Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
Начало XX века на беларуских землях - сложный и противоречивый этап.
Никогда раньше мир окружающий людей, не менялся с такой скоростью. Быстро увеличивался объем информации, облегчался доступ к знаниям. Изменялся темп жизни. Особенно это стало очевидным после проведения разветвленной сети железных дорог и телеграфных линий. Жизнь преобразилась на памяти одного поколения. Важные изменения в жизни общества расширили группу суицидального риска - людей, не нашедших себе места в трансформирующемся обществе, пострадавших от перемен.
Суицид стал предметом научного интереса в Российской империи во второй половине XIX века. Им заинтересовались многие ученые: юристы, статистики, социологи, педагоги. Но наибольший вклад в исследование проблемы самоубийства внесли медики. Оформились два основных подхода в понимании суицида: биологический и психопатологический. Сторонники первого придерживались взгляда на самоубийство как на результат нарушения строения черепа и мозга, их оппоненты видели причин) в психическом расстройстве и болезни личности.
XX век привнес абсолютно новую, созвучную времени трактовку самоубийства - о нем заговорили как о явлении, вызываемом неблагоприятным сочетанием социально-экономических факторов. Открыто писать об этом и не бояться быть осмеянным в научной среде за «публицистику» стало возможным после выхода в Париже в 1897 году исследования Эмиля Дюркгейма «Самоубийство. Социологический этюд».
Парижское издание было хорошо известно российским специалистам, чему способствовали появившиеся рецензии в прессе [1]. Окончательно публике Дюркгейм был «открыт» в 1912 года с выходом в свет перевода на русский язык. Отныне можно было ссылаться на авторитет французского «мэтра» в противовес обвинениям в ненаучности.
На это издание откликнулись многие исследователи, в том числе Питирим Сорокин, опубликовавший в 1913 году очерк, посвященный указанной проблеме. В нем молодой социолог сформулировал базовый постулат российской науки начала XX века в отношении исследуемой проблемы:
«Главная общая причина роста самоубийств - это рост одиночества личности, ее оторванность от общества, в свою очередь представляющая результат нашего беспорядочно организованного общества.» [3]
Смену медицинских трактовок причин суицида на социальные теории можно объяснить рядом причин.
Во-первых, самоубийство как явление начало занимать умы не только ученых, но и любого жителя империи, читающего газеты. Пресса обрушила шквал информации о случаях самоубийств на читателя, который начал задаваться вопросом о причинах такого масштаба этого явления. В поисках ответа он скорее принимал версии» о социальной природе самоубийства, а не медицинской. Такое толкование проще и понятнее, к тому же человеческая психика обладает свойством искать виновного в самоубийстве, а в данном случае потеря работы или измена любимого человека гораздо более приемлемые объяснения, чем не-
Во-вторых, объяснение природы самоубийства сочетанием социальных и экономических факторов прекрасно вписывалось в мироощущение декаданса, характерное для начала XX века. Декаданс, декларируемый узким кругом части интеллигенции и буржуазии, стал эстетическим понятием, заключавшим в себе неприятие мира, пессимизм, высокую степень обособления личности, мистицизм. Декаденты осознавали себя представителями высокой, но идущей к упадку культуры, для них были характерны настроения одиночества, отрешенности, безысходности. Эти настроения были созвучны с установившимся мнением, что страна переживает небывалую «эпидемию самоубийств». [4]. [5].
Говоря о самоубийстве на беларуских землях как о социальном явлении, нельзя обойти стороной его количественное выражение. Общемировой бум в исследовании суицида был вызван резким его ростом в европейских государствах. Дюркгейм приводит данные второй половины XIX века для различных государств. Наибольший показатель числа самоубийств на 100 тыс. населения зарегистрирован в Саксонии -33,4, в Дании - 25,5, во Франции - 16, в Австрии - 13 [6]. В Российской империи он не превышал трех случаев на 100 тыс. населения для европейской части страны. Исключение составляли крупнейшие города - Петербург, Москва, Киев, где этот показатель мог возрастать в десятки раз. Такое различие было связано с более точной регистрацией фактов смерти в городах по сравнению с сельской местностью, а также с условиями жизни в городской среде, способствовавшими обособлению личности, нарушению традиционного уклада жизни, высоким темпам маргинализации.
