Перевод с белорусского.

ВЫВОЗ ПАМЯТНИКОВ ПИСЬМЕННОСТИ ИЗ БЕЛАРУСИ

Речь здесь пойдет о запланированных вывозах, административно предписанных как вывозы различных культурных ценностей из колониального края в метрополию.

Заметим кстати, что некоторые белорусские книги попали за границы Белоруссии торговым путем. Лявон Мамонич а посвящении Л. Сапеге в изданной им в 1609 г. книге «Трипъснецъ цвътоносный» утверждал, что из типографии, основанной его отцом, «много книгь» «до всехъ краевъ народу и языка словенского вышло», а после смерти отца и «Оть мене не мало ся на свъть высылало».

Кроме Украины и славянского юга, они шли в Московию. Конкретно мы можем назвать издания Мамоничей (Учительное евангелие 1595 г.. Служебник 1598 г и другие); С. Соболя, которые белорусский печатник в 1637 г сам вывозил в Москву, где они «в приказе его царского величества были показываны и за пожалованьем великим его царского величества велено, за ведомом преосвященного патриарха московского, те книги продавать ему явно» (Русско-белорусские связи. Сборник документов); типографии Кутеиновского монастыря - 530 экземпляров Евангелия 1652 г., которые привозили в Москву и продали «черный поп Венедихт да келарь старец Акакий» (в том же сборнике) и так далее.

Но это были почти исключительно печатные книги, некоторые издания белорусских типографий и, как правило, на церковнославянском языке (богослужебные и др.). К тому же в Москве к ним часто относились с подозрением и продажу запрещали. Когда С. Соболь в 1639 г. снова повез из Могилева книги своей печати в Москву, его в Вязьме задержали и заставили вернуться назад в Белоруссию, ибо царь «к Москве ево отпущать не велел, чтоб в его ученье и в книгах смуты не было... и от нево б, Спиридона, какая ересь не объявиласа».

Вывоз памятников письменности из Беларуси начинался задолго до завоевания ее Россией. Письменные свидетельства начинают регистрировать такие факты уже с XV века. Это памятники письменности - военные трофеи с временно занятых московским войском белорусских земель во время войн.

«Фундушы з церкви мурованое светое Пречистое... на месте господарском Витебском еще за щасливого понованья... короля Александра (то есть в войну 1492 или 1500-1503 гг. - Е. К.); от злодеев, которые з Новгорода московского великого тую церковь крали, покрадены суть... Фундушы головнейшые и привилеи е. кор. млсти, наданые на церкви розные (в Полоцке, Мстиславле, Орше и всей Полоцкой епархии, - Е. К.), отъ неприятеля е. к. м. - князя великого Московского (Ивана Грозного. - Е. К.), которій былъ въ Полоцку (в 1563 г. - Е. К.) - сь церкви светое Софеи забраны и до Москвы дей завезены суть» [1].

По приказу патриарха Никона от 9 октября 1655 г. в 1656 г. из Кутеиновского монастыря, вместе с монастырской типографией, были вывезены во владение патриарха - в Иверский монастырь около Новгорода - рукописные и печатные книги. Сколько всех их было, мы не знаем, но через 9 лет, в 1665 г., в «Росписи книгам, сданным старцем Афанасием священнику Евстафию» (Русская историческая библиотека) упоминаются 1206 книг, изданных в Орше. Это были:

«521 книга Брашно, въ тетратехъ, да 2 Брашна разбитыхъ (Печатание этой книги было начато в Орше, а закончено в 1661 г. в Иверском монастыре. - Е. К.);. 41 псалтырь, голыхъ... 290 азбукь, съ вопросы и с ответы; 37 книгь Варлаама и Асафа, въ тетратехъ: 145 книгь Діоптръ, въ переплете въ доскахъ... 25 Молитвъ на сонъ гpядyщiй; восмнадцатеры Святцы; 11 Каноновъ акафистовъ».

Часть их по приказу патриарха от 30.11.1665 г. была отправлена в его резиденцию - Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь на Истре, откуда потом попала в патриаршую библиотеку в Москве. В ту же московскую библиотеку из Баркулабова (около Быхова) во время войны 1654-;-1667 гг. был взят сборник с несколькими белорусскими летописями, среди которых и Баркулабовская. В 1662 г. из Новогородка вывезен архив Главного трибунала.

Уже после войны, в 1669 г, в Посольский приказ в Москву по указанию А. Ордын-Нащекина из Смоленска были вывезены книги, отобранные перед тем «у ксендзовъ и у езовитовъ» и собранные «въ приказной избе», а также библиотека «шляхтянки вдовы Рачинской». В 1672 г. по приказу царя из той же «избы» были вывезены книги в Стрелецкий приказ в Москву.

Во время Семилетней русско-прусской войны из библиотеки Кёнигсбергского замка был взят и в 1760 г. передан библиотеке Петербургской АН Радзивилловский список «Начальной летописи» (положенный в 1671 г. в Кёнигсберг на сохранение князем Богуславом Радзивиллом); а в 1772 г. в библиотеку Петербургской АН была вывезена из Несвижа и вся библиотека Радзивиллов; позже часть этих книг была передана Петербургской духовной академии и Московскому университету.

Много памятников старой белорусской письменности осталось в городах Западной Украины - Львове, Галиче, Белзе, Перемышле - куда во время войн они вывозились на сохранение.

* * *

Систематические массовые вывозы книг начались с момента присоединения Беларуси к России в конце XVIII - начале XIX вв. Производились они одновременно несколькими путями: отбором памятников из разных библиотек и архивов в частные или государственные собрания, конфискацией и вывозом целых уникальных архивов и библиотек. Для лучшего понимания проследим каждый из этих путей в отдельности.

Начнем с отборов памятников. В 1772-80-х гг российский генерал-губернатор в Могилеве граф З. Чернышов укомплектовал из разных библиотек Восточной Беларуси во дворце подаренного ему Екатериной II Чечерска собственную библиотеку, позже вывезенную в Россию.

Около 1790 г. польский коллекционер граф Я. Оссолинский объехал всю Беларусь и «собрал множество рукописей и книг из монастырских и церковных библиотек» (А. Шлюбский), которые вместе с другими материалами его собрания легли в основу учрежденного в 1827 г. во Львове Национального института и библиотеки им. Оссолинских.

В 1793-94 гг. по приказу Екатерины II, «для собственнаго употребленія по упражненію ея в историческихъ сочиненіяхъ», из белорусских и украинских монастырских, церковных и частных библиотек в Петербург забирались летописи, родословные наиболее знаменитых шляхетских родов и другие «къ тому относящееся сведения», которые вошли в историческую коллекцию Эрмитажного собрания, переданного в 1852 г. Петербургской Публичной библиотеке. Как много их было забрано - неизвестно. Исследователь Д. Альшиц писал:

«...все ранее существовавшие описи (этой коллекции. - Е. К.) бесследно исчезли, а «из коллекции... ушли, в некоторых случаях, чтобы погибнуть, многие ценные памятники старины... Известно, что у Екатерины II... оказалось около 150 летописцев. Осталось же их в собрании менее 50».

