Герб горада Ліды, наданы 17 верасня 1590 г.
Российская черная сотня как среди российских монархистов, так и среди российских коммунистов является самым большим врагом беларуского народа. В своем противостоянии беларускому движению черносотенцы не брезгуют никакими средствами. И хотя сами они обычно не верят собственным утверждениям, надо не игнорировать их вместе с выдвигаемыми ими аргументами, а хорошо знать. Этой цели и служит данная статья.
Чтобы сказать голословно неправду, не надо много слов. Но намного больше требуется сказать, чтобы основательно и всесторонне показать всю фальшь лживого тезиса. Для того, чтобы было короче, я буду часто ссылаться на другие работы, особенно на свою «Советскую фальсификацию истории Беларуси», в которой уважаемые читатели найдут также ссылки на другую литературу и источники.
Территория Беларуси
Российские черносотенцы признают этнически беларуской только территорию Беларуской ССР, тогда как беларуские земли на востоке и на севере от БССР они относят к российским. В своей работе «Советская фальсификация истории Беларуси» (1956 г.), опираясь исключительно на российские источники, я показал, что на востоке и на севере от БССР находятся беларуские земли величиной примерно равные всей территории БССР.Происхождение
По мнению черносотенцев, беларусы, украинцы и новгородцы того же происхождения, что и россияне; выходит, следовательно, что финского - с тонкой славянской пленкой. В той же своей работе о фальсификациях (с. 8-18) я показал - на основе данных археологии, топонимики (географических названий) и языка, что беларусы балто-славянского происхождения. А именно, что сначала вся историко-этнографическая территория беларуского народа была занята балтами, а в первой половине 1-го тысячелетия после Христа сюда пришла какаято часть славян и перемешалась с ними. Из слияния балтов со славянами и образовался исторический беларуский народ.Племя Кривичи
Черносотенцы утверждают, что кривичи были не только в Беларуси, но также в Новгородской и Суздальской землях. В своей упомянутой работе (с. 87-94) я показал, что ни в Новгородчине, ни в Суздалыцине кривичей не было. Там же у меня показано, что, как исключение, кривичские колонисты заняли в Суздальщине небольшую местность у реки Сити, притоки Мологи (в бывшей Ярославской губернии). Это - ситькари. Они и поныне сохранили в своем языке много беларуских особенностей и во всем отличаются от окружающих их русских людей.Добавлю здесь, что выдающийся российский историк А.В. Пресняков (18701929) тоже утверждал, что «курганные древности отличают их (новгородцев) от кривичей». Кривичи занимали большую часть Полоцкого государства, почти все княжество Смоленское, Псковщину и беларускую часть Тверщины, и на всех этих землях имеется беларуский язык, а если где-то он и русифицирован, как в некоторых местностях Тверщины, то и там сохранилось достаточно следов его прежней беларускости. Пресняков утверждал, что «курганные древности XI века в целом подтверждают культурное единство всех этих (полоцких, смоленских и псковских) кривичей».
Независимые беларуские государства
Черносотенцы игнорируют тот факт, что в Х-Х1П вв. существовали независимые беларуские государства, в первую очередь Полоцкое, немного позже Северское, затем Смоленское и Турово-Пинское. По их мнению было «единое русское» государство с центром в Киеве. Но давно доказано, что в древности не было единого государства народов славянских языков востока Европы, не было ни с центром в Киеве, ни в другом месте. У Преснякова собрано достаточно доказательств этому. Приведу некоторые из них. Вот что пишет Пресняков:«Литература истории русского права не находит государственного вида («обличил») у древней Руси как целого». «Наша старовечность», читаем у Сергеевича, - не знает единого государства Российского: она имеет отношение с множеством одновременно существующих небольших государств» (см. В.И. Сергеевич. Русские исторические древности, том 1, СПб., 1890, с. 1).
Подобно всем древним народам, и восточные славяне «выступают в истории не в виде большого государства, но разделенными на изрядное число малых, из которых каждое живет самостоятельной жизнью, и летопись помнит свои отдельные княжества у полян, кривичей и т. д. (см. М.Н. Дьяконов. Очерки общественного государственного строя древней Руси, 3-е изд., СПб., 1910, с. 68).
«В этой племенной среде вырастают города и преобразуют ее организацию на новый лад в виде земель-волостей, тяготеющих каждая к своему местному центру... Каждая отдельно взятая волость - это вполне законченная социальная цельность со всеми необходимыми элементами государственности, у нее была и своя определенная территория, и свой народ, и самостоятельная высшая власть» (см. С.А. Корф. История русской государственности, 1908, с. 70, 84).
Форму этой государственности Сергеевич обозначает как «смешанную, в которой два элемента: монархический - в лице князя, и народный - в лице веча» (см. В.И. Сергеевич. Лекции и исследования, 3-е изд., СПб., 1903, с. 130). Слабо связаны разные земли и материальными интересами. По мере подъема западноевропейского мира в материальном и культурном отношении с ним теснее связываются интересы юго-западной и северо-западной Руси... а с XII века северно-восточная окраина выделяется в отдельный народно-хозяйственный район...
«Не менее трудно говорить, имея в виду всю древнюю Русь как цельность, о единой власти, стоящей во главе этого гражданского союза». Чтобы спасти представление о государственной целостности древней Руси, Костомаров пытался обозначить ее как федерацию. Но подобная правовая «этикетка» требует «федерального» правительства, а такого значения история права не может признать ни за властью великого князя киевского, ни за княжескими съездами».
В приведенных цитатах встречается название «древняя Русь». Как увидим ниже, такого названия, охватывающего всех так называемых восточных славян, не было, Русью называлась только Киевщина, а потом и вся Украина. Распространение названия «Русь», «русский» на Беларусь, Новгородчину и Суздальщину - искусственное. И Пресняков тоже утверждает, что не было единого названия всего так называемого восточного славянства.
От российских черносотенцев можно услышать, что «таких князей, которые назывались бы беларускими, не было, но были князья полоцкие, минские и другие». Действительно, - скажу я, - не было таких князей, которые назывались бы беларускими, ведь и такого названия в старину не было, но были князья того народа, который теперь называется беларуским; таких князей мы знаем от X до конца XVIII века. И это признают российские историки. Вот что, например, говорит Пресняков:
«Полоцкая земля, что сложилась в отдельное княжество больших размеров, во времена Ярослава Старого жило вообще своей отдельной жизнью... стягивая к себе белорусские (выделение мое - Я.С.) земли. Полоцкий центр и природно, и торговыми, и политическими интересами смотрел на запад, вниз по Двине, верховья которой были у него».