правильное строение черепа.
Беларуские земли (Виленская, Витебская, Гродненская. Минская. Могилевская, Смоленская губернии), относились к числу регионов с высоким показателем самоубийств. Однако этот показатель не был стабильным на продолжении всего периода начала XX века. (см. табл. 1)
Закономерности изменения индекса числа самоубийств могут быть объяснены следующими факторами. Некоторое снижение числа суицидов в 1906 году было обусловлено революционным подъемом переживаемой эпохи. Уменьшение числа самоубийств в годы войн и революций считается аксиомой в науке. Принято считать, что насыщенная неординарными событиями реальность отвлекает от суйцйдаіьных мыслей.
Таблица 1. Динамика изменения количества самоубийств на 100 тыс. населения
|
Год |
1903 г. |
1906 г. |
1908 г. |
1912 г. |
|
Число суицидов на 100 тыс. населения |
2,9 |
2,76 |
4,1 |
3,4 |
В то же время периоды, следующие сразу за упомянутыми событиями, характеризуются реакцией, приносят разочарование в надеждах, что полностью оправдывает резкий рост самоубийств, зафиксированный в 1908 г. (на 33% больше, чем в 1906). Напомним также, что кроме политического кризиса, Российская империя переживала в 1904-08 гг. еще и экономический кризис. С 1908 года началось некоторое оживление экономики, которое превратилось в бурный рост, продолжавшийся до начала Первой мировой войны. Стабилизация условий жизни выразилась в снижении относительного числа самоубийств в 1912 году на 17 % по сравнению с показателем 1908 года.
Особенностью беларуской действительности являлся высокий показатель самоубийств среди женщин (см. таблицу 2). Как правило, на один женский суицид приходится 3-4 мужских [7].
Таблица 2. Самоубийства по тендерному соотношению
|
На одно самоубийство женщины приходилось мужских самоубийств |
1903 г. |
1906 г. |
1908 г. |
1912 Г. |
|
2.3 |
2.8 |
2.9 |
1.75 |
Общество, где это соотношение отклоняется в большую или меньшую сторону, считается несбалансированным по ответственности и тяжести забот, возложенных на один из полов. Большинство самоубийств среди женщин связано с неразрешимостью семейных проблем. Поэтому причиной, вызывающей высокий уровень женских самоубийств, можно считать патриархальность жизненного уклада, при которой конфликт женщины с мужем, родителями или другими родственниками, в особенности по мужской линии, является практически неразрешимым для нее. В патриархальном обществе развод почти полностью исключен, возможность принимать решения о своей судьбе у женщины значительно ограничена.
В рас сматриваемый период происходили важные изменения в динамике крестьянских самоубийств (см. таблицу 3). В середине периода их относительное число значительно уменьшилось, но к его завершению вновь возросло.
Таблица 3. Социальное происхождение самоубийц (в %)
|
Социальное происхождение |
1903 г. |
1906 г. |
1908 г. |
1912 г. |
|
Крестьяне |
62 |
49 |
50 |
60 |
|
Мещане |
33 |
35 |
33 |
30 |
|
Дворяне |
2 |
10 |
8 |
6 |
|
Военные |
1 |
5 |
6 |
1 |
|
Другие |
2 |
1 |
3 |
3 |
Спад числа крестьянских суицидов пришелся на время проведения столыпинской реформы, которая должна была решить наболевший аграрный вопрос. Крестьяне ожидали изменения жизни к лучшему в результате проведения новой политики. Но результаты реформы оказались не столь радужными, усилилась социальная дифференциация в деревне. Одна из задач реформы заключалась в увеличении прослойки зажиточных («крепких») хозяйств, однако этот процесс всегда взаимосвязан с ростом числа обедневших и безземельных крестьян. Эти данные показывают, что городское сословие оказалось наиболее устойчивым к потрясениям начала XX века. Процент мещанских самоубийств в данный период оставался стабильным на уровне 33 -35 % от общего числа, а оживление экономической жизни немного понизило показатель в 1912 г.
Пятикратный рост самоубийств среди дворян в 1906 году по сравнению с 1903 и постепенное его снижение к 1912 году, видимо связаны с ощущением упадка общества, усилившимся в период революции.