В 1-й четверти XIX века памятники старой письменности, которые в 1828 г. дали начало Румянцевскому музею в Петербурге (в 1861-62 гг. музей был перевезен в Москву), собирал российский канцлер Н. Румянцев (собственник Гомеля, подаренного его отцу Екатериной II). В коллекции Н. Румянцева, среди прочих, были книги, рукописи и документы, собранные им в Гомеле, Смоленске и других местах Беларуси.

С разрешения российских властей директор Варшавской Публичной библиотеки польский филолог С. Линде в 1819 г. вывез в Варшаву из закрытых в Беларуси монастырей 50.000 книг.

Петербургская Археографическая комиссия «немедленно по учреждены своемъ» (в 1834 г. - Е. К.) распорядилась о передаче ей «старинныхъ бумагь изъ западно-русскихъ библіотекъ и архивовъ» и успела приобрести (из епархиальных архивов Полоцка, Могилева и Менска, библиотек Могилевской духовной семинарии и Виленской капитулы: архивов Главного трибунала в Вильне, Белостоцкого окружного управления, Витебской губернской казенной палаты, уездных судов в Мстиславле, Мглине, Волковыске, Слониме, Магистратов в Берестье, Вельске, Орше, Велиже, Городне, Лиде, Могилеве и т. д.) «огромныя кoллeкцiи актовъ» (Акты, относящіеся къ исторіи Западной Poccіи).

Вывозы целых архивов начались с конфискации Литовской Метрики. В 1795 г. по «предписанию» Сената от 21.11.1794 г. в Сенатский архив в Петербург был перевезен Главный архив Великого Княжества Литовского с Литовской Метрикой. Позже эти документы были поделены между Московским архивом Министерства юстиции, Московским Главным архивом Министерства иностранных дел. Петербургской публичной библиотекой, Румянцевским музеем и другими министерствами и учреждениями.

В 1799 г. Пруссия, которой по договору с Россией и Австрией в 1795 г. была отдана северо-западная Гродненщина с Белостоком, получила 1200 белорусских актовых книг и около 1500 отдельных документов и связок, из которых более 900 документов даже не касались присоединенных территорий. После Тильзитского договора 1807 г., когда отданная Пруссии часть Гродненщины была присоединена к России, акты эти из Пруссии передали в... Коронный архив в Варшаву.

Архив закрытого в 1832 г. Виленского университета (бывшей иезуитской академии), а также архивы Игнатовской, Снипишской и Гродненской коллегий в 1832 г. из Вильни были вывезены в Министерство народного просвещения в Петербург. В 1837 г. гродненский губернатор из имения Сапегов в Деречине, конфискованного за участие князя в восстании 1831 г., часть архива отослал Петербургской Археографической комиссии, а другую часть - Петербургской Публичной библиотеке. (В архиве Сапегов, кроме прочих материалов, в 1819 г. были 232 тома документов за 1227-1760 гг.)

В 1845 г. в Петербургский Синодальный архив был доставлен архив белорусских униатских митрополитов с документами от 1470 г.

Вывозы целых библиотек начались с библиотеки Могилёвского архиепископа Варлаама (Шишацкого), в 1813 г. арестованного и сосланного по приказу царя Александра I за переход его в 1812 г. на сторону восстановленного ВКЛ и Наполеона. Библиотеку архиепископа в 1823 г. вывезли в Петербургскую духовную академию. Кроме того, часть «богатой библиотеки Варлаама» в том же 1823 г. передали Черниговской духовной семинарии.

Библиотеку закрытой в 1820 г. Полоцкой иезуитской академии в 1830 г. разделили между Петербургской Публичной библиотекой («все редкія и раскошныя изданія») - 177 томов книг и 106 рукописей, Петербургским (6260 томов) и Московским (454 тома) университетами, библиотекой Главного управления духовных дел иностранных исповеданий в Петербурге (3056 томов), Полоцким кадетским корпусом (2080 книг), эвакуированным в 1-ю мировую войну с библиотекой в Симбирск. Итого 12027 томов и 106 рукописей.

Библиотека закрытого Виленского университета (к тому времени она имела 51.837 томов) в 1835 г. была разделена между Петербургской Археографической комиссией (рукописи исторического содержания), Петербургской Публичной библиотекой (все прочие рукописи), Харьковским (4374 книги) и Киевским (7819 книг) университетами, и т. д.

Конфискованная вместе с архивом Деречинская библиотека Сапегов в 1837 г. была передана Петербургской Публичной библиотеке. Библиотека Виленской римско-католической академии, книги которой (30.000 в 1835 г.) происходили из библиотек бывших иезуитской академии и Главной католической семинарии в Вильне, в 1842 г. была перевезена, как и сама академия, в Петербург, причем 862 тома из нее сразу передали Киевскому университету, а остальные в 1927-28 гг. - Библиотеке АН СССР в Ленинграде.

Библиотеку бывшей Полоцкой униатской семинарии (более 10.000 книг, среди которых и старопечатные) в 1900 г. по приказу Петербургского Синода вывезли из Витебска в Киевскую духовную академию.

В 1915 г. из Щёрсов в Киев (в библиотеку университета) были эвакуированы библиотека и архив графов Хребтовичей.

Многие памятники старой письменности, которые в XIX - начале XX вв. были собраны в Беларуси в частных и государственных собраниях, со временем попали в библиотеки и архивы России и Польши. Так, собрание профессора Виленского университета М. Бобровского, известного собирателя белорусских и других славянских рукописных и старопечатных книг, в середине XIX века частично досталось библиотеке графов Замойских в Варшаве, а частично - библиотеке АН в Петербурге; собрания юридических актов И. Григоровича, П. Якубовича, А. Староженки, Ходоровича - Петербургской Археографической комиссии.

Собрание кальвинского пастора в Слуцке Юлиана Бергеля после его смерти в 1885 г. было передано антиквару Игелю в Краков, откуда после перепродажи часть его попала в библиотеку Оссолинских во Львове.

Адам Мальдис отметил:

«В этом замечательном собрании редких книг ...был комплект древних Любчанских, Раковских... Слуцких, Несвижских, Минских... Брестских, Ивьевских... Заблудовских, Супрасльских... Виленских и других изданий. К тому же - разнообразное собрание многих интересных старых рукописей».

Из 1500 книг собрания 40 не были известны в библиографии.