Беларускоя культура
Очевидно, черносотенцам не приходит в голову, что не только во времена независимого беларуского государства - Великого Княжества Литовского беларуская культура была самостоятельной и более развитой, чем культура московская, но самостоятельной и более развитой она была издревле. С VI до XIII века в Беларуси была сначала распространена аборигенная культура беларуских балтов, позже, наряду с увядающей балтской, распространилась высокого качества западная культура железного века; еще позже, наряду с этими двумя, пришла еще более высокая культура закавказско-сирийского происхождения.Попутно в Беларуси происходило преобразование и дальнейшее развитие культуры западной и закавказско-сирийской, а также их синтез.
Самостоятельное государство Беларуское
Вопреки тому, что говорят российские черносотенцы, Великое Княжество Литовское было беларуским государством. Доказательства этого я привел в «Ведзе» в 1951 г. (с. 65-69) и в «Советской фальсификации» (с. 111-112). Еще к этому добавлю из общепризнанного всеми историками:«Здание первой государственности Великого Княжества Литовского» было поставлено на исторически и этнографически беларуской территории. Его первым центром был беларуский Новгородок (Новогрудок), основы организации, военного дела, культуры, нужные для решения культурных задач, были получены от беларусов. Также и М.Ф. Владимирский-Буданов (1838-1916) утверждает, что Великое Княжество Литовское началось на беларуских землях. До сих пор «мы не знаем собственнонациональных летувисских государственных учредений. Все расказы об этом - обычные басни, придуманные позже». «Центр всего Великого Княжества, столица великого князя, уже с первой четверти XIII века был в Беларуси («Черной Руси») - в Новгородке: там жил Миндовг, со временем жили преемники-убийцы, потом сын его Войшелк...»
Рада Великого Княжества Литовского генетически происходила от Боярских Дум самостоятельных беларуских государств предыдущего времени.
Независимость Беларуского государства по Люблинской унии
Вопреки утверждениям российских шовинистов, суверенное беларуское государство, т. е. Великое Княжество Литовское (ВКЛ), сохранило свою государственную независимость и по Люблинской унии 1569 г. О независимости ВКЛ по Люблинской унии есть достаточно доводов. Особенно широко и основательно это доказали Василий Дружчиц (1886-1937) и неприятель беларусов Иван Лаппо (1869-1944).Сам акт Люблинской унии противоречив. Одни его пункты полностью присоединяют беларуское государство к Польше, другие, наоборот, все в нем сохраняют. Произошло это по той причине, что поляки, желая полного присоединения Великого Княжества Литовского к Польше, постереглись, однако, чересчур натягивать струны. Они надеялись на те пункты акта унии, которые их полностью устраивали, на то, что согласно им (но не противоположным по смыслу пунктам), в конце концов все устроится так как надо. Было также сохранено все прежнее фактическое устройство Великого Княжества; это было сделано еще и для того, чтобы и дальше вся тяжесть Московской войны (началась в 1558, закончилась в 1582 г.) ложилась на плечи беларусов, и чтобы ослабленные этой войной беларусы были податливее к соединению с Польшей. Оба края надеялись на полезные для себя пункты акта унии. Беларусы не могли настойчиво выступать против унии, как того хотели, ибо, воюя тогда с Московией и Швецией, не могли воевать еще и с Польшей.
Но, победив Москву, беларусы постановили отвергнуть вредные для беларуского государства пункты Люблинской унии, чтобы они с правовой точки зрения не противоречили его независимости. Это дорого стоило: вместо того чтобы полностью разгромить Московию и вернуть все захваченные ею беларуские земли, пришлось замириться с ней на 10 лет и послать войско на польскую границу. Войско это стояло, готовое к войне с Польшей до той поры, пока новый государь, Сигизмунд IV Ваза, не утвердил Литовский Статут 1588 года и помещенную в нем Конституцию Великого Княжества Литовского, по которой Люблинская уния была преобразована в союз двух равноправных независимых государств.
Профессор В.Д. Дружчиц, основательно рассмотрев правовое и фактическое положение беларуского государства после Люблинской унии, сделал следующие выводы:
«На основе Люблинской привилегии Третьего Статута Литовского и сеймовых конституций можно считать установленным, что Великое Княжество Литовско-Беларуское с 1569 г. имеет свою территорию с четко обозначенными границами. Границы Великого Княжества защищает специальная стража, проводится разграничение литовско-беларуского края от польского. Войско польское не имеет права переходить в границы Великого Княжества, как и войско литовско-беларуское в Польский край под страхом великого наказания.
Жители Великого Княжества Литовско-Беларуского пользуются собственными и отдельными правами, зафиксированными в Статуте... Жители Великого Княжества имеют свой кодекс права - Статут Литовский, свой собственный суд, свой государственный язык...
По унии Великое Княжество Литовско-Беларуское сохранило свое собственное центральное правительство. Маршалки земский и дворный, канцлер, подскарбий, гетман - те же государственные посты, что были и до унии. С ними были связаны и соответствующие учреждения. Маршалк земский, как министр великого князя со всеми атрибутами своей власти, свидетельствовал о том, что верховная власть князя не сливается с властью короля. Хотя одно и то же лицо занимает это место, но сидит оно на двух постах с разной властью на основе законов каждого государства. Канцлер с государственной канцелярией Великого Княжества Литовского, в которой вели все дела Княжества, имел в своих руках государственную печать, без которой никакой приказ не имел силы, был по уставу защитником государственной самостоятельности Великого Княжества Литовско-Беларуского.
Подскарбий земский - министр финансов Великого Княжества; и согласно с условием Люблинской унии вводилась только одинаковая весом и формой монета. Раздельность финансов и казны в Польше и в Великом Княжестве Литовско-Беларуском сохранилась полностью. Великое Княжество имеет и свою таможню, здесь чеканят монету на собственные нужды. Каждое государство имеет свой бюджет, и долги одного строго взыскиваются с другого.
