Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Так вещи однородные в основеСвершаться могут разными путями...
……………………………………………….
Как много рек в одно впадает море,
Как в центре диска многих линий встреча.
У. Шекспир
Творчество Ньютона пришлось на сложный, внутренне противоречивый период европейской интеллектуальной революции. Символом глубоких изменений, происшедших во второй половине XVII-ro столетия, стали три квазиодновременных события: выход в свет «Математических начал натуральной философии» Ньютона (1687), «Славная революция» (1688-1689) и анонимная публикация «Two Treatises of Government» Д. Локка (1690).
«Славная революция» подвела черту под концепцией божественного права английских королей и закрепила институт ограниченной монархии. Публикация трактатов Локка знаменовала переход от жестко иерархизированного общества, объединенного единством религиозной веры (что в немецком языке выражается термином Gemeinschaft), к обществу индивидов, организованному на основе contrat social и в значительной мере саморегулирующемуся, к Gesellschaft, что, кроме всего прочего, означало замену «the hand of Providence» иным социальным регулятором, который А. Смит называл «invisible hand of the market». «Славная революция» и трактаты Локка стали, таким образом, по словам Л. Верле, «водоразделом между обществами двух типов: с одной стороны - традиционным обществом, иерархически упорядоченным, в ко- торм реальная автономия уступала место временному господству, но которое функционировало как нечто целое, под эгидой объединяющего религиозного начала, к коему можно было обращаться как к последней, внешней инстанции, и с другой стороны - обществом индивидуалистическим, в котором мы сейчас и пребываем, не всегда осознавая его уникальность, т. е. обществом, где определенные религиозные верования могут разделяться большой частью населения и тем оказывать известное влияние на политическую жизнь, но где они тем не менее лишены того неоспоримого верховенства, коим некогда обладали» [1, с. 305].
Издание «Начал» стало важной вехой автономизации науки, вехой, отделившей эпоху безраздельного господства «натуральной философии», которая «хотя и была нацелена на рациональное знание и практическое овладение природой, но в то же время была подчинена религии (ибо Бог признавался Творцом Вселенной и в конечном счете перводвигателем всех явлений), от эпохи современной науки, стоящей на собственных основаниях» [Ibid.].
Однако сказанное выше справедливо и оправдано, только если соотносить две крайние «точки» на весьма запутанной траектории европейского интеллектуального движения, характеризующие до- и постреволюционное состояние социума. В самой же «переходной зоне» картина оказывается куда сложнее. В частности, ситуационный бунт против католицизма и католического идейного наследия удерживался в рамках августинианского учения о присущем Бытию иерархическом соотношении правотворящих структур: законодательство мира сего (lex temporalis) подчинено законам естества (lex naturalis), но последнее - законодательству вечному, Божественному (lex aeterna) [2, с. 27]. «Сфера христианского духовного опыта - поскольку это вообще возможно в грешном и смертном составе человека, - наиболее прямой и адекватный представитель legis aeternae на земле. <...>. Августиновский принцип духовной субординации все же остался в силе, хотя прерогативы церковного института как безусловного духовного посредника между Божеским и человеческим оказались весьма урезанными» [3, с. 134- 135].
Поэтому концепция Lord God of Dominion, последовательно отстаивавшаяся Ньютоном, органично вписывается в интеллектуальный контекст эпохи. Более того, она становится центральной идеей, определяющей смысл, постановку задач, направление поиска и целеполагание в любой сфере человеческой деятельности, от физики и метафизики до вопросов морали [1], что схематически представлено на стр. 762 и детально рассмотрено выше.
По словам Ф. Шеллинга (считавшего, что ньютонианская философия много лучше ньютонианской науки), английский мыслитель был глубоко прав, утверждая, что «Deitas est Dominatio Dei», и конечные причины (Шеллинг комментирует известную фразу из «Общей схолии»: «Бог без господства, провидения и конечных причин был бы не чем иным, как судьбою и природою» [5, с. 661]. - И. Д.), т. е. интенции, реализующиеся в природе, - это лишь следствия божественного господства (Herrlichkeit)» (цит. по [6, с. 93-94]).