Собрание минского археолога Г. Татура после его смерти в 1907 г. было распродано частным лицам, неизвестным в науке. Г. Татур всю свою жизнь собирал по всей Беларуси разные памятники белорусской древности, в том числе и письменности. Собрание его в 1907 г. оценивалось в 200.000 рублей - огромную по тем временам сумму.

Библиотеке АН в Петербурге в 1908 г. было передано собрание рукописей, актов и старых книг, которые вывез из Жировицкого и других монастырей Беларуси епископ Павел (Доброхотов), бывший преподаватель униатской (1837- 1839), а затем православной (1839-45) духовной семинарии в Жировичах. Самое ценное в этом собрании - около 3000 документов (из них более 30 пергаментных), сшитых в более чем 50 книг; все из истории церкви Туровщины и Пинщины XVI-XVIII вв. (преимущественно - целые архивы знаменитых монастырей).

В 1915 г. в глубь России было вывезено рукописное собрание Виленской Публичной библиотеки, после чего вскоре и в СССР и за границей появились сообщения о его гибели. В это самое большое в Беларуси XIX века собрание рукописных и старопечатных книг (на 1877 год - около 100 рукописных книг, ряд старопечатных изданий) было собрано из Турова, Полоцка, Орши, Вильни, Супрасля, Новогородка, Могилёва, Слуцка, Витебска, Жирович, Несвижа, Пинска, Девятковичей Слонимского уезда, других городов и сел Белоруссии несколько сот книг XI-XVIII вв. на церковнославянском и старобелорусском языках, много старопечатных изданий на латыни, а также богатая коллекция документов XII-XVIII вв. (Из упомянутого выше архива князей Сапегов в Деречине сюда в 1858 г. перевезли остаток - «около 200 пудов» - юридических актов, которые после конфискации их хранились в Гродненской Палате государственных имуществ).

Тогда же в Россию вывезли Виленский и Витебский Центральные архивы древних актов (в Вильне были оставлены актовые книги только с XVIII века). Оба они были созданы для сохранения документов с древнейших времен до 1799 г. включительно.

В Виленском (учрежден в 1852 г. на основе архива Главного трибунала виленской каденции, куда в 1837 г. был передан архив Скарбового трибунала, из Минска перевезен архив Главного трибунала минской каденции, а в 1840 г. - Трокский архив) - хранились документы из губерний Виленской, Гродненской, Ковенской и Минской (то есть из бывших воеводств Виленского, Трокского, Брестского и Минского).

В Витебском (основан в 1862 г.; начало ему дали 1002 дела, переданные из Архива Витебского, Могилёвского и Смоленского генерал-губернаторства, ликвидированного в 1855 г) - хранились документы из губерний Витебской и Могилёвской (бывших Витебского, Полоцкого, Мстиславльского воеводств), а также из Инфлянтов (Ливонии), присоединенных к ВКЛ в 1561 г.

До 1863 г в первый из них было свезено из 140 разных архивов 18.248 актовых книг или связок, некоторые из которых имели более 1000 листов документов. (О богатстве актового материала в Виленском Центральном архиве могут дать некоторое представление подсчеты Улащика, согласно которым один из архивариусов этого архива И. Спрогис за 50 лет работы (1865-1915) пересмотрел и перечитал около 1.800.000 листов документов).

Второй архив, позже, в 1903 г, перевезенный в Вильню и присоединенный к Виленскому, в конце XIX века имел 1896 книг.

Вообще, судя по заявлению заместителя заведующего Центроархивом БССР, «все интереснейшие архивы из Белоруссии были забраны в центр России... Около 70 фондов, сложившихся в Белоруссии, были вывезены» (М. Мелешко. Архивное дело в БССР до современного момента).

Уцелевшая от разграблений войны и революции часть рукописей, изданий и документов музея Александра Ельского, основанного им в 1864 г. в своем имении Замостье около Смолевич (в музее, среди прочих экспонатов, было около 7000 книг, включая редкие белорусские издания, и до 20.000 рукописей), в 1919 г. вывезена поляками в Варшаву (в Национальную библиотеку и Главный архив древних актов) и в Краков (в библиотеку Ягеллонского университета).

Вместе с памятниками истории и искусства из Беларуси вывозились памятники эпиграфической письменности. Так, в 1879 г, из села Болотки около Диены в Москву, в археологический (позже - исторический) музей был вывезен камень с надписью XII века, так называемый «Сулиборьхрестъ».

В 1914 г. из Полоцка в Богоявленский Авраамов монастырь в Ростов (а оттуда-в Ярославский музей) вывезен крест свитой Параскевы. В 1915 г. из разных мест вывезены старинные церковные колокола с надписями, и многое другое.

УНИЧТОЖЕНИЕ ПАМЯТНИКОВ ПИСЬМЕННОСТИ

Наряду с вывозом проводилось уничтожение, от которого наиболее пострадала письменность на национальном белорусском языке - документы белорусской истории и книги униатской (точнее, православной и униатской) литературы XVIІ-XVIII вв.

Много их было сожжено. Из ранних случаев здесь надо назвать публичное сожжение книг Ф. Скорины в Москве во время между 1525 и 1533 гг. Книги эти, сожженные по приказу великого князя Московского Василия III, возил в Москву на показ и продажу сам Ф, Скорина.

В 1814-36 гг. Несвижским замком и имуществом Радзивиллов управляла царская попечительная комиссия. Е. Барвиньский пишет:

«Время этого правления стало для архива настоящим бедствием... В опустошенном замке печи топили архивными бумагами, пока, наконец, не перевезли весь архив в Вильню... За это время архив понес существенный урон; многое уничтожено, многое разошлось по миру».

Целые собрания томов попали тогда в библиотеки графов Рачинских в Познань, князей Чарторыйских в Пулавы и Краков, в другие библиотеки и aрхивы.

Князь Вильгельм Радзивилл жаловался гродненскому губернатору, что когда в 1836 г архив был возвращен в Несвиж, из него уже успела «большая часть наиболее интересных документов исчезнуть.., а остальное было в полном беспорядке».

В 1832 г. по приказу из Петербурга начался отбор старых униатских служебников и других книг и замена их на русские православные книги. Из церквей и монастырей всей Беларуси в Полоцкую духовную консисторию свозились для сожжения издания белорусских униатских типографий. Между тем в приложениях к этим книгам на белорусском языке печатались оригинальные научно-теологические и художественные, преимущественно стихотворные, произведения белорусской литературы: все они, за редкими исключениями, безвозвратно погибли в огне вместе с богослужебными книгами. Униатские священники пытались спасать их: известен случай, когда 2 апреля 1834 г. в Новогородке епископу Иосифу (Семашко) 56 священников вручили протест, но, по приказу царя Николая I, все они были наказаны за это годом монастырской тюрьмы.

