Папярэдняя старонка: Социальное учение католической церкви

Аўтар: Майка Юзеф,
Дадана: 23-10-2011,
Крыніца: Социальное учение католической церкви. Рим - Люблин, 1994.

Христианство - это религия, и вся цель, все учение христианства сосредоточено на том, что составляет смысл и суть миссии Христа и Его рождества, а также на том, что завешал Он учрежденной Им Церкви в качестве главного ее назначения и призвания, - на спасении каждого человека. Спасение это не только в освобождении от тягот и бед бренного мира, но прежде всего в избавлении от греха и установлении близости с Богом, в предоставлении человеку возможности приобщиться Его природе. Поэтому спасение имеет характер не только религиозный, но сверхъестественный и эсхатологический. Оно сверхъестественно не только само по себе, но и с точки зрения средств, с помощью которых может быть достижимо.

Евангельское совершенство, пример которого дал нам Иисус Христос, охватывает, однако, все стороны человека и не может быть достигнуто иначе, как в единении с Христом и в сообществе с братьями во Христе. Сущность спасения - в благодати Христовой, но вместе с тем оно проявляется в деятельном и ощутимом участии в добре, которое создается, формируется и умножается совместными усилиями всех тех, кого объединяет Церковь. В этих взаимных усилиях последователей Христа вместе с Ним и с Его помощью. Церковь реализует себя и находит свое место в социально-исторической действительности как один из важнейших определяющих се факторов.

5

1. Органическое единство христианского вероучения. При том, что Церковь преследует непреходящие, вневременные цели, она реализует их в жизни людей конкретного общества и конкретного времени, в тех или иных условиях социально-культурной жизни. Реальная действительность облегчает или затрудняет Церкви осуществление ее высокого предназначения, но и сама она проявляет себя в этой действительности, оказывает влияние на ее развитие, видя как бы второе свое призвание в том, чтобы изменять ее, делать мир более гуманным и более христианским. Впрочем, это "вторичное" призвание так тесно связано с ее основным, что одно без другого просто неосуществимо. Между ними происходит своего рода взаимоотдача: формируя человека по образу и подобию Христа в его личной жизни, мы влияем тем самым на форму общественной жизни, которая, как известно, тоже создается людьми, а гуманизация мира, в свою очередь, облегчает дело евангелизации, которое в значительной мере обусловлено уровнем общественной жизни. Также и общность во Христе, хотя она имеет прежде всего духовный и божественный характер, находит свое проявление в человеческом общежитии и социальном взаимодействии: в них она формируется и развивается, и в них находит свое внутреннее выражение. Именно так, как это сформулировано в известном изречении: "христианский значит общественный".

Общественная проблематика пронизывает, таким образом, всю совокупность христианского учения и неотъемлема от него. Неотъемлема по двум соображениям: не только потому, что стремление обойти ее или ограничить привело бы к обеднению и даже фальсификации христианства, но и потому, что всякая попытка исключить социальные аспекты из христианского учения и выстроить его как обособленную систему была бы опасна сама по себе, а для христианского учения чревата превращением его в пародию на самое себя. Поэтому социальное учение католической Церкви возможно и необходимо рассматривать лишь в едином контексте со всем евангельским учением, так же как нельзя, с другой стороны, вырывать его из культурно- исторического контекста эпохи, в которую оно проповедуется. Ибо это не какая-то универсальная доктрина и не конкретная социально-политическая или экономическая программа, хотя подобные программы, и общие, и частные создавались не раз.

6

Это комплекс положений и принципов, в свете которых можно и нужно искать решения проблем, относящихся к общественной жизни, к политической и экономической деятельности.

Сказанное не означает, что в практической жизни проповедуются лишь отвлеченные принципы, вне зависимости от социальной почвы. Напротив, учение Церкви, как, впрочем, и все Священное Писание, а тем более учение самого Христа, имеет и всегда имело практический, пастырский характер. "Церковь,

пишет Иоанн Павел II, - видит свою задачу в том, чтобы постоянно напоминать о человеческом достоинстве и правах людей труда и обличать произвол по отношению к ним, стараясь тем самым содействовать переменам, без которых невозможно подлинное движение вперед человека и общества"1.

Такой практический пастырский характер учения Церкви ставит перед историком этого учения особенно трудные задачи. С одной стороны, он должен видеть и оценивать его актуальность, то есть постоянно задаваться вопросом, помогает ли Церковь своим учением людям в решении их конкретных насущных проблем, с которыми они сталкиваются в общественной жизни в данное время и в данном месте, а с другой стороны

постоянно не упускать из виду другой аспект: остается ли Церковь в своем учении верной своим принципам, способствует ли ее учение осуществлению главной ее миссии, как служит оно делу евангелизации.