Разумеется, можно было, рассматривая мировоззрение Ньютона, выделить в нем иной идейный центр (скажем, рационализм) и эту идею (или методологию) спроецировать на все проблемные области, в которых работал английский мыслитель. Или же вообще отказаться от «одноцентровой» модели, выделив, к примеру, такой концептуальный треугольник:
что отчасти и было сделано в замечательной статье Б. Доббс [7] [2]. Но мне представляется - и об этом ясно свидетельствуют прежде всего труды самого Ньютона - что выбранная в данной работе логико-тематическая схема творчества ученого, во-первых, наиболее полно и последовательно выражает цельность его мировоззрения, а во-вторых у естественным образом соотносится и с рассмотренным в первой главе социо-когнитивным комплексом эпохи интеллектуальной революции, представленным тремя парадигмами (рационалистической, герметической и теолого-схоластической), и с такими феноменами духовной жизни того времени, как теологизированные в своих глубинных основаниях наука и натурфилософия, секуляризованная теология и рационализм.
«...Нравственный закон от начала человека во Вселенной, - писал Ньютон в «Оптике», - заключался в семи заповедях, данных сыновьям Ноя. Из этих заповедей первая была - признать единого Господа Бога, поклонение которому нельзя переносить на других. И без этого начала не может быть добродетели и чистого имени» [4, с. 371].
Вера в единого Бога-Пантократора, абсолютного властелина мира, чувство нравственного долга человека перед Богом и людьми, поиск «совершенной во всех своих частях» натуральной философии - все это слилось в мировоззрении Ньютона в единое целое. И в этом мировоззренческом контексте Св. Писание представлялось ему не книгой откровений, непостижных человеческому уму, но историческим свидетельством, подлежащим рациональному истолкованию и призванным продемонстрировать людям божественное всемогущество, подобно тому, как сотворенная Природа демонстрирует безграничную мудрость Создателя. Отсюда - два пути познания Бога: через изучение Природы и через постижение Истории.
Ньютонианское понимание общего, истины-закона, с которым должен сообразовываться весь наблюдаемый мир единичного, имело, таким образом, историко-теологический характер, но историчность эта - особого рода, это историчность божественного выбора, в рамках которого царит полный детерминизм и полное подчинение индивидуального предданному общему закону, т. е. общее в отведенное свыше конечное историческое время существует как если бы оно было вневременным, извечным. Иными словами, закон - и общественный, и природный - принципиально историчен, но это не историчность, понимаемая в рамках прецедентного, номиналистического мышления, но историчность свободного внешнего выбора, свободного волеизъявления Бога-Пантократора, The Lord God of Supreme Dominion, который в любой момент может сказать миру: «Господа, закрываем!».
Литература:
1. Verlet L. «F=ma» and the Newtonian Revolution: an Exit from Religion through Religion // History of Science, 1996. Vol. 34, № 3. P. 303-346.
2. Corecco E. The Theology of Canon Law. A Methodological Question / Transl. by Fr. Turvasi. Pittsburgh (Penn.), 1992.
3. Рашковский Е.Б. Гражданское общество: религиозное измерение проблемы // Путь, 1995, № 7. С. 130-153.
4. Ньютон И. Оптика, или Трактат об отражениях, преломлениях, изгибаниях и цветах света./ Пер. с третьего английского издания 1721 г. с примечаниями С. И. Вавилова. M.-JI., 1927.
5. Ньютон И. Математические начала натуральной философии. М., 1989.
6. Popkin R. Я. Newton's Biblical Theology and His Theological Physics // Newton's Scientific and Philosophical Legacy / Eds. P. B. Scheurer and G. Debrock. Dordrecht, 1988. P. 81-97.
7. Dobbs B. J. T. Newton's Alchemy and His Theory of Matter // ISIS, 1982. Vol. 13, № 269. P. 511-528.
8. Менделеев Д. И. Заветные мысли. М., 1995.
ПРИЛОЖЕНИЕ I [3]
ВОПРОСЫ ОТНОСИТЕЛЬНО СЛОВА ομοούσιος
Q 1. Послал ли Христос своих апостолов проповедовать метафизику простым неученым людям и их женам?
Q 2. Было ли в каком-нибудь символе веры слово ojioouoioq прежде Никейского Собора; или какой-то символ веры был произведен неким епископом на Ни- кейском Соборе, чтобы узаконить применение этого слова?
Q 3. Не противоречит ли введение этого слова правилу апостолов употреблять только уже знакомые слова?
Q 4. Не было ли применение этого слова допущено под давлением Никейского Собора, вопреки склонностям большей части Собора?
Q 5. Не было оно ли принято под давлением императора Константина Великого, новообращенного, но еще не крещеного и не члена Собора?