О том, как «уніатскія книги... преднаміренно уничтожались» (Е. Карский), еще лучше свидетельствуют сожжения их в Жировичах. Туда уже после ликвидации в 1839 г униатской церкви их свозили из униатских и бывших православных церковных и монастырских библиотек и по приказу митрополита Иосифа (Семашко) в 1841-1844 гг. сжигали в монастырских печах. Из-за того, что такой способ уничтожения книг был долгим, часть книг раскрадывалась, в 1844 г. митрополит приказал вынести все оставшиеся книги на монастырский двор и сжечь на костре сразу. В 1853-55 и 1857 гг. сожжение книг продолжалось. Сколько здесь было сожжено - неизвестно; официально называется число около 2000, однако сам митрополит отмечал, что сожжено их было больше, чем признано официально.

В 1860-70-х гг. совершались новые чистки церковных и монастырских библиотек. В это время окончательно было уничтожено все то, что еще уцелело из книжных сокровищ древнего Турова. В 1865 г. случайно были спасены от огня недогоревшие 10 листов Туровского евангелия XI века, которые были найдены в ящике с углем. Археограф В. Лялин рассказывает, что игумен одного из монастырей Витебской епархии две недели отапливал свою келью «старыми бумагами», после чего «с облегченной совестью» сообщил своему епископу, что «во вверенномъ (ему) монастыре никаких древних актов нет».

Около 1898 г. Смоленский епископ Петр (Другое) сознательно сжег Церковно-археологический музей в Смоленске, в котором находились старопечатные издания, рукописи и документы.

Много памятников было продано на макулатуру. Белорусский философ и историк, монах М. Бродович имел в Кобрине большую библиотеку и богатый научный архив. После смерти ученого в 1879 г библиотеку его распродали, а «ее остатки и весь архив были сданы на макулатуру» - «проданы на пуды», вместе с рукописями его неопубликованных «многочисленных трудов» (среди них «История Полоцкого княжества» и другие), - сообщает исследователь Л. Алексеев.

В 1881-83 гг. управленцы Витебского губернского управления продали из витебских архивов в Ригу около 3000 пудов белорусских актов XVI-XYIII вв. по 1 рублю 18 копеек за пуд, а на вырученные деньги были награждены четыре чиновника этого управления.

Много книг и документов погибло от невнимательного хранения. Когда с Витебщины и Могилёвщины начали свозить в Витебский Центральный архив старинные актовые книги, среди них были:

«...книги (из Полоцких) до одной третьей части обгорелые... По другим книгам видно, что они мокли, а в большинстве - повреждены от хранения в сырых зданиях и от перевозок... Многие без начала, без конца... (Историко-юридические материалы.)».

То же самое - в Смоленске, в 1909-1910 гг, в Оршанском Кутеиновском монастыре, где еще в 1921 г в сырости гнили старопечатные книги Кутеиновской типографии XVII века.

Вероятно, что специально с целью уничтожения книги Виленского городского суда были вырваны из обложек, перемешаны и выброшены кучей в подвал. Их было там так много, что, когда их случайно нашли, то сложили в 145 стопок по 600-700 листов каждая, - сообщает В. Лялин.

Виленский археограф А. Жиркевич, который в свое время отдал много энергии на отыскание и скупку исторических документов из проданных евреям государственных архивов, открыто заявляет в печати о невнимательности к остаткам древностей в Белоруссии московских чиновников, которые не находили ничего лучшего, как только уничтожение исторических документов (А. Шлюбский).

По отчету газеты «Савецкая Беларусь» за время Первой мировой войны, большевистской революции и первых лет советской власти в Беларуси только на Витебщине было уничтожено 68 разных архивов. Наиболее ощутимая потеря - библиотека и архив графов Бутеневых-Хребтовичей в местечке Бешенковичи, уничтоженные в 1918 г большевистским карательным отрядом; в этом архиве были еще никем не исследованные документы 1622-1750 гг Хребтовичей, а также Лукомских, Огинских и Тяпинских.

А вот примеры уничтожения уже в наши дни. B селе Жуков Борок около Столбцев в 1720 г канцлер ВКЛ князь Кароль Станислав Радзивилл построил униатскую церковь. К. Цвирка пишет:

«Она простояла здесь все свои 250 лет и только недавно была снесена... В церкви было много книг, в том числе и древних, а также рукописных... Эти книги перевезли в Столбцы... В отделе культуры Столбцевского райисполкома... сказали, что книги из Жукоборской церкви... сожгли».

Один из кочегаров городской бани в Столбцах рассказывал:

«Книг этих (которые «свалили... в кочегарку») была... целая гора («пройти было невозможно»). Всякие там были - и печатные, и так, от руки писанные. Им было, может, по тысяче лет - толстые, почерневшие, крест золоченый посредине... И - по книге, по книге - начали топить ими печи. Нас тогда четверо было, кочегаров. На смену топили. Более чем на месяц хватило их на растопку...».

Г. Кохановский пишет:

«Более трех столетий стояла деревянная церковь в деревне Насилово Молодечненского района. Имела она свои богатые архивы, библиотеку, где были не только религиозного содержания книги и документы, но и светские. Некто Раскин отдал указание церковь разрушить, а все остальное - сгрузить на подводы, вывезти и уничтожить».

Уничтожения не избежали и памятники эпиграфической письменности. Для примера назовем камни-«писанки» XII века:

в 1818 г. был взорван Борисов камень (Полоцкого князя Бориса Всеславича) в селе Ковали около Диены (был отбит верх, повреждены крест и надпись) и Святополк-камень (совсем уничтожен);

В 1880 г. взорван Борисов камень в селе Высокий Городец около Лукомля (повреждена надпись);

в 1937 г. он и Рогволодов камень 1171 г. в селе Дятловка около бывшего Друцка были совершенно разбиты аммоналом и употреблены на строительство шоссе Москва - Минск.

В 1932 г. разбили и употребили на строительство шоссе Ула-Бочейково Сокоровский каменный крест, поставленный в 1569 г. на берегу озера Пола у села Сокорова возле Бешенкович на братской могиле 200 белорусских солдат, погибших в бою с московскими войсками царя Ивана Грозного.

Уничтожению сопутствовали исчезновения. Частично мы уже касались их в связи с исторической коллекцией Эрмитажного собрания и Несвижским архивом в 1814-36 гг. Добавим здесь и другие факты.

В 1803 г. из Витебска в Петербург были вывезены 9 королевских привилеев Витебску, которые позже неизвестно куда исчезли. Русский историк и библиотекарь Полоцкой православной духовной семинарии Ксенофонт Гаворский при перевозке в 1856 г. из Полоцка в Витебск библиотеки семинарии (бывшей библиотеки Полоцкой униатской семинарии в XVII-XVIII вв.) часть книг как «ненужных и мешавших отчетности» оставил в Полоцке, где они после этого все исчезли; а из перевезенных им в Витебск исчезли еще 183 названия и все рукописи, а также исторические документы XVI-XVII вв. которые он в 1858 г. публиковал в редактируемой им неофициальной части «Витебских губернских ведомостей».

