Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
В декабре 1943 года исполняющий обязанности генерального комиссара Беларуси группенфюрер СС Курт фон Готберг провозгласил создание Беларуской Центральной Рады.
Вскоре в Минске появилась партизанская листовка под заголовком «О сборище предателей и о том, что наврал Готберг». Листовку получил и сам Готберг, который приказал перевести ее на немецкий язык и отослать в Берлин [1].
Интерес Готберга к листовке вызвало упоминание в ней о том. что оккупанты «убили, повесили и сожгли живыми» свыше 2-х миллионов жителей Беларуси. Необычность этой информации обусловил не сам факт нацистского геноцида (о котором Готберг как один из его режиссеров знал не хуже партизан), но впервые указанная численность уничтоженного населения. Поскольку в условиях подполья партизаны не могли заниматься статистикой, эта информация рассматривалась немцами как средство партизанской пропаганды и изучалась для выработки соответствующих методов пропагандистского противодействия.
Однако приведенная в листовке цифра использовались не только для нужд военной пропаганды, она сыграла значительную роль и после войны. Но от времени издания листовки до конца оккупации прошло около 6 месяцев, поэтому вскоре после войны численность жертв нацистского геноцида в Беларуси была увеличена еще на 10% - до 2,2 миллионов. Именно такую цифру назвали в ходе судебного процесса над гитлеровскими преступниками, происходившем в Минске в январе 1946 года. Так было официально заявлено, что оккупанты уничтожили 24 % довоенного населения БССР (9,2 млн в ее современных границах), иначе говоря, жертвой нацистского геноцида стал почти каждый четвертый житель Беларуси.
С течением времени вопросом о числе погибших заинтересовались исследователи, однако их оценки не подтверждали достоверность данных Центрального штаба партизанского движения. Готовя в конце 40-х годов материалы для «Большой Советской Энциклопедии», они писали о больших потерях населения Беларуси, однако не указывали их число, хотя данные о 2,2 миллионах погибших давно были опубликованы (см.: БСЭ. Том 4, с. 476 и 491). Не согласился с партизанскими данными и профессор Яков Раков, который в 1953 году сказал о числе уничтоженных нацистами жителей БСССР «сотни тысяч» (См.: Белорусская ССР. Очерки экономической географии. Минск, 1953, с. 89).
Интересно заметить, что даже председатель Совета Министров БССР Кирилл Мазуров считал партизанскую оценку значительно преувеличенной (1). Выступая в феврале 1955 года на сессии Верховного Совета СССР, он оценил численность уничтоженного оккупантами населения Беларуси как «примерно 1,5 миллиона» («Известия», 1955, 10 ноября). Наконец дело запуталось до такой степени, что авторы изданной в 1958 году «Гісторыі Беларускай ССР» посчитали за лучшее обойти молчанием этот вопрос.
Как видим, в течение ряда послевоенных лет попытки переоценить официальные данные и назвать более реальные не дали результата. Игнорировалась даже оценка Мазурова, который вскоре после своего выступления в Москве стал первым секретарем ЦК КПБ. Понятие о «каждом четвертом» продолжало функционировать в официальных выступлениях, художественной литературе и публицистике, на нем воспитывали школьников и студентов. Более того, этот пропагандистский тезис со всей серьёзностью повторяли радио «Свобода», нью-йоркская газета «Беларус» и другие беларуские издания на Западе. А некоторые публицисты без особых раздумий увеличивали масштабы геноцида до «каждого третьего» (например, польская газета «Критика», 1988, № 27).
Однако успехи официальной пропаганды не успокоили исследователей и не ликвидировали разнобоя. Надо было что-то придумать, чтобы вопрос нацистского геноцида на Беларуси выглядел однозначно и больше не вызывал сомнений. Видимо, в кабинетах беларуской столицы долго думали об этом. Наконец в 1964 году, то есть через 20 лет после войны, нашли удачное решение. Его презентацию поручили Василию Романовскому, попытавшемуся примирить догмагиков с учеными [2].