2. Концепция учения. В связи с этим встает вопрос и о самой концепции социального учения католической Церкви. Он касается не только и не столько самой проблемы, заключенной в его названии, но прежде всего принципиальной возможности вычленения общественной проблематики из всей системы христианского вероучения. Попробуем обсудить эти вопросы по порядку. Если говорить о терминологии, то здесь наблюдаются определенные региональные различия. В романском языковом мире говорится чаще всего о взглядах на общество, которым учит Церковь, в германском - о социальном "учении", понимаемом, однако, и в дидактическом смысле, а в англосаксонских странах используется преимущественно термин "католические общественные принципы". У нас в Польше введение в обиход термина "католическое социальное учение" (katolicka

7

nauka społeczna) в известной мере обязано энциклике Quadragesima anno, в которой папа Пий XI отмечал, что "под влиянием путеводных указаний энциклики Льва XIII создалось истинное католическое социальное учение, которое день ото дня развивается и обогащается неустанными усилиями тех, в ком мы видим достойнейших помощников Церкви"2. Обращает на себя внимание, что папа употребляет здесь термин "disciplina socialis catholica", представляя тем самым обозначаемый предмет как внутренне организованное целое, в то время как в тексте в целом говорится о динамичной сущности этой дисциплины и о развитии ее в трудах светских ученых.

Уже из этих рассуждений ясно, что название небезразлично для концепции католического учения об обществе. Те, кто говорит о социальном учении Церкви в смысле наставления, выдвигают на первый план единство всего католического вероучения и подвергают сомнению возможность вычленения внутри него самостоятельной системы, охватывающей общественную проблематику. Формулировка "католические общественные принципы" предполагает необходимость и возможность выделения и систематизации самих основ проповедуемого Церковью общественного учения, а не создания каких-то незыблемых, замкнутых в себе систем, которые не претерпевали бы вообще никаких изменений в ходе общественно-исторического развития.

Принимая, таким образом, название "социальное учение", мы высказываемся тем самым за определенную его концепцию, то есть утверждаем, что существует возможность систематизации учения Церкви об обществе как особой дисциплины теоретического и вместе с тем практического характера, и что дисциплина эта, хотя и опирается на определенные твердые принципы, развивается и дополняется, разрабатывается и обогащается вместе с развитием культуры и общества, с одной стороны, а с другой - с развитием общественных и гуманитарных наук, особенно философии. В связи с этим возникает вопрос, какие составные элементы включает в себя понимаемая таким образом дисциплина и какова ее формально-методологи- ческая база.

Как научная дисциплина социальное учение в католичестве является прежде всего дисциплиной богословской, поскольку апеллирует не только к рациональному познанию и жизненно-

8

му опыту, но и к христианскому откровению, которое лежит в основе всего учения Церкви. Это теоретическое и одновременно практическое учение, так как, хотя оно охватывает углубленные и обогащенные откровением знания о человеке и общественной жизни, его формальное основание заключено в рациональности спасения, то есть в выдвижении такой концепции общества и в указании таких путей к ее осуществлению, чтобы общество это становилось все более гуманным. "В этом направлении, - пишет Иоанн Павел II, - ведет нас, несомненно, и II Ватиканский Собор: говоря неустанно о необходимости созидания мира "более гуманного"3, он видит миссию Церкви в современном мире в осуществлении именно этой задачи'"1. Богословское социально-этическое учение, как следует из изложенного понимания его предмета, охватывает следующие дисциплины:

а) богооткровенные, раскрывающие концепцию человека и основу его отношений с Богом, с миром, с людьми и их сообществами, а также призвание человека и пути и средства к его осуществлению;

б) философские, представляющие ту же самую проблематику под углом зрения разума и опыта; важнейшее, определяющее значение имеет здесь концепция человеческой природы, личности и ее места и роли в обществе, а также философская концепция общества и вся теория естественного права;

в) эмпирические, представляющие собой результаты исследований наук, - гуманитарных (социология, экономия, психология и др.) и естественно-технических, в той степени, в какой их развитие и их достижения могут оказывать влияние на экономическую и социальную жизнь;

г) исторические - в том объеме, в каком исторические исследования позволяют понять суть общественно-экономических процессов в прошлом и настоящем и в каком сравнительный анализ социальных институтов и процессов в разные исторические эпохи дает возможность лучше осмыслить их и оценить.

3. Источники и метод. Таким образом, социальное учение католичества обращается к различным источникам и использует данные самых разных отраслей знания, что для практических дисциплин оправданно и даже необходимо, но в строгом соответствии с внутренними законами и языком описания,

9

специфическими для каждой отдельной науки, а также с учетом методологических принципов, которыми должны руководствоваться науки практического характера.

Характерно, что имеется определенное соответствие между методологией практических отраслей знаний (к которым в известном смысле относятся общественные науки), в особенности в гуманитарной сфере, и рациональной тактикой общественных действий, или, иначе говоря, между методами, на основе которых вырабатывается конкретная стратегия действий, и способами реализации социальных принципов в общественной жизни. Общее методологическое направление в этой области формулирует Иоанн XXIII в энциклике Mater et Magistra: "Принципы социального учения обычно проводятся в жизнь в три этапа: сначала анализируется существующее состояние дел, потом дается всесторонняя оценка этого состояния в свете изложенных принципов и наконец устанавливается, что можно и нужно делать, чтобы воплотить представленные принципы в жизнь применительно к местным и временным условиям. Эти три последовательных этапа передают иногда словами: "исследовать, оценить, действовать"5.