Рукопись Белорусской летописи 1570-х гг (единственный дошедший до нас его список - Быховца) была передана в 1834 г владельцем рукописи помещиком имения Могилевцы Волковыского уезда А. Быховцем историку Теодору Нарбуту в имение Шавры Лидского уезда и в каталоге библиотеки Нарбута, составленном им самим в 1851 г., еще значилась как существующая; в каталоге же, составленном после ареста и смерти историка в 1864 г. учителем Виленской русской гимназии М. Соколовым, ее уже нет, рукопись летописи исчезла.

В 1870-х гг Витебский православный епископ потребовал от всех монастырей и церквей епархии прислать в Витебск памятники древней письменности. В 1880 г. В. Лялин сообщал из Витебска, что там, в Марковом монастыре, был полуторасаженный ящик с какими-то древними рукописями, но в том же году куда-то исчез. С этими фактами Л. Алексеев связывает «бесследное исчезновение» упомянутого нами Архива древних актов Полоцкого княжества в Бельчицком монастыре под Полоцком и «очевидно, архивов других монастырей древней Полотчины». Возможно, что все они попали в число архивов, проданных в 1881-83 гг. в Ригу.

В Несвижском архиве Радзивиллов Я. Польковский в 1881 г. нашел инвентарный список изданий Слуцкой типографии княгини Людвики Радзивилл, дочери покровителя протестантов в ВКЛ князя Богуслава. Список этот, составленный в 1687 г, «регистрирует (за время с 1670 г.) 23 позиции, большинства из которых мы не только не знаем, но и не можем идентифицировать. Из сохраненных и зарегистрированных в библиографии изданий мы можем назвать только около 11» (а ведь типография в Слуцке действовала и после 1687 г.).

Адам Мальдис, в 1970 г. нашедший этот список (или другой его экземпляр) во Львове, спрашивает:

«Что скрывается... за... записями этого списка: «Теорий руских» - 80 экз., «Дневников» - 2020, «Школ» - 3091, «Процессовх - 1006, «Господаров» - 1000, «Формул» - 414, «Таблиц горизонтальных» - 100, «О соединении рек» - 640, «Христианских замечаний» - 250, «Букварей» - 3389? На каком языке это все печаталось? Может быть, это неизвестные произведения старой белорусской литературы?

До 1893 г. в Минске исчезли все исторические документы из архива Минской и Туровской епархии.

Вообще, по свидетельствам 2-й половины XIX века, белорусские книги, рукописи и документы «в разные времена забирались разными лицами, которые не оставляли никаких следов принадлежности их» (Шлюбский) той библиотеке или архиву, откуда они взяты; «такие документы и книги большей частью исчезали». И это из таких старых библиотек и архивов, где были резиденции митрополитов и епископов, как например, Жировицкого, Супрасльского, Пинского, Лещинского монастырей и других собраний.

До сих пор неизвестно, когда и при каких обстоятельствах исчезли многочисленные названные и неназванные нами старые белорусские библиотеки и архивы, как и более поздние собрания из них, в том числе - Полоцкого Софийского собора, Жировицкого базилианского монастыря, Слуцкого Троицкого монастыря и т.д. Когда во время войны 1654-67гг. московское войско временно заняло Полоцк (17.07.1654), оккупационные власти сразу же начали инвентаризацию имущества. В одном из таких инвентарных списков («Сметная книга» Полоцка за 1654 г.) при описании Софийского собора отмечено, что в нем есть «пять сундуков съ русскими и с литовскими и с латынскими с разными книгами». Мы не знаем, были ли здесь все книги Софийской библиотеки, как не знаем всей истории этих «сундуков»: то ли их не успели эвакуировать из Полоцка перед приходом войск врага, то ли это уже трофеи, приготовленные к вывозу в Москву

Опять же многие «из Львовских документов (о Жировицком монастыре. - Е. К.) ... и рукописных книг из базилианской библиотеки находились в Жировичах в огромных шкафах, затянутых проволокой и забитых досками» (А. Мальдис). В 1893 г. некоторые книги из нее попали в Виленскую Публичную библиотеку, но судьба всей библиотеки (то есть книг, тогда же временно перевезенных в Виленский Троицкий монастырь и тех, что остались в Жировичах) - неизвестна.

Исчезли конфискованные в 1930-х годы при арестах их владельцев в БССР собрания рукописей и старопечатных изданий белорусских ученых Вацлава Ластовского, Александра Шлюбского и Михаила Пиотуховича в Минске, а во время 2-й мировой войны - собрание историка белорусской литературы Ромуальда Земкевича в Варшаве. (Здесь были старопечатные издания, начиная от Ф. Скорины, и рукописи XVIII - начала XX вв.).

Факты показывают, что исчезали, как и уничтожались, книги и рукописи главным образом на белорусском языке и не только писателей-протестантов или униатов, но и православных. Василий Сопиков в начале XIX века описал первую книгу, изданную по-белорусски в Несвижской кальвинистском типографии 20.10.1561 - Симон Будны, «О оправданіи грешного человека передъ Богом». И. Каратаев уже не мог ее найти, и информирует о ней, ссылаясь на Сопикова, который единственный среди библиографов «имел в руках эту книгу». Первую печатную по-белорусски книгу в Могилёве - православное учительное евангелие 1619 г - видел также только Сопиков. Каратаев и другие информируют о ней, ссылаясь на него.

Униатский катехизис - «Наука, яко верити маеть каждый» - составленный и изданный в 1628 г монахами Виленского Троицкого монастыря, описал в 1-й половине ХЖ века И. Сахаров. Описанный им экземпляр принадлежал тогда «библ1отеке Московскаго типографскаго двора». Ни Каратаев, ни другие библиографы его уже не нашли. Православный «Трэбникъ», изданный в 1618 г. «в Вилно, в Друкарни Братъской. Працею и старанемъ иноковъ» с отдельным катехизисным разделом «Наука о седми тайнах церковных», написанным для «презвитеровъ» во 2-й половине XIX века, Каратаев при описании держал в своих руках. Сейчас этого издания нет: сохранилось другое, того же года, только по-церковнославянски и без катехизиса.

Перед 2-й мировой войной в униатском митрополичьем архиве при кафедре святого Юрия во Львове хранился «Кодекс с присоединением отчетов о монастырской и школьной жизни базилиан в Жировичах на Слонимщине», куда было вписано множество ораций студентов Жировицкой униатской коллегии от 1751-52 и 1761 гг. После войны архив этот был взят в Центральный Государственный исторический архив УССР во Львове, но «Кодекса» с орациями здесь уже нет...

