с Русской православной церковью.
Реконструировать целостную масштабную (а не фрагментарную) впечатляющую картину сопротивления реформированию и ликвидации униатской церкви в Беларуси в 1833 - 1839 г. позволяет комплекс источников, выявленных автором в 2000-е г. в архивах и рукописных отделах библиотек Беларуси (Национальный исторический архив Беларуси, Национальный исторический архив Беларуси в г. Гродно), России (Российский государственный исторический архив, Государственный архив Российской Федерации), Литвы (Государственный исторический архив Литвы) и Польши (Рукописный отдел Национальной библиотеки Польши, Рукописный отдел Ягеллонской библиотеки).
Среди этих источников преобладают материалы делопроизводства, в том числе судебно-следственного (многие вопросы о сопротивлении деунизации и «отпадении» экс-униатов от господствующей веры рассматривались в судебном порядке). Обширна официальная переписка, конфиденциальная в своей значительной части. Не менее интересна, хоть и немногочисленна, частная переписка.
Весьма ценной находкой является выявление в Рукописном отделе Ягеллонской библиотеки в Кракове не публиковавшихся дневников представителей униатского духовенства, которые стали в оппозицию реформированию и ликвидации униатской церкви и за это подверглись репрессиям: приходского священника из Каменца Григория Мицевича - одного из 593 священников, отказавшихся дать письменное согласие бросить унию; несогласного с политикой ликвидации унии настоятеля базилианского монастыря из-под Витебска Ильи Андрушкевича; проповедника Лещинского монастыря (в Минской губернии) Игнатия Ионы Солтановского. Эти памятники мемуаристики существенно дополняют и делают более объемной и многоцветной картину ликвидации униатской церкви, созданную в хорошо известных записках ее главных «ликвидаторов» в Беларуси: литовского епископа Иосифа Семашко и белорусского епископа Василия Лужинского.
И все же картина антивоссоединительного сопротивления реконструируется, главным образом, на основании источников, творцами которых были люди и учреждения, что это движение подавляли. Понятно, что архивные дела, которые отложились в фондах императорской канцелярии, Синода, штаба корпуса жандармов, оправдывают действия местных властей по приведению к покорности "несговорчивых" униатов.
Исторические памятники той эпохи многочисленны. Наиболее полное систематизированное представление о характере, масштабах, социальной базе антивоссоединительного движения в Беларуси в 1833 - 1839 г., а также формах и методах его подавления дают следующие документальные комплексы: фонд 1297 «Канцелярия генерал-губернатора витебского, могилевского и смоленского» в Национальном историческом архиве Беларуси; фонд 797 «Канцелярия обер-прокурора Синода» (описи 6, 7) Российского государственного исторического архива и фонд 634 «Литовская греко-униатская консистория» Государственного исторического архива Литвы.
Рассмотрение и принятие решений по ряду волнений и протестов, которые имели место в Беларуси в связи с демонтажом униатской церкви, нам удалось проследить на двух уровнях: местном - в канцелярии генерал- губернатора, на уровне высшего духовного ведомства империи - Синода, а отдельные - еще и по документам Третьего отделения императорской канцелярии. Документы фонда 797 РГИА не оставляют сомнений в том, что любой более-менее значительный эксцесс на почве религиозной конверсии белорусских униатов был известен в Петербурге и являлся предметом рассмотрения в Синоде.
Названные комплексы документов позволяют выявить региональные особенности антивоссоединительного движения: его особую интенсивность на северо-востоке Беларуси - в Витебской губернии и в северной части Минской губернии, несколько меньшую на западе Беларуси - в центральной и южной части Гродненской губернии. Наиболее сильное сопротивление наблюдалось в Белорусской епархии.
Социальная база движения сопротивления, как это вытекает из источников, - шляхта, духовенство, крестьяне, горожане. Руководящей силой и идеологами движения выступают представители местной интеллигенции, светской и духовной. Из униатского духовенства наиболее последовательными борцами за свою веру были монахи-базилиане.
Формы сопротивления в соответствии с информацией источников определяются следующие: отказ от выдачи расписки о согласии бросить унию, когда на то «воспоследует высочайшая воля»; ходатайства, в том числе на письме, перед разными инстанциями в защиту своей церкви и ее реликвий; защита своих храмов от переосвящения; бойкот новой обрядности, литургических книг синодальной типографии, новоприсланных священников, своих храмов, обращенных в господствующую веру; отказ от переоборудования храмов; сохранение, утаивание от уничтожения униатских сакральных реликвий и их почитание; деятельность тайных униатских приходов; и др.
Архивные документы и материалы также дают преставление о характере и масштабах репрессий относительно тех, кто стал в оппозицию ликвидации унии. Маховик репрессий набирал обороты с 1833 - 1834 г., все более сильные по мере приближения к Полоцкому церковному собору 12 февраля 1839 г. На слом униатской религиозной традиции была направлена вся система императорской власти: суд, местная администрация, Синод, полиция, иногда в ход шла армия. По отношению к оппозиционному духовенству практиковалось понижение в должности, перевод в худшие приходы, «перевоспитание» в консистории (в Жировицах или Полоцке), заключение в монастыре, высылка в другую епархию. Наиболее упорных базилиан высылали в Россию. К крестьянам применялись «увещевание», в том числе в губернской канцелярии; наказание розгами; «перевоспитание» в монастыре; тюремное заключение; и т.д.
На протяжении 1837 - 1839 г. в Беларуси были нейтрализованы все активные силы, которые могли воспрепятствовать успешному решению «униатского вопроса» на его последнем этапе. Тем не менее, официальный Петербург всерьез ожидал взрыва недовольства при обнародовании факта, что «унии уже нет». Поэтому предварили обнародование введением в северо-восточные районы Беларуси дополнительной военной силы, о чем красноречиво свидетельствует архивное дело 11116 Канцелярии генерал-губернатора витебского, могилевского и смоленского» (фонд 1297) в Национальном историческом архиве Беларуси.
Таким образом, сопротивление деунизации в Беларуси как научная проблема ожидает своего исследователя и обеспечивает его солидной источниковой базой.