Папа, как видим, предлагает здесь метод, разработанный впоследствии кардиналом Й.Кардейном в его практической общественно-воспитательной работе в молодежных организациях. Метод этот нашел потом распространение в прикладных науках, например в педагогике, как способ синтезирования результатов различных научных дисциплин для выработки практических рекомендаций и норм. Метод, впрочем, отнюдь не нов и мало чем отличается от известного аристотелевского силлогизма, применяемого в этике при выработке конкретных этических норм. Однако это не значит, что метод так прост и что эта, казалось бы, понятная логическая схема исключает какие бы то ни было возражения, тем более что применение ее при строгом соблюдении всех методологических требований сталкивается часто с серьезными практическими трудностями и, что самое важное, требует от исследователя немалого опыта. Нельзя не вспомнить здесь и возражения тех, кто вообще всем практическим наукам отказывает в научном статусе, но эти возражения в значительной мере вызваны тем, какой смысл вкладывается при этом в понятие науки.

Вопросы методологии практических общественных наук мы

10

обсудили в другом местс6, здесь же нас интересует методическая сторона рассматриваемого предмета. Здесь мы свою задачу видим в том, чтобы воссоздать систему социального учения Церкви в ее историческом развитии, извлечь из всего, что проповедовалось Церковью на разных этапах ее истории, общественное содержание и дать такую его классификацию и интерпретацию, чтобы были выявлены как неизменные принципы, лежащие в основании всего этого учения, так и различные формы выражения этих принципов в тех или иных условиях меняющейся культурной и общественной ситуации.

Сложность проблемы заключается в том, что проповедуемые Церковью взгляды всегда имели и имеют окказиональный характер, а если иногда они и обобщались в некие системы, то такая систематизация, конечно, всегда носила исторически обусловленный характер. Всякое окказиональное учение так или иначе выражает основополагающие принципы, хотя и не всегда в явном виде. Их нужно уметь увидеть в конкретном содержании и конкретных формулировках. Каждая концепция имеет свое языковое выражение; это язык определенной системы взглядов и к тому же язык своего времени. И поэтому важно отделить содержание от его языковой оболочки, так чтобы оно целиком и последовательно могло быть выражено современным языком, доступным сегодняшнему читателю, понятным ему. Одновременно следует не только обеспечить, но и облегчить сегодняшнему читателю понимание той эпохи, в которую Церковь осуществляла проповедь своего учения. Потому что игнорирование присущего ему исторического контекста лишило бы это учение всякого смысла.

Первый вопрос, требующий нашего рассмотрения, касается данных, которые для историка церковного учения об обществе служат основным источником, а значит, являются и непосредственным предметом анализа и осмысления. Это, собственно, те тексты и факты, в которых высказаны или отражены общественные взгляды Церкви, включая и те, что послужили источником для выражения этих взглядов, а в конечном счете содействовали лучшему их пониманию. Эти данные составляют фундамент для исследователя церковного учения, но не они одни. Ведь для воссоздания социально-исторической и культурно-идеологической обстановки приходится обращаться и к другим историческим данным, ценным для историка, а также

11

к трудам обобщающего характера. Но такого рода данных мы здесь касаться не будем, а остановимся лишь на тех, которые для историка учения представляют непосредственный источник. Невозможно перечислить их здесь полностью, но это сейчас и не нужно. Попытаемся лишь дать их классификацию и характеристику.

На первом месте среди всех источников следует назвать источники самого откровения, то есть Священное Писание и Предание первоначальной Церкви, которые с точки зрения пользования ими как источниками следует рассматривать как бы в тройном измерении. Мы пользуемся ими, в первую очередь, как источниками и свидетельствами учения - узнаем из них, каковы были в то время взгляды Синагоги, а позже Церкви на общественные проблемы. Мы анализируем и интерпретируем их в их культурном и историческом контексте, чтобы определить смысл и суть этого учения и попытаться выявить в нем некую логическую систему. Вместе с тем это и историческое свидетельство, в котором содержится богатая информация о самом этом историческом и культурном контексте. И тогда это один из многих источников, какими пользуется каждый историк. Между тем для Церкви, проповедующей свое вероучение, Священное Писание и Предание раннехристианской Церкви всегда были и остаются источником ее учения, и исследуя его, анализируя тексты различных документов, в которых это учение представлено, мы должны постоянно сравнивать его с этими основными исходными источниками и видеть, как по-новому они истолковывались в разные периоды истории и на разных этапах развития культуры. Без учета такой связи всего социального учения Церкви с основными источниками откровения интерпретация церковного учения была бы неполной. Это в особенности касается сочинений Отцов и Учителей Церкви, которые являются в одинаковой мере и очевидцами проповедования учения, и представителями эпохи, в которую они жили и творили.

