Папярэдняя старонка: Мемуары

Аўтар: Б@р@нчик Мих@ил Б@тяня,
Дадана: 27-07-2015,
Крыніца: pawet.net.

Спампаваць

Не знаю, что получилось. мемуары мне писать рано... Пусть будет - воспоминания с продолжением.
Где отыскать мне такое средство:
Выпил - и сбросил десяток лет.
Все мы когда-то вышли из детства -
Только обратно дороги нет.

Сколько уж выпито, иль пропИто.
Сотня овчарок искали след.
Сто лошадей извели копыта -
Нету дороги. И средства нет!

Парусник мой ушёл от причала,
Даже прибоя растаял след.
Поздно уже начинать сначала -
В детство обратной дороги нет!

Только вот зря мы - башкой о стену.
Мойра прекрасно связала нить.
В детство вернёмся мы несомненно -
Только не надо жизнь торопить!

Всё же нашёл я такое средство -
Нету проблем, и плевать на года:
Просто с годами впадаю в детство,
А остальное всё - ерунда!

18.10.13.

Мих@ил Б@тяня Б@р@нчик

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДВОР МОЕГО ДЕТСТВА.

Нет, я вовсе не становлюсь сентиментальным. Но в последнее время, говоря словами короля из "Обыкновенного чуда", со мной происходит что-то странное, доброе что-то. Самые обычные, на первый взгляд, вещи вызывают у меня волну ассоциаций и воспоминаний.

Вот, например, площадка между двумя домами в моём минском дворе, которую мы гордо называли "стадионом". Летом там пацаны гоняли в футбол, а зимой ставили коробку из фанерных щитов, и дворник дядя Серёжа к великой радости детворы (и не только) заливал каток. Давно уже нету дяди Серёжи, некому заливать каток. Да и фанерные щиты давно, наверное, сгнили на складах ЖЭСа, который мы раньше скромно звали домоуправлением. Лет 10 уже, как не услышишь на "стадионе" шума хоккейных баталий, не увидишь девочку, кружащуюся на коньках под только ей одной слышимую мелодию. Да и летом играющих в футбол пацанов почти не стало: теперешние пацаны реальному футболу предпочитают виртуальный мир с его "стрелялками". Ребят с мячом сменили бравые ребята с газонокосилками, которые с маниакальным упорством 7 дней в неделю и 24 часа в сутки пытались придать поляне вид английской лужайки.. Там уж и трава почти перестала расти, а они всё чего-то косят, выполняя какие-то только им ведомые планы.
А этим летом уже другие бравые ребята огородили весь центр стадиона забором, поставив бытовки... И - случилось чудо! Нет, стадион не ожил. Но трава, не тревожимая вмешательством человека, так пошла в рост, что местами заросли достигают почти метровой высоты. В этих зарослях не завелись страшные чудовища, которых, видимо, так боялись парни с газонокосилками. Зато там стали играть дети: в прятки, а, может, и в войнушку - надо же им сражаться пусть с мифическими, но чудовищами.
А меня эта картинка неожиданно вернула памятью в другой двор - Двор Моего Детства. Он находился в другом городе, да и по размерам отличался: штуки три тех двориков запросто разместятся на этом "стадионе". А может, и не три, а больше. Или - меньше .Мне тогда было пять лет, а в таком возрасте всё кажется больше, выше, объёмнее. Даже - ярче. А сравнить уже не с чем: нет давно того дворика, и следа не осталось. Но вот эта выросшая в Минском дворике мне, теперешнему, по пояс трава вернула меня в то время, "когда деревья были большими", в мой старый Лидский дворик. Там тоже вдоль забора росли заросли лопуха и крапивы, с которыми мы вели ожесточённые баталии. А они, поверженные, вырастали вновь, как отрубленные головы дракона. Тогда нам на помощь приходил сосед дядя Гриша с косой - и скашивал эти заросли под корень. Вот, оказывается, что значит фраза "смерть с косой"!

Но мы не унывали: ведь сколько ещё во дворе интересных мест!
Можно забраться в сумерки сарая, где пылинки пляшут в лучиках света, пробивающихся сквозь щелястую крышу . А вечером сквозь эти щели можно смотреть на звёзды. Жаль только, что летом они появляются очень поздно - мама к тому времени обычно загоняет меня домой. А зимой к сараю можно добраться лишь по узкой тропинке, протоптанной между высоких сугробов.
В сарае вкусно пахнет дровами, сеном, что сушится на чердаке, и куриным помётом. К этим ароматам, правда, примешивается амбре из загона со свиньями, но это мелочи. Зато, с этим свиньями у меня связана забавная история.
Однажды мы забрались на настил, который сверху прикрывал загон для свиней. Он проломился подо мной (не то, чтобы я был такой толстый - просто доски прогнили). Но, о чудо! Я упал не в навозную жижу, а прямо верхом на кабанчика. Тот, почувствовав на себе неожиданного седока, возомнил себя мустангом, проломил загородку, что ограждала его от свободы и с диким визгом понёсся по двору… какое-то время мне удавалось на нём удержаться, схватившись за его уши; и к его победному рёву примешивалось моё тихое испуганное похрюкивание. Но очень скоро я всё же свалился с него в заросли крапивы, а кабанчика ещё долго ловили всем двором.
После этой истории на сарае появился замок. Но не от нас - мы всё равно знали все щели, через которые можно просочиться внутрь. А для кабанчика, чтобы он опять не выскочил: почуяв один раз свободу, он стал нервным и всё время рвался на волю, в пампасы.

Но наше жизненное пространство не ограничивалось сараем и забором с зарослями крапивы.
Во-первых, забор стоял не просто так - он огораживал небольшой фруктовый сад. Можно было с другом залезть на соседние деревья и, переговариваясь о чём-то своём, детском, но очень важном, объедаться яблоками, сливами, вишней .Мы почему-то никогда не ждали пока они окончательно созреют - наши детские слабые (по мнению мам) желудки переваривали их незрелыми и без особых последствий. Просто, если мне набивали оскомину кислые яблоки, а Вовке надоедала недозрелые слива, мы менялись деревьями.
Но яблоки -сливы-вишни - это "второй этаж". На первом росли смородина и крыжовник. До сих пор, покупая на рынке ягоды-фрукты, я вспоминаю этот сад.
А ещё в этом саду был деревянный стол с двумя скамейками по бокам, за которым бабушка летом пыталась впихнуть в меня побольше витаминов (как-будто мне было мало тех, что я срывал прямо с веток). Днём за этим столом сидел наш сосед со странным именем Клёт с неизменной газетой. Клёт - это была фамилия, но я этого тогда не знал. Зато был уверен, что в известной песне есть слова: "Старый Клёт стучит в окно". Он таки иногда стучал нам в окно - если я слишком громко орал, когда мне мазали зелёнкой очередные ссадины. Я почему-то его боялся. Он был нелюдим, и казался мне очень старым и очень грустным. Гораздо позже я узнал, чем вызвана его вечная грусть: вся его семья погибла в гетто. И только теперь я понимаю, что он был очень добрым.
Во-вторых, прямо возле моего дома, под окнами, был палисадник, где пышным цветом осенью цвели георгины, а летом созревали клубника, огурцы, укроп, зелёный лучок. И, да простит меня наркоконтроль, - мак. Когда он созревал и начинал греметь в коробочках на ветру, бабушка собирала урожай и пекла изумительные плюшки с маком.
Палисадник от улицы был ограждён живой изгородью из акации. Из стручков акации мы делали свистульки - и свистели во всю ивановскую, пока кто-нибудь из взрослых не выливал на нас из окна ковш воды: мол, надоели своим дуденьем. Звук и правда был противным, но нам он казался музыкой. Недавно попытался сделать такую свистульку - и не смог.

Со двора на улицу вели большие ворота и маленькая калитка. Через ворота заезжали машины с дровами и ассенизаторы. А один раз даже заехала пожарная машина - когда у нас в печной трубе загорелась сажа. Через эти ворота в 70-м году и я уехал из этого двора навсегда - мы получили квартиру в новом доме.
Помню, как мы стояли у этих ворот с мамой, бабушкой и дедом, с соседями. А по нашей улице бесконечной чередой шла военная техника: машины с полевыми кухнями, машины с пушками, с солдатами... И даже танки. Я не понимал, что это вводили войска в Чехословакию; военная техника для пацана - радость. Но я навсегда запомнил то чувство тревоги, которое витало в воздухе...
А через маленькую калитку меня каждый день под конвоем водили в детский сад или в поликлинику - так что я ей пользоваться не очень любил. Я орал «не хочу!» и сопротивлялся, но, как приличный мальчик, лишь до тех пор, пока меня не выводили за эту самую калитку на улицу. Кричал я не зря - на этот мой крик из дома выходила бабушка и укоризненно смотрела... Нет, не на меня - на маму! Иногда она со словами «Нет, это не мать, это мачеха! Оставь ребёнка дома!» всё же отвоёвывала меня у мамы - тогда у меня случался внеочередной выходной. Я любил оставаться дома с бабушкой, особенно зимой. И мне не было скучно! Я любил наблюдать, как она хлопочет у огромной русской печки, занимающей пол кухни; и сам ей помогал - аккуратно складывал возле печки дрова и брикеты торфа. Любил спускаться с бабушкой в подпол - ведь там, кроме скучной картошки, хранились и банки с компотами и вареньем! Теоретически, раз я не пошёл в детский сад, а остался дома, я считался «больным» и имел право выбрать себе варенье!))) А «райским наслаждением» было пойти в комнату бабушки и деда, забраться на широкую лежанку и, сидя в тепле, слушать, как за окном воет вьюга.Правда, через эту же калитку летом меня водили в парк или в киношку - и тогда она мне определённо нравилась!. Но в город можно было прекрасно выйти через огороды.
Вот эти-то огороды и есть то самое "в-третьих" (хотя, надо бы "во-первых"). Как они расширяли наше жизненное пространство! Они начинались прямо за забором, огораживающим двор и сад, и тянулись метров пятьсот, пока не упирались в речку-вонючку. Посреди огородов бережно хранились два островка сирени. Каждый год, весной, когда сажали картошку, и осенью, когда её копали, дядька с лошадью и плугом аккуратно обходил их. И эти островки сирени сохранялись ещё долго; даже когда уже не было никаких огородов, и нашу речку упрятали в трубы. Пока и эти островки не закатали в асфальт.
Как я уже говорил, огороды начинались прямо от нашего дома и упирались в речку. А по сторонам их ограничивали заборы. Ох, и любили же заборы в то время - почти как новые русские в наше!
Слева был огромный высокий забор в рост взрослого человека, даже выше, без единой щели. За забором тоже росли яблони, и ветки свешивались прямо к нам. Чужое всегда кажется слаще, и мы, несмотря на наличие своего сада, с удовольствием эти яблоки рвали. Соседка из-за забора иногда приходила к нам во двор ругаться за это с нашими родителями. Память не сохранила её имя; да вряд ли я его знал. Её звали просто Куркулиха. Я не успел спросить у бабушки, но, по отдельным фразам, запомнившимся с тех лет, предполагаю, что вся территория нашего сада и огороды - это её довоенные владения. А сын её тогда сидел за участие в "антисоветских бандах". "Зелёные братья" ведь почти до середины 50-х оставались в лесах Западной Белоруссии. Это сейчас они "борцы за свободу страны", а тогда им давали от червонца до четвертака...