Чутко прореагировало на поражение в русско-японской войне, революционные события и первые годы реакции военное сословие. Отметим, что полицейские данные о самоубийствах среди военных не могут быть полными в связи с корпоративизмом и особыми представлениями о «чести мундира» у этой группы населения. Указанная группа в большей степени, чем все остальные, считается предрасположенной к суициду. Это обусловлено, с одной стороны, доступностью огнестрельного оружия и спецификой отношения к ценности человеческой жизни. С другой стороны, военные, живя обособленно от окружающего населения, имея возможность скрывать порочащие сословие происшествия, вероятнее прочих могли сокрыть факты суицида.
К категории «Другие» были отнесены лица, чье происхождение полиция не смогла установить, а также иностранные подданные и маргинальные элементы.
Рост числа самоубийств в городской среде и одновременный спад их количества в сельской местности в период 1903-1908 гг. (см. таблицу 4) можно объяснить экономическим кризисом, сокращением производства, уменьшением числа рабочих мест и заработной платы, потерей перспектив работы в городе и одновременно с этим некоторым оживлением в деревне, вызванным аграрным реформированием. Этот тезис подтверждается уменьшением количества самоубийств в городах и местечках Беларуси в 1912 г., году экономического подъема, и ростом суицидов в сельской местности после разочарования части крестьян в результатах реформы.
Таблица 4. Самоубийства по месту совершения (в %)
|
Год |
1903 г. |
1906 г. |
1908 г. |
1912 г. |
|
Урбанизированная среда (город, местечко) |
36 |
48 |
54 |
43 |
|
Сельская среда, частновладельческие имения |
64 |
52 |
46 |
57 |
Коротко стоит сказать о способах самоубийства. Традиционно наиболее доступным и чаще всего выбираемым способом суицида считается повешение. На беларуских землях оно использовалось в половине случаев (табл. 5). Популярность этого способа легко объяснить наличием в любом доме веревки и места, куда можно ее привязать.
Таблица 5. Самоубийства по выбору способа (в %%).
|
1903 г. |
1906 г. |
1908 г. |
1912 г. |
|
|
Повешение |
52 |
52 |
45 |
45 |
|
С применением огнестрельного оружия |
18 |
20 |
17 |
21 |
|
С применением холодного оружия |
3 |
4 |
4 |
1 |
|
Отравление |
10 |
15 |
25 |
25 |
|
Утопление |
15 |
7 |
6 |
7 |
|
Другое |
2 |
2 |
3 |
1 |
Каждое пятое самоубийство совершалось с помощью огнестрельного оружия, доступного в то время различным категориям населения. В первую очередь им пользовались военные и дворянство, однако среди крестьян и мещан оно тоже не было редкостью.
За десятилетие с 1903 по 1912 год возросло использование ядов как способа самоубийства. Если в 1903 году такой способ выбирал каждый десятый, то в 1912 - уже каждый четвертый самоубийца. К этому добавим, что отравление являлось одним из самых ненадежных способов. Так, в Минской губернии в 1912 году из 87 зафиксированных отравлений только 25 (28,7 %) привели к смерти. Также надо учитывать, что всегда существует значительное количество неудачных суицидальных попыток, с легкими последствиями для здоровья, о которых полиции известно не стало. В качестве яда чаще всего выбирались уксусная эссенция. карболовая и серная кислота, нашатырный спирт. Большинство из этих веществ были легкодоступны.
Невысокий процент самоутоплений связан со сложностью фиксации. Это способ, с помощью которого легче всего скрыть самоубийство. Из зарегистрированных полицией утоплений подавляющее большинство было совершено в колодцах или в открытых водоемах при свидетелях. Умышленное утопление без свидетелей практически невозможно отличить от несчастного случая на воде. Утопление же по неосторожности в отчетах о насильственных и случайных смертях занимает одну из ведущих позиций. Следовательно, действительный процент самоубийств при помощи утопления был выше, нежели фиксируемый.
К категории «Другие способы» относятся, в основном, случаи умышленного падения с высоты и попадания под поезд. Последний способ являлся наиболее техногенным и изучался тщательнее прочих. О нем единственном немедленно телеграфировалось губернатору, и расследовался он жандармерией, а не обычной полицией.