Q 6. Не было ли решено Собором, что слово это, будучи применено к слову Бога, не означает ничего иного, кроме того, что Христос был точной копией отца? Не добавляли ли, осторожности ради, многие епископы, применяя интерпретацию этого слова, разрешенную Собором, в своих записях tout' 'sotiv оцоюи- oioq?
Q 7. Не ввел ли Осий /Кордубский/ (или же тот, кто переводил Символ Веры на латынь) для Западных церквей в качестве перевода ojaoouoioq слова unius substantice - вместо consubstantialis? И не привел ли такой перевод к тому, что латинские церкви пришли к мнению, будто Отец и Сын имели одну общую сущность, называемую по-гречески Hypostasis, и не дали ли они таким образом повод Восточным церквям кричать тотчас после Сердикского Собора, что Западные церкви сделались савеллианскими?
Q 8. Не применяли ли греки в противовес этому замечанию и формулировке формулировку о трех ипостасях, и не означало ли в те дни слово «ипостась» сущность?
Q 9. Не обвиняли ли в то время латиняне в арианстве всех, кто употреблял формулировку о трех ипостасях, и, значит, обвиняли в арианстве Никейский Собор, не зная истинного смысла Никейского символа веры?
Q 10. Не были ли латиняне уверены на Соборе в Ариминиуме, что Никейский Собор под словом оцоои- oioq подразумевал не более того, что Сын был точной копией Отца? - Не были ли приготовлены акты Никейского Собора, чтобы убедить их? А после подготовки этих актов Собора для доказательства этого, не обвинили ли македонианцы и некоторые другие в лицемерии тех епископов, которые, подписывая эти акты, перетолковывали их в своих приписках, используя слово oiioiouoioq?
Q 11. Не признавали ли Афанасий, Иларий и вообще греки и латиняне со времен Юлиана Отступника Отца, Сына и Св. Духа тремя субстанциями и не продолжали ли они делать это, пока схоласты не изменили значение слова «ипостась» и не поведали о трех лицах из одной единственной субстанции?
Q 12. Не было ли мнение о равенстве трех сущностей впервые высказано в правление Юлиана Отступника Афанасием, Иларием и др.?
Q 13. He началось ли поклонение Св. Духу тотчас после Сердикского Собора?
Q 14. Не был ли Сердикский Собор первым Собором, который провозгласил доктрину Единосущной Троицы? Не утверждал ли Собор, что существовала лишь одна ипостась отца, Сына и Св. Духа? [4]
Q 15. Не получил ли епископ Римский через 5 лет после смерти Константина Великого, в 341 г. н. э., доносы от греческих Соборов и не начал ли с того времени узурпировать всеобщую епархию?
Q 16. Не получилось ли, что епископ Римский, освобождая доносчиков от отлучения и переговариваясь с ними, сам отлучил себя и начал ссору с греческой церковью?
Q 17. Не потребовал ли епископ Римский, призвав всех епископов греческой церкви явиться на следующий Собор в Риме, в 342 г. н. э., суверенитета над ними и не начал ли воевать против них, чтобы его добиться?
Q 18. Приняв доносчиков в свою общину, не отлучил ли сам себя Римский Собор и не поддержал ли он епископа Римского в претензии, будто его призывает весь свет?
Q 19. Приняв доносчиков в свою общину и предписывая всем церквям призвать епископа Римского, не отлучил ли сам себя Сердикский Собор и не стал ли он виновен в расколе, который из-за этого последовал, и не установил ли на Западе папства?
Q 20. Не запретил ли император Константин папство, созвав Миланский и Аквилеанский Соборы в 365 г. н. э.? Не были ли изгнаны Иларий, Люцифер, <...> за старание получить воззвания от греческих соборов в поддержку папской власти?
Q 21. Не восстановил ли своим эдиктом император Грациан, 379 г. н. э., универсальную римскую епархию на всем Западе? И не продолжается ли до сих пор власть епископа Римского?
Q 22. Не были ли папистами Осий, Св. Афанасий, Св. Иларий, Св. Амвросий, Св. Иероним, Св. Остия?
ПРИЛОЖЕНИЕ II [5]
КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ИСТИННОЙ РЕЛИГИИ
Религия отчасти фундаментальна и неизменна, отчасти - случайна и изменчива. Первая была религией Адама, Еноха, Ноя, Авраама, Моисея, Христа и всех святых, и она состоит из двух частей: нашего долга перед Богом и нашего долга перед человеком, или из набожности и праведности, которые я буду здесь называть Благочестием и Человеколюбием.