Прости, Куркулиха, несмышлёнышей - мы ведь тогда не знали причин твоих обид и злости на нас; в твоих глазах мы были непрошеными гостями, захватчиками. Советская власть и по тебе прокатилась железным катком, сломав твою судьбу, как сломала она тысячи других судеб...
Вот так и уживались в нашем дворе старый Клёт, потерявший родню в гетто - и Куркулиха, раскулаченная антисоветчица, потерявшая сына в лагерях; Николай Иванович, несгибаемый коммунист - и моя бабка, дочь "лишенцев"; мой дед, вступивший в партию в период оттепели - и я, пацан, которому были неизвестны все эти нюансы взрослой жизни...
И ещё долго Клёт для меня оставался лишь неоправданно грустным стариком (зачем грустить, когда мы живём в такой замечательной стране?), а Куркулиха - просто злобной тёткой...

Но, это было невольное отступление.
Самое интересное было за забором справа. там находилась какая-то контора, "Горгаз", что ли? Во дворе за этим забором стояла куча разной техники (в большинстве своём ржавой и не на ходу), стояли стеллажи с пустыми газовыми баллонами. И ещё куча всяких никому не нужных, но ужасно интересных нам, пацанам, вещей.
В классе пятом, когда мы вместе со всей школой (да что там мелочиться - со всей страной!) участвовали в сборе металлолома, я по старой памяти вспомнил про этот склад хлама. Благо, знал там все ходы-выходы и все дырки в заборе. И привёл туда ребят... Нет, первое место в школе мы, конечно, заняли. Но вот меня чуть не исключили из пионеров, как малолетнего расхитителя социалистической собственности!

Нет уже в живых ни старого Клёта, ни Куркулихи. На месте её дома выросли типовые многоэтажки; на месте Горгаза - типовой дом быта...
Нет моего Двора: ни ворот с калиткой в мир, ни палисадника, ни сада, ни огорода. Нет того покосившегося забора с зарослями крапивы (всё-таки мы её победили...)
И только случайно выросшая в моём Минском дворе высокая трава разбудила детские воспоминания об этом дворике.

Маленький старый домик с низкой покатой крышей.
Заросли из сирени. Маленький огород.
Там по ночам шуршали в тёмном подполе мыши,
И не хотел ловить их старый ленивый кот.

Тесный уютный дворик. Старый забор-калека.
Помнит песок дорожек след моих сандалет.
Заросли из крапивы прямо в рост человека,
Что же, что человеку только всего пять лет.

Память тех лет - осколки. Не передать словами.
Помню, на кухне - печка, а во дворе - сортир...
Но как же зимою вкусно пахло в кухне дровами.
И лежал за забором целый огромный мир.

Но во дворе - уютно.Квохчут куры в сарае.
Зреет в саду крыжовник. Густо лопух растёт
Детство моё проходит в этом маленьком рае.
В этот двор и поныне память меня зовёт.

Снова залезть на вишню, я - большой, и мне можно .
Или в подпол спуститься. И - не страшно ничуть.
Только вот - нет уж вишни.И залезть - невозможно...
И - прошу: те осколки, память, не позабудь!

Память, кричу, запомни!... Только память не слышит.
И - стирает картинки. И не сложишь узор...
Маленький старый домик с низкой покатой крышей.
Старый забор-калека. Тесный уютный двор.

29.03.13.

ГЛАВА ВТОРАЯ. РЫНОК МОЕГО ДЕТСТВА.

Ну вот скажите, какие воспоминания способна навеять пара "конских яблок", попавшихся мне на дороге возле моего Минского дома? (для тех, кто забыл, что такое "конские яблоки", напомню - лошади не привыкли ходить в туалет; они делают это там, где их застал процесс). Откуда они взялись почти в центре Минска? Просто недалеко от моего дома, в Севастопольском парке, есть конюшни, и этих лошадей приводят в парк Челюскинцев катать детей. Девчонки-амазонки до места дислокации едут на них верхом по улицам; и мимо нашего дома - в том числе. Видимо, какая-то лошадь не удержалась... Ну и что? Что может напомнить взрослому человеку эта несанкционированная акция против чистоты? не вступил - и ладно... Ну разве что полузабытую песенку из детства:

Крутится-вертится шар голубой,
Крутится-вертится дворник с метлой,
Крутится-вертится, хочет узнать,
Чья это лошадь посмела насрать.

А вот поди ж ты - напомнила.

В Городе Моего Детства гужевой транспорт был ещё в почёте. И дымящиеся конские яблоки были неотъемлемой картинкой, можно сказать - часть городского дизайна. По-моему, их даже не особо убирали. А если учесть, что я жил неподалёку от колхозного рынка, и пути миграции крестьян из соседних деревень на рынок пролегали по соседней улице...
Кстати, Рынок Моего Детства был поистине колхозный. Не было там ни перекупщиков, ни ребят из дружественных кавказских республик. С раннего утра (или с поздней ночи) к рынку стягивались подводы с чем-то хрюкающим, визжащим и кудахтающим. К подводам были привязаны бредущие своим ходом блеющие, мекающие и мычащие. Часам к шести утра рынок уже был заполнен телегами с дарами природы, садов и огородов. С них продавали и живых поросят, и кур, и гусей, и кроликов. Осенью - картошку мешками. Непередаваемый аромат сена, навоза и свежих фруктов с соседних рядов. Кудахтанье, ржанье, хрюканье, гавканье и мяуканье смешивалось с людской многоголосицей. Лошади мерно похрустывают сеном, время от времени всхрапывая и тряся головой - отгоняют назойливых мух. И только кролики молча сидят в своих клетках, глядя на мир своими грустными красными глазами. Мне их было особенно жалко, когда я узнал, что их покупают не как домашних питомцев, а чтобы съесть. Вот кур почему-то не было так жалко - может, потому, что я с раннего детства знал, какая судьба их ждёт. Бабушка покупала кур живыми, а потом приходил резник и делал своё дело. Это продолжалось до тех пор, пока однажды бабушка не принесла домой живого петуха. Но, резник был в отъезде, а бульон надо было варить к обеду. В общем, бабушка решила сделать это сама. Слегка зажмурившись, она отрубила ему голову острым тесаком и положила на разделочную доску. Да, видно, опыта у неё было маловато: через пару минут петух вскочил и, с почти отрубленной головой, начал носиться по кухне. Нет, у бабушки не случился сердечный приступ. Но это был последний случай покупки кур живым весом.

На рынок бабушка ходила рано. К тому времени, когда я просыпался в воскресенье, на кухне уже вовсю готовился обед из того, что она принесла с рынка. Но иногда, зная, как мне там интересно, она шла туда не к семи утра, а часам к 10. И брала меня с собой.
Это теперь я могу приехать в Минске на рынок после работы, часам к шести вечера - и купить всё необходимое. (один раз я приехал на рынок в 9 утра - так там и продавцов ещё почти не было). А тогда на рынке уже часов в 12 делать было нечего: крестьянам, продав то, что привезли, надо было успеть купить в городских магазинах хлеб, крупы, сахар и засветло вернуться домой.
Рынок был близко, и шли мы туда не торопясь, как на экскурсию. Бабушка была мудрая женщина - всё необходимое она купила заранее, и спешить нам было некуда. Навстречу нам тянулись хозяйки с кошёлками, громыхали телеги. Но я знал, что всё равно успею погладить кролика (сквозь слёзы - жалко же; я всегда шептал про себя: - пусть тебя никто не купит!), подержать на руках жёлтенькие комочки цыплят (их мне не было жалко - я знал, что их покупают, чтобы выращивать; о дальнейшей их судьбе я тогда не задумывался). А ещё можно было погладить лошадь, покормить её сеном с руки или дать ей морковку. Губы у лошади были тёплые и шершавые, угощение она брала осторожно - и у меня замирало сердце.
Потом, обойдя стороной (по понятным причинам) ряды с живыми курицами, мы шли на молочные ряды. И, хотя молоко и творог нам приносила на дом знакомая молочница, бабушка вела меня туда, потому что мне нравился сам процесс, который назывался дегустацией (это теперь я такой умный и знаю такие слова, а тогда это называлось просто "попробовать") Никогда больше я не ел такого вкусного творога! Торговый день близился к концу, торговки спешили домой. Они наперебой расхваливали свой товар, давали мне пробовать домашний вкуснючий творог, наливали молоко в кружку, давали пробовать сметану из огромного половника, отрезали ломти домашних сыров, масла. Если честно, не помню, покупала ли бабушка что-нибудь у них (наверное, всё-таки да; иначе в следующий раз они не отнеслись бы ко мне так радушно)

Теперь-то рынок в Лиде, как и рынки в других маленьких городках, почти ничем не отличается от огромной Минской "Комаровки". Просто - место для "купи-продай". А тогда рынок был, помимо всего, ещё и местом общения. А в городке почти все друг друга знают.
И не услышать мне уже фразу:
- Ой, Зинаида Моисеевна, как вырос ваш внучок! (хотя они меня видели неделю назад - и говорили то же самое)
Лидский рынок теперь перестроили, облагородили - и обезличили. .Исчезли потемневшие от дождей и солнца досчатые столы, на которых продавали свой товар городские огородницы и которых почему-то называли спекулянтками, и черника по 5 копеек стакан... Навсегда исчезли ряды подвод с «живым» товаром…А мне почему-то помнится ТОТ, с его ароматами и звуками. На нём не продавали киви, авокадо, папайю и прочие бананасы - мы и слов-то таких не знали. Разве что изредка появлялись мандарины (рупь - штучка, три рубля - кучка) Но это был лучший рынок, который я видел в своей жизни. Нет, конечно, у меня разбежались глаза, когда я в период тотального дефицита у нас попал на рынки ("шук" по ихнему) в Израиле, в Беер-Шеве, Тель-Авиве, Иерусалиме. Но те рынки для меня остались лишь экзотикой, я не увидел в них души...