Ссылаясь на архивные материалы (не указанные конкретно), Романовский впервые разделил жертв геноцида на две категории: мирных жителей Беларуси - 1.409.225 человек, и советских военнопленных - 810.091 человек (в своей книге «Соучастники в преступлениях». Минск, 1964, с. 181). Уточнение приведенных Романовским данных о военнопленных невозможно, поскольку погибшие военнопленные, как правило, не были жителями Беларуси и, хотя погибли на территории Беларуси, их смерть никак не влияла на ее демографические потери. С другой стороны, военнопленных-беларусов летом и осенью 1941 года немцы отпускали домой. Весной 1942 года немцы опять позвали их в лагеря, но, зная об ужасной судьбе своих товарищей, они этому приказу не подчинились и ушли в леса, стали партизанами. Правда, потом погибали и они, но гибли уже с оружием в руках, а не как мирные жители.
Не трогая «неопровержимую» цифру 2,2 миллиона. Романовский удовлетворил требования заинтересованных партийно-советских органов. Однако, разделив жертв на две категории, он разрушил другую важную догму: 1,4 миллиона уничтоженного гражданского населения это уже не 24% его довоенной численности, а только 15%. Тем самым он обосновал фальшивость понятия «каждый четвертый». Можно предположить, что пойти на это пришлось ради достоверности потерь гражданского населения в годы немецкой оккупации и ликвидации спекуляций вокруг данного вопроса. В любом случае впечатляет необычно точный подсчет уничтоженного населения (до одного человека) во всех областях Беларуси. Таким достижением статистики не может похвастать ни одно европейское государство.
Но, в отличие от военнопленных, можно проверить достоверность данных Романовского о численности уничтоженного нацистами гражданского населения Беларуси. В первую очередь ответим на вопрос, насколько уменьшилось за три года оккупации все ее население. Так вот, по данным на конец 1944 года оно составляло 6 млн 265 тыс., тогда как накануне войны (июнь 1941 г.) - 9 млн 200 тыс. (БЕЛСЭ. Том XII, с. 57). Таким образом за это время население сократилось на 2 млн 935 тыс. Притом надо учесть и то обстоятельство, что во втором полугодии 1944 года, уже при советской власти, но еще в условиях военных действий, миграция гpaждaнcкoгo населения в Беларусь и из Беларуси была невелика и скорее всего уравновешивалась.
Теперь рассмотрим судьбы тех 2,935 млн жителей, которых не стало в Беларуси за период от июня 1941 до июля 1944 года, опираясь на советскую документацию:
Эвакуированных летом 1941 г. в советский тыл - около 1 млн 500 тыс.
Мобилизованных в Красную Армию летом 1941 г. - более 500 тыс.
Выведенных через «Витебские ворота» в советский тыл летом 1942 г. - 35 тыс.
Жертв нацистского геноцида - 1 млн 409 тыс.
Вывезенных в Германию - 378 тыс.
Мобилизованных в Красную Армию в 1944 г. - свыше 600 тыс.
Всего - 4 млн 422 тыс.
Эти данные не охватывают всех потерь населения Беларуси. Надо также учесть заключенных, убитых советскими охранниками в тюрьмах и во время эвакуации летом 1941 года, жертв советских и польских партизан, тысячи юношей и девушек, уехавших весной 1944 года на вспомогательную военную службу в Германию, более 80 тысяч людей, которые во время наступления Красной Армии летом 1944 года эвакуировались на Запад. Следует учесть и те неумышленные потери, которые понесло население в ходе боевых действий немецких и советских войск летом 1941 и 1944 гг., и, наконец, отсутствие естественного прироста населения за время оккупации. К сожалению, доступные источники не выделяют этих категорий потерь.