Гетман наивысший со своим заместителем гетманом польным был военным министром и главнокомандующим литовско-беларуского войска. По Люблинской унии войско, как и до унии, осталось в Литовско-Беларуском государстве свое... Великое Княжество Литовско-Беларуское, имея свою собственную территорию, правительство, войско, имеет и свой титул, государственный герб и государственную печать, как символ своей государственной самостоятельности и сохраняет их до самого раздела Речи Посполитой.
Общим с Польшей является великий вальный сейм. Характер его организации, однако, препятствует ему слиться в однородное единое целое. Общие заседания поляков с летувисами и беларусами на сейме не помогли органическому срастанию двух народов и государств. Двугосударственность Речи Посполитой сохраняется на протяжении всего периода совместного бытия и четко отражается на постановлениях великого вального сейма, который вынужден выносить отдельные конституции для Польши и отдельные для Великого Княжества Литовско-Беларуского. В некоторых случаях происходят и отдельные заседания как Рады Великого Княжества, так и польского «кола».
Ввиду того, что в Великом Княжестве Литовском были всегда и летувисы, В.Д. Дружчиц называет его Литовско-Беларуским. Но национальный характер ВКЛ был только беларуским. Другое дело, что наш народ назывался тогда не беларусами, но литвинами, литвою.
Поляки и после Люблинской унии считались в Великом Княжестве Литовском чужеземцами-иностранцами. Онц не имели права занимать государственные должности и не могли приобретать земли в Великом Княжестве. Это утверждают все историки.
«Уже в привилегии Вел. Кн. Казимира от 2-го мая 1447 г. есть торжественное обещание (что было попутно и обязанностью. - Я.С.) раздавать земли и должности только одним туземцам. Аналогичная статья есть и в привилегиях 1492 г. Вел. Кн. Александра, и в привилегии 1506 г. Вел. Кн. Сигизмунда». Статут 1529 г. «лишает права на недвижимое имущество каждую женщину, которая пошла (замуж) в чужую землю, в Польшу, или в Мазовию, или в какую-нибудь землю, имея владения отцовские и материнские в панстве нашем Великом Княжестве Литовском». В таком случае «женщина, что вышла замуж за чужеземца, теряет свои права на отцовские и материнские земли, которые тогда переходят на родных дядей; а если таковых нет - на ее близких. При этом наследники не обязаны давать такой девушке никакого приданого».
Таким образом беларусы сами были хозяевами в своем государстве, и все, что в нем происходило, было их действием, а не польским, как это твердят российские черносотенцы.
Национальное название
От российских черносотенцев можно услышать: «В корне слова "белорус" слышится слово "русский", значит это уже свидетельствует, что беларусы - россияне ("русские")».Ничего подобного! Сербы - два лужицких народа и один балканский. Есть словаки и словенцы (разница в названии йримерно такая же, как в словах «кругляк» и «круглец» - беларуских названиях одной и той же болотной травы). Известны поляне украинские возле Днепра и поляне - поляки. И т. д., и т. п.
Но чтобы всякие черносотенцы не спекулировали ввиду одинаковости или схожести национальных названий, то лучше изменить их, как сделали украинцы. Беларусы никогда не звались русью ни в значении национальном, ни в значении политическом этого слова. О том, где была «Русь», «Русская земля», смотри в «Ведзе» за 1951 год, с. 49, и в «Советском фальсифицировании», с. 106. К тому, что там сказано, я добавлю только два примера. Пресняков говорит:
«То, что мы очень часто называем "Киевской землею", было в старину составным комплексом, в который входило небольшое Киевское княжество ("Русская земля" в узком смысле слова) и "киевские волости". Эта политическая целостность называлась Киевляне - "Русская земля" плюс "киевские волости"».
Ведь даже захваченные Киевом некоторые беларуские земли (Деревская земля и часть территории дреговичей) не были Русью с политической точки зрения, но были «киевскими волостями», это значит землями, которые держал Киев. Е.Е. Голубинский (1834-1912) сообщает:
«В 1135 г. Нифонт (епископ Великого Новгорода) ходил к Руси - Киеву мирить киевлян с черниговцами».
По отношению к беларусам слова «Русь», «русин» и прилагательное «русский» означали христиан восточного обряда ввиду общего принятия христианства при посредничестве Киева - Руси.
Не назывался в прошлом наш народ и беларусами. Сами себя наши люди беларусами никогда не называли, до XVII века их так несколько раз случайно называли иностранцы. В середине XVII века наш народ стал называть беларусами московский посольский приказ (но не сам народ).
Первым общенациональным названием нашего народа было слово «кривичи». На то есть достаточно доказательств. Часть их приведена в моих прежних работах. Здесь приведу только одно: Хронист крестоносцев Петр Дусбург говорит под 1314 годом:
«Брат маршала Генрика... пришел к Кривицкой земле и место тамошнее, что Новгородком называется, взял».
Как известно, Новгородок находился на территории племени дреговичей; из этого видно, что название «кривичи» было названием общенациональным. Большак, ведущий с Полесья на Волынь, до сих пор называется кривицким.
В XIII веке наряду с названием «кривичи» начинает употребляться название «Литва». До середины XIV века преобладает название «кривичи», позже «литва». С XV века и почти до конца XIX века есть только «Литва».
Язык
Московские черносотенцы не признают беларуского языка. Называют они его наречием. К тому же, по их мнению, возник он как-то совсем недавно, в веке XIX, а то и позже. А до XII века и в Великом Княжестве Литовском был, по их мнению, «русский язык». Они любят ссылаться на Статут Литовский, где говорится, что «писец земский маець паруску все листы, выписы i позвы писаци...». Ф. Скорина - говорят они - переводил Библию на русский язык, Иван Федоров печатал в Москве и в Беларуси на том же языке, а Симеон Полоцкий сочинял на нем стихотворения в Полоцке и в Москве. Ни Статут Литовский, ни упомянутые и другие деятели, - по черносотенцам, - не знали беларуского языка, так как его не было.Самые старые особенности беларуского языка, как и других языков, лингвисты, языковеды устанавливают методом сравнительной лингвистики. Такие особенности возникли в доисторические времена, и они свидетельствуют, что уже тогда был отдельный беларуский язык. Во время общего принятия христианства в конце X века был, как известно, полностью развитый беларуский язык. Но на нем тогда не писали, ибо с христианством пришла литература на староболгарском языке, который из-за его употребления в церкви стали называть церковнославянским. Однако в книгах, написаных беларусами на церковно-славянском языке, отчетливо и богато пробивались черты беларуского языка. Было это уже c XI века, значит в самых первых письменных памятниках.