А ещё на этом рынке продавали вишню (да и другие ягоды) , завёрнутые в кулёк из старой газеты…

О детстве память заверну в кулёчек.
В простой кулёк из старенькой газеты.
Из той, где правда только между строчек,
Но я пока что вовсе не об этом.
Ведь дело не в обёртке... и не в вишне.
Нам это всё - лишь памятью в наследство.
А дело в том, что дарит нам Всевышний
Ещё один билет обратно в детство.
Туда, где прямо в небо бьют фонтаны.
Где мы наивны, Наша ль в том вина?
Туда, где все мы хоть немного пьяны,
Но лишь от счастья, а не от вина.
Вино придёт потом, глотком забвения,
Когда устанем мчаться лишь вперёд.
И просим мы: -Остановись, мгновенье!
Быть может, счастье мимо не пройдёт.
Мы жить спешили, и взрослеть спешили.
Казалось нам, что годы - ерунда,
О, как самозабвенно мы грешили!
Как жаль,что не вернутся те года!
Закрыта касса, и билетов в Детство нету.
И к зрелости вслепую жизнь бредёт...
Но вишнею,завёрнутой в газету
Забыть о детстве память не даёт.
3 апр 2011

Вот, оказывается, как много может напомнить обычная конская какашка, в которую я случайно чуть не вступил на перекрёстке возле своего Минского дома.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПАРК МОЕГО ДЕТСТВА.

Недавно бродил по парку Челюскинцев в Минске и наткнулся на заведение с надписью "Тир".
Сколько их было, этих тиров, в нашем детстве: в парках, скверах, на улицах и даже во дворах. они размещались в старых автобусах, снятых с колёс и с забитыми фанерой окнами или в деревянных павильонах. За пять копеек - две пульки; оба раза попал в мишень - призовой выстрел! Все пытались попасть в дверцы, за которыми прятался самолёт. Потому что дверцы открывались, и самолёт по проволоке летел через весь тир, в носу у него был запрятан пистон, и, ударяясь о стальную пластину, он как бы взрывался. А можно было попасть в живот "буржуя" - он тогда начинал смешно дрыгать руками-ногами. И, высший шик - "музыкальная шкатулка": при попадании дверцы раскрывались, играла музыка, а внутри шкафчика плясали две куклы.
Не знаю, как в других городах, а в Лиде эти тиры были все похожи, как братья-близнецы, только в центре города их было не менее пяти. А ведь наверняка были и на окраинах, и в двух военных городках. Да и в Минске я ещё застал тиры в парке Челюскинцев и в детском парке им. Горького.
Развлечение для нас было вполне доступным - в тирах вечно толпилась ребятня, захаживали и взрослые. И всё равно, я до сих пор не понимаю - зачем их было столько?! Может, из нас хотели сделать поголовно "ворошиловских стрелков"? В лихие 90-е тиры как-то тихо исчезли из наших парков и скверов - наверное, стрельбы хватало и в жизни. А может власти, посмотрев фильм "Ворошиловский стрелок", испугались? Во всяком случае, тиры в парках исчезли. А теперь - вернулись. И пробудили во мне воспоминания о Парке Моего Детства.
В нём не было современных супер-пупер аттракционов. Всякие "Хали-гали", "Супер-8", "Паратрупер" (один круг - и пара трупов) появились гораздо позже.
Что же в нём было?

Карусель для малышей со слонами, верблюдами и лошадками.
Лодочки - если нет 14, то детские; на них не раскатаешься сильно - строгая тётя сразу включает тормоз. Но есть и "взрослые" - раскачивайся хоть до неба. Хорошо было оказаться в одной лодочке с девочкой - это придавало куражу. Девчонка визжит, юбку колышет ветер...И - чувство полёта, смешанное с чувством влюблённости, которое сродни чувству оргазма.
"Петля Нестерова". Кто помнит мультик "Ну погоди!", второй выпуск - тот знает, о чём я. Там волк с зайцем на таком катались.
Ещё - "Колесо встреч", где корзинки с пассажирами несутся по кругу навстречу друг другу. Не пересекутся, не столкнутся - но дух захватывает.
Конечно - неизменный тир.
И - неизменные скульптуры гипсовых пионеров на аллеях.
Горка, очень высокая, с которой можно съехать на попе, но это опасно - она ржавая, и вверх торчат куски загнутого железа.
И, апогеем - цепочная карусель, или "цепочки". Как в фильме про "Неуловимых", где Яшка-Цыган прямо с них прыгал на лошадь.
Летом в парке можно взять для малышни напрокат педальную машинку или педального же коня; для тех, кто постарше - велосипед. Зимой - санки. Зимой в парке заливается ледяная горка - на ней всегда есть и мамы с детишками, и влюблённые парочки. Самое массовое катание с горки происходит на Масленицу (правда, это слово наши парт и совдеятели не любят, и праздник называется простенько и со вкусом - Проводы Зимы). Зиму у нас вообще провожают шикарно - по всему городу и в парке - ледяные скульптуры, которые лепят и школьники, и даже предприятия. И по всему центру города проходит театрализованное шествие: Три богатыря на лошадях, Баба Яга на машине с вышкой - пацаны закидывают её снежками, но и она не дура - у неё там, в корзине, тоже запас снежков! А сверху вниз попасть легче, чем снизу вверх! Шествие проходит по всем центральным улицам, и, если быстренько пробежать проходными дворами, можно посмотреть на него несколько раз.

Но вернёмся к парку; я ведь не назвал ещё две главные достопримечательности.
Бар "Барабан" (это не название - так, погоняло). Там теоретически можно выпить ситро и съесть морожку. Но это днём. К вечеру основной его ассортимент - пиво, пирожки с мясом и "100 грамм для храбрости". Ну и как центр притяжения - танцплощадка. Танцплощадку в просторечии зовут "клетка" - она огорожена проволочной сеткой (спасибо, что не колючкой)

В "Барабан" и в "Клетку" меня ещё не пускают по малолетству... Но, в "Клетку" иногда можно пролезть через дырки в сетке - они регулярно появляются в разных местах. А пивом иногда угощают ребята постарше. А что - мне уже почти 14, почти взрослый!
Но всё же чаще мне приходится лишь с завистью наблюдать за танцующими парами. Но я уже знаю - и моё время придёт! И так же с завистью следующее поколение 13-14-летних пацанов будет наблюдать уже за мной сквозь эту сетку.
Я пока не знаю, что через три с половиной года я навсегда уеду из города, а когда вернусь, эта "Клетка" останется лишь страницей истории. Она и сегодня почти не изменилась, эта "клетка" - та же сетка вокруг, те же скамейки по кругу, та же эстрада в уголке. Да-да - эстрада! Мы танцевали под живую музыку, а не под какой-то там магнитофон. В парке на танцах играл ансамбль, ВИА - и всех музыкантов мы знали по именам.
Она ещё жива, эта "Клетка", вот только ходят туда лишь те, кому уже далеко за... (может, тоже ностальгируют?). А молодёжь обходит её стороной.
Прощай, "Клетка"! Так никто и не посмотрел на меня с завистью сквозь твою сетку... А, может, и посмотрел - я ведь не знаю, сколько пацанов изнывало от желания туда попасть в те два года, что я всё же законно туда проходил. Хотя, дай Б-г памяти, наверное, всё-таки противозаконно - туда всё же пускали с 18-ти лет, а не с 16-ти. Но, к тому времени бабушки на контроле уже знали меня в лицо, а милиционерам, наверное, просто надоело вылавливать меня из толпы.
А потом я уехал в Минск, и, хотя и думал, что поставил в своём романе с Парком всего лишь запятую, жизнь сама поставила за меня жирную точку.

Так что же всё-таки связывает тот парк из моего детства с теперешним? Да почти ничего... Нет уже в нём ни тенистых аллей, где по вечерам целовались парочки (сиживал там и я), нет тира, нет фонтана... нет "Барабана". Нет и тех старых каруселей... Лишь "Колесо встреч" упрямо крутит свои два круга. Которые, как и два парка - тот, из детства, и этот, нынешний, вечно бегут навстречу друг другу, но никогда не пересекутся.

Мой город детства, как необходимо
Хоть иногда вдохнуть мне воздух твой...
Зима печным там вкусно пахнет дымом,
А осень пахнет прелою листвой
А в старом парке кружат карусели,
Нас возвращая в этот странный мир.
Скрипят под кем-то старые качели.
А тир давно прострелян уж до дыр.
Да нет, я вру... давно уж тира нету.
И на аллеях уж не мы сидим...
Давай, дружок, закурим сигарету!
Давай - за детство. После погрустим.
В столице тоже часто пахнет дымом,
Но, чаще - смогом; реже - от печей.
И ветер этот дым уносит мимо.
Он - не домашний... Он такой... ничей...
Уходит детство с этим дымом вместе,
И юность тает в серых облаках.
Я как жених покинутой невесте
Покаяться хочу в своих грехах.
Прости, мой город, что тебя забросил.
Ты без меня живёшь, а я - никак.
Я без тебя встречаю свою осень.
Я сам себя оставил в дураках...
Мы мало знали. Многого хотели.
Давно в тумане скрылся выпускной...
Скрипят под кем-то старые качели,
Но только уж, увы, не подо мной.
6 фев 2012

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ВЕЛИК МОЕГО ДЕТСТВА

Тут даже не надо искать причин и поводов, чтобы о нём вспомнить - о моём Первом Велосипеде. Достаточно посмотреть, на каких "машинах" сейчас рассекают по городу. Но в моём детстве он был для меня почти недоступной мечтой. Как же я завидовал счастливым обладателям велосипедов. Мне даже ночами снилось, как я несусь на нём к горизонту, со свистом рассекая воздух.
В нашем дворе (новом, куда мы переехали) было три счастливца - обладателя новых велосипедов: у двоих "Орлёнок", а у одного - взрослый. Они не жадничали, давали иногда прокатиться, но желающих прокатится было очень много. И тогда они со словами "Если всем давать - поломается кровать!" уезжали кататься подальше от двора. Был ещё один велик, на котором иногда удавалось прокатиться - девочка из моего подъезда брала у отца его "взрослик" - на нём мы с ней и учились ездить. Ноги не доставали до педалей, приходилось ездить "под рамой", выгибаясь буквой "зю". Но этот велик бывал в нашем распоряжении не часто - отец ездил на нём на работу. В остальное время я бегал за счастливыми обладателями велосипедов, как девочка из стиха Заболотского.. Или ходил за мамой и канючил: - Ну купи мне велик! Я даже кашу есть буду!
Наконец, мама уступила моим просьбам. Нет, она не купила мне велик - воспитывая меня одна и получая мизерную пенсию за потерю кормильца, купить новый велик для неё было дороговато. Но она мне взяла его напрокат на всё лето. Как же я гонял на нём по улицам города, на моём "Орлёнке"! Меня останавливали милиционеры (по дорогам до 14 лет было ездить нельзя). Они мне выкручивали ниппеля - я упрямо покупал новые на сэкономленные на мороженом деньги. За это лето я освоил его почти в совершенстве. И не важно, что на коленях и локтях не осталось живого места - зато я мог проехать на нём три километра без рук! Правда, за время учёбы меня один раз чуть не сбила машина, А один раз с криком: - Пацаны, смотрите, как я могу! - я через руль улетел в кювет, где приземлился головой хоть и в болото, но в паре сантиметров от огромного камня (какие шлемы, какие наколенники?). Мама не знала об этом, поэтому следующим летом она таки купила мне велик. Я гонял на нём, пока колени не стали упираться в подбородок. Маме было тяжело накопить на новый, и тогда я сам собрал себе велик из деталей, найденных в металлоломе (помните историю со сбором лома в "Горгазе"? Именно там я нашёл раму, а остальное к ней приделал потом)