Нетрудно понять, что сумма всех отдельных категорий потерь населения должна соответствовать его общему уничтожению. Но, как показывают только что приведенные цифры, число жителей Беларуси, эвакуированных в советский тыл, мобилизованных в РККА, вывезенных в Германию, и жертв нацистского геноцида составляет вместе более 4,4 миллионов, превышая на 50% общее сокращение населения (2,9 млн). В результате получается весьма значительное несоответствие, что и заставило исследователей искать фальшивые элементы этой «статистики».
Поскольку данные об эвакуированных в советский тыл, вывезенных в Германию и мобилизованных в Красную Армию опирались на более достоверные документальные источники, таким фальшивым элементом оказалась численность жертв нацистского геноцида. Поэтому не случайно советские специалисты дали новую оценку численности его жертв - «свыше 750 тысяч», о чем сообщила газета «Голас Радзімы» (1986, 27 ноября). Можно думать, что эта оценка, уменьшенная почти вдвое по сравнению с данными Романовского, ближе к действительности, хотя все еще преувеличена.
Пересмотр количества уничтоженных нацистами гражданских жителей Беларуси (с 2,2 миллиона до 750 тысяч) не меняет преступного характера гитлеризма. поскольку в моральном плане не имеет значения, были ли жертвами одна тысяча или сотни тысяч беззащитных людей. Какова же в таком случае причина преувеличения советскими властями числа этих жертв, причина фикции, поддерживавшейся более 40 лет? Сегодня, когда мы знаем об ужасах сталинского геноцида, ответить на это вопрос нетрудно. Все же попытаемся его обосновать:
Во-первых, упомянутая партизанская листовка свидетельствует, что численность уничтоженного нацистами населения была указана еще в условиях оккупации, а это значит, что она появилась не в результате подсчетов Чрезвычайной комиссии по расследованию гитлеровских злодеяний (8). а на основе тех указаний, которые партизанские штабисты получили от своих властей, скорее всего от органов НКВД.
Во-вторых, эти указания относились и к Чрезвычайной комиссии, о чем свидетельствует тот факт, что в 1946 году она могла только «уточнить» ранее уже запланированную цифру до 2,2 миллионов, искусственно увеличив уже несомненно известное фактическое количество жертв нацистского геноцида в Беларуси примерно в три раза.
В-третьих, установленная таким образом цифра должно была охватить жертвы не только гитлеровского, но и сталинского геноцида, что свидетельствует о стремлении советских властей переложить ответственность за свои преступления на немецких оккупантов.
Символом сталинского геноцида стало урочище Куропаты в окрестностях Минска, где в 1937-1941 годах погибло от пуль палачей НКВД до 100 тысяч человек. Об этом мир узнал только в 1988 году, однако в Беларуси, где таких Куропат было немало, знали о них давно и по возможности стремились разоблачить преступления. Такая возможность впервые появилась во время немецкой оккупации. Именно тогда были даны первые оценки численности жертв сталинизма, которые в общих чертах соответствовали позднейшему увеличению советскими властями размеров нацистских преступлений. Например, Евгений Колубович, выступая 27 июня 1944 года на 2-м Всебеларуском конгрессе в Минске, число жертв сталинизма в Беларуси оценил в 1,8 миллиона (см.: Другі Ўсебеларускі Кангрэс. Мюнхен, 1954. с. 64).
Но тогда для западного мира это была только «фашистская пропаганда» и «антисоветчина», направленная против военного союзника. Сегодня же эта оценка подтверждается минскими авторами, причем некоторые считают ее даже слишком терпимой. Например, писатель Василь Быков говорил о «миллионах безымянных людей Беларуси... уничтоженных в годы сталинщины - без вины, без права, без следа в народной памяти» («Літаратура і мастацтва», 1988, 28 октября). По нашему мнению, оценка Быкова преувеличена, а сведения, приведенные Колубовичем, ближе к реальности.