О Благочестии
Благочестие состоит в знании, любви и почитании Бога; Человеколюбие - в любви, справедливости и хорошем служении человеку. Возлюби Господа Бога своего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть наибольшая заповедь, вторая же, подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Матф., 22). Первая предписана в четырех первых заповедях из десяти, вторая - в шести последних.
Об Атеизме
Первой противоположен Атеизм в вероисповедании, Идолопоклонство на практике. Атеизм настолько бессмыслен и отвратителен человечеству, что никогда не имел большого числа учителей. Может ли быть случайным, что все птицы, звери и люди имеют сходные по форме правую и левую сторону (кроме внутренностей) и именно по два - и не более - глаза на каждой половине лица, и именно два уха с каждой стороны головы, а нос с двумя отверстиями - и не более, - расположенный между глазами, а рот один и находящийся под носом, и либо две лапы, либо два крыла, либо две руки на плечах, и две ноги от бедер, по единой с каждой стороны - и не более? Откуда возникнет это единообразие всех внешних форм, если не по совету и плану Автора? Отчего глаза всех видов живых созданий прозрачны до самого дна и это единственные прозрачные органы тела, имеющие на внешней стороне твердую прозрачную оболочку, а внутри - прозрачные соки с хрусталиками линз в центре и со зрачком перед линзой, причем все это так правильно сформировано и устроено для зрения, что ни один Художник не сможет починить их? Неужели слепой случай знал, что существует свет и что есть рефракция, и приспособил глаза всех созданий самым искусным образом, чтобы применить их? /1/ Это и подобные рассуждения всегда превалировали и будут превалировать у человечества, чтобы оно верило, что есть существо, которое сделало все вещи и имеет власть над всеми вещами и которого, следовательно, надо бояться.
Об Идолопоклонстве
Идолопоклонство - более тяжкое преступление, потому что оно может поддерживаться властью царей и под множеством предлогов внедряться в человечество, поскольку цари склонны предписывать почести своим умершим предшественникам, и кажется весьма благовидным чтить души Героев и Святых, и верить, что они могут слышать нас и помогать нам и быть посредниками между Богом и человеком, и пребывать и действовать преимущественно в храмах и статуях, посвященных их чести и памяти. И все же, поскольку это противоречит основной части религии, то в Писании это осуждается и ненавистно более всех других грехов. Грех состоит прежде всего в пренебрежении служением истинному Богу. Ибо чем более времени и преданности человек отдает поклонению ложным Богам, тем менее он может отдать Богу истинному; кроме того, служа ложным или мнимым Богам, то есть Призракам, или Духам умерших, или тому подобным существам, которых вы делаете своими Богами, придумывая, будто они слышат ваши молитвы, делают вам добро или вред, и молитесь им о защите и благоволении и верите в это, и которые есть лже-Боги, потому что они не имеют могущества, которое вы им приписываете и в которое вы верите, а зовете ли вы их при этом Dii или Divi, Богами, или Святыми, или любым другим именем - несущественно. Если вы приписываете им такое могущество и верите им, как язычники приписывали и верили своим Богам, то вы делаете из них таких Богов, каким поклонялись язычники, что запрещено первой заповедью. Св. Павел говорит язычникам, что боги, которым они поклоняются, это не Боги. Он не имеет в виду, что они не были тем, что язычники называли Богами, такими Богами, за которых их принимали язычники, т. е., духами, способными слышать и видеть своих поклонников и приносить им добро или вред. Наделять таким могуществом души умерших - это доктрина Дьяволов, или Демонов, осужденная Апостолом. Идол - это ничто, тщета, ложь, воображаемое могущество. Египтяне и другие язычники, проповедовавшие язычество, верили в переселение душ и соответственно учили, будто души людей после смерти переходят в некоторые предметы, вроде Быка Аписа и других священных животных Египта, а также на солнце, луну и звезды, в изображения, им посвященные и т. д., и на этом мнении основывали они свое поклонение таким предметам, полагая, будто звезды благодаря этому разуму движутся в своих орбитах и понимают и управляют делами людей, и что