Это было поистине чудо техники: рама от взрослого велосипеда, но педали и седло от моего старого "Орлёнка". Передняя вилка слегка погнута, но, т.к. и переднее колесо имело лёгкую "восьмёрку", то одно компенсировало другое! Блотников и брызговиков не было в принципе, и вся грязь с колёс летела мне в лицо или оседала на пятой точке. Тормозов - никаких. Вместо звонка - мой вопль: -О -ё - ёй, уступите дорогу, у меня нет тормозов!
Б-г ты мой, как же он скрипел во время езды, как тяжело крутились педали! Цепь, и без того уже убитая, рвалась еженедельно, а я её упрямо снова клепал. На заднице были мозоли от неудобного седла, ноги и ночью во сне выделывали кренделя, пытаясь крутить педали. Но это был МОЙ ВЕЛИК!!! Потом их было много -и гораздо лучше. И именно на этой развалюхе я впервые приехал на речку (15 км, между прочим). Чем сэкономил 30 копеек на автобус. Нет - 60, я же и назад вернулся!
Я гонял на нём три года - в 6-м, 7-м и 8-м классах (не знаю, как он выдержал такие нагрузки), пока дед не устроил меня на летние каникулы на мебельную фабрику сколачивать ящики. С первой же зарплаты я купил себе спортивный велосипед - он стоил 106 рублей, а я получил 115 - у меня даже ещё остались деньги "на погулять".
Ни один из современных горных с кучей передач не сравнится для меня с тем моим первым "Орлёнком" И со вторым, который был без названия и тормозов! И с третьим - но первым настоящим! И когда я сегодня смотрю на молодых ребят, вытворяющих чудеса на навороченных современных байках, я им не завидую. Я улыбаюсь и думаю: - А слабо вам проехать 30 километров на моём "бронтозавре"?

ГЛАВА ПЯТАЯ. УЛИЦЫ МОЕГО ДЕТСТВА.

До сих пор помню, как поразили меня в мой первый приезд в Минск его улицы. Мне было лет 8, и в Минск мы с мамой приехали в гости к дальним родственникам. Что в то время представляли собой улочки моего города, моей Лиды? Местами укрытые в асфальт, местами мощёные булыжником даже в центре города, они были тихие, узенькие и очень уютные. Но центр города - это пять-шесть улиц. А окраины (Слобода, Росляки, районы улиц Свердлова и Калинина) представляли собой , как правило, одну длинную, асфальтированную ближе к центру и мощённую булыжником ближе к окраине, улицу с отходящими от неё в обе стороны небольшими улочками с грунтовым покрытием и сетью переулков между ними вовсе уж без покрытия. Это были районы сплошной одноэтажной застройки, летом утопавшие в море пыльной зелени, осенью тонущие в непролазной грязи, зимой укутанные в сугробы и превращавшиеся в узкие тропинки, а весной захлёбывающиеся талой водой. Но все улицы, и в центре, и на окраинах, были узкими, двухполосными - только разминуться двум подводам или редким автомобилям. Да и автомобили эти ездили как-то медленно, даже лениво - словно боясь нарушить патриархальную тишину городка. А тут, в Минске, выйдя с вокзала, я увидел проспект, где автомобильные стада неслись в обоих направлениях по четыре в ряд! Позже, когда я уже сам жил в Минске, я узнал, что и тут , оказывается, есть такие узенькие и зелёные улочки, где жизнь течёт неторопливо. Даже сейчас такие островки сохранились - только места знать надо! Я узнал их и даже полюбил, но вот родными навсегда остались те тихие узкие улочки из моего детства. Они уже совсем другие, эти улочки, некоторые изменились почти до неузнаваемости, в некоторых и сейчас сквозь новые одежды проглядывают приметы прошлого. Вот по тем, уже почти несуществующим улицам, я и хотел бы прогуляться - и провести вас. Полагаться в этих прогулках можно лишь на мои детские воспоминания - а сравнить, чтобы проверить, будет не с чем. Если я всё запомнил правильно - спасибо цепкой детской памяти. Если нет - всегда можно сослаться на ненадёжную стариковскую. И на время, которое безжалостно стирает знакомые черты.

Конечно, я не смогу рассказать о всех улицах моего города, но о двух расскажу точно! Это улицы Ленинская и Победы. На Ленинской я жил первые 8 лет своей жизни. А по улице Победы пролегали мои первые детские маршруты. В детский сад или в поликлинику, в магазин или в парк, на старый автовокзал или на рынок - всё равно я шагал по этим двум улицам. Дом мой выходил окнами частично во двор, а частично - на улицу, от которой его отделял лишь небольшой палисадник и живая изгородь из акаций. И ворота с калиткой выходили прямо на Ленинскую. Можно было , правда, попытаться пройти в город другой дорогой - по узенькой тропинке вдоль огородов. Но, во-первых, мама мне категорически запретила так ходить, а, во-вторых, по этой тропинке всё равно выйти не получилось - она упиралась в полуречку - полуканаву с заболоченными берегами, и попытка там пройти закончилась потерянным сандаликом. Поэтому там я вас не поведу (хотя речки уже давно нет, а на месте огородов пролегает вполне себе приличная улочка). Пойдем как приличные люди - через ворота. Свернём налево (направо мне ещё нельзя). Проходим всего два дома по Ленинской - и вот он, перекрёсток с улицей Победы. Отсюда отходит много путей: можно перейти через дорогу и пойти дальше, по Ленинской - тогда пройдя минут пять-десять, мы попадём в самый что ни на есть центр города . На Советской - центральная площадь с Домом Офицеров (в Лиде же два военных городка - Северный и Южный) и памятником Ленину, Горком партии, горком комсомола, скверик и кинотеатр «Октябрь» И - гордость города - планетарий Их всего три было в Белоруссии - в Минске, в Гродно и у нас, в Лиде! Теперь уже планетария нет - здание отдали церкви (у которой его в своё время и отобрали). Можно с Ленинской повернуть направо по улице Победы - тогда мы придём к рынку(почти - рынок чуть в стороне). Больше в той стороне ничего интересного нет - разве что болото, но оно войдёт в мою жизнь позже, когда я уже буду жить на Шубина. Но лучше всего свернуть по Победы налево - тогда мы через минут 15 придём в парк. Но сегодня я не тороплюсь - я пройду всеми этим маршрутами.

Итак - перекрёсток. На углу улиц с одной стороны зелёная лужайка, и на ней стоит огромный щит, на котором огромными же красными буквами написано - «НАША ЦЕЛЬ - КОММУНИЗМ» . Позже, уже будучи взрослым, я видел такой лозунг на крыше артиллерийского училища - должен признаться, там он смотрелся оригинальнее! Но пока что я привык верить написанному и прочитанному - мне пять с половиной лет, и недавно я научился читать по слогам. А ещё мама мне прочла недавно детскую(!) книжку, где рассказывалось, как хорошо нам будет всем жить при коммунизме. Она даже заканчивалась словами Хрущёва: - «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Я верю - и очень горжусь, что принадлежу к этому самому поколению.
Пойдём не спеша по улице (чем дальше пойдём - тем ближе к парку.) По левой стороне ничего интересного - там сплошные деревянные домики, укрытые зарослями сирени и цветниками; за ними, чуть в глубине, и с улицы его не видно -Горгаз. Поэтому всё же переходим на другую сторону. Тем более, что часто мои с мамой прогулки проходили именно так. Прямо на углу - маленький домик, вросший в землю, с окнами почти на уровне земли. Почему-то круглый год в этих окнах между рамами лежала вата и ёлочные игрушки. Там жила женщина-инвалид, без ноги (ребёнком попала под бомбёжку). Она почти всегда сидела на скамеечке у дома. Мама её хорошо знала, часто останавливалась с ней поболтать. Мне их разговоры не очень интересны, зато ужасно интересно, а куда она прячет ногу? И однажды я таки не удержался, присел и заглянул ей под платье. Ноги я не нашёл, а мама меня потом долго ругала...
Сразу за этим домом, правда, не на Победы, а на Ленинской, стоит двухэтажное здание. На первом этаже две трети помещения занимает магазин "Огонёк", а одну треть - малюсенькое кафе "Минутка". Это и есть цель и причина, почему мы сворачиваем с маршрута - обязательным пунктом программы стоит посещение этого кафе, точнее - кафетерия. Там продают песочное кольцо за 22 копейки и вкуснючий берёзовый сок за 8. И, хотя мы совсем немного отошли от дома, но я уже хочу подкрепиться!
Если мама против - у меня наготове аргумент - « Я ж не ныл, пока ты с тетей Марией разговаривала! И под платье я ей больше не заглядываю». Против лома нет приёма - и мама сдаётся! Выпив сок и подкрепившись, мы идём по правой стороне. Несколько деревянных домиков - и снова стоп! Книжный магазин! Если не купить, то полистать книжку надо обязательно. Детские книжки станут дефицитом позже - в 70-е. А в 60-х выбор был ещё ничего себе. Не очень красочные, на плохой бумаге, зачастую идеологически выдержанные, они ни в какое сравнение не идут с теперешними книгами в суперобложках. Но они, такие невзрачные, без цветных картинок и в тонкой бумажной обложке, всё равно притягивают меня, как магнит - ведь это мои первые книжки. (Кстати, и серия эта называлась "Мои первые книжки". Некоторые из них до сих пор хранятся у мамы в книжном шкафу).
Дальше, за книжным, следует здание госбанка (я знаю - там работает дед, но к нему нельзя), за ним - магазин "Чайка". Его я не очень люблю - там вечно очереди. Если мы с мамой просто гуляем, то проходим мимо. А вот в рабочие дни, когда она, усталая, идет с работы и тащит за руку меня из детского сада, туда заходим обязательно. Я стою или у входа, или у отдела с мороженым, а мама в очередях. Иногда она ставит в одну очередь меня, а в другую становится сама - ведь магазинов самообслуживания с одной кассой нет ещё и в помине, и в каждый отдел (хлебный, молочный, бакалея ) - своя очередь. Её нет только в мясном и колбасном - там на витринах пылятся рыбные консервы. Зато уж если там есть очередь, то это всем очередям очередь! Змеёй она вьётся по магазину и выползает на улицу. Со мной мама в таких очередях не стоит - она просто занимает очередь, быстро отводит меня домой (благо, всё рядом) - и бегом назад. Кстати, криков "вас здесь не стояло" в Лиде я не слыхал никогда. Может, не прислушивался по малолетству, а, может, потому что в очереди почти все друг друга знали.