Из памятников эпиграфической письменности наибольшая утрата - крест св. Евфросиньи Полоцкой, сделанный по ее заказу в 1161 г полоцким ювелиром Лазарем Богшей. Л. Алексеев пишет, что при невыясненных обстоятельствах «крест исчез из спецхрана Могилёвского исторического музея при занятии города немцами в 1941 г». (Несмотря на письменное заклятие на кресте, запрещающее забирать его из Полоцка, уже в войну 1514 г, когда «благочестивый государь князь великий Василий Иванович» захватил Смоленск, был «тот честный крест во царствующий град в Москву привезен» из Смоленска, куда к тому времени попал неизвестным образом. В московской казне крест пролежал до 1563 г. В этом году Иван Грозный, идя войной на Великое Княжество Литовское «и имея надежду... на крестную силу», чтобы «победити врага своя», «взя с собою» его в Полоцк (как свидетельствует об этом Никоновская летопись под 1563 г), где крест и остался до 1928 г

В 1944 г, вскоре после занятия Витебска советскими войсками, профессору искусствоведения М. Кацеру

«в Покровской церкви... посчастливилось увидеть (деревянную - Е. К.) скульптуру Афанасия Филиповича с датой 1763 г. и надписью... К сожалению, скульптуру эту не удалось тогда с собою забрать. Через несколько месяцев она исчезла, скорее всего, была сожжена».

Некоторые из исчезнувших памятников письменности могут еще найтись, но большинство их было уничтожено во время систематических чисток библиотек, архивов и музеев. Библиограф А. Шлюбский, на которого мы здесь так часто ссылаемся, об этом писал:

«Всем, кто работал над исследованием истории белорусского народа и белорусского края, приходилось и приходится встречаться с... недостатком книжных собраний и рукописей... которыми с самых давних времен была богата Белоруссия... Исследователи... ищут в библиотеках и архивах великих городов Московии или за рубежом, с великими муками находят нужные им материалы, а часто вовсе ничего не удается найти, ибо многое уничтожено. Это свидетельствуется... всеми учеными, которые в своих трудах касались Белоруссии».

ПОПЫТКИ ВОЗВРАЩЕНИЯ В БЕЛОРУССИЮ ПАМЯТНИКОВ БЕЛОРУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ

Попытки эти начались на самой заре возрождения белорусской государственности в 1917-18 гг. Уже Съезд белорусов-военных Западного фронта, проходившим 18-24 октября 1917 г. в Минске, в своей резолюции потребовал:

«...чтобы все... исторические ценности, а именно: акты, архивы, музеи, эвакуированные, а также когда-либо вывезенные из Белоруссии и бывшего Виленского университета, были возвращены назад в Белоруссию».

Великая Белорусская Рада в своем обращении к белорусскому народу 27 октября 1917 года писала:

«Полный возврат эвакуированных в Россию исторических памятников культуры, искусства... должен быть проведен безотлагательно по окончании войны».

В июне 1918 г. Правительство БНР обратилось через своего консула в Москве к советскому правительству России с официальной просьбой возврата в Белоруссию ее архивов. Шаги белорусского правительства были поддержаны в Вильне и Гродно:

«Президиум Белорусской Рады в Вильне, узнав, что в России... происходит ликвидация эвакуированных из Белоруссии... культурно-просветительных учреждений, уполномочил Гродненский Центральный Комитет объединенных общественных организаций предпринять необходимые шаги перед российскими и немецкими властями для возвращения упомянутых учреждений в Белоруссию и возобновления здесь их деятельности; а также взять на себя охрану и реэвакуацию всех вывезенных из нашего края культурных ценностей, исторических памятников, музеев, архивов...».

Возможно, что в связи с этими мерами вскоре после них «политико-правовым подотделом Белорусского отдела в Комиссариате национальных дел» в Москве был «выработан» «проект декрета о возвращении памятников науки, литературы и искусства, вывезенных когда-либо из Белоруссии» «и передан в Центральный Белорусский Комиссариат для проведения его в жизнь».

Однако все эти законные старания белорусов советское правительство России полностью проигнорировало. Поэтому позже, в 1920-е гг., просьбы о возвращении были повторены.

В 1925 г. ректор Белорусского государственного университета профессор В. Пичета ездил в тогдашнюю столицу УССР Харьков, чтобы прюсить Наркомпрос УССР вернуть Щорсовскую библиотеку и архив из Киева в Минск не только потому, что библиотека эта и архив белорусские, в Киев были эвакуированы временно, но еще и потому, что владелец их, граф Хребтович, завещал их первому университету, который вновь будет открыт в Беларуси. Хотя Наркомпрос УССР и заверил В. Пичету в возврате библиотеки и архива, к сожалению, это были только слова.

17-18 января 1926 г в Минске проходил 1-й Съезд белорусских археологов и археографов, созванный Институтом белорусской культуры. Обсудив на нем доклады о судьбе памятников старой белорусской письменности, участники приняли по этому поводу три резолюции.

В резолюции № 1 «О Литовской Метрике» было подтверждено:

«...изучение и разработка данных о прошлом Белоруссии... невозможны без постоянного и непосредственного пользования Литовской Метрикой... Съезд считает необходимым как можно скорее перевезти архивный фонд Литовской Метрики в БССР».

В резолюции № 2 «О белорусских архивных фондах за границами БССР» съезд постановил:

«...о возвращении архивных фондов, касающихся Белоруссии, как, например, документов и книг старых белорусских архивов, в том числе и разрозненных частей Литовской Метрики, которые разбросаны и находятся теперь в бывшем архиве Земледелия и землестроительства, в Ленинградской Публичной библиотеке, в бывшей Археографической комиссии, в бывшем архиве Главного Военного Штаба, в бывшем архиве Министерства Иностранных Дел в Москве и в других архивных учреждениях РСФСР; а также и тех архивов, которые были эвакуированы во время последней войны, как, например, - архив Витебский и Виленский и другие архивные фонды».

Кроме того:

«...узнав, что а архивах Польши находится значительное число архивных материалов XV-XVIII вв., которые по своему официальному происхождению принадлежат старым белорусским архивам... съезд считает необходимым просить Правительство БССР поставить вопрос об их возвращении».

В резолюции № б «О возвращении библиотек» съезд постановил:

«...просить Инбелкульт обратиться к правительству с просьбой о возвращении в БССР библиотек, вывезенных из Белоруссии в разное время».

Делало ли что-нибудь в этом направлении тогда или позже Правительство БССР, официально об этом ничего не известно [2]. Факты таковы: ни одна старая белорусская библиотека, архив или какое-либо более позднее из них собрание в БССР не были возвращены.

Не слышно ничего и о новых попытках возвращения со стороны АН БССР или других научных учреждений. Частично это может быть объяснено тем обстоятельством, что предшественники подобных попыток - делегаты съезда 1926 г. - были репрессированы.