статуи благодаря этому разуму могут слышать и помогать нам, а иногда - двигаться и делать предсказания. А это Дьяволы или Демоны, которым поклонялись язычники (Lev., vii, 7, Deut xxxii, 17, 2 Chron., xi, Psal. cvi, 37, 1 Cor.x, 20, Rev. ix, 20), и поклонение это пророки уличали как глупость, показывая, что идолы не могут ни слышать, ни видеть, ни ходить, т. е. что они не одухотворены такими душами, как те, благодаря которым люди слышат и видят и ходят, но просто бездушные бревна и камни, лишенные всякой жизни и могущества. /Так алчные люди, полагая в богатство веру, которую им следовало полагать в Бога, становятся своего рода язычниками. А гораздо обыкновеннее верить в чары, ритуалы, мертвецов, священные вещества и тому подобное. Все это - поклонение созданному, вместо поклонения создателю./ И, наконец, грех Идолопоклонства состоит в изготовлении и поклонении изображениям умерших людей или иным вещам, в небе, на земле или под землей, или в водах под землею, т. е. птицам, зверям или рыбам (вопреки второй заповеди), исходя из предположения, будто благодаря душам умерших или высшему Богу или любым иным Духам или Демонам, добрым или злым, обитающим в них, или по другим соображениям, они могут слышать и видеть своих поклонников или причинять им добро или вред. Приписывать им такие возможности значит выдумывать из них Богов (таких Богов, каким поклонялись язычники), а любить, или бояться, или верить в них, или выражать такую любовь, страх или веру в молитвах, хвалах, благодарностях, жертвах, поклонении или любых иных внешних действиях или служении - это Идолопоклонство древних язычников, запрещенное второй заповедью. Бревна и камни не имеют такого могущества: они не населены душами умерших; они имеют глаза и не видят, они имеют уши и не слышат. Идол - ничто в мире. Они - тщета, ложь, воображаемое могущество, и по этой причине они называются ложными богами и за то их осмеивали все древние Пророки. И тот же род глупости полагать веру в тела или кости умерших и в освященные вещи или в иные безжизненные предметы, или в любые ритуалы или чары: ибо даже вера в богатства названа Апостолами Идолопоклонством.
Мы, следовательно, должны признавать единого Бога, бесконечного, вечного, вездесущего, всеведущего, всемогущего, создателя всех вещей, самого мудрого, самого справедливого, самого доброго, самого святого, и не иметь иных богов, кроме него. Мы должны любить его, бояться его, почитать его, верить в него, молиться ему, благодарить его, хвалить его, чтить его имя, выполнять его заповеди и отводить время на служение ему, как нас учат третья и четвертая заповеди. Ибо от любви к Богу мы следуем его заповедям, а его заповеди не тяжелы (1 John v,3). Это мы должны делать не в отношении посредников между ним и нами, но лишь в отношении его одного, чтобы он мог поручить заботу о нас своим ангелам, которые, будучи нашими товарищами по служению, радуются поклонению, которое мы воздаем их Богу. И это первая и главная часть религии. Это всегда была и будет религия всего Божьего народа, от начала до конца мира.
О Человеколюбии (Humanity)
Другая часть истинной религии - это наш долг перед человеком. Мы должны любить своих ближних, как самих себя, мы должны быть милостивы ко всем людям, ибо милосердие - величайшая благодать, более даже, чем вера или надежда, и покрывает множество грехов. Мы должны быть справедливы и делать всем людям то, что мы хотели бы, чтобы они делали нам. В политике Salus populi suprema lex [6]; в частной жизни Quod tibi fieri non vis alteri пес fieri [7] - признаны были язычниками и являются, или должны являться, законами всего человечества. Это и была этика, мораль и благовоспитанность, которой в первые века учили Ной и его сыновья в своих семи заповедях, а позже язычников учил Сократ, Цицерон, Конфуций и другие философы, израильтян - Моисей и пророки, а христиан, полнее всего, - Христос и его Апостолы. Это тот закон, который, как говорит вам Апостол, писан в сердцах Милостивых, и по которому их будут судить в судный день. Rom, ii, 12, 14, 15. <...> Итак, вы видите, что есть лишь один закон для всех наций, закон справедливости и милосердия, заповеданный христианам Христом, евреям - Моисеем, а всему человечеству - светом разума, и по этому закону всех людей будут судить в судный день.