Сразу за "Чайкой" протекает легендарная Речка Вонючка. Немелодично квакают лягушки, колышется ряска в зелёной воде. И запах - отсюда и название. Напротив "Чайки", по левой стороне, находится магазин "Сельхозпродукты", который воздух тоже не озонирует. К запахам речки примешивается амбре из селёдки, кислой капусты и подгнившего мяса. Перед этим магазином даже самые запахоустойчивые пешеходы, шедшие по левой стороне, переходили на правую. Впрочем, для этого есть и ещё одна причина. Сразу за Вонючкой, за деревянным зданием "гортопа" (там можно было выписать дрова или брикет (торф) на зиму) начинается грачино -воронья колония. Высоченные тополя усыпаны десятками гнёзд. Летом их в листве не видно - зато издалека слышен несмолкаемый полностью даже ночью птичий гам. Этот гам несёт ещё и предупредительную функцию: «Граждане, воздушная тревога!» Бомбят птички с высоты, ох как бомбят. Тротуар под деревьями весь белый от их помёта. Так что лучше уж перейти на другую сторону - чище будешь!. А на правой стороне , в старом одноэтажном деревянном здании со скрипучим крыльцом - детская поликлиника. Иногда мама говорила мне, что идём в парк, а мы шли сюда, на уколы-прививки. Поэтому я был согласен скорее попасть под вороний обстрел, чем в поликлинику. Зато, если её благополучно проскочил - следом, через дом, Универмаг. Двухэтажное каменное здание, а на лестнице - широченные резные перила! Я искренне не понимал, зачем на лестнице ещё и ступеньки, если есть такие замечательные перила?! Как здорово было по ним съезжать! В универмаге мне покупали одежду, обувь (магазин "Малыш" на Мицкевича открылся позже, в начале 70-х). Универмаг стоит уже на углу Победы-Кирова. Если повернуть направо и чуть-чуть пройти - детский сад, где работает мама, если налево и пройти один квартал - Дом Пионеров и стадион. Напротив универмага - взрослая поликлиника, через дорогу от поликлиники - магазин "Школьник". Здесь мне покупали всё для школы - тетрадки, ручки с пёрышками, прописи. А вот большой глобус, что стоял на верхней полке, так и не купили. Так он и стоял сиротливо на полке весь год… Переходим улицу Кирова - и мы уже почти пришли в парк. Осталось пройти один квартал, до улицы Мицкевича - и мы на месте. Улица Победы изменилась за эти годы сильнее всего, нет уже ничего, о чём я рассказал раньше. Но этот участок, от Кирова до парка, остался по- прежнему без изменений. Как и тогда, слева находятся скорая помощь и суд (вот только аптеки на углу, напротив парка, нет); справа - милиция, ГорОНО, ресторан "Лидчанка" (только теперь он - "Эльдорадо").
И вот он парк, и совсем не далеко - я даже не устал и не просился на руки... Мама, ты мне теперь купишь мороженое?
Кстати, от детской поликлиники к маминому саду на углу Кирова и Ломоносова можно пройти наискосок. От Вонючки отходит узенькая тропинка через заросли ивняка. Но это можно сделать только в очень сухую погоду: земля там ещё помнит о том, что недавно она была болотом, и после даже небольшого дождя страшно чавкает и колышется под ногами. Примерно на этом месте теперь и пролегает новая широкая улица Победы. А тот старый сохранившийся кусочек с судом, милицией и скорой помощью остался как-то в стороне, как отросток слепой кишки. На месте книжного, банка и "Чайки" - большой дом, где "Книжный мир",там, где стояла детская поликлиника - здание банка, на месте "гортопа" и следующих за ним домиков - универсам и новая поликлиника, на месте домиков с палисадниками и горгаза - дом быта. А прямо по тому месту, где стояло "Сельпо" и протекала речка Вонючка, проходит улица, что разделяет дом быта и универсам.

Но, вернёмся на «перекрёсток семи дорог» - сегодня все маршруты начинаются с него. Не будем сворачивать на Победы - пойдём прямо по Ленинской. Этот участок улицы изменился не так сильно, как улица Победы. Исчез дом одноногой тёти Марии, исчезло здание, где был магазин «Огонёк» и кафе «Минутка». Кстати, магазин продуктовый там был не всегда - до этого там был пивной бар. И не какой-то там задрипанный шалман, а вполне приличный. Думаете, откуда я это знаю? Дело в том, что чуть дальше на Ленинской была баня, и когда мы с дедом по выходным возвращались домой после бани, он любил зайти туда. А мне запомнилось, потому что там была очень необычная атмосфера. Большие круглые тёмного дерева столы, вместо стульев - пеньки. И к пиву - раки! Может, именно в этом баре и родился анекдот про мальчика и папу:
- Пап, а почему дяди пьют пиво с раками?
- Что ты, сынок, это у них лица такие.
Во всяком случае, именно так я и спросил у деда: - А почему они пьют пиво с раками? Не помню, что мне ответил дед. Помню только, что раки мне не понравились. Зато понравился бутерброд с какой-то красной рыбой и солёный горох. А пива дед мне так и не дал попробовать. Я ему заявил: - Вот вырасту, пойду работать - и сам себе куплю здесь пиво! Вырос… А пиво в том баре мне уже не купить - нет того бара, не стало даже раньше, чем я пошёл в школу.
Следом за «Огоньком» шёл какой-то домик, а за ним - тир. Это по левой стороне. Справа же, прямо на углу Ленинской и Победы, стояла будка мороженщицы. Это вам не теперешнее прессованное на заводах бездушными автоматами мороженое. Его привозили туда в бочках со льдом - цилиндр с морожкой вставлялся в другой, побольше, со льдом. Тётенька накладывала мороженое специальной ложкой в хрустящие вафельные стаканчики: сливочное - 13 копеек, шоколадное - 15. Шоколадное мороженое до сих пор моё самое любимое - только нету теперь такого вкусного мороженого. Дальше по этой стороне - кинотеатр «Юбилейный». Вот не помню, что на его месте было раньше, и когда он вообще появился - кажется, что он был всегда. А ведь построили его уже после моего рождения - это точно. Сразу за тиром и кинотеатром (они находились почти напротив друг друга) протекала Лидейка. Она как бы служила незримой границей - за ней начинался собственно Центр Города. Там уже начинались четырёх-пятиэтажные дома, в которых жили в основном семьи военнослужащих (офицеров). Эта часть улицы вообще не изменилась. Правда, многие заведения поменяли своё предназначение: вместо ателье по левую сторону - библиотека (раньше она была на Советской), по правую сторону нет уже военного ателье. Когда-то, мы, уже будучи старшеклассниками, пытающимися хипповать, стремились заказать себе широченные клёши именно в военном ателье - они были более независимы и могли пошить что-нибудь из ряда вон (мне, например, соорудили клёш в 50см!). А в городском ателье шили по утверждённым партией лекалам. Но попасть в военное ателье было сложно - только через знакомого военного. Но в городе, где было два военных городка, такие знакомые были почти у всех. Но это так - лирическое отступление. А мы пойдём дальше. Как и раньше, на месте магазин «Ласточка» по правой стороне, на месте и здание бывшей 8-й школы - только в нём теперь музучилище. Но оно там уже очень давно - для школы построили новое здание ещё во время моей учёбы в школе. По левой стороне так же на месте баня (только называется на современный манер «Лазня»), и дом с аптекой (его так и называли). Вот интересно, сохранился ли с обратной стороны бани медвытрезвитель? Да, было у нас в городе такое ноу-хау - баня и вытрезвитель в одном флаконе! А ещё за баней была котельная с высоченной трубой. Однажды ночью в 79 году на этой трубе, на самой верхотуре, появилась надпись огромными белыми буквами «ЛЕРА». Я знаю и того человека, чьё имя там было написано, и того, кто его писал. Но, пусть это останется моим маленьким секретом - того, кто писал, уже нет в живых, да и та, чьё имя было поднято на такую высоту, уже почти 30 лет не живёт в нашем городе. Да и вообще : это - конец 70-х, а мы гуляем по Лиде 60-х.

Бывшей 8-й школой и «домом с аптекой» Ленинская не заканчивается, в этом месте она лишь пересекает Советскую. Просто здесь заканчивается мой рассказ об этой улице - дальше идёт не мой район. Нет, я там бывал уже в 70-х, 80-х и позже - но тогда моё знакомство с городом заканчивалось именно здесь. Пройдя по Ленинской дальше, можно попасть на Курган Славы, там уже растёт новый район - Росляки. Если свернуть по Советской налево - попадаем в административный центр города, если направо, мимо 8-й школы (или музучилища - кому как больше нравится) попадаем к Лидскому замку. Только это теперь он Замок, и площадь возле него носит имя «600-летия Лиды». А тогда это - развалины, в которых собираются местные пьяницы, а пацаны ищут ещё попадающиеся иногда с войны гильзы и порох. А площадь возле развалин крепости - и не площадь вовсе, а пыльная неасфальтированая площадка, на ней находится старый автовокзал, а узенькая мощёная улица Комсомольская, в которую плавно переходит Советская, резко превращаясь из центральной улицы в захолустную, спускается вниз, к рынку. Сейчас она в этом месте сливается с улицей Победы, но тогда Победы шла по другому, это теперь улицы спрямили, расширили… А тогда между ними было большущее болото, и даже пройти с Советской и Комсомольской на Победы было нереально - только в обход.

Но, вернёмся к исходной точке - к перекрёстку Победы и Ленинской. Даже немного дальше - к воротам моего дома. Он находился прямо напротив третьей школы - так что в школу мне ходить было не далеко, только дорогу перейти. Несмотря на то, что машин в то время в городе было не много, на Ленинской их всегда скапливалось порядочно. Дело в том, что если от моего дома повернуть не влево, а вправо, то там примерно через километр был железнодорожный переезд. Шлагбаум на нём мог быть закрыт очень долго, т.к. закрывала его дежурная задолго до поезда; да и после его прохода открывала не сразу. В общем, простоять на переезде можно было 30-40 минут. Хвост из машин при этом мог достигнуть моего дома. Единственный случай на моей памяти, когда машины шли очень долго и без перерыва, и никакой переезд им был не помеха - это август 68-го, ввод войск в Чехословакию. То ли тогда поезда вообще не ходили через наш переезд, то ли ещё по какой причине, но военная техника шла по нашей улице целый день почти без перерыва.
Кстати, именно близостью железной дороги и был обусловлен запрет мне ходить по улице направо. Формально он действовал весьма долго. Но уже класса с третьего наши игры часто проходили в непосредственной близости возле железной дороги. Попросту - «железки». Мы тогда уже переехали в новый дом, но я ещё долго продолжал приходить в старый двор. А так как там контроль за мной со стороны мамы или бабушки был затруднён, места для игр я мог выбирать самые разные. Хотя, любимым местом всё же оставался двор с его садом, сараем, огородами. И в саду, и на огородах (в зарослях сирени), и даже почти у самой реки-канавки в зарослях лозняка у нас были построены шалаши. А в район железки я всё равно попадал иногда, ещё во времена жизни на Ленинской. Это было связано с моим увлечением - я собирал этикетки от бутылок. А недалеко от переезда находился гастроном и за ним приёмный пункт стеклотары. Там на улице под деревянным навесом годами стояли пустые деревянные ящики от бутылок, иногда - баррикадами до трёх метров высоты. Вот в этих-то ящиках я и находил новые экспонаты для своей коллекции. От чего их там только не было: от неизвестных мне напитков и сортов пива, от нездешних вин, какие-то вообще очень старые, чуть ли не с довоенных бутылок. Ума не приложу - откуда они там брались? Может, и правда эти ящики стояли там с тех времён, когда Западная Белоруссия была ещё польской?