Говоря о самоубийстве как социальном явлении, характеризующем эпоху, нельзя забывать, что все же оно, в первую очередь, является фактом личной биографии и при всех допустимых сравнениях и обобщениях остается уникальным событием в каждом отдельном случае.
Наиболее полную документальную информацию современному исследователю о самоубийствах на беларуских землях могут предоставить полицейские рапорты, которые составлялись уездными исправниками и полицмейстерами обо всех зафиксированных случаях суицида, а также неудачных попытках к оному. Необходимость реагировать на такие случаи полицией проистекала из двух причин: во-первых, любая насильственная или вызывающая подозрение смерть требовала расследования, во-вторых, самоубийство в Российской империи по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных от 1845 г. считалось преступлением. за которое следовал отказ в христианском погребении и объявление недействительным духовного завещания [8].
Полицейские рапорты должны были включать в себя определенный набор информации о факте самоубийства, благодаря чему сегодня мы можем получить сведения о личности пострадавшего и обстоятельствах трагедии. В рапортах содержатся данные о месте, времени происшествия, указаны имя, возраст, вероисповедание, социальный статус и род занятий самоубийцы. Особо в этих источниках раскрываются причины самоубийства. Их выяснение было необходимо не только для отчетности и исключения возможности убийства, но и для того, чтобы определить, каковыми будут юридические последствия для суицидента и его семьи. Так, самоубийство, совершенное в состоянии умопомешательства, припадке беспамятства, для сохранения целомудрия или государственной тайны, считалось ненаказуемым. Зафиксированный в отчете полиции припадок сумасшествия тоже был достаточным основанием для разрешения христианского погребения самоубийцы [9].
Однако при сравнении рапортов XIX и XX столетия становится заметным важное различие между ними. Чем позже составлен документ, тем реже в нем причиной самоубийства называется умопомешательство, приступ душевной болезни, меланхолии, «ненормальное состояние духа» или «расстройство умственных способностей» - наиболее распространенные формулировки того времени. Вряд ли это можно объяснить тем, что люди с психическими расстройствами реже стали совершать самоубийства - изменился подход к ним у составителей документа. С ослаблением табуированности проблемы суицида становилось возможным говорить (и писать) о нем не только как о следствии душевной болезни, но как о результате сложных обстоятельств, в которых вполне нормальная по общепринятым меркам личность может решиться на убийство себя.
Эти процессы нашли свое законодательное выражение. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 1845 года, о котором речь шла выше, перестало соответствовать реалиям жизни в вопросе о наказуемости самоубийства. Указанное уложение легко было обойти, имея свидетельства родственников и соседей о временной невменяемости самоубийцы, чем часто пользовались заинтересованные особы. В 1903 году был подготовлен проект реформы законодательства, по которому самоубийство переставало считаться наказуемым деянием, а ответственность предусматривалась лишь за подговор к нему. Хотя проект был принят только в 1912 году, негласно им широко пользовались уже на протяжении 10 лет.
На первое место среди причин самоубийства в полицейских рапортах начала XX века выходят бытовые трудности и любовные переживания. По данным для Минской губернии, среди установленных причин самоубийства в 1903 году 49 % приходилось на случаи психических и физических болезней, а 51 % составляли немедицинские проблемы (безответная любовь, смерть близкого, бедность, неприятности на службе, боязнь наказания за совершенное преступление и т.д.). В 1908 году это соотношение было 45 и 55 % соответственно, а в 1912, в год выхода обновленного закона о самоубийствах, оно составило 10 и 90 %.
Среди немедицинских причин наиболее часто упоминаются материальные проблемы («неимение средств к жизни», «бедность, доходившая до крайней нищеты», «тяжелые условия жизни»). Например, крестьянин Бобруйского уезда Тимофей Пакуш 23 июня 1901 г. повесился из-за «крайне бедного состояния, терпел во всем нужду и недостаток, вообще тяготился жизнью» [10].