Источниками, показательными для учения Церкви в те или иные периоды ее истории, являются документы соборов и синодов. Ибо собрания эти определяли самосознание Церкви-к данный период времени, и их документы - авторитетное тому свидетельство. К тому же они оказывали очень большое влияние на дальнейшее учение и внутреннюю жизнь Церкви. Кро-

12

мс того, в решениях соборов и синодов рождалось каноническое право, во всяком случае на них оно получало как бы свою окончательную аттестацию и одобрение. В создании канонического права немалую роль играли также декреты и предписания, и поэтому, наряду с решениями соборов и синодов, тут следует назвать и собрания правовых документов подобного рода, особенно те, что вошли в так наз. Corpus iuris canonic Следует назвать и другие документы, регулирующие внутри- церковную жизнь в целом и в отдельных церковных общинах: литургические документы, то есть собрания литургических предписаний и молитв, предназначенных для церко' но-обще- ственной практики, а также уставы монашеских орденов и других религиозных организации.

Третий род документов можно было бы назвать пастырскими, так как они являются инструментом непосредственной евангелизации. Мы имеем в виду прежде всего высказывания Церкви как Вероучительницы в строгом смысле слова - папские и епископские послания. Это в первую очередь личные и совместные пастырские послания епископов и документы Ватикана, особенно те из них, которые скреплены подписью самого папы, то есть энциклики, наставления, molu proprio, послания Апостольской Столицы, догматические конституции, а также речи пап, произносимые по разным случаям. Документами особого рода становятся в последнее время материалы Синода.епи- скопов, в которых следует четко отграничить рабочие материалы от документа, который является как бы итогом всей работы синода и приобретает ранг папского документа апостолического значения.

Наконец, последний род материалов, к которым мы обращаемся в нашем исследовании и рассуждениях, это труды католических ученых, теологов, философов, социологов и экономистов, о чьем вкладе в развитие католической общественной мысли пишет Пий XI. Правда, престиж их научного наследия иной, нежели учения, проповедуемого Церковью, но, несомненно, это круг тех людей, которые, благодаря такому вкладу, пользуются заслуженным авторитетом в Церкви. Иоанн Павел II говорит даже об особом призвании, определяя это так: "Призвание теологов и всех людей науки в лоне Церкви в том, чтобы соединять, связывать веру со знанием и мудростью, содействовать их взаимопроникновению"8. Это, конечно, особого

13

рода причастность к пророческой роли Церкви. Здесь необходимо учитывать научное наследие церковных ученых за всю историю Церкви.

Многие авторы, пишущие о развитии социального учения католической Церкви, связывают возникновение этого учения с так наз. "социальным вопросом" XIX века и сводят его к проповеди церковного учения и трудам католических ученых только последних двух столетий'. И это несмотря на то, что в мире существует множество монографий, посвященных социальному учению в Священном Писании10 и в сочинениях Отцов Церкви", и даже специальных исследований, отражающих весь комплекс социальных взглядов и наставлений ранней Церкви12. Имеются также труды по социальному учению схоластов, особенно св.Фомы Аквинского13. Первым, кто попытался дать целостную картину развития социального учения Церкви начиная с библейских источников до нашего времени, был епископ Стефан Вышинский, преподававший в то время социальное учение католической Церкви в Католическом университете в Люблине.

14

Проблема эта не чисто "количественная" и вызвана даже не актуальностью социальной доктрины как таковой. Она заключена в самом подходе ко всему комплексу социальных принципов, проповедуемых Церковью: является ли ее социальное учение как доктрина неотъемлемой частью этой общей проповеди общественных взглядов или же высказывания Церкви по вопросам общественной жизни имеют для нее лишь побочный, внешний характер. Впрочем, вопрос следует поставить еще шире и глубже. Следует, наконец, решить, что собой представляет и чем должно быть социальное учение католической Церкви - теорией, охватывающей все стороны общественной жизни, которая опирается на философско-богословские принципы христианства, или всего лишь набором конкретных указаний Церкви, рекомендаций для верующих, оказавшихся в тяжелых, сложных социальных обстоятельствах.

4. Степень обязательности. Ответ на поставленный вопрос накладывает отпечаток на решение следующего, касающегося характера проповедуемого учения и воздействующей силы его авторитета, и поэтому заслуживает особого рассмот- 14

рения. Прежде всего нужно четко отграничить основные концепции и вытекающие из них принципиальные положения, составляющие незыблемый фундамент католического социального учения, от того, что иногда называется указаниями Церкви. Первые провозглашались всегда, и навсегда таковыми останутся, поскольку это неотъемлемая часть христианского учения. Вторые проистекают из первых и из тех предпосылок, которые дает нам анализ социальной действительности, и должны видоизменяться в соответствии с меняющимися условиями жизни. Они необходимы тогда, когда существующая действительность нуждается в улучшении, реформировании, когда она требует вмешательства со стороны Церкви как блюстительницы морали ответственной за то, чтобы вести людей по пути спасения.