Председательствующему на съезде профессору М. Довнар-Запольскому сразу после съезда дали понять, чтобы он сам безотлагательно покинул БССР, что он и сделал осенью того же 1926 г. Остальные члены президиума, докладчики и почти все делегаты этого первого и на то время единственного съезда в БССР белорусских археографов в 1930-х гг были арестованы и сосланы в «места отдаленные».

Сегодня работники научных учреждений лишь начали собирать микрофильмы и фотокопии. Так, Институт языкознания имени Якуба Коласа АН БССР ведет работу:

«...по отысканию и подготовке фотокопий и микрофильмов забытых и ранее неизвестных памятников древней белорусской письменности: было выявлено более ста старинных произведений, которые до последнего времени фактически еще не были в научном обиходе (А. Журавский)».

Как исключение, нам известен только один случай: в 1963 г. Государственный исторический музей БССР получил от жителя г Львова Т. Максиськи 54 документа XVI-XVII вв., касающихся истории Слонимского и Новогородского поветов (оригинальные письма и привилеи великих князей Александра, Стефана Батория и Жигимонта Вазы).

ГДЕ СЕЙЧАС ПАМЯТНИКИ БЕЛОРУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ X-XVIII вв.

Процесс поиска и выявления их далеко не закончен: белорусских исследователей здесь ожидает большая работа. Из того же, что нам известно сегодня, можно утверждать, что после стольких случаев гибели их в пожарах и войнах, после бесконечных вывозов и уничтожения, в самой Беларуси их осталось мало, а в БССР - еще меньше.

В Минске они хранятся в Государственной библиотеке БССР, в Фундаментальной библиотеке АН БССР, Государственном историческом музее БССР и Центральном государственном историческом архиве БССР.

Государственная библиотека из рукописных книг имеет всего десяток богослужебных и церковно-поучительных памятников XVI-ХУП вв. да столько же старопечатных книг XVI века из типографий Ф. Скорины в Праге, Гр. Ходкевича в Заблудове, братьев Мамоничей в Вильне. Еще меньше их в Фундаментальной библиотеке АН. В государственном музее есть небольшая коллекция документов XVI-XVIII вв., несколько рукописных книг и отдельные издания XVI-XVIII вв. из типографий Заблудова, Вильни, Кутейны, Могилёва, Несвижа, Городни, Полоцка, Супрасля.

Несколько большим собранием документов обладает Центральный государственный исторический архив БССР, созданный в 1963 г. из фондов бывшего Центрального государственного исторического архива БССР в Могилёве, древних актов его филиала в Гродно и Государственного архива Минской области (здесь и фонд 694- бывшего Несвижского архива, вывезенного в 1939 г). Неизвестно, однако, сюда ли передан весь Несвижский архив. В советской информации этот фонд Радзивиллов, который «составляет почти четыре вагона документов», именуется «фамильным», хоть в научной литературе собственно «фамильными фондами» Несвижского архива считается лишь малая его часть, к которой, согласно Иконникову, из всех 254.846 документов в 1867 г. относилось только 14.800 (то есть 5,8 %).

Коллекцию документов XVI-ХУШ вв. и старопечатные книги XVII-XVIII вв. гродненских типографий имеет Государственный историко-археологический музей в Гродно.

Несравненно больше памятников старинной белорусской письменности имеется в Вильне, которая после Первой мировой войны была в составе Польши, а после Второй - в Литовской ССР. Здесь рукописные книги, документы и старопечатные издания на белорусском, церковнославянском, латинском и других языках собраны в Центральной библиотеке АН Литовской ССР и в рукописном отделе Библиотеки Виленского университета.

Собрания академической библиотеки - это бывшие собрания Виленской Публичной библиотеки (вывезенные в 1915 г. в Россию и возвращенные в 1945 г назад). Белорусского музея им. И. Луцкевича в Вильне (бывшего частного собрания белорусского археолога Ивана Луцкевича, которое было преобразовано после его смерти в 1921 г. в общественный музей [3], подчиненный в 1940-41 гг. АН Литовской ССР и вовсе присвоенный ею в 1946 г) и ряда других небольших коллекций.

Наиболее ценные памятники белорусской письменности этого книгохранилища содержатся в следующих фондах:

- в первых шести специальных пергаментных фондах, которые включают 1395 документов (писем, распоряжений и привилегий великих князей Витовта, Александра, Жигимонта Старого, Жигимонта Августа, Стефана Батория и других);

- в 19-м фонде, включающем 329 рукописных книг XI-XVIII вв. из бывшей Виленской Публичной библиотеки (богослужебных - Туровское евангелие XI в.. Минское евангелие XIV в. и др.; книг Святого Писания - пятикнижье Моисея, книги пророков, апостолы, апокалипсы и другие; произведений отцов церкви - Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Ефрема Сирина, Григория Двоеслова, Дорофея Авы и других; сборников художественной и научной литературы - четьи, в том числе и Супрасльские конца X - начала XI в., патерики, прологи, палеи, хронографы, и т. д.);

- в 22-м фонде - также рукописные книги бывшей Виленской Публичной библиотеки (Летопись Авраамки, изумруды, минеи, требники и т. д.);

- фонд 21 - собрания Белорусского музея им. И. Луцкевича в Вильне, после ограбления которого в 1944 г. в нем осталось еще 2306 рукописных единиц хранения - книг, а прежде документов из бывших частных архивов графов Тышкевичей (XVI-XIX вв.), Костюшек (1530-1906 гг.), Сапегов (1571-1728 гг.), печатников Мамоничей (XVI-XVII вв.), Костровицких (1600-1837 гг.), князей Радзивиллов (XVII-XVin вв.); актов белорусских монастырей и церквей (1507- 1834 гг) и др.; а также памятники юридической письменности в фондах 9, 18, 23, 122 и других.

В библиотеке университета есть около 50 рукописных трактатов белорусских философов XVII-XVIII вв. на латыни, несколько старопечатных изданий, отдельные книги XVI-XVII вв.

Но главные собрания старой белорусской письменности, как мы уже частично показали, находятся за границами Беларуси - на Украине, в Польше, а главным образом в России. К уже сказанному об этом остается добавить, что после различных реорганизаций библиотек, архивов и музеев они собраны в следующих важнейших украинских, польских и российских хранилищах.

На Украине:

- в Киеве - в Государственной Публичной библиотеке УССР, куда в 1924-25 гг. из Киевского университета были переданы (не знаем, целиком ли) щорсовские библиотека и архив графов Хребтовичей, а в 1927 г. собрания Киевских духовной академии и монастырей;

- во Львове - в Государственном музее украинского искусства (где есть белорусские рукописи и около 100 старопечатных книг из 20 белорусских типографий, собранных в 1905-08 гг в Беларуси директором музея И. Святицким), в Библиотеке АН УССР (где часть бывших собраний библиотеки Оссолинских) и филиале Центрального государственного исторического архива УССР.