Близки по смыслу к указанной категории осложнения в профессиональной деятельности, часто выступавшие в качестве обстоятельств, приведших к самоубийству. Наиболее серьезной проблемой в данной ситуации было увольнение. Гак, 23-летний крестьянин Георгин Гусаков не смог перенести увольнения от должности управляющего имением помещиком Булгаком и пытался покончить с собой, приняв уксусной эссенции в Минске в Губернском саду 30 мая 1908 г. [11]. Игнатий Сакович, 55-летний крестьянин столь же остро отреагировал на увольнение, в рапорте об его самоубийстве 30 марта 1903 г. отмечено, ч то причиной к нему послужило «удаление от должности казенного лесника, так что после этого удаления он постоянно досадовал и говорил жене, что воспитывать детей ему не придется» [12].
Причиной самоубийства могли выступить осложнения в отношениях с начальством и сотрудниками. Например, грубое обращение хозяина Я. Залкинда и подмастерья М. Голланда толкнуло 31 мая 1903 г. 14-летнего подмастерья Янкеля Гурвича, поступившего для обучения портняжному искусству, на суицид [13].
Часто неприятности по службе были сопряжены с должностным преступлением или растратой казенных денег. Иван Максимович, пинский нотариус, застрелился из револьвера в своей квартире 3 марта 1908 г. оставив записку на имя представителей судебной и полицейской власти: «Возвращаясь накануне около 12 часов ночи из своей конторы по Киевской улице, был ограблен тремя неизвестными на сумму до 8000 руб., не имея возможности покрыть ограбленную сумму и будучи потрясен случившимся он предпочел смерть тревожной жизни и просит в его смерти никого не винить» [14]. В ходе расследования эта информация не подтвердилась, зато выявилась растрата крупной суммы денег. Поскольку уездный член Окружного суда Введенский назначил на б вечера в день смерти ревизию нотариальной конторы, а Иван Максимович в этот же день пытался занять денег в городе, пинский полицмейстер сделал вывод, что он. избегая позора, лишил себя жизни, а для сохранения чести семьи прибегнул к вымыслу об ограблении.
В Бобруйске приказчик аптекарского магазина Норкина 19-летний Абрам Розов 29 апреля 1912 г. отравился морфием от стыда, так как, хоть и ранее был замечен в мелком воровстве товаров из магазина, но накануне обнаружилась крупная кража, за которой бы последовала огласка его преступления [15].
Боязнь наказания за совершенные преступления и проступки, не связанные со службой тоже толкала на самоубийство. Например, страх попасть в тюрьму за порубку казенного леса, за что крестьянин Бобруйского уезда Павел Потапейко состоял уже третий раз под следствием, вынудил его 11 января 1903 г. повеситься [ 16]. В Новогрудском уезде крестьянка Антонина Кривая, сокрывшая рожденного ею ребенка, боясь ответственности и наказания за детоубийство, 13 мая 1903 г. отравилась фосфорными спичками [17].
Любовные переживания составляют обширную группу причин самоубийства. Эта категория включает в себя ревность, измены, невозможность быть рядом с любимым человеком в результате запрета жениться или его смерти и т.д. Если романтические причины или ревность, как правило, вызывали самоубийства у возрастной группы 15-30 лет, то смерть супруга, как причина суицида, характерна для старшей группы.
В Пинске 18-летний Фавст Малинин, служивший писцом у инженера Димича, застрелился в доме терпимости Кустовой. Причина его самоубийства стала известна полиции по оставленной им записке в стихах на двух пустых коробках от конфет, в которой он просит никого не винить в его смерти, гак как он лишил себя жизни добровольно из любви к проститутке Хенрике Гутковской [18].
Крестьянин Новогрудского уезда 51-летний Петр Дроздь неудачно пытался зарезаться ножом. После оказания ему медицинской помощи признался, что поводом к самоубийству «послужило обстоятельство, сопряженное со смертью его жены, после которой произошел полнейший беспорядок в семье и по хозяйству, почему он еще в прошлом году решил покончить с собой, так как с каждым днем жизнь для него становилась невыносимой» [19]. Игуменский мещанин Иван Петровский 26 мая 1903 г. пытался застрелиться, узнав о любовной связи своей жены Варвары с другим лицом [20].
Особый вид самоубийств, чаще всего возникающих на почве острых любовных переживаний, это суицид, совершаемый после убийства. Обычно он встречается у людей, чьи взаимоотношения продолжительны и запутаны, где сложно провести грань между любовью и ненавистью, часто связан с домашним насилием и, как правило, направлен на близких людей [21]. Его следует различать с самоубийством, совершенным от страха наказания за совершенное преступление (убийство). Характерной особенностью его является выбор жертвы. Как правило, мужчины убивают своих жен или партнерш, а потом совершают самоубийство. Женщины же в этом случае чаще всего убивают своих детей.