Нет сомнения, что Церковь всегда проповедовала учение о достоинстве человека, его общественном и духовном призвании и основах социального общежития. В этом смысле социальное учение католической Церкви - органическая часть христианского вероучения. Церковь всегда исполняла пророческую роль, вскрывая зло, распространяющееся среди людей, поучая равно всех, от монарха и правителя до самого маленького человека, и давая своим верующим в необходимых конкретных случаях подробные указания по поводу решения злободневных проблем и той позиции, которую должны занимать католики по отношению к ценностям, устремлениям и действиям в сфере общественной, политической и хозяйственной жизни.

Правда, эти подробные наставления и указания не складывались в какую-то определенную теоретическую систему, но они всегда оставались неразрывно связанными с фундаментальными принципами и представляли собой их конкретное практическое выражение. Следовательно, с точки зрения связи с этими принципами, эти наставления - неотъемлемая часть той системы, какой является христианское вероучение в целом. И поэтому, хотя действительно на протяжении двух последних столетий вместе с развитием гуманитарных наук и ростом интереса к социально-экономической проблематике предпринимались одна за другой попытки создания христианской социальной теории и попытки эти находили потом свое выражение в учении, проповедуемом Церковью, особенно Апостольской Столицей, было бы неверно полагать, что социаль-

15

ное учение католической Церкви начинается лишь с этого времени. Кроме того, анализируя проповедь общественных взглядов Церкви с самого ее зарождения и сопоставляя их и с системой основополагающих принципов, и с системой общественных наук, которые развились в дальнейшем, можно действительно воссоздать полную картину социального учения Церкви с самого ее начала и показать, как и под каким влиянием этот единый организм развивался и обогащался. Это позволит нам лучше понять и оценить учение, проповедуемое в наше время. Без такой исторической перспективы нелегко было бы в полной мере понять не только его содержание, но и его специфику. Это касается и предписывающей силы его авторитета, объема и характера обязательств, возникающих у тех, к кому это учение обращено.

Проблема власти авторитета церковного учения в сфере социально-экономической деятельности возникает оттого, что это по существу область земных дел, на которые компетенция Церкви, призванной по своей природе продолжать спасительную миссию Христа, не распространяется, это не входит в круг ее задач. Об этом говорят и слова самого Иисуса (Мф 22, 15-21; Ин 18, 36), который однозначно имеет в виду созидание Царства не от мира сего. Впрочем, находились и такие, кто утверждал, что Христос "всякую власть на небе и на земле" (Мф 28, 18) передал своим ученикам (Ин 20, 21), но Церковь таких взглядов не разделяет и не приписывает себе непосредственной, то есть вытекающей из ее природы и назначения власти в земных делах. Власть эта по праву принадлежит государству и другим светским авторитетам.

Говоря о власти, следует четко различать власть учения и власть управления. Церковь как всякий реально существующий общественный организм не может обойтись без власти, и власть управления Церковью, принадлежащая церковной иерархии, имеет внешний характер, в отличие от власти над душами людскими, имеющей внутренний характер (Jorum internum). Мы имеем здесь в виду прежде всего власть проповедуемого учения, так как учение Церкви обладает авторитетом, то есть обязывает тех, кто проповедует его, провозглашать не собственные взгляды, а церковное учение; тех же, к кому это учение обращено, оно обязывает к тому, чтобы воспринять его, принимая во внимание авторитет Церкви.

16

Однако встает вопрос, какого рода авторитетом должна обладать Учащая Церковь, так как от этого зависит и род обязательств, которые в связи с этим возникают. Здесь не имеется в виду, конечно, личный авторитет, хотя многие представители Церкви таким авторитетом располагают. Не имеется в виду и исключительно авторитет, присущий общественным установлениям, каким пользуются различные научные школы и центры и социальные институты за их многовековое ученое наследие, хотя наследием таким Церковь, несомненно, обладает. Мы говорим здесь прежде всего о религиозном авторитете, который Церковь имеет не только благодаря тому, что является хранительницей веры как Богооткровенного дара, но и благодаря своей проповеднической миссии, полученной от самого Христа, а значит, не только потому, что она хранит этот дар и истолковывает его, но и потому, что несет всем благую весть о спасении. Принятие этих Богооткровенных истин и есть условие спасения, а также одна из основ ответа человека на любовь, которую обращает к нему всемилостивый Бог. Неприятие этого обращения и отсутствие ответа, которого Бог ожидает от человека, есть пренебрежение к Творцу со стороны Его творения, более того - отвержение Его спасительной любви.

Таким образом, Церковь проповедует свое учение о спасении, используя силу своего авторитета, и люди обязаны принимать его как условие спасения, к которому она их призывает. Это касается, разумеется, всех тех основных положений социального учения католической Церкви, которые являются составной частью христианской доктрины и морали, следовательно, касается и тех основных нравственных норм и заповедей, которые относятся к общественной, экономической и политической жизни. Потому что это то, от чего зависит спасение человека, реализующееся, конечно, в общественной жизни. "Человек во всей реальности своего существования и личного бытия, одновременно и "совместного, внутригруппового", и "общественного" - в своей семье, в разнообразных коллективах, сообществах, в масштабах нации или народа в целом (а может быть, всего лишь клана или племени), в масштабах всего человечества, - этот человек - тот первый путь, которым должна идти Церковь в осуществлении своей миссии, первый и основной путь Церкви, указанный самим Христом, путь, который неизбежно ведет через Таинство Воплощения и Искупления"15.