Не позже как с начала XIII века беларуским языком писали произведения практического характера. В XIV веке имеем уже литературный беларуский язык. В XV веке на этом языке есть богатая литература.
С самого начала Великого Княжества Литовского язык беларуский, сначала народный, а потом литературный является в нем языком государственным. Это видно из множества, просто тысяч, памятников, оставшихся от Великого Княжества Литовского. Каждый, кто хотя бы немного знаком с языкознанием, признает это. Нетрудно признать это и не языковеду, надо только иметь глаза, незамутненные тенденцией.
Как уже сказано выше, ввиду того, что общее принятие христианства произошло при посредничестве Киева-Руси, христиан восточного обряда как православных, так и униатов, в Беларуси называли русинами, а их веру - русской. Вместе с «русской верою» пришло «русское письмо» и «русские книги», поэтому и язык этих книг беларусы стали называть русским, хотя сначала он был церковно-славянским, а после - беларуским. С книжного языка это название было перенесено на народный (беларуский) язык. Значит у беларусов было так, как у древних римлян, где был «populus Romanus» /народ римский/, но «lingua 1аtina» /язык латинский/, как есть у испанцев, которые себя называют испанцами, а свой язык кастильским, как есть у американцев /чей язык не американский, но английский/.
Что до соседей, то поляки сначала называли беларуский язык «литовским», а после, все больше и больше сталкиваясь с беларусами, стали называть его так, как и они сами, то есть «русским». Украинцы, политически и идеологически ассимилированные беларусами в период Великого Княжества Литовского, старобелорусский литературный язык считали своим и называли его «русским». Насколько позволяло правописание этого языка, украинцы и читали на нем посвоему. Народный беларуский язык украинцы всегда называли «литовским». Что до московитов, то они называли «литовским» как литературный, так и народный беларуский язык.
Вся интеллигенция Великого Княжества Литовского и беларуского, и летувисско-жамойтского, и украинского происхождения говорила на тогдашнем беларуском литературном языке. На этот же язык перевел Библию в 1517 г. доктор Франциск Скорина. Симеон Полоцкий, пока оставался в Беларуси, писал на этом языке свои стихотворения, а переехав в Москву (в 1664 г.), писал там стихотворения на языке церковно-славянском. Иван Федоров, или Федорович (1510-1583), печатал только по церковно-славянски и в Москве, и в Беларуси. Рассмотрим теперь положение, часто приводимое из Статута Литовского:
«А писар земский маеть паруску, рускими литерами и словы вси листы, выписы i позвы писати, а не иншим езыком и словы; а присегнути маеть на врад свой».
Ввиду того, что беларуский язык назван здесь русским, московские черносотенцы говорят, что язык Статута Литовского - русский. Но так сказать можно только закрыв глаза и уши для правды. В приведенном положении нет ни одного исключительно русского слова. А слова беларуские в нем такие, которых нет в языке русском: 1. дважды использовано «маеть», по-русски сказали бы «должен», «обязан»; 2. «литерами», по-русски было бы «буквами»; 3. «листы», по-русски было бы «документы», «отношения»; 4. «выписы», по-русски «копии»; 5. «позвы», по-русски «обвинительный акт»; 6. «присегнути», по-русски в то время вместо этого слова говорили «целовать крест»; 7. «врад», порусски «учреждение», «должность».
Значит, в одном положении Статута использовано семь таких беларуских слов, которых не было, и нет в языке русском.
Но язык - это не только слова, а еще формы и звуки. Из беларуских форм, которых нет в русском языке, в рассмотренном положении есть такие: дважды использовано «маеть» (рус. «имеет»); «паруску» (рус. «по русски»); «вси», это форма северо-восточного диалекта, среднего и восточного диалекта беларуского языка. Она же была формой в старобеларуском литературном языке. В русском языке была и есть форма «все». Такая же форма «усе» чаще всего используется в беларуском книжном языке теперь, хотя первенство принадлежит форме «yci», так как она: 1) господствует на двух третях территории диалекта, который лег в основу нового беларуского литературного языка; 2) была формой в старобеларуском литературном языке: «иншим» (рус. «иным», «другим»).
Отмечу, что в 3-м лице глаголов окончание было мягким; для этого писали на конце мягкий знак («маеть»). Но случалось, что звук выносили над строкой, и тогда мягкого знака после него не ставили. Известно, что и в таком случае произносили мягко. Но русские, под влиянием своего произношения, вынося созвучие в строку, обычно ставят после него не мягкий, а твердый знак («мает»).
Если обратимся к звукам, то снова увидим большое отличие от русского языка. Как доказано языкознанием, «р» было отвердевшим, значит, в рассмотренном положении было в словах «писар», «прысегнути», «врад» твердое «р». В русском языке в такой позиции «р» мягкое. «Земский» произносился «земски» (без «й» в конце). Мягкое «т» было переходящим в «ць», и произносилось «маець», «писаци», «прысягнуци». «В» перед созвучием переходило в «у» или «у» (как «уси», «урад»). Было аканье. «И» переходило в «й». В соответствии с произношением рассмотренное положение надо передать так: «писар земски маець паруску, русскими литарами и словы уси листы, выписы и позвы писаци, а не иншым языком 1 словы; а прысягнуци маець на урад свой».
Как видим, это именно беларуский язык.
Еще от черносотенцев слышим: «В Беларуси писали "л": дал, был (с "л"), значит по-русски».
Но писали «л»: дал, был, волк и т.д., а произносили «у»: дау, быу, воук. И сейчас словенцы в таком положении пишут «л», а произносят «у». Правописание вещь условная, важно произношение. То, что именно таким было беларуское произношение, доказано языкознанием. Впрочем, беларуское произношение ХУ-ХУП веков можно узнать и без языкознания благодаря беларуско-мусульманской литературе, которую писали именно так, как произносили. Вот пример:
«На земли, что розные рэчы ест, усих тых лиджбу ён ведае. Пашоу адтуль, гуляу па вежах, разгледау усе звезды, кажнае так сафами, сафами завешана, кажнае за сегосьветную тару болыыае. Там-жэ видзеу адзин англ вельми дзиуный, з моцы сваей стварыу его Панбог: палавина из сьнегу палавина из агню...».