Однако суть дела не в статистической точности и даже не в том, что на счету сталинизма больше уничтоженных жителей Беларуси, чем на счету нацистов. Рассматривая этот вопрос. А. Варава высказал мнение, что «геноцид против собственного народа и гитлеровский фашизм - явления почти одного порядка» («Літаратура і мастацтва», 1988, 10 июня). И все же такое утверждение не исчерпывает дела. Валентина Ковтун задает риторический вопрос (9):
«Что такое физическое уничтожение человека в сравнении с духовным? - Детские игры... Вот когда в народе, Панове, уничтожается дух свободы, тяга к просвещению, когда хитро и настойчиво подтачиваются корни Отечества... Вот тогда, панове, действительно смерть!» (Коўтун В. Крыж міласэрнасці. Мінск, 1988, с. 95).
В этом отношении не было аналогии в действиях обоих тоталитаризмов на Беларуси. Правда, нацисты уничтожили сотни тысяч людей, но одновременно немецкая гражданская администрация многое сделала для развития национального сознания беларусов. Беларуский язык снова занял принадлежащее ему место в администрации и других сферах гражданской жизни. Школы, культурная и издательская деятельность имели исключительно беларуский характер, уважалась национальная символика, а молодое поколение в рядах Союза беларуской молодежи воспитывалось в духа уважения и любви к родной стране, родному языку и культуре.
С другой стороны, сталинизм делал все возможное для духовной кастрации беларуского народа и его русификации. Беларуский язык был загнан на периферию общественного употребления, последовательно и настойчиво прививалось презрение к нему, убивалась историческая память народа и его национальное сознание. Все это получило условное название лингвоцида (языкоубийства), дополнившего физическое уничтожение (геноцид). Таким образом, полное сравнение нацизма и сталинизма невозможно в одной только категории геноцида, без учета сферы национальной культуры и сознания. Символическим показателем в этой сфере может служить тот факт, что в «подневольной» столице Беларуси все школы были беларускими, а в «освобожденной» - русскими.
Обнаружение массовых захоронений в Куропатах вызвало в Беларуси значительный общественный резонанс. 19 июня 1988 года в Куропатах состоялся многотысячный митинг, в сентябре был создан Комитет «58» (10), а 19 октября того же года республиканское историко-просветительское общество «Мартиролог Беларуси» (11).
Основные задачи этого общественного движения - установление количества и поименно всех погибших во времена массовых убийств и террора на территории БССР, Виленщины, Смоленщины и Белосточчины. выявление их организаторов и исполнителей, мест убийств и захоронения жертв, а также создание мемориала памяти и памятников невинно убитым людям.
Одновременно активизировались и охранники тайны массовых преступлений. Уже в июне 1988 года, вскоре после открытия куропатских могил, были сделаны попытки дискредитировать общественное движение, успокоить реакцию общества, преуменьшить значение преступлений сталинизма. Несмотря на эти старания, печальная слава Куропат разошлась по Беларуси, Советскому Союзу и миру.
На фоне этих событий создание Комитета «58» и общества «Мартиролог Беларуси» вызвало в бюрократическом аппарате республики истерические попытки противодействия. С 22 октября в БССР началась кампания давления, выдержанная в «лучших традициях» 30-х годов. Деятельность Комитета «58» была названа провокационной, самозванной, недемократической и вообще ненужной. Было высказано суждение, что созданная властями республики Государственная комиссия (12), сама, без участия общественности, разберется «как надо» в трагическом прошлом.
Такая позиция консервативных сил имела свои специфические причины. Последовательное выявление преступлений способствовало бы укреплению и распространению представлений о том, что сталинский геноцид принципиально не отличался от нацистского, а в количественном измерении значительно его превышал. В гаком случае пришлось бы создать величественный мемориальнмй комплекс в Куропатах, аналогичный Хатыни. А еще пришлось бы отвечать на вопрос, который постоянно задавали миллионы людей: почему не судили энкаведистов, если судили гестаповцев? Неужели одна пуля справедливее другой?
Далеко не случайно те силы общества, которые осуждают физическое уничтожение народа, одновременно выступают и против его духовной смерти. Отсюда понятно, почему кампания защитников сталинизма против Комитета «58» сочеталась с нападками на активистов БНФ, деятелей неформальных общин и организаторов «Дедов» - исконного Дня памяти, празднование которого 30 октября 1988 года в Минске разгоняла милиция.