Если улица Ленинская в направлении улиц Победы и Советской не очень изменились, то в направлении переезда она изменилась до неузнаваемости.
Вот что исчезло с улицы, если смотреть в сторону Советской? Ну, дом тёти Марии с его вечным новогодним праздником в окошках. Магазин "Огонёк". (на этом месте сейчас находится Дом Торговли). Исчезли тир и будка мороженщицы - но они исчезли повсеместно, и не только в нашем городе. Ах да - исчезла речка. На этом участке её упрятали в трубы... Но в остальном улица сохранила свой облик. А если свернуть во дворы - то вообще ничего не изменилось. И улица Советская в этом смысле не очень "пострадала". Исчезла пушка, что стояла на постаменте прямо посередине перекрёстка Советской и Ленинской. (Городские легенды гласят, что исчезла она после того, как какие-то шутники ночью развернули её дулом к горкому). Проредили сквер между горкомом кинотеатром "Октябрь" и убрали из него скульптуру женщины с голубем на руке. Да дедушка Ленин переселился с площади во двор, что за бывшим Домом Офицеров. А вот Ленинская в направлении железнодорожного переезда - это теперь совсем другая улица.
Во-первых, нет уже самого переезда - через пути построен мост с транспортными развязками. Для этого снесли практически все деревянные домики в округе, а сама улица из узенькой, мощёной булыжником улочки, превратилась в широкую транспортную артерию с двумя трёхрядными полосами, разделёнными между собой газоном. Из всех домов на этом участке улицы сохранилось буквально несколько: два двухэтажных - номер 20 и 22, а между ними приютился бывший мой одноэтажный 22-а, неоднократно перестроенный, с кастрированным двориком и с единственной полузасохшей яблоней - всё, что осталось от нашего сада. Сохранилось здание 3-й школы напротив (теперь там Лицей №1) - тоже без сада, без цветников у фасада и приусадебного участка, на котором мы проходили летнюю школьную практику. А ведь был, был и сад, и приусадебный участок - на их месте теперь стоит Дом Архитекторов… И ещё - старое здание редакции местной газеты (хотя и газету тоже переименовали; раньше она звалась "Уперад" ("Вперёд"), а теперь- "Лидская газета").
Чуть не забыл, сохранилось ещё одно двухэтажное здание - в 60-х там была служба быта, фотография и парикмахерская. Все мои детские фото сделаны в этом ателье - оно же находилось всего через два дома от нас, практически - домашний фотограф. В парикмахерской всего на два кресла ("эМ" и "Жо") было всего два варианта причёсок для мальчиков: "под машинку" или "под Котовского" (9 копеек) и "под бокс" (15 копеек). Был ещё "полубокс" - но это для ребят постарше. Уже в старших классах, когда все мы пытались усиленно хипповать, отрастив волосы хоть на пару сантиметров длиннее положенных по уставу, директор школы встречал нас у входа с линейкой в руках, И, если волосы были длиннее установленной нормы, безжалостно отправлял нас в эту парикмахерскую (благо, она практически через дорогу от школы). Мы её тихо ненавидели, потому что стригли нас там не так, как мы хотели, а "как положено". Умолять "оставить хоть чуть-чуть" было бесполезно: парикмахер, старый дядька в не очень чистом бывшем белом халате безжалостно брал в руки своё орудие пыток - и за пару минут сбривал наши "почти кудри" почти "под ноль", приводя нас в соответствующий уставу вид... "Он над нами издевался, ну, сумасшедший - что возьмёшь!"

Опять меня куда-то понесло; странная это всё-таки штука - память. Она помнит вроде бы незначительные на первый взгляд вещи. А может, они кажутся незначительными только на первый взгляд?

Но, вернёмся на Ленинскую 60-х. Что от неё осталось - я уже рассказал. Все остальные дома там - новостройки, застройка 70-х годов. И только за железнодорожными путями, за мостом, где Ленинская переходит в Коммунистическую, сохранилась застройка тех лет. ( Даже - не тех; это дома послевоенные и даже довоенные.) Там время оказалось не властно, и, если свернуть с главной улицы чуть в сторону, окажешься на узеньких улочках Слободы, где ещё можно увидеть те же старые дворики, что и тогда, в 60-е.
Сама же Коммунистическая пересекается с улицей Машерова . Машерова - абсолютный новострой. Когда то это было уже "за городом": пустырь и завод "Оптик" - вот и всё, что там было.
Когда-то где-то там, на выезде из города, стояла гипсовая скульптура то ли быка, то ли зубра; этот район так и звали - "за быком". Недавно я ходил там, пытаясь отыскать старожилов и узнать, где стоял этот бык, и куда он делся. Никто не знает и даже не помнит... И только старенькая бабушка, копавшаяся в своём огороде, на моё "Бог в помощь" и на мой вопрос о быке, сказала:
- А хто ж яго ведае, сынок. Был... А куды дзелся?...
А сама улица "Коммунистическая доходит до границы города и заканчивается... кладбищем - вот ещё одна "Фишка" нашего города! Уже гораздо позже, когда я мотался по стране (уже не СССР даже, а СНГ), в одном из городов я тоже шёл по Коммунистической и дивился креативу местных "топонимов". Там от улицы Коммунистической отходили переулки: 1-й Коммунистический, 2-й Коммунистический и Коммунистический тупик. Нет, наверное, он тоже числился под каким-нибудь номером, но на въезде в него стоял знак, обозначающий "впереди - тупик". Не кладбище, конечно, но тоже весело!

Можно, конечно, рассказать и о других улицах, но эти воспоминания будут совсем уж разрозненными и фрагментарными. Помню, что за сквером, который приютился между горкомом и кинотеатром, начиналась какая-то совсем уж деревенская улица. Там жила мамина портниха; она не столько шила новое, сколько подшивала и перелицовывала старое. Эта улица заканчивалась большим лугом со стрекозами и каким-то не то прудом, не то криницей - я с местными ребятами ловил там тритонов, лягушат и головастиков. Они потом какое-то время жили у меня в банке. Я всё мечтал увидеть, как из головастика появится лягушка, но так ни разу и не удалось.

Теперь на месте этого луга и кринички - микрорайон Росляки.

Помню закладку Кургана Бессмертия. Тогда в Лиду приехали делегации с землёй с мест боёв, из всех городов-героев.

На курган я тогда ходил редко - далеко, и самому не добраться. Но там было интересно: за курганом начинались песчаные карьеры, там можно было прыгать с высоких обрывов, зарываясь чуть ли не по пояс в белый сыпучий песок. А в самих стенках обрывов можно было рыть пещеры. Кстати, с этих обрывов мы потом прыгали на велосипедах: разгонялись - и летели с обрыва- кто дальше!

Прямо над обрывом стоит памятник героям гражданской войны - пулемёт «Максим». Можно было залезть на постамент и полежать за пулемётом, воображая себя героем. Нет, не Анкой-пулемётчицей, конечно, - я же мальчик! Но, если и не Василием Ивановичем, то уж Петькой-то - точно!

На кургане я стал бывать чаще, когда у меня появился свой велосипед - значит, лет в 12-13. Велик вообще значительно расширил возможности моего знакомства с городом. Можно было самому съездить на озеро, на курган, в лес «за лаки». (т.е. - в лес, что находится за лакокрасочным заводом; но это слишком длинно). Даже как-то ездил в аэропорт, который находился на улице Свердлова - невообразимо далеко от моего дома. Там, за аэропортом, было то ли озеро, то ли карьер, заполненный водой. Помню, что он был очень глубокий. Интересно, есть ли он сейчас? Аэропорт так точно закрыт уже давно, а ведь ему было бы уже больше 100 лет!

Вообще-то, в отдалённых районах, типа Свердлова, Калинина, Слобода, Росляки, я стал регулярно бывать уже в «зрелом» возрасте - лет в 16, когда стал ходить в парк на танцы и регулярно провожать оттуда девчонок. Это было опасное мероприятие - город был жёстко поделен на районы, и это была «чужая территория» - запросто можно было получить по морде. Обычно мы старались ходить туда компаниями в несколько человек - но и это не гарантировало возвращения без фингала под глазом! Да и не скажешь ведь девушке: - Я к тебе на район провожать не пойду…

Правда, по неписанным законам улично-дворового рыцарства, парня, идущего с девушкой, не трогали. Да и зачем? Это можно было сделать и тогда, когда он будет возвращаться! Иногда бывало так: ты идёшь впереди с дамой, а сзади почётным эскортом уже маячит пара-тройка местных «гвардейцев кардинала».

Если дама была «с понятием» и ты ей нравился, то можно было проделать такой финт: проводы заканчивались не у её дома, а у ближайшей автобусной остановки. Тогда можно было вскочить в подъехавший автобус - и, миль пардон, гвардейцы, сегодня не ваш день! Но, это если проводы не затягивались дольше, чем ходят автобусы. Изредка, если ты уж очень понравился даме, или ты провожаешь её не в первый раз, был и такой вариант - можно было остаться. Не у неё дома, Боже упаси! Мы были сравнительно целомудренны - насколько можно быть целомудренным в период полового созревания! Но, это были районы сплошной частной застройки; и в каждом доме был двор, во дворе - сад, а в саду - беседка. В крайнем случае - сарай с сеновалом. Вдоволь нацеловавшись в беседке или на сеновале, она уходила домой, а ты оставался в одиночестве мечтать и дожидаться первого автобуса. Вот только мобильных телефонов тогда не было, и каждая моя наполненная приключениями ночь, оборачивалась бессонной ночью для мамы.

И снова я уплыл памятью куда-то далеко вперёд - пора возвращаться.

Вот такими они были - Улицы Моего Детства в Городе Моего Детства. В Лиду я приезжаю иногда, в последнее время стал приезжать чаще - тянет. Наверное, если бы уж очень захотел - мог бы и вернутся. Только, вернуться я смогу в город Лиду, в город, где я родился, просто - в точку на карте… Но, я уже никогда не смогу вернуться в ГОРОД МОЕГО ДЕТСТВА, и никогда не смогу пройти по УЛИЦАМ МОЕГО ДЕТСТВА. По улицам юности - запросто, они не очень изменились. А по тем - НИКОГДА. Они остались только в моей памяти, и такими, какими их запомнил я. Может, для кого-то они выглядели по-другому. Может, я что-то напутал. Полагаться на детские воспоминания - дело неблагодарное. А сравнить, чтобы проверить, уже не с чем.