Этот своеобразный тип самоубийства также глубоко связан с пониманием ответственности и заботы, хоть и извращенной, о своем близком. В этом случае самоубийца считает жизнь жертвы своей собственностью, о которой он должен позаботится перед совершением суицида. Так. крестьянка Игуменского уезд Вера Деркач утопилась вместе со своим 6-месячным ребенком в припадке отчаяния из-за притеснений со стороны свекра и свекрови [22]. а крестьянин Пинского уезда Петр Леоновец повесился после убийства своей жены Натальи, совершенного из ревности и нежелания дальше жить [23].
Разочарование в жизни и невозможность достигнуть желаемого тоже становились причиной самоубийств. Дочь пинского мещанина Рохля Найдич отравилась карболовой кислотой, «вследствие неудовлетворения желания поступить на акушерские курсы за неимением средств» [24].
Бедность и разочарование составляли наиболее удручающее сочетание. Дознанием по делу о повешении Иосифа Чумака 4 мая 1904 года было выяснено, «что он 3 мая, будучи на базаре в местечке Раков, купил себе лошадь за 9 руб. 50 коп., но лошадь эта оказалась настолько слаба, что, когда он вел се домой, то она при самой деревне околела. По предположению жены покойного Анастасии Чумак, оставшейся с 8 малолетними детьми, а также братьев его и соседей - Иосиф Чумак лишил себя жизни исключительно вследствие неудачной покупки лошади, так как он был человеком крайне бедным и на покупку истратил последние свои деньги» [25].
Особое место среди самоубийств занимают те, которые совершались под воздействием представлений о чести. Кроме некоторых упомянутых выше случаев, сюда можно отнести суициды, вызванные желанием сохранить дворянскую честь. XIX век породил так называемую американскую дуэль [26]. Суть ее заключалась в том, что поединок между ее участниками как таковой исключался. Взамен им следовало тянуть жребий, вытянувший его, обязывался в оговоренный срок совершить самоубийство. Возникновение такой формы было обусловлено существовавшим наказанием за участие в дуэли, она позволяла избежать не только кары за поединок, но и нежелательной огласки. Также она могла быть предложена тогда, когда не пристала открытая дуэль, например, из-за высокого поста одного из дуэлянтов или большой разницы в возрасте между ними.
Вот, к примеру, рапорт полицмейстера сообщает о самоубийстве сына титулярного советника Ричарда Лунского, 17 лег, который застрелился из револьвера на Набережной улице г. Минска. Полиции он оставил записку с просьбой никого не винить в erf) смерти. В другой же, заранее отправленной хозяину квартиры, где он жил, статскому советнику Иосифу Дулевичу молодой человек изложил настоящую причину - необходимость исполнить обязательство по условиям американской дуэли и просьбу телеграфировать родителям о случившемся [27]. Вероятно, этим он пытался избежать нежелательной огласки и доверил свою тайну другому дворянину, который не счел нужным ее сохранить.
К «громким» самоубийствам в культурной среде Беларуси начала XX века следует отнести самоубийство Сергея Полуяна (Есеновича), уроженца местечка Брагин, молодого прозаика, публициста, основоположника беларуской профессиональной литературной критики. К 19 годам он во многом сумел раскрыть свой многогранный талант, однако не смог перенести неблагоприятного стечения обстоятельств. Ему пришлось покинуть родительский дом из-за ссоры с отцом на почве распространения революционных идей и поселиться в Киеве. Сергей зарабатывал на жизнь репетиторством и написанием сочинений для нерадивых учеников, писал много своих статей.
В связи с конфликтом с редакцией «Нашей Нивы» публиковался мало, жил в бедности, голодал. Одновременно с этим весьма болезненно переживал послереволюционную реакцию в стране. Оказавшись далеко от дома, без духовной и материальной поддержки близких людей, видя, как идут прахом мечты о скором изменении общественной жизни, о развитии беларуского языка и культуры, в ночь с 7 на 8 марта 1910 года перед Пасхой он покончил с собой.