Это была религия первых веков, покуда не отказались от правильного поклонения истинному Богу и не обратились к поклонению мертвым и идолам, и покуда их Бог не оставил их в грехах и страстях причинять всевозможную несправедливость. Но Моисей произвел реформацию среди израильтян, уведя их не от древней религии, распространенной среди народов Ноем и его потомством, но от идолопоклонства и аморальности, которыми народы губили себя. Ибо все язычники, которые обращены были от своих заблуждений к поклонению лишь истинному Богу и к следованию закону праведности, допущены были евреями войти во Врата и во внешний двор Храма в качестве Обращенных, хотя они и не получили закона Моисеева. Евреи не отвергли религию Ноя и первых народов, но обратили к ней язычников как к истинной древней религии, хотя религия, которую они исповедовали, не была столь совершенна, как Моисеева. И подобным путем мы можем законным образом обращать язычников к ней (то есть к чистоте и праведности) и должны ценить и любить тех, кто учит ей и исповедует ее, хотя они еще не верят в Христа. Ибо это истинная религия христиан, так же как и язычников, хотя и не вся истинная христианская религия. Эта столь великая и необходимая часть христианской религии, что одеяние жены Агнца есть праведность святых (Rev., xix, 8), а праведные идут в вечную жизнь (Matt, xxv, 46), и как праведен Христос, так и всякий, в ком есть праведность, рожден от Бога, 1 John, ii, 29. Авель был праведен. (Hebs. xi, 4; Matt, xxiii, 35; 1 John iii, 12), а Ной был проповедник праведности (2 Peter ii, 5) и по праведности своей был спасен от потопа (Gen. vii, 1). Христос назван праведным (1 John ii, 1), и праведностью его мы спасены (Rom. iii, 25 и v, 18; 1 Cor. i, 30), и если праведность наша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, мы не войдем в царствие небесное (Matt., v, 20). Праведность - это религия царствия небесного (2 Peter iii, 13; Isaya lx, 21) и даже качество самого Бога (Jud. v, 11; 1 Sam. xii, 7; Ezra ix, 15; Nehem. ix, 8; Ps. cxix, 137) в отношении человека. Праведность и любовь неразделимы, ибо кто любит другого, исполнил закон <...> Romans, xiii, 8, 9, 10. Тот, кто любит брата своего, тот пребывает в свете и нет в нем соблазна. 1 John ii, 10 <...>.
ПРИЛОЖЕНИЕ III [8]
УМИРОТВОРЕНИЕ (Irenicum), ИЛИ ДУХОВНОЕ ПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВОМ, ПРИВОДЯЩЕЕ К МИРУ (фрагменты)
Тезис 1
Города в Израиле до Вавилонского пленения управляемы были старейшинами, которые сидели у городских ворот и исполняли законы Моисея, и место богослужения было при вратах или близ ворот, а иногда на возвышении для жертвоприношений, наверху соседнего холма. - см. Второзаконие, xix, 12 и xxi, 19, 20, 21 и xxii, 18, 19 и xxv, 7,8; Руфь, iv, 2; Иосиф, хх, 4; Псалтирь, vii, 4-8.
И в этом смысле сказано, что врата ада, то есть судьи при вратах языческих городов, не восторжествуют над истинной церковью Христа.
Тезис 2
Управление Еврейской церковью, распавшееся при вавилонском пленении, восстановил Артаксеркс Длиннорукий, царь Персии, и поручил Эзре, уполномочив его поставить магистрат и судей судить народ, который знал законы Божии, и учить тех, кто их не знал и осуществлять суд над теми, кто не будет исполнять закон Бога и закон Царя, осуждая на смерть, или на изгнание, или на конфискацию имущества, или на заключение.
Поскольку формирование этого правительства было оставлено на усмотрение Эзры, можно предположить, что он сохранял древнюю форму иудейского правительства, пока она была применима. - см. Эзра, х, 14.
Тезис 3
Правительство, установленное тогда Эзрой, представляло собой систему судоустройства, составленную из старейшин; причем высший суд был Синедрион, состоявший из 70 старейшин, и изначально учрежденный Моисеем; а второй суд состоял из 23 старейшин в наружных воротах крепости; а другие судьи сидели в синагогах городов и состояли из старейшин этих городов, числом не более 23, не менее трех. - см. Матф., х, 17 и xxiii, 34; Лука, xii, 11 и xxi, 12.
Тезис 4
Правительство, учрежденное Эзрой, просуществовало до дней Христа и было затем распространено на всю Римскую Империю, и евреи, с разрешения и согласия римлян, строили синагоги везде, где они были достаточно для этого многочисленны; а старейшин города называли правителями их синагог. - см. Деяния, xv, 21, Матф., х, 17 и Лука, xii, 11 и xxi, 12.