Если я всё запомнил правильно - спасибо цепкой детской памяти. Если нет - всегда можно сослаться на ненадёжную стариковскую. И на время, которое безжалостно стирает знакомые черты.

МОЕМУ ГОРОДУ ДЕТСТВА Узенькие улочки тихой старой Лиды.
Я по ним усталым путником бреду.
Может, есть на свете и красивей виды,
30 лет ищу их - только не найду.

В старом тихом парке тёмные аллеи.
Даже и в Париже нет таких аллей!
Вы весной тонули в зарослях сирени,
Летом утопали в пухе тополей.

Кстати, о Париже. Странное сравненье?
Я в Париже не был. Память, ты шалишь!
Только помнит это наше покаленье:
Был когда-то в Лиде ведь район "Париж"!

Хоть поверить трудно - лошади ходили
По тогда булыжной гулкой мостовой.
Нет, конечно были и автомобили -
Но ещё в почёте транспорт гужевой!

Мы в футбол играли прямо на дороге,
Ведь автомобилей - может, два за час.
Милиционеры были к нам не строги,
А турнут - так что же? Не в последний раз!

Только в этот город не найти лазейки.
Изменилось время. И - не в первый раз.
Помню, можно было было сидя у Лидейки
Прямо в центре слушать лягушачий джаз!

И в сады чужие совершать набеги.
Как же мы чудили в детстве золотом!
Шиком было - санки прицепить к телеге -
И по пятой точке получить кнутом.

Тихий старый город. Улочки кривые.
Позабыть о них я вряд ли уж смогу...
Жалко, что теперь те улицы спрямили -
И перекроили всю мою судьбу.

Но грустить бродяге - нет, ребята, бросьте!
Вроде - не изгнанник.Только - не судьба...
И в знакомый город я теперь лишь гостем.
Но о нём, как прежде, память дорога.
26 мар 2013 в 10:14|

ГЛАВА ОЧЕРЕДНАЯ. Детский сад

И в очередной раз моя память вносит коррективы, и, вместо уже поставленной точки, ставит запятую…

Ну как не рассказать о детском садике №6 на Ломоносова, где работала моя мама. Долгое время я был уверен, что это ещё довоенная постройка; что до войны там жил крепкий хозяин - уж больно необычными для детских садов того времени были и сами здания, и двор при них. Оказалось, что оба здания построены в 55-м году - цифры на фасаде не дадут соврать.. Мамин склероз постарше моего будет - но она вспомнила, что в этих двух домах жили директор и главный инженер завода пищевых концентратов («пищики» по-простому; вся страна когда-то ела их сладкие кукурузные палочки). Не знаю, сколько лет они там жили; не знаю их дальнейшей судьбы (наверное - ушли на повышение - всё же конец 50-х - это вам не 37-й) , но в 60-м там уже был детский сад, и в наследство от них детсаду остался фруктовый сад, вполне приличный. Ещё на моей памяти там росли сливы, вишня, яблоки, крыжовник , малина, чёрная и красная смородина. И повара варили детям компоты из собранных прямо в этом саду ягод и фруктов. Я читал, что детей из детских садов Москвы, Ленинграда, Минска летом вывозили на дачу. В д/с №6 это было лишним - его территория сама напоминала дачу.

Расположенное на тихой улочке, где почти не проезжали машины, со всех сторон окружённое деревьями, само здание было не очень-то приспособлено для детского сада - печное отопление было ещё в начале 63-го. Даже я помню выходящие в группы печные стенки, облицованные мелким кафелем (а , может, просто плиткой).Мама и меня поначалу устроила в это садик, но через полгода вынуждена была перевести в другой, №3, на Кирова.. Дело в том, что я жутко ревновал её к другим детям, и даже кусался. Третий сад находился рядом с маминым (в прочем, в Лиде тогда всё было рядом) . В этом были и свои плюсы, и свои минусы. Плюс в том, что ей не надо было тащится за мной далеко после работы. А минус - в том, что я поначалу просто сбегал оттуда к ней на работу. А что такого? Я уже и в три года был парень вполне самостоятельный; а от одного садика до другого - лишь дорогу перейти, да пройти чуть-чуть вдоль болота.

Но, вернёмся к шестому садику (третий мне не очень запомнился). Конечно, я не могу , в силу малолетства, помнить начало 60-х. Но, мама проработала там до пенсии, и ещё долго, даже будучи школьником, я с удовольствием приходил к ней на работу. Особенно на летних каникулах - ни дачи, ни бабушки в деревне у меня не было.. Что же меня так влекло туда?

Во-первых, тот самый сад-огород. Он был в то время уже достаточно запущенный, заросший крапивой. Не справлялся дворник со смешной фамилией Драп ещё и за садом-огородом смотреть. Но, нам эта запущенность нравилась. В самом конце огорода, у проволочного забора, у нас с сыновьями заведующей, Вовкой и Витькой, было своё тайное место -очередной шалаш. Ну вот любили мы строить шалаши в те годы! Наверное, партизанские традиции Белоруссии мы впитали с молоком матерей!))) Сразу за забором начиналось большое болото с зарослями камышей - пойма речки Каменки. Вся территория теперешней четвёртой школы стоит на этом болоте. А заодно под школьный стадион ушла и территория фруктового сада.

Мне нравилось бывать у мамы на работе. И мне было интересно находиться не только на участке - в здании тоже было много интересного. Точнее, зданий было два. В первом - ясли и средняя группа. Там я не любил бывать - малыши вечно плакали, а ещё в этом здании был кабинет заведующей. Хотя, я не её подчинённый - но всё равно не забалуешь! Там, правда, была и кухня, где у поварихи тёти Паши (или тёти Шуры - не помню) всегда для нас находился стакан вкусного компота. Но, мне больше нравилось второе здание. Там по бокам были две остеклённые веранды. В одной - что-то среднее между кладовкой и методическим кабинетом, во второй - медкабинет. В медкабинете немного страшно. Но как же хочется потрогать лежащие в стеклянном шкафу инструменты - блестящий фонендоскоп (я не знаю таких слов, но всё равно притягивает), какие-то металлические палочки ( а чего бояться - мне ж никто не засунет её в горло и не скажет: - скажи «Аааа»), скляночки, бутылочки. И даже страшная бутылочка с йодом меня не пугает - меня ж пока им не мажут! Но, самое интересное - на второй веранде. Там, в полумраке, хранится столько интересных вещей! Старые новогодние костюмы для утренников : примерил - и ты уже страшный волк, или милый зайчик. На полках - поделки из шишек, желудей, орехов . Вот - смешной человечек: тело из жёлудя, ручки-ножки - из спичек. А вот - лебедь из шишки. А ещё - книжки и подшивки «Весёлых картинок» - был такой детский журнал. Я любил пропадать в полумраке кладовки достаточно долго - лет до 13. Потом я вдруг почувствовал себя взрослым, и мне стало стыдно за эту любовь к детским увлечениям. Но в этой кладовке, которая казалось мне тогда почти волшебной комнатой, я всегда превращался из сорвиголовы в тихого книжного мальчика. Всё-таки, она была волшебной комнатой, эта кладовка - куда там Гарри Поттеру с его волшебной палочкой!

Теперь в этом здании какая-то контора. Но, к счастью, сохранились во дворе гипсовые олени. И гипсовые пионеры, как и много лет назад, стоят на посту по углам центрального здания. Теперь они уже не охраняют сон детсадовских малышей - они стоят на страже времени.

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ (или не последняя). НОВЫЙ ДВОР.

Рассказ мой был бы не полным, если бы я не рассказал ещё об одной улице из моего детства - об улице Шубина, куда я переехал в начале 70-х. В новую квартиру, в новый дом, в новый двор. Отсюда я потом уехал в Минск - в новую жизнь.

Собственно, Шубина - это даже и не улица вовсе, а так, несколько домов. Два или три деревянных одноэтажных, парочка каменных двухэтажных. И наш, 4-а, единственная пока пятиэтажка, втиснутая на свободное пространство. Точнее - не совсем так. Прямо за нашим домом, от стены до покосившегося забора - не больше трёх метров, находится маленький деревянный домик с маленьким фруктовым садом и весь в окружении цветов. Моё окно выходит прямо на этот сад.

Не помню, как звали хозяина сада, да и не знал, скорее всего, никогда. Все звали его просто - Садовник. Так вот, свободное пространство там появилось тогда, когда у него отобрали бОльшую часть сада. Оказалось, что и наш дом, и территория, где уже начинали строить следующий - это всё бывший его сад! Ну не везло в нашем городе фруктовым садам - просто фатально не везло!

Какое-то время наш дом оставался единственной пятиэтажкой на нашей улице, и гордо стоял в окружении заборов и сараев. А нашим двором стала стройплощадка. Мы лазали по строящимся домам, прыгали с крыш сараев или из окон строящегося дома на кучи песка. Со второго, а, кто посмелее - так и с третьего этажа. Как мы не переломали себе тогда руки-ноги - ума не приложу!

Поначалу, мне новый двор не очень понравился - да и как могла понравиться стройплощадка, весной и осенью утопавшая в грязи. Большую часть времени я по-прежнему проводил в своём старом дворике. Благо, до него было рукой подать: через стройку, мимо бараков … ( Да-да, в том месте, где долгие годы (лет 15) был долгострой бассейна, а теперь огромный магазин «Евроопт», в 70-х ещё стояли бараки, и в них жили люди; я тоже жил там почти год, когда в нашем доме на Ленинской делали капремонт. Вот только после ремонта мы там прожили чуть больше года - вскоре деду дали новую квартиру.) Так вот - через стройку, мимо бараков, перелезть через забор в школьный двор (школа моя, третья - у нас в городе всё рядом). А там - через дорогу - и вот он, мой двор!