Полуян оставил своеобразное духовное завещание - написанное перед смертью короткое произведение «Христос воскресе!». Оно проникнуто неожиданным для такой ситуации оптимизмом и энтузиазмом, надеждой на предстоящее возрождение беларуского народа и его культуры:
«Прачынайся ад сну, Беларусь!
Годзі стагнаць ды жаліцца!
...Ідзi будаваць зруйнаваную бацькаўшчыну!
Наперад па шчасце!
Хай злое усе дрогне: Вясна ужо на сьвеці:
Хрыстос Уваскрос!» [28]
Максим Богданович восхищался тем, что С. Полуян смог найти в себе силы
«...приветствовать в своем предсмертном стихотворении «Христос воскресе» зарю белорусского возрождения: morituri te saluiam» [*] [29].
Предсмертная записка Полуяна не сохранилась, но ее по памяти восстановила его сестра Зинаида:
«Жыццё у марах - казка, а на самой справе - гніенне раба і вечная незабяспечаннасць. Але не думайце, што з-за незабяспечаннасці я паміраю. Так трэба. (...)
Я так люблю жыццё, светласць і красу, ды не на маю долю выпала гэта» [30].
Человек с суицидальными настроениями живет в специфическом мире, видимые причины самоубийства не всегда кажутся логичными окружающим, а тем более исследователям другой эпохи. Часто абсурдность и малозначительность повода наталкивала современников на мысль о душевной болезни самоубийцы, что вполне укладывалось в медицинскую канву трактовки самоубийства, в то же время «серьезная» причина (смерть близкого, нищенство и т.д.) в некоторой степени могла оправдать его.
Особенно часто несоответствие серьезности поступка и повода встречается в самоубийствах подростков, что объясняется повышенной в этом возрасте восприимчивостью. Так, отказ матери сшить, платье толкнул игуменскую девицу Роху-Лею Бруслан к повешению 26 мая 1912 г. [31].
Среди подростковых самоубийств выделяются в отдельную группу самоубийства учащихся, вызванные неудачами в учебе или общении со сверстниками. Наибольшее количество суицидов приходилось на экзаменационную пору. 29 июня 1903 г. ученик IV класса коммерческого училища в Пинске Лейма Милецкий повесился на чердаке дома родителей из-за того, что «в текущем году не выдержал экзамена по алгебре, чем сильно огорчился» [32]. Ученик III класса минской гимназии, сын ревизора Московско-Брестской железной дороги 13-летний Александр Петров застрелился 22 мая 1904 г., оставив записку родителям с признанием, что не перешел в следующий класс [33].
Рост школьных суицидов и внимание свободной прессы к этой проблеме вынудили заговорить о серьезности проблемы. Официальные государственные органы тоже отмечали опасность роста самоубийств среди молодежи. На протяжении 12 лет, вплоть до 1917 года, издавался статистический сборник «Самоубийства, покушения на самоубийства и несчастные случаи среди учащихся учебных заведений Министерства Народного Просвещения», выходили многочисленные публикации, в том числе излагавшие взгляды зарубежных ученых на эту проблему. [34] Российские исследователи высказывались о необходимости реформирования школьной системы. «Уничтожение переходных экзаменов, отметок. системы наказаний и устрашения должно благоприятно отразиться на интересующем нас вопросе» [ученических самоубийств - К.Г.]. - писал И.Е. Майзель [35].
Представители радикальных кругов использовали факт роста числа самоубийств среди молодежи в качестве своего рода политического аргумента. Например, Н.К. Крупская писала, что рост количества самоубийств "иллюстрирует полную непригодность всей современной школьной системы... и вопиет о необходимости создания новой, свободной, построенной на совершенно иных педагогических основах, школе» [36].
Таким образом, самоубийство из постыдного факта и личной трагедии к началу XX века приобрело качества явления общественного масштаба. Произошла частичная демедикализация суицида, отныне о его природе компетентно рассуждали педагог и юрист, политик и журналист, не только медик. Самоубийство как характерная черта эпохи заполонило страницы бульварных изданий и специализированных научных журналов, важное место на своих страницах отводили ему издания, декларирующие абсолютно иные интересы. Например, культурно-просветительская газета «Наша Ніва» в 1911 году 24 раза обращалась к теме самоубийства. Современники начали воспринимать суицид в качестве своеобразного признака эпохи.