Тезис 5
То же правительство продолжало существовать среди обращенных евреев еврейства в области Финикии, Сирии и т. д. вплоть до конца четвертого столетия или долее, а главного правителя синагоги они называли князем синагоги.
Тезис 6
То же правительство распространилось от евреев к обращенным язычникам, причем название синагог сменилось на название церквей, а имена верховных правителей и князей синагог - на имена губернаторов и епископов, причем епископ был председателем Совета старейшин, называемых по-гречески пресвитерами, а пресвитеров в Совете в конце концов стали называть пребендариями из-за довольствия, выделяемого им из доходов церкви на их содержание. Но название церкви было широко распространено, причем употреблялось и в отношении единичных собраний в частных домах и в других местах, не посещаемых Комитетом старейшин, и вообще церквей царства или страны, или всего мира.
Тезис 7
Следовательно, долг епископов и пресвитеров - править народом в соответствии с законами Бога и законами Царя, и в своих Советах наказывать нарушителей в соответствии с этими законами и учить тех, кто не знает законов Бога, но не создавать новых законов - ни от имени Бога, ни от имени царя.
Тезис 8
Церковь учреждена, и ее пределы и границы общины определены законами Бога, и законы эти неизменны.
Тезис 9
Законы царя распространяются только на предметы, безразличные законам Бога и не определенные ими, и в частности, на доходы и на мирное существование Церкви, на ее суды и на благопристойность и порядок на ее богослужениях; и все законы относительно предметов, безразличных законам Бога, должны относиться к гражданскому правительству.
Тезис 10
Царь - высший глава и правитель Церкви, что касается всех небезразличных предметов, и может назначать новых епископов и пресвитеров-преемников на вакантные места, и смещать и отстранять их, когда они этого заслуживают.
Тезис 11
Существование Церкви не зависит от непрерывной преемственности епископов и пресвитеров, ею правящих, потому что эта преемственность была нарушена во время вавилонского пленения до того, как Эзра по поручению Артаксеркса назначил новых правителей. И, значит, если она снова будет прервана, христианский народ, по полномочию или с позволения царя, может ее восстановить. Христианская Церковь уже существовала прежде, чем возникла христианская синагога.
Тезис 12
Все крещеные причастны телу Христову, именуемому Церковью, даже те, кто не принят еще в общину синагоги какого-нибудь города. Ибо все еврейство было членами Церкви евреев во время вавилонского пленения, прежде чем Эзра восстановил их правление. А во дни Ахава, когда в Израиле осталось лишь 7000 таких, кто не преклонил колен перед Ваалом, они и были истинной Церковью Божией, хотя и не имели внешней формы правления; а поклонники Ваала, при внешней форме правления, были церковью идолопоклонников, такою церковью, которая в Писании названа синагогой Сатаны; кто скажет, что они евреи, а не ложная церковь, ввиду того, какому богу они поклонялись? А три тысячи крещеные Петром были христианской Церковью, хотя не было у них ни епископа, ни пресвитера, ни синагоги, ни формы правления.
Тезис 13
Возложением рук людей допускают в общину городской синагоги, а при отлучении они отвергаются от общины и возвращаются в состояние, в котором были после одного лишь крещения, прежде чем введены были в общину возложением рук, до греха, из- за которого они были отлучены; и новым возложением рук они могут быть введены в общину без нового крещения, а значит, при отлучении они не утрачивают привилегии, или блага крещения.
Тезис 14
Людей не следует отлучать, если они не нарушили ни одно из правил, в соответствии с которыми они были допущены в общину. Ибо это означало бы изменить пределы общины, установленные законами Бога в начале Евангелия.
Тезис 15
Вводить какое-то правило общины, не введенное с самого начала, - это преступление той же природы, что совершали те христиане из еврейства, кои пытались ввести еврейство и соблюдение законов среди обращенных язычников. Ибо закон был хорош, если человек мог соблюдать его, но нам надлежало спасаться не действием закона, но верою в Иисуса Христа, вводить же эти деяния в качестве правил для общины означало бы делать их необходимыми для спасения, а поэтому делать необязательной веру в Иисуса Христа. И по той же причине не должно вводить каких-либо иных правил общины, сверх тех, которые были введены изначально. Ибо все эти нововведения учат иному евангелию.