Отношение к православным
Московская черная сотня стремится показать положение православных в Беларуском Государстве в самых черных красках. О религиозных отношениях я написал в «Советской фальсификации...». Добавлю к изложенному там.В Город ел ьской привилегии 1413 г. есть некоторое ограничение прав православной аристократии, а именно она запрещала назначать в собственно Литве православных магнатов на высшие должности, с которыми было связано участие в Господарской Раде. По мнению черносотенцев, именно эта привилегия привела к тому, что «все литовское и русское панство ополячилось и начало угнетать свой русский народ» (так они называют беларусов).
На самом же деле ограничение этой привилегией прав православных магнатов не соблюдалось на практике. Это утверждают М.В. Довнар-Запольский, М.К. Любавский, В.И. Пичета, М.Н. Покровский и другие. Также российский историк Николай Рожков (1868-1927) говорит:
«Привилей Ягайлов и Витовтов, данный Литве и Западной Руси в Городле 1413 г., не допускал в (Господарскую) Раду лиц греческой православной веры. Но хотя это постановление Город ел ьского привил ея неоднократно подтверждалось потом, оно оставалось, однако, все время юридической фикцией: православные аристократы все время проникали в Господарскую Раду».
Другие исследователи считают, что это постановление не было повторено, но что его повторение было фальсифицировано иезуитами.
Возникает вопрос: зачем надо было издавать постановление, если его не исполняли? Ответ на этот вопрос дает Пресняков. Он хорошо разъясняет, что после Грюнвальдской битвы 1410 г. Тевтонский орден развил в Европе бешеную пропаганду против Литвы и Польши, обвиняя их в защите язычества и враждебности к христианскому миру. Возникала опасность войны со всей Западной Европой, тем более что Сигизмунд, император Священной Римской Империи Германского Народа (в 1410-1437 гг.), стал на сторону Ордена и, признанный в качестве арбитра, присудил спорные земли, в том числе Жмудь, Ордену.
«Католический дух Городельской унии отвечает в данный момент интересам Витовтовым. Это путь, чтобы парализовать поддержку Ордена Западной Европой, путь обретения симпатий на Западе. На Констанцком соборе польские и литовские послы добиваются установления кафедры и отдельного епископства на Жмуди, ведут переговоры о войне с турками, просят науки и помощи в деле приобщения к единой католической церкви православных схизматиков. Польша и Литва выступают перед западноеропейским миром в новом свете. Это передовой лагерь западной культуры, опора западного мира против враждебного мусульманского и схизматического Востока...
Великие князья (Витовт и Ягайло) дружно ведут дипломатический поход, чтобы вырвать меч из рук Ордена крестоносцев и для поддержки перед двумя врагами - Орденом и императором Сигизмундом ищут опоры у Папы как силы, способной парализовать и скомпрометировать враждебную политику главы Священной Римской Империи и (ордена) Тевтонов. Витовт добивается даже протектората над Дерптским епископством ».
То, что религиозные ограничения Городельской привилегии имели исключительно дипломатические цели, видно также из того, что вскоре после Городельского акта Витовт принял из рук гуситов чешскую корону и послал к чехам в качестве своего наместника Сигизмунда Корибутовича.
Российские русификаторские издания стараются придать «заговору» князей 1481 г. - Ивана Голыпанского, Михаила Олельковича и его родственника Федора Бельского - характер реакции на преследования «русского элемента в Литве», т.е. православных. Заговор была раскрыт, двое первых заговорщиков казнены, а «Бельский успел бежать к Москве и здесь отдавал земли «по Березину». Пресняков приходит к выводу, что этот «заговор князей» был «династически-родовым». Мы знаем имена только трех участников. На «земли» они не опирались. Киевские бояре изменили Олельковичам и при своей измене и остались. Не более убедительна попытка связать «заговор князей» 1481 г. с вопросами церковной жизни.
«Политика князей своеобразно освещается подписями Михаила Олельковича, Федора Бельского, Дмитрия Вяземского под письмом митрополита Мисаила в 1476 г. к Папе /Сиксту IV. - Ред./ с выказыванием пожелания о возобновлении переговоров про унию для того, чтобы привести в любовь и помирить обе церкви с сохранением обрядов и вообще церковной практики обеих; при этом письмо попутно подчеркивает и признание Папы старшим вселенским всеначальным пастырем (как на Флорентийском соборе)... При таких условиях трудно говорить о религиозных мотивах заговора). Политико-династические мотивы «заговора князей» 1481 г. выступают достаточно явно. О религиозных мотивах источники того времени ничего не говорят... А важнее всего - отсутствие доводов к признанию, что за этим заговором стояло какое-либо весомое общественное движение».
Также и восстание Михаила Глинского 1506 г. не имело ничего общего с православием. Глинский был католик, оставался он католиком и оказавшись в Москве после восстания. И только когда, убедившись в своей ошибке, возвращался в Беларусь, был пойман москалями и посажен в тюрьму, тогда, чтобы освободиться из тюрьмы, перешел из католичества в православие.
Причина «заговора князей» 1481 г. и восстания Глинского 1506 г. была в стремлении Михаила Олельковича в первом случае и Михаила Глинского во втором самому стать великим князем Литвы.
Желая в наихудшем свете показать положение православной церкви в Беларуском государстве, черносотенцы, не считаясь с правдой, голословно перечисляют случаи преследования православных. Так они говорят, что в 1764 г. была установлена смертная казнь тем, кто переходил из римского католичества в православие. В Беларуси не было этого. Зачем было бы такое право? Римскими католиками были только паны (не все) и часть шляхты. Мы не знаем примеров, чтобы кто-то из них хотел перейти из католической в православную веру.