17

Иначе представляется эта проблема, когда дело касается указаний Церкви в социальной, экономической или политической области. Решение этих вопросов не является непосредственной целью Церкви и не входит в задачи, которые определяются ее миссией. Церковь не обладает здесь, таким образом, ни прямой властью, ни прямым религиозным авторитетом, поскольку это нерелигиозная область деятельности. Но имеется множество социальных, политических и экономических теорий, равно как и практических решений проблем в этих трех областях жизни, которые или основываются на явно ложных предпосылках, или выдвигают ложные принципы, или представляют собой решения, грубо нарушающие личные права человека и создающие ситуации, в которых соблюдение нравственных норм, а в итоге и спасение человека становится слишком трудным или просто невозможным, во всяком случае требует от человека подлинного героизма. В таких случаях Церковь высказывается по этим вопросам, но не исходя из мирских интересов, а ради интересов спасения, во благо людей, к этому спасению призванных. Кодекс канонического прима (сап. 1553, § 1) утверждает право и долг Церкви вмешиваться в тех случаях, когда поступки людей или принципы, регулирующие их, несут на себе печать греха (rationе peccali)'".

Итак, в компетенции Церкви как субъекта учения и наставления непосредственно находится лишь религиозный и моральный аспект дела, а его социальные, экономические или чисто технические аспекты - лишь опосредованно. И если Церковь квалифицирует какое-либо направление, какое-либо учение общественного, экономического или политического характера или даже методику (напр. предотвращения беременности), а также принятое решение (напр. закон, постановление, предписываемую норму поведения) как недостойное и безнравственное, противоречащее естественному праву или велению Божию, то долг совести каждого католика - смиренно принять такое суждение. Если же тот или иной вопрос не нарушает закона Божиего, природного или Богооткровенного, и не связан с духовным призванием человека и осуществлением такого призвания, Церковь не компетентна выносить о нем своего суждения.

Тезис об авторитете учительных высказываний Церкви и власти ее над совестью людей порождает вопрос о справсдли-

18

вости и непреложности таких высказываний. Вопрос этот сложный и многоплановый. И чтобы сделать его понятнее, поясним его на таком конкретном примере. Насколько верны и неоспоримы утверждения социальных энциклик пап? Несмотря на то, что энциклики написаны торжественным слогом, они олицетворяют собой обычное учение Церкви (magisterium ordinarium) и в этом отношении не сопоставимы с непререкаемым авторитетом деклараций церковных соборов и пап, а следовательно, не претендуют и на тот уровень непреложности, каким обладают упомянутые декларации.

Не предназначены энциклики и для провозглашения новых догматов или строгого определения существа веры. Но учитывая то, что они несут истины веры как Богооткровен- ного дара или содержат основанные на них выводы и что папа осуждает в них пороки и заблуждения, противопоставляя этому учение Церкви и добиваясь его принятия, они должны быть приняты всеми католиками - это долг их совести. Это вовсе не значит, что каждое суждение в энциклике имеет одинаковую ценность и обязательность. Там есть целый ряд таких суждений, которым папы не хотели придавать императивный смысл; есть и рекомендации, которые прямо сформулированы как факультативные и именно так и должны быть прочитаны и восприняты.

Приведем для примера две чуть ли не противоположные формулировки из энциклики Quadragesima anno. Когда папа говорит, что нужно заключать с рабочими совместный договор, он формулирует это следующим образом: "Нам кажется весьма желательным, чтобы соглашение о трудовом найме по мере возможности было дополнено совместным договором"17. Такая формулировка носит явно факультативный характер. Иначе обстоит дело, когда речь идет об обязательной работе матерей, помимо домашней: "Это вопиющая несправедливость, которую нужно устранить любой ценой, когда матери по причине скудного заработка отца вынуждены искать работу вне дома"18. Каждую рекомендацию следует воспринять адекватно тому, как она была сформулирована, и увидеть в ней ту степень обязательности, какую хотели вложить в нее авторы. Следовательно, не все, что "есть в энциклике", имеет одинаковый характер и одинаковую силу воздействия на совесть людей.

19

5. Эволюция учения. Остается решить еще одну из вводных проблем: каковы составные элементы социального учения католической Церкви как научной дисциплины, которую нам предстоит реконструировать на основе богатого учительного наследия Церкви и исследований католических ученых, и какова должна быть методология этой дисциплины в таком ее понимании.

Первого вопроса мы уже касались в наших рассуждениях не раз и с разных точек зрения, здесь же нужно остановиться лишь на том, как такие разные и с гносеологической, и с методологической точки зрения составные элементы образуют практическую научную дисциплину как единое целое. Формула voir - juger - agir (фр.: видеть - обсуждать - действовать) тут всего не объясняет: прежде всего она носит слишком общий характер и подходит скорее к пастырской практике; поэтому возникает вопрос, насколько правомерен этот метод в качестве метода научного мышления и каких возможных уточнений и дополнений он в связи с этим требует.