Тезис 16
Отказаться от общины в какой-то церкви или синагоге просто на основании законов царя, касающихся безразличных предметов, если только законы не введены не просто как законы гражданского правительства, но как правила религии и общины, - это неповиновение царю и раскольничество в отношении Церкви.
Тезис 17
Отличать церкви одну от другой по различию в обычаях или церемониях или в иных законах, кроме законов Бога, неверно и ведет к суевериям. А если такое различение вызывает развал общины, то тот, кто настаивает на нем как на религиозном вопросе, повинен в раскольничестве. Потому что различие, происходящее от предметов, что всего лишь во власти человека и являются внешними по отношению к религии, не должно ни рассматриваться как часть религии, ни входить в определение церкви.
Тезис 18
Фундаментальные, или первые, принципы религии - это правила общины, которым учит Евангелие в своем начале, научая людей креститься и вступать в общину; а именно, что новообращенный должен покаяться и отринуть алчность, гордость и все неправедные желания мирских, плотских благ и лжебогов, названных дьяволом, и быть крещеным во имя Бога-Отца, Вседержителя, Творца Неба и Земли, и во имя Господа Иисуса Христа, Сына Божия, и во имя Святого Духа - см. Евр., v, 12, 13, 14 и vi, 1, 2, 3.
Тезис 19
После крещения мы должны жить по законам Бога и царя и расти в милости и познании Господа Иисуса Христа, делая то, что обещали перед крещением, и изучая Писание, и обучая друг друга кротости и милосердию, не выставляя своих частных мнений и не отпадая из-за них.
Тезис 20
Поручение учить и крестить было дано Апостолам как ученикам Христа и их ученикам, и ученикам их учеников, до скончания света, дано оно было, когда не было учреждено среди христиан ни епископов, ни пресвитеров, ни церковного правления. Но после учреждения правительств правители назначили людей поучать и крестить, кроме случаев необходимости, когда возвращалось изначальное право. Ибо Тертуллиан сказал нам, что в его дни правило было: In casu necessitatis quilibet laicustingit.
[1] Ибо, как заметил Ньютон, «если натуральная философия, следуя этому методу, станет наконец совершенной во всех своих частях, расширятся также границы нравственной философии» [4, с. 351].
[2] Поразительно, что именно этот концептуальный треугольник играл важную роль в мировоззрении Д. И. Менделеева, который в послесловии к «Заветным мыслям» писал: «Хочется-то мне выразить заветнейшую мысль о нераздельности и сочетанности таких отдельных граней познания, каковы:
вещество, сила и дух;
инстинкт, разум и воля;
свобода, труд и долг» [8, с. 406].
Во фрагменте «Мировоззрение», предназначавшемся для «Заветных мыслей», Менделеев излагает свою позицию более детально: «...грань наук, доныне едва достигнутая <...>, грань, за которою начинается уже не научная область, всегда долженствующая соприкасаться с реальностью, из нее выходить и в нее возвращаться, эта грань сводится <...> к принятию исходной троицы несливаемых, друг с другом сочетающихся, вечных <...> и все определяющих: вещества (или материи), силы (или энергии) и духа <...>. Во всем реальном надо признать или вещество, или силу, или дух, или, как это всегда и бывает, их сочетание, потому что одинаково немыслимы в реальных проявлениях ни вещество без силы, ни сила (или движение) без вещества, ни дух без плоти и крови, без сил и материи» [Ibid., с. 412].
[3] Brewster D. Memoirs of the Life, Writing and Discoveries of Sir Isaac Newton. In 2 vols. Edinburgh, 1855. Vol. 2. P. 532- 534. (Перевод О. В. Блиновой.)
[4] В рукописи Ньютона после Q 14 нумерация вопросов отсутствует. Приведенная далее нумерация принадлежит Д. Брюстеру.
[5] Newton. Text, Backgrounds, Commentaries / Selected and Edited by I. B. Cohen and R. S.Westfall. (A Norton Critical Edition). New York / London, 1995. P. 344-348. (Перевод О. В. Блиновой.)
[6] В политике: Благоденствие народа - высший закон.
[7] Не делай другим то, чего бы ты не хотел, чтобы сделали тебе.
[8] Brewster D. Memoirs of the Life, Writing and Discoveries of Sir Isaac Newton. In 2 vols. Edinburgh, 1855. Vol. 2. P. 526- 531. (Перевод О. В. Блиновой.)