«В 1699-1795 гг., - утверждают черносотенцы, - ни в одной епархии не допустили православного епископа». Явная ложь! Вспомним хотя бы Могилевского епископа Георгия Конисского, бывшего архиепископом белорусским с 1755 года и до своей смерти в феврале 1795. Впрочем, от российской черной сотни и ждать ничего другого нельзя, их задачей является, не разбираясь в средствах, выступать против освободительных стремлений угнетенных Россией народов. О том, как было на самом деле, я приведу утверждения ученых исследователей. Так, професор Александр Савич (1890-1957) говорит:
(В XV веке) «земли православных церквей и монастырей одержали те послабления, которыми пользовались католические церкви и монастыри».
Профессор Владимир Пичета:
«Великокняжеский привилей от 26 декабря 1609 г., выданный на имя Полоцкого владыки, освобождал церковь и церковное жительство от подсудности светским урядникам. В сущности этот привилей не создавал никаких новых правовых норм, только подтвердил те права, которыми фактически пользовалась православная церковь (см. Довнар-Запольский. Акты Литовско-русского государства, №№ 4 и 5; Леонтович. Акты, 679; Сапунов. Витебская старина, № 17). Грамоты удельных князей, выдаваемые православным церквам, содержали послабления такого же рода, и великокняжеское правительство (Литвы) считалось с этими грамотами и признавало их правовую силу и значение (Акты Зап. Росии, I, № 77; Леонтович. Акты, №№ 49, 28)».
Пишущий о церковном земельном праве В.И. Пичета говорит:
«Земельное право православной церкви развивалось аналогичным порядком (как католической церкви)... В этом отношении правовое положение католической и православной церквей было совершенно одинаковое. Имущество обеих церквей было свободно от воинской повинности, и обе церкви имели полный иммунитет в отношении людей, живших на их землях».
Профессор В.Д. Дружчиц:
(В Вильне, как и в других городах беларуских, кроме мещан, жило духовенство, паны и шляхта). «По этой причине образовываются и разные власти и присуды (юрисдикции), которым подчиняется каждое сословие. Паны подчиняются воеводе или непосредственно власти великого князя, шляхта - замковому присуду (во главе его стоял воевода), духовенство имеет свой присуд: епископ католический - один, митрополит православный - другой, а с образованием униатской церкви появляется присуд и униатского митрополита».
«Около 1589 г. Сигизмунд III издает привил ей, который обеспечивает как церковную собственность, так и само православное духовенство. В нем король говорит, что, «будучы фундатарам i найвышшым абаронникам цэрквау Божых i надання ix, стан духоуны закону Грэцкага, ни у чым ня узрушаючы, у цэласци i пры зупоунай моцы i уладнасьци, у зацнасьци i дастаенстве, яка i духавенства закону Рымскага заставуем». Этот привилей был издан как защита от шляхты (православной и католической), домогавшейся, чтобы люди, живущие на костёльных или церковных землях, отбывали государственные повинности.
Согласно с приведенными цитатами, и православное духовенство деятельно способствовало Беларускому государству, что особенно проявлялось во время войн Беларуси с Московией. Так, например, в 1514 г. владыка смоленский Варсанофий проявил много стараний, чтобы вернуть Смоленск назад Беларускому государству, за что был казнен московскими оккупантами.
От конца XVI века и почти всю первую четверть XVII века смоленское духовенство (известно, православное) вместе с другими смолянами многое делало в пользу Беларуского государства («Литвы»).
Положение крестьян
Черносотенцы твердят, что в Беларуском государстве был страшное притеснение крестьянства. За убийство крестьянина будто бы платили только 3 рубля 25 копеек. Шляхтич мог шутя застрелить крестьянина. Вот выезжает на охоту, хочет попробовать, хорошо ли бьет ружье, и стреляет в крестьянина. Замечу, что в Беларуском государстве копеек просто не было. Но не в этом дело, а в том, что все это заявление - вранье. Литовский Статут учит, что человек простого звания есть «Божье создание» и определяет шляхтичу наказание смертью за убийство крестьянина. Вот выдержка из 1-й статьи XII раздела Статута 1588 г.:«Паўсьцягаючы мы, гаспадар, сваволенства й зуфальства людзкия, каторыя ся ад часу у людзях няузьдзержливых, без усякае баязьни Божае, аказуюць, з таго й кроу нявинную людзкую бяссорамна й нявинна... разьливаюць, i тым ня менш Пана Бога ку гневу на рэч паспалитую пабужаюць, уставуем: есьлибы каторы шляхцич, легца паважаючы права паспалитае а зьдзекуючыся над стварэньнем Божым, чалавека простага стану, ня шляхцича забиу, таковы шляхцич... маець быць горлам каран, кром галаушчыны».
Отношение к евреям
Вопреки здравому рассудку часть евреев поддерживает российский империализм. Чтобы показать им, будто бы русские защищают евреев и настроить их против бел ярусов, черносотенцы врут, что еще хуже, чем над крестьянами, шляхта в Беларуси издевалась над евреями. Между тем в Беларуси «Личность еврея считалась неприкосновенной. Убийцу еврея карали смертью с конфискацией его имущества. Религиозные убеждения евреев защищало право. Право запрещало призывать евреев к ответу и заставлять их платить долги в еврейские праздники».«Свобода городской жизни и привилегии, дарованные великим князем и магнатами, привлекли в Великое Княжество Литовское большое количество евреев. Они имели возможность свободно исполнять свой религиозный культ, вести торговлю и заниматься ремёслами».
Отношение белорусов к Московии-России
Как коммунистический Кремль при его шовинистическо-российском курсе, так и черносотенцы утверждают, что беларусы в своем Беларуском государстве только о том и думали, как бы им объединиться с Москвою-Россией и не обиды, но только благо узнали от этого.Но исторические факты и документы свидетельствуют об обратном. Отсылаю к тому, что приведено у меня про это в «Советском фальсифицировании» (с. 127-128), а здесь только покажу, что сделали московиты с Беларусью в войну 1654-1667 г. Беру из «Очерка истории Беларуси», часть 1 (1934 г.), Василия Щербакова. Отмечу, что Щербаков совсем не беларуский национальный идеолог, а коммунист. Щербаков пишет:
«Московиты истребляли все дотла в Беларуси. Чрезвычайно пострадали во время этой войны: Орша, Могилёв, Бобруйск, Мозырь, Быхов, Мстиславль, Пинск, Туров, Петриков, Вильня и ряд других городов. Орша была почти вся выжжена в первый год войны. Преобладающая часть Могилёва тоже была выжжена и разгромлена в январе - феврале 1655 г. Мстиславль был подожжен и весь сгорел с пожитками в нем. Выжжен был до основания Пинск и окрестные села...