Проблема специфики социального учения католической Церкви и даже существования его как особой научной дисциплины была предметом оживленной дискуссии в последние десятилетия, и, хотя мы уже занимались специальным рассмотрением этой проблемы в другом месте", стоит уделить ей внимание и здесь. Нелишне, как нам кажется, особенно в контексте данного исследования, рассмотреть этот вопрос прежде всего в исторической перспективе.

Связь между сущим и должным, между онтологическим и моральным порядком, безусловно, характерная особенность раннехристианского мышления. Правда, эта связь методологически недостаточно изучена с философской точки зрения (она не исследована до конца и по сей день), но ясно, что христианское мышление того времени было не философским, а теологическим, религиозным. С учетом такой исторической оценки религиозной ситуации, то есть присущего данной эпохе отношения человека к Богу, возможно полное раскрытие проблемы ценности человеческой личности и открытости ее к восприятию других людей и взаимодействию с ними, к совместным усилиям в стремлении к добру. Философия человека и общества была пронизана теологией и теологическим (а может быть, только религиозным) мышлением со времен раннего хри-

20

стианства до эпохи зрелого средневековья, вплоть до Фомы Аквинского.

В ранний период своего существования христианство сталкивается и с насущными практическими проблемами, с необходимостью реформы общественных институтов, переживающих кризис, таких как семья, государство, труд и рабовладение, собственность и богатство и т.п. Перед ним стоят два рода проблем: фундаментальные и практические. Первые из них решаются прежде всего на теологической основе, вторые - в сфере мышления и морального воздействия, но между теми и другими всегда имеется тесная взаимосвязь. Всегда есть стремление сохранить единство и согласованность между теологическим мышлением и нравственным образом действий.

В эпоху средневековья во главу социальной проблематики выдвигается идея общественной и политической гармонии. Наряду с теологией в создании теоретических основ такой гармонии участвует философия. Классический пример тому - концепция univcrsi Фомы Аквинского, где весь общественный порядок, universitas humana, рассматривается как составной элемент иерархической системы всеобщей гармонии. Частные проблемы, перечень которых изменчив (собственность, ростовщичество, цена, хозяйственные договоры и т.п.), решаются также на основе этики, часто с использованием ею правовых категорий, соответствующим образом видоизмененных.

В новое время и у схоластов, и у гуманистов происходит дальнейшее отделение социально-экономической проблематики от теологической, но до полного ее вычленения все же не доходит ни у схоластов, ни даже у гуманистов, а тем более у реформаторов. Это отделение вызывает разлад во взаимосвязи между обеими этими системами. Появляется все больше материалов, основанных на наблюдениях, но не существует еще ни точных методов наблюдения, ни тем более разработанных методов анализа их результатов.

Социальные,экономические и политические перемены, которые обозначились в XVIII веке и получили дальнейшее развитие в XIX и XX веках, заставили Церковь заняться интенсивным изучением социальной проблематики и чаще высказываться по этим вопросам. Почти одновременно рождаются все новые и новые политические идеологии, стремящиеся обосновать происходящие перемены, а с другой стороны, возникают

21

и, преодолевая немалые трудности, развиваются гуманитарные науки, особенно общественные - экономика, социология, политология и другие. Это не могло не оказать влияния на развитие социального учения католической Церкви, так как, с одной стороны, надлежало дать оценку возникающим идеологическим течениям с точки зрения основополагающих принципов христианского вероучения, а с другой - была необходимость в анализе и диагнозе происходящих перемен, что требовало обращения к методам, выработанным гуманитарными науками.

В конце концов, и само социальное учение католической Церкви должно было предпринять попытку своего самоопределения и найти свое место среди других теологических и общественных дисциплин.

В ходе дискуссий по поводу специфики социального учения католической Церкви как научной дисциплины выработалось се нынешнее определение как теологической науки практического назначения, объектом которой является человек в сообществе и взаимодействии его с другими людьми. Формальный ее предмет, конечно, тот же, что у всех богословских дисциплин, - это истина спасения, а следовательно, устремленность человека к Богу и причастность к жизни в Боге.

Социальное учение в принятом его понимании выдвигает тройной ряд положений, складывающихся в одну общую систему, учитывая в каждом случае их характер и источник:

а) положения, касающиеся существа связей, возникающих между мирской деятельностью человека (общественной, политической, хозяйственной, культурной) и его стремлением к Богу и причастностью к жизни в Боге, а также тезис о социальной природе человека, о ценности человеческой личности и естественных прав человека; это положения философского и богословского характера;

б) положения, содержащие критический анализ существующей социальной действительности - действий, поступков и позиций людей в определенной общественной обстановке; эти положения аналитического, диагностического, а иногда прогностического характера; существенную роль здесь играют методы конкретных общественных наук, но используются и их научные выводы; диагноз же основывается не только на характеристике существующего положения дел и выявляющихся в связи с этим закономерностей, но и содержит оценку, вырабо-

22

тайную с помощью предыдущего ряда положений, в частности на основе этических принципов и норм;

в) рекомендации и указания Церкви, адресованные своим верующим, а иногда и всем "людям доброй воли"; правомочность таких рекомендаций в настоящее время иногда оспаривается, когда они распространяются на социально-экономические и политические вопросы; мы уже обращали внимание на безусловную компетенцию Церкви в вопросах веры и морали, и в той мере, в какой ее указания касаются именно нравственных вопросов, они не могут ставиться под сомнение, но чем более они затрагивают конкретные способы решения проблем (в плане социального устройства), тем серьезнее возражения по поводу правомерности таких заявлений Церкви.