Однако полицейские дубинки и водометы - оружие малонадежное и бесперспективное. Поэтому была запущена в массы новая порция старой политграмоты. 22 октября 1988 года и в последующие дни все республиканские и областные газеты напечатали статью «Эволюция политического невежества», в которой вдохновители кампании и подписавшиеся лица стремились убедить читателей в том, что беларуское возрождение идейно связано с немецкой оккупацией. А это, по их мнению, якобы компрометирует современных «возрожденцев».
Опять начали появляться в газетах статьи о немецких оккупантах и беларуских «соучастниках в преступлениях» - своеобразная композиция правды и лжи. Дескать, смотрите, «экстремисты», какие у вас корни, на какой почве вы выросли...
Что ж, можно поздравить инициаторов этой кампании с высоким политическим «вежеством», и одновременно выразить сомнение, могла ли ссылка на немецкую национальную политику в Беларуси дать желаемую реакцию. Слишком хорошо известна всем ситуация с родным языком и беларуской школой в «подневольной» и в «освобожденной» столице...
Политическим спекулянтам на жертвах нацистских преступлений следовало бы, помня о Куропатах, задуматься над библейской мудростью: «Прежде чем достать щепку из глаза ближнего, вынь бревно из своего глаза».
(1989 г.)
ИСТОЧНИКИ
1. Мазуров Кирилл (1914-1989) - советский партийный деятель, в 1953-56 гг. председатель Совета Министров БССР, в 1956-65 гг. первый секретарь ЦК КПБ.
2. Беларуская Советская Энциклопедия. Том XII, с. 163.
3. Там же, с. 160.
4. Романовский В. Соучастники в преступлениях. Минск, 1964. с. 181.
5. Там же.
6. Коммунистическая партия Белоруссии в резолюциях и решениях съездов и пленумов. Том 3. Минск, 1985, с. 479.
7. Партизанская борьба белорусского народа в годы Великой Отечественной войны. Минск, 1959, с. 310.
8. «Чрезвычайная комиссия по выявлению и расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков и их соучастников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР» во главе с Николаем Шверником действовала с ноября 1942 года. Беларуская республиканская комиссия содействия Чрезвычайной комиссии во главе с первым секретарем ЦК КПБ П К. Пономаренко работала с начала 1944 года.
9. Ковтун (Коўтун) Валентина (1946 г.р.) - беларуская писательница.
10. «Комитет 58» - орг-группа по созданию Общества Памяти Жертв Сталинизма, учрежденная представителями беларуской демократической интеллигенции в июле 1988 г. Название взято как «напоминание о соответствующей статье Уголовного кодекса РСФСР, по которому были несправедливо осуждены миллионы людей во всех республиках СССР». «Комитет 58» подготовил проекты устава и декларации Республиканского историко-просветительского общества «Мартиролог Беларуси». После создания упомянутого общества прекратил свою деятельность.
11. Республиканское историко-просветительское общество «Мартиролог Беларуси» - добровольная общественная организация памяти жертв сталинизма, созданная 19 октября 1988 г. в Минске. Основные ее цели - разоблачение массовых репрессий в 1920-1953 гг., выяснение личностей тех, кто погиб в Беларуси, в местах ссылки и заключения, увековечивание их памяти.
12. Правительственная комиссия БССР по расследованию куропатского дела была создана в июне 1988 г.
[1] Сегодня она хранится в фондах так называемых Александрийских микрофильмов (AHA). Шифр Т454. ролик 93.
[2] В.Ф. Романовский (1918-1992) - бывший партизан и партийный работник. С 1951 по 1970 год работал в Институте истории АН БССР. Автор либо соавтор многочисленных книг и статей «о преступлениях немецко-фашистских оккупантов на территории БССР», «о соучастниках» этих преступлений и о «героях-партизанах». - Прим. ред.