Огромное количество войтовств и целых уездов в результате этой войны были превращены в пустыни. Иструбецкое, например, войтовство Могилёвского уезда, по сообщению самого московского воеводы в Могилёве, «мало не все пусто» стало. Почти полностью был разгромлен Пинский повет. В Осовецком, например, войтовстве Могилёвского уезда, до войны крестьян было 7000, «а ныне пусто» писал тот же воевода. При отступлении московских войск на их пути истреблялось все - дома сжигались, все население уводилось в плен, оставшееся имущество уничтожалось.
В сентябре 1660 г. был послан указ Дологорукому «послать военных людей в уезды Дубровенский, Оршанский, Копыльский, Шкловский, Могилёвский, Кричевский с тем, чтобы они забрали у жителей зерно, скот, а сено и солому палили без остатка»... «Военные люди исполняли с готовностью этот царский указ, надеясь обогатиться добычей». Так писал буржуазный историк России Соловьев».
Все это привело к тому, что уже во время самой войны во многих местах не только не оставалось никакого населения, но и не было чем кормить (московское) войско. «В Быхове емины ани нема, военные люди едят траву и кони».
Щербаков приводит жуткую картину уничтожения московитами беларуского крестьянства:
«Крестьяне Оршанского повета в одной из своих просьб (царю) писали в это время: «Теперь у нас, сирот твоих, жонки и детки уси без вести сгинули, ведь побрали твои государевы воинские люди и развели по разным полкам и до тебя, государю, под Смоленск, и маемасть, статки все у нас, и скотину, и зерно побрали, и домки пожгли, туляемся по лесам голые и босые, сидим на пепелище, из стужи, голода сгинули, разрушены до последнего, а тех своих жоначек и детишек искать не смели, везде нас бьют».
Везде среди крестьянского населения была масса умерших и убитых. Много крестьян бродило по лесам, скрывалось в болотах и чащах... Если в ряде районов и сохранилось еще крестьянское население, то у него «не было ни лошадей, ни животины, а у многих... и хлеба нет, бродят по миру». Капитан царских войск сообщал московскому воеводе в Минск, что «в Минском уезде во многих местах и селах и деревнях ржи и ярового хлеба у крестьян нет».
«А тем временем царские воеводы... требовали от крестьян непрерывной доставки зерна, фуража, скота и лошадей. Наряду с этим происходили непрерывные грабежи крестьянства...
В особенно тяжелом положении оказалось крестьянское население в момент отступления московских войск...
Оказавшись в тяжелом положении, московские войска при своем отступлении не щадили уже ничего. Самой главной причиной своего поражения они считали измену украинских казаков и крестьянские беспорядки (в действительности - крестьянскую партизанскую войну против московитов, но это автор побоялся сказать. - Я.С.). Изза этого они при своем отступлении, как озверевшие, набрасываются на крестьянское население, громят и жгут села и истребляют на своем пути все, что встречается» (с. 197-199).
Запрещалось ли писать в учреждениях по-беларуски
В российской и польской литературе распространено мнение, что в 1696 г. было запрещено писать в учреждениях по-беларуски и приказано писать по-польски. Оказывается, однако, что было не так. На конференции в Варшаве 29 августа 1696 г. рассматривались, между прочими, дела, касающиеся судебных трибуналов, и было принято такое постановление:«Писарь, однако, земского воеводского суда, где будут происходить Главные трибунальские суды, сделав судебную запись, останется на месте, но голосовать не должен в делах, подлежащих суду. Он должен только дела, рассматриваемые в круге (судей) и решенные большинством голосов, записаваць по-польски, а не по-руски». Как видим, это постановление касается только трибунальских судов, а не учреждений вообще. Кроме того, в «Пактах конвента» новоизбранный король
Фридрих Август заявил:
«В делах и посольствах от Речи Посполитой мы, согласно с давними законами, не будем пользоваться своей комнатной печатью или сигнетом и обещаем издавать все листы, дела и публичные легации только в языке польском и латинском, а не другом».
Это обязательство короля касается дел дипломатических и других, исходящих от самого короля, но в нем нет речи об учреждениях Литвы. Кроме того, ввиду того, что в обоих случаях Великое Княжество Литовское не названо, можно думать, что постановление и обязательство подразумевали только украинские земли Польши.
Уместно заметить здесь и о полонизации вообще. Как известно, во второй половине XVII века и особенно в XVIII веке языком общения и домашним языком беларуского крупного панства стал язык польский, но патриотами своего народа и своего государства они остались.
Мы имеем здесь дело не с утратой национального сознания, но с утратой сознания языкового, как это произошло с евреями еще до Христа и много позже с ирландцами. Как известно, только малый процент ирландцев знает ирландский язык / гэлик/, а все другие говорят по-английски, но все они - ирландские патриоты. Что до мелкого панства и застенковой шляхты, то они оставались при своей языковой беларусчине и ополячились только в российские времена, в XIX и XX веках, ввиду главным образом тех условий, которые создала Россия в Беларуси.
Беларусь под Россией
Российские черносотенцы утверждают, что в Беларуси, присоединенной в конце XVIII - начале XIX вв. к России, наступила намного лучшая жизнь, чем когда-либо прежде. Какое это было «улучшение», я показал в «Советской фальсификации» (с. 134-142). К этому немного добавлю.Рассматривая, от давних времен, отношения между классом пахарей и классом землевладельцев в Беларуси, профессор В. Пичета утверждает: «Эти классовые противоречия неоднократно приводили к конфликту обоих классов на фоне земельных отношений, к тому конфликту, который проявился особенно остро сначала в период 1861 г., потом в период революции 1905 г. И, в заключение, в период февральской революции».