В свете этих рассуждений довольно отчетливо видно, что за последние примерно двести лет .в связи с общими переменами в обществе и в науке определенным образом изменился характер социального учения католической Церкви, и прежде всего стал необходим учет результатов эмпирических исследований или сам эмпирический анализ. Изменение это настолько очевидно и принципиально, что можно говорить о двух периодах в развитии социального учения католической Церкви. А потому и рассуждения наши мы делим на две части.

И все же эти изменения не столь глубоки, чтобы можно было говорить о возникновении совершенно новой дисциплины. Ибо здесь явно наблюдается преемственность и по сути, и в методах, так как основополагающая система понятий остается той же, а происходит лишь обогащение методов анализа и диагностики с учетом быстро происходящих перемен и благодаря возможности сотрудничества с развивающимися в это время общественными науками.

ПРИМЕЧАНИЯ

Энциклика Laborem exerceils, № I.

AAS 23, 1931, 183.

Sobór Watykański II, Konstytucja duszpasterska o Ko icicle w świecie
współczesnym "Gaudium et spes", N9 40.

23

Энциклика Dives ill misericordia, № 14.

Энциклика Maler et Magistru. № 237.

Подробно мы рассматриваем их в первом томе сборника Metodologia nauk społecznych.

Сочинении Отцов и Учителей Церкви, как и канонические тексты, неоднократно публиковались в больших собраниях, которых мы здесь не перечисляем. Назовем лишь наиболее известное критическое издание святоотеческого наследия: Mignę. Patrologia graeca и Patrologia latina, Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinoruin, Corpus Cliristiuiioruin, Sources Chretiennes, а также известные издания правовых текстов: Friedeberg и Mansi.

Энциклика Redemptor hominis. № 19.

Назовем некоторые для примера: A.M.Knoll. Der soziale Gedanke im modernen Katholizismus. Wien, 1932; R.Kothen. Lu Pensee et l'Action sociale catholiques 1789-1944. Louvain, 1945; С. Strzeszewski. Ewolucja katolickiej nauki społecznej. Warszawa, 1978.

Работ таких довольно много. Укажем несколько наиболее известных: L.Garriguel. La valeur sociale de l'Evangile. Paris, 1909; A.Lugan. l' Enseignement sociale de Jesus. Paris, 1929; С. I:. Кe n I. The social teaching of Prophets und Jesus. New York, 1917; II.Schuhmacher. Social message of the New Testament. Milwaukee, Wise., 1937; I .Giordan i. II Messagio sociale di Gesu. Milano, 1945.

Имеется большое число монографий на эту тему, и оно постоянно растет. Ограничимся лишь перечислением самых цитируемых авторов: И.Зейнель, О.Шиллинг, И.Джордани, среди польских - Л.Хальбан, Л.Виновский, Н Ни хер и другие.

Здесь заслуживает внимания большой труд .И .Д ж орда н и, четыре тома которого охватывают последовательно социальные поучения Иисуса, Апостолов, Апостольских Отцов и Великих Отцов Церкви: I.Giordani. II Messagio sociale delia Cliiesu, t. 1-4. Milano, 1946.

Наиболее известны: O.Schilling. Die Staats - und Soziallehre des hl.Thomas v. Aquin. Paderborn, 1923; R.Lindhard. Die Sozial-Prinzipiell des hl. Thomas v. Aquin. Freiburg »/Mr., 1932. Имеется также множество монографий, в которых рассматриваются различные социальные аспекты учения Фомы Аквинского и других схоластов.

Bp S. Wyszy ński. Chrześcijańska doktryna społeczna. Lublin, 1948 (лекции на правах рукописи).

Jan Paweł II. Encyklika Redemptor hominis, N9 14.

"Ecclesia iure proprio et exclusivo cognoscit (...) de omnibus in quibus inest ratio peccati, quod attinet ad culpae difinitionem"(CIC, can. 1555, § I).

"Hodiernis tarnen humanae consortionis condilionibus consullius Tore reputamus si, quoad eius Fieri possit, contractus operae per societatis contractum aliquantum temperetur" (AAS 23, 1931, 200).

24

IX "I'ossimus vcro est abusus el omni conalu auferendus, quod malresfamilias ab patris salarii lenuilatem extra domcslicos parities quaestuosam artem exercerc coguiilur" (AAS 23, 1431, 200). 19 Ks. J. Majka. Metodologiu nauk teologicznych. Wroclaw, 1981, s. 390 nn. JUisf

 

Top