В Польше:

- в Варшаве - в Национальной библиотеке (бывшая Варшавская Публичная библиотека), где во время 2-й мировой войны сгорело большинство прежних собраний рукописей и старопечатных книг, но куда перешли собрания графов Красиньских, графов Замойских, ликвидированной библиотеки Перемышльской униатской капитулы и др.; в Главном архиве древних актов (бывшем Коронном);

- в Кракове в библиотеке Национального музея (в бывших собраниях князей Чарторыйских);

- в Курнике около Познани - в Библиотеке Польской АН (бывшей графов Дялынских) и в самой Познани - в Библиотеке Рачинских, тоже сильно пострадавшей во время 2-й мировой войны.

Белорусские старопечатные книги XVI-XVIII вв. есть и в Ягеллонской библиотеке в Кракове, и в библиотеках Национального института им. Оссолинских Польской АН и университета во Вроцлаве, а рукописи - в библиотеке Варшавского университета.

В России:

- в Москве - в Государственной библиотеке СССР, в собраниях бывшей Московской Публичной библиотеки при Румянцевском музее и собраниях Никифоровых, И. Тихонравова, В. Ундольского, Т. Большакова и т. д.; в библиотеке 1Ьсударственного исторического музея СССР, в собраниях бывшей Синодальной (Патриаршей) библиотеки и собраниях графа А. Уварова, И. Царского, Е. Барсова, А. Хлудова, А. Черткова, П. Щапова и т. д.; в Центральном государственном архиве древних актов, в собраниях книг Литовской Метрики, бывшей Библиотеке Московской Синодальной типографии, бывшего Московского Главного архива министерства иностранных дел и др.;

- в Ленинграде (Петербурге) - в Государственной Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, (бывшей Петербургской Публичной библиотеке), где теперь и бывшие собрания с памятниками белорусской письменности Петербургской духовной академии. Российского Археологического общества, Бычковых, М. Погодина, Ф. Толстого и т. д.; в Библиотеке АН СССР (и как отдельной части ее - Архиве Ленинградского отделения Института истории АН СССР), куда к прежним собраниям бывшей Библиотеки Петербургской АН присоединены собрания бывшей Петербургской Археографической комиссии и др.; в Центральном государственном историческом архиве (бывшем Петербургского Синода);

- в Новосибирске - в 1Ьсударственной Публичной Научной библиотеке Сибирского отделения АН СССР (в обоих собраниях Н. Тихомирова).

Наиболее крупные собрания белорусских старопечатных книг, размещены в отделах редкой книги Государственной библиотеки СССР и Государственного исторического музея СССР в Москве, Государственной Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде (Петербурге); меньшие - в Библиотеке АН СССР в Ленинграде и Центральном государственном архиве древних актов в Москве.

Памятники старой белорусской письменности есть и в других хранилищах СССР - в библиотеках Ленинградского (в 1963-69 гг. сюда с советского севера дополнительно перевезено 15 книг XVI-XVII вв., изданных в типографиях Вильни, Могилева, Кутейны и Заблудова) и Саратовского университетов, в Государственном архиве Калининской (Тверской) области и т. д. Их находят еще и сегодня так далеко от Беларуси - на самом севере Архангельской области и Коми АССР, около озера Байкал в Бурятской АССР, в других местах.

В бывшем Рижском городском архиве (теперь - Внешний архив Рижского магистрата в Центральном государственном архиве Латвии) сохранились оригиналы на белорусском языке торговых соглашений и дипломатической переписки XIII-XVI вв. между Полоцком, Витебском, Смоленском и немцами Риги и ганзейских городов. По свидетельству одного из публикаторов их, А. Хорошкевич, только за последнюю треть XV века в архиве их более 70.

Небольшие коллекции белорусских старопечатных книг либо отдельных рукописей, часто оригинальных, уникальных или редких, выявлены в библиотеках Западной и Южной Европы, куда они в свое время попали разными путями.

Назовем здесь библиотеки:

- Британского музея в Лондоне, где есть некоторые издания Ф. Скорины и белорусских типографий конца XVI-XVIl вв. (в том числе Слуцкой типографии Радзивиллов), из уникальных книг - белорусский букварь издания Виленского православного братства 1640 г.;

- Оксфордского университета в Англии, где, между прочим, есть 9 неизвестных до 1951 г. белорусских старопечатных книг 1574-1644 гг. и несколько рукописных памятников XVI-XVII вв. (оригинал письма С. Будного английскому реформатору Джону Фоксу от 1574 г., словарь XVIII в.);

- Упсальского королевского университета в Швеции, которая имеет экземпляр Статута ВКЛ редакции 1588 г., «Лексиконъ» П. Берынды (1653 г., Кутейна) и 5 изданий, до 1951 г. неизвестных библиографии;

- а также библиотеки Ватикана, бывшую Королевскую в Берлине, Кембриджского университета в Англии, архиепископа Марша в Дублине, Национальную в Париже, Королевскую в Копенгагене, народные в Белграде и Софии, белорусскую им. Ф, Скорины в Лондоне...

[1] Свидетельства витеблян и полочан в 1620 г. // А. П. Салунов. Витебская старина. Том 5, ч. 1, Витебск, 1888, с. 112-114. Здесь говорится только о фундушах потому, что только о них и расспрашивал витебляи и полочан архиепископ Иосафат Кунцевич. Вместе с фундушами тогда могли быть «покрадены» и «забраны» и другие книги.

[2] Известно обратнoe: после 2-й мировой войны представители БССР, по свидетельству бывшего директора Белорусского музея имени Ивана Луцкевича в Вильне, отказались забрать из Вильни в БССР этот музей; и многочисленные памятники письменности из него перешли л Центральную библиотеку АН Литовской ССР в Вильне.

[3] В музее были коллекции белорусских старопечатных книг XV-ХVШ вв. (Триодь цветная Ш. Феоля, издания Ф. Скорины и белорусских типографий в Вильне, Несвиже, Заблудове, Ивье, Могилёве, Кутейне, Гродно, Полоцке, Слуцке), рукописных книг XII-XVTI вв. (Слова Теодора Студита от 1176 г., иллюстрированное евангелие Жуховицкой церкви под Миром XIV в., Жировицкий требник 1545 г.. белорусские переводы «Александрии» и «Повести про Бову» XVIII века и т. д.), юридических актов (начиная с 1507 г.), сфрагистических и эпиграфических памятников (печати Полоцких князей Всеслава Чародея XI в. и сына его Бориса 1-й трети XII в., Дрогичинские свинцовые пломбы ХП-ХШ вв. и т.д.).