Так что труднее всего беларускому крестьянству жилось под Россией. Я обращу внимание на одно очень характерное свидетельство языка о страшном ухудшении доли беларуского крестьянства, когда Россия захватила Беларусь. Язык редко бывает историческим свидетелем, но уж тогда он свидетель самый объективный. Я имею в виду изменение значения слова «старец» В независимом беларуском государстве «крестьянское самоуправление в Беларуси занимало видное место». Волость была высшей территориальной и административно-финансовой единицей в самоуправляемой жизни крестьянства Беларуси. На этой территории жили крестьяне, мещане и бояре. Во главе этой «самоуправляемой» единицы законным представителем и «защитником интересов волостного самоуправления» был его глава - старец. «Выборы старца делались представителями сел - старшими мужами, добрыми людьми, которые собирались на волостное собрание (вече) и выносили там решение об избрании старца».
Но в XIX веке старцами в Беларуси уже называли убогих. Так с упадком положения беларуского крестьянства упало и значение названия его лучших представителей. Теперь старые крестьяне часто не имели с чего жить и должны были с котомкой на плечах ходить просить ломтя хлеба - «старцевать».
Общеизвестно, что в 1864 г. российское правительство запретило беларускую печать. С этим соглашаются даже советские авторы. Но российские черносотенцы и это отрицают. Они заявляют, что была запрещена только беларуская печать латиницей и что это - хорошо. Этот вымысел опровергают факты. Например, в 1902 г. книжка «Вязанка» Ивана Неслуховского (Янки Лучыны) прошла в Петербурге цензуру как сборник стихотворений на болгарском языке!
Российские черносотенцы утверждают, что «поляки руководили беларуским национальным движением». Как довод они приводят то, что до 1905 г. большинство беларуских книжек печаталось в Кракове. Известное дело, - ответим, ведь до Первой мировой войны это была ближайшая, а потому самая дешевая заграница. Но печатали и в Лондоне. Так, в том же 1902 г. в Лондоне беларусы издали сборник произведений Франтишека Богушевича на папиросной бумаге под названием «Песни» и с надписью на обложке «С разрешения Синодальной типографии». Вот и в этом случае беларускую книжку кириллицей напечатали за границей, чего не было бы, если бы беларуская печать не была запрещена вообще, без различия письма.
Утверждение черносотенцев, что в начале беларуского возрождения беларусы, будучи в эмиграции в российских городах, сильнее национально активизировались чем в самой Беларуси, в некоторой степени правильно: сталкиваясь с россиянами, беларусы сильнее осознавали свою национальную самобытность.
Что до революции в феврале 1917 г., то беларусы в Отечестве не везде при выборах могли проявить себя так, как на это можно было надеяться, объясняется это тем, что тогда вся Беларусь была наводнена российскими войсками, а беларусы-военнослужащие были отправлены на фронты Южный, Румынский и Кавказский.
Ад, созданный большевиками в Беларуси, черносотенцы называют «счастливой жизнью под властью большевиков». Этим «счастьем» беларусы обязаны Москве. Все свои и чужие наблюдатели Беларуси соглашаются с тем, что если бы Беларусь не была под Россией, то беларусы не узнали бы большевистского «рая».
Коротко об авторе
Ян Станкевич, филолог, историк, переводчик, общественно-политический деятель. Родился 26 ноября 1891 г. в деревне Орленяты (Арляняты) Ошмянского повета Виленской губернии. Его младшие братья Адам Станкевич (1892-1949), и Станислав Станкевич (1907-1980) тоже родились в этой деревне.В Мировую войну служил в российской армии. Был участником съезда беларуских национальных организаций в Минске в марте 1917 г., съезда учителей Минской губернии в мае 1917 г. С декабря 1917 в Вильне, участник создания Беларуского научного общества, в январе 1918 г. избран в состав Виленской беларуской рады, участвовал в историческом заседании Рады БНР в Минске 24-25 марта 1918 г. В ноябре 1918 г. кооптирован в состав Литовской Тарибы.
После прихода в Вильню Красной Армии работал в литературно-издательском отделе Наркомата просвещения Лит-Бел ССР, заведовал беларуским издательством «Веда». Во время польско-советской войны 1919-20 гг. член Центральной беларуской рады Виленщины и Гродненщины, президиума Беларуской центральной школьной рады.
Окончил Виленскую беларускую гимназию (1921), Карлов университет в Праге (1926). Доктор славянской филологии и истории (1926). Работал преподавателем беларуского языка в Варшавском университете (1928-1932) и в Университете Стефана Батория в Вильне (1927-1940). Печатался в журнале «Крыв1ч», западнобеларуских изданиях. Ян Станкевич был послом (депутатом) сейма Польши (1928-1930). Как политик являлся сторонником польско-беларуского сближения, за что его не раз критиковали беларуские группировки.
В 1940 г. Станкевич выехал в Варшаву, где присоединился к деятельности Беларуского комитета. Сотрудничал с В. Ивановским, наладил контакты с польским антифашистским подпольем, создал конспиративную группу под названием Партия беларуских националистов (ПБН). Стратегической целью этой деятельности было восстановление беларуской государственности. С осени 1941 жил в Минске, куда переместился и ЦК ПБН, недолго работал в школьном отделе Минской управы. Станкевич был членом Беларуской народной самопомощи, нелегальной Беларуской незалежницкой партии, научного отдела Беларуской центральной рады (БЦР), одним из основателей Беларуского научного товарищества. Преподавал историю Беларуси в в школе подофицеров полиции в Минске.
В 1944 г. Ян Станкевич оказался в эмиграции. В Германии он восстановил деятельность Беларуского научного товарищества. С 1949 г. жил в США, занимался научной и общественной деятельностью в беларуской диаспоре. Был популяризатором так называемой «крывіччыны».
Участвовал в работе Беларуско-американского объединения, Беларуско-американского союза, издавал журналы «Веда», «Незалежжк», сотрудничал с Беларуским институтом науки и искусства (БІНІМ) и его изданием «Затсы БІНІМ», с журналом «Сяўбіт», газетами «Бацькаушчына» (Мюнхен), «Беларус» (Нью-Йорк) и др.
Основатель (вместе с Ст. Станкевичем) Великолитовского фонда имени Л. Сапеги. Пожертвовал этому фонду все свои деньги, а по завещанию - и все имущество.
С помощью Моисея Гитлина осуществил полный перевод Библии с языков оригинала на «мову» и издал в 1973 г. в Нью-Йорке.
Умер 16 июля 1976 г. Похоронен на кладбище в Саут-Ривер, штат Нью-Джерси.