ИСТОЧНИКИ
[1] АР. О самоубийстве. Социологический этюд Дюркгейма.// Образование. Педагогический и научно-популярный журнал. 1898. № 5-6. С. 140-149.
[3] Сорокин П.А. Самоубийство, как общественное явление. Рига, 1913. С. 45.
[4] Майзелъ И.Е. О самоубийствах среди учащихся// Вестник воспитания. 1908. №8. С. 58.
[5] Жбанков Д.Н. Современные самоубийства// Современный мир. 1910. № 3. С. 27.
[6] Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд. СПб., 1998. С. 34.
[7] Girard С. Age, gender, and suicide.//American Sociological Review. 1993. № 58. P. 553-574.
[8] Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Глава II, раздел 10. ст. 1016. 1017, 1472.
[9] Булгаков С.В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. (Сборник сведений, касающихся преимущественно практической деятельности отечественного духовенства). Часть II. Москва, 1993. С. 1352 - 1353.
[10] Национальный Исторический Архив Республики Беларусь (НИАРБ) Фонд 295. Опись 1. Дело 7092. Л. 14.
[11] НИАРБ Ф 295. On. 1. Д. 7830. Л. 738.
[12] НИАРБ Ф. 295. Он. 1. Д. 5490. Л. 226.
[13] НИАРБ Ф. 295. Оп. 1.Д. 7296. Л. 56.
[14] НИАРБ Ф. 705. On. 1. Д. 7830 Л. 135- 136.
[15] НИАРБ Ф. 21. Оп. 1.Д. 129. Л. 674-675.
[16] НИАРБ Ф. 21. Оп. 1.Д. 108. Л. 99.
[17] НИАРБ Ф. 295. On. 1. Д. 5490. Л. 465.
[18] НИАРБ Ф. 295. On. 1. Д. 7299. Л. 299 - 299 об.
[19] НИАРБ Ф. 295. On. 1. Д. 7830. Л. 466 - 466 об.
[20] НИАРБ Ф. 295. On. 1. Д. 7296. Л. 76
[21] Stack S. Homicide followed by suicide.// Criminology. 1997. № 35. P. 435 - 453.
[22] НИАРБ Ф 295. On. 1. Д. 7299. Л. 158.
[23] НИАРБ Ф. 295. On. 1. Д. 5490. Л. 470.
[24] НИАРБ Ф. 295. On. 1. Д. 7830. Л. 139 - 139 об.
[25] НИАРБ Ф. 295. On. 1. Д. 7407. Л. 245 - 245 об.
[26] Востриков А.В. Книга о русской дуэли. СПб., 2004. С. 284.
[27] НИАРБ Фонд 295. Опись 1. Дело 7407. Л. 362 - 362 об.
[28] Гадаўшчына смерці Сергея Полуяна.// Наша Ніва. 1911. № 14. С. 197-198.
[29] Багдановіч М. Новый период в истории белорусской литературы.// Багдановіч М. Збор у двух тамах. Том 2. Проза, літаратурна-крытычныя і публіцыстычныя артыкулы. пісьмы. Ми.. 1968. С. 125.
[30] Кабржыцкая Т.. Рагойша В. Слядамі знічкі. Пра Сяргея Палуяна. Ми., 1990. С. 36. 52.
[31] НИАРБ Фонд 21. Оп. 1.Д. 129. Л. 1055.
[32] НИАРБ Фонд 295. On. 1. Д. 7326. Л. 110.
[33] НИАРБ Фонд 295. On. 1. Д. 7407. Л. 363.
[34] Самоубийства среди учащихся. Дискуссии Венского психо-аналитического ферейна. При участии: д-ра Alfred Adler'a, профессора S. Freud'a, д-ра Karl Molitor'a, д-ра Sadger'a, д-ра W. Stekel'я. Unus Multorum'a. / Пер. с нем. M. Бикермана/ Одесса. 1912.-78 с.
[35] Майзель И.Е. Указ.соч. С. 166-167.
[36] Крупская Н. Самоубийства среди учащихся и свободная трудовая школа.// Свободное воспитание. 1910- 1911. № 10. С. 5.
[*] Идущие ил смерть приветствуют тебя (латин ).