Но, постепенно, и в новом дворе я перезнакомился с ребятами, стали больше общаться. Хотя, у каждого тоже был свой «старый двор», куда они периодически ходили. Двор постепенно становился двором - заселили ещё один дом - 4-б, потом ещё - 2-а… Исчезли стройплощадки, во дворе появились беседки, лавочки у подъездов. Мужики сколотили стол, вкопали рядом скамейки - и стучали в домино. Двор начинал жить своей жизнью. Отсутствие своего сада мне ( и не только) частично компенсировал сад Садовника. Там прямо вдоль забора росли кусты смородины и крыжовника, яблони свешивали свои ветви прямо через забор. Залезать внутрь сада, за забор, было опасно - там бегали две овчарки. Место огородов заняло соседнее болото - как и на огородах, мы там строили шалаши, жгли костры… Даже моему шикарному сараю нашлась, пусть неравноценная, но замена - в доме был подвал. Поначалу это был огромный подвал, он тянулся под всем домом, и его можно было пройти насквозь. По сторонам длинного коридора были маленькие сараюшки жильцов. Потом жильцы сами сделали перегородки между подъездами. Нам повезло - наш сарайчик и соседа дяди Миши оказались в небольшом тупичке. Дед с дядей Мишей навесили дверь - и в результате у нас оказалось два маленьких сарайчика с отдельным входом плюс «холл» - помещение размером шесть или семь квадратных метров. В маленьких сараюшках хранились заготовки на зиму, картошка. А «холл» скоро оказался практически в моём полном распоряжении. Соседи им практически не пользовались, зато я чего там только не организовывал! Поначалу эта была мастерская: дед провёл свет; через «холл» вдоль стен проходили трубы теплотрассы - так что там даже зимой было тепло. Подвал был не совсем под землёй, а лишь на треть - поэтому в стене было слуховое окошко - вот тебе и естественная вентиляция. Именно в этом подвале я возился со своими велосипедами. Позже внешний вид подвала значительно преобразился - по мере покупки новых вещей, старые перекочевали в подвал. Так там, помимо верстака, появился старенький, но вполне себе ещё ничего диван, кресло, столик. Купили новый шкаф - старый я разобрал и обшил панелями стену. Одна дверца от шкафа была с зеркалом во весь рост - пусть и тусклым, но для подвала пойдёт! Короче, из мастерской подвал превращался в кают-кампанию, и мы там проводили немало времени. Плюс ко всему, он находился прямо под моей комнатой. Если маме нужно было меня позвать - она просто стучала шваброй в пол. Я даже мечтал когда-нибудь пробить в полу люк, сделать лестницу - у меня бы была комната в двух уровнях! Конечно, эти мечты были сродни Маниловским - им не суждено было воплотиться в жизнь.

Правда, плюсом расположение подвала прямо под моей комнатой было до тех пор, пока он был мастерской. Для кают-компании это уже был скорее минус! Не буду подробно рассказывать, как мы проводили время в этой кают-компании; как говорится: есть что вспомнить - внукам рассказать нечего! Скажу лишь, что когда я уезжал в Минск, ребята меня сильно просили оставить им ключи от подвала. Ох, не велосипеды они там собирались ремонтировать! Но, я чту уголовный кодекс, и ключи им не оставил… Ну, не прельщала меня роль содержателя «малины»)))

Но главным достоинством нашего двора оказалось то, что торцом он выходил на хлебозавод. Так что главным запахом двора был запах свежего хлеба. Заводской забор тогда был не высоким - через него перелез бы и первоклассник. А уж мы-то лазить по заборам умели - дай Бог! Нет, мы не голодали, но запах свежего хлеба кружил наши головы. Мы не воровали хлеб - боже упаси. Мы просто перелезали через забор, а работницы через окна, открытые настежь летом и слегка приоткрытые даже зимой, охотно угощали нас свежим, душистым, только что испечённым хлебом. Нам и тут повезло - за забором находился цех, который выпекал не какие-то там скучные кирпичики чёрного хлеба, а самые настоящие сдобные батоны и булочки.

Жизнь во дворе протекала размеренно, почти патриархально.Сохнущее на верёвках бельё хлопает на ветру, как паруса. У подъездов сидят бабушки, вяжут или просто общаются, обсуждая цены на рынке и наличие (точнее - отсутствие) продуктов в магазинах. Малыши возятся в песочницах; мужики степенно покуривают в беседках, обсуждают футбол и стучат в домино. Иногда они подозрительно притихают, кучкуются, из беседки доносится подозрительное булькание. После нескольких таких процедур как то подозрительно громко начинают стучасть костяшками домино, и уж очень громко начинает звучать в тиши двора их радостный победный клич: «Рыба!»Тогда выходят жёны - и уводят мужиков по домам, смотреть программу «Время» или вечерний фильм. А их место в беседках занимает молодёжь с гитарой.

Но было в жизни двора два события, регулярно нарушавшие его размеренную жизнь. Первое происходило регулярно, трижды в неделю, и называлось «мусрка приехала». Теоретически, пропустить её приезд было трудно: она приезжала в определённое время (хотя, иногда и опаздывала). А, заезжая во двор, сигналила так, что и мёртвого подняла бы.Но всё равно хозяйки с вёдрами начинали собираться у подъездов чуть ле не за час до времени её появления. Так влюблённый спешит на свидание, боясь опоздать.Не знаю, были ли влюблены хозяйки в водителя мусоровоза, но на свидание с ним они выходили заранее. А как же - это ведь повод оторваться от домашних дел, поговорить с соседками и обсудить поседние дворовые новости.

- А у Аньки-то опять новый ухажёр!

- А Мишка-то опять курил за сараями!

- А Васька-то вчеро опять пришёл пьяный и гонял жену…

- А Валерка видать опять набедокурил… Или двойку принёс. Лупил его Семён вчера…

Новости во дворе скрыть было трудно - с ранней весны и до поздней осени окна почти во всех квартирах были открыты настежь; и звуки из запахи доносилися прямо на улицу.Поэтому по запахам всегда можно было знать, кто что готовит на обед. А по звукам - кто что смотрит по телевизору. Впрочем, по телевизору тогда все смотрели одно и то же - две телепрограммы не оставляли нам особого выбора.

Может, потому, что любое событие сразу становилось достоянием двора, скандалы с руганью и битьём посуды были редкостью.

Вторым событием, нарушавшем нашу дворовую пастораль, был приезд старьёвщика. Этот не сигналил о своём прибытии - да и нечем ему было сигналить. Приезжал он на подводе, которую волокла старая усталая лошадь с грустными глазами. Старьёвщик был по-совместительству ещё и точильщиком. Остановив своего «скакуна» посреди двора, он громко и уныло кричал немного нараспев:

- Тооочииить ножи-нооожницы! Паааять- починяяяять!... Стааарое берём! Взамен на тряпьё у него можно было получить дефицитные крышки для закток, лезвия для бритья, ещё какую-то мелочёвку. Если у старьёвщика оказывались лезвия "Спутник" - это было за счастье! Потому что были ещё "Нева" - легче было сбрить бороду паяльной лампой, чем этой "Невой"... Я, конечно, в те годы ещё не брился, но лезвия эти и потом ещё застать успел. Нас же, детей, интересовали карандаши или диковинные тогда фломастеры. Ну и возможность погладить лошадь и угостить её морковкой или краюхой хлеба. Лошадь была настолько худа, что, похоже, она и питалась только этим подаянием…

Вот так я постепенно обживался в Новом Дворе. Не забывая Старый, я уже начинал любить и этот.

И именно этот двор подарил мне моего лучшего друга, с которым мы дружим до сих пор. Уже почти 40 лет! Он и до сих пор живёт в том дворе, в доме 4-б, мой друг Вовка! Это для других он теперь Владимир Петрович, а для меня он всегда - тот же «Вовка с 4-б». Это с ним мы вместе сбегали с уроков и ездили к нему на дачу, в посёлок Индустриальный (а тогда попросту - на ЖБИ). Это с ним часто получали синяки, провожая девчонок в тыл врага. Синяки мы всегда делили по братски: если у Вовки фингал под левым глазом - у меня обязательно под правым, и наоборот. Наверное, потому что и дрались мы с ним плечом к плечу.

Счастья тебе и долгих лет, Вовка. Ты - хранитель нашего двора; может, потому, что ты там живёшь, двор почти не изменился. Только выросли деревья, исчезли беседки, да появились железные двери на подъездах - примета времени. А в наше время даже двери квартир днём не запирались.

Друг мой, Вовка, именно тебе я посвящаю эти строки.

И девочке Свете с третьего этажа, с которой мы вместе осваивали велик её отца. Она была верной спутницей всех наших игр: и по стройкам лазала наравне с нами, и с крыши сарая прыгала. Пока однажды вдруг не выросла и не превратилась в симпатичную девушку. И уже было неудобно хлопнуть её по плечу и сказать:

- Светка, айда на болото шалаш строить! Или, лучше на великах на озеро?

Теперь Светка уже бабушка, и живёт очень далеко - в Якутске.

И девочке Лере, чьё имя много лет весь город мог прочесть на трубе котельной; чуть ниже облаков, но выше любой крыши в городе.

И ещё многим-многим другим, чьи имена не названы - но они незримо присутствуют в этой книге.

И, конечно, эти строки я посвящаю ГОРОДУ МОЕГО ДЕТСТВА. И теперешней Лиде, такой красивой и современной - и такой не похожей на мою, ту, из детской памяти.

Вот такая у меня получилась Вечность, вмещённая во временной отрезок «ОТ» и «ДО»

Мой старый двор! Как было всё давно...
Две старых покосившихся беседки.
На лавочках судачили соседки,
И мужики стучали в домино.

А во дворе - верёвки для белья.
А мы среди белья в футбол играли.
И наволочки нам рукоплескали,
А на воротах - чья-то простыня.

И с матерком гонял нас от души
Там чей-то папа, как солдатик стойкий...
А мы же всей ватагой шли на стройку,
Иль на болото - строить шалаши.

А в январе - двор ёлками завален.
Из снега крепость средь двора стоит.
На штурм, друзья! И град снежков летит!
Но раздаётся смех из-под развалин.

Но время тащит годы, словно вор.
И мы менялись. Может быть - взрослели.
И о любви мечтали мы в апреле,
И тесным нам казался милый двор.

Теперь всё это - как далёкий сон.
Взрослели мы, влюблялись и мечтали.
В чужой мы двор девчонок провожали,
Но это - уже вражеский район!

И возвращались вечно в синяках,
Которые носили как медали:
Подумаешь - слегка по роже дали!
Но вкус-то поцелуя на губах!

Опять плывут куда-то облака.
Я жду Любви. Я беспредельно молод.
И тесен мне уже не Двор, а Город,
И вслед мне машет мамина рука.

И в путь я отправляюсь налегке,
Перевернув ещё одну страницу.
И я теперь уже живу в столице,
А Двор остался где-то вдалеке.

Туда вернуться вновь не суждено...
Кого-то -нет. А те - уже далече.
Ну что же, безусловно, время лечит.
А жизнь - лишь чёрно-белое кино.

Так что ж забыть мне память не даёт
тот двор? Скажи-ка, зрелость, сделай милость...
Там где-то моё детство заблудилось,
И лучший друг по-прежнему живёт.

А впрочем - ещё рано на покой...
Туда вернусь... Пусть даже - в мираже.
И девочка на третьем этаже
С балкона вновь помашет мне рукой. 5 ноя 2011 в 13:23

Грустно, когда приезжаешь в СВОЙ город - а он уже не твой... А того города просто НЕТ. Он сохранился, как географическое название - но это уже не ТОТ город...

Брожу по улицам знакомым,
Пытаясь подобрать слова.
Я не в гостях - но и не дома
На Шубина, 4-А.

Я просто обхожу дозором
Свой старый дом и старый двор.
Но город мой украден вором.
И Время - этот странный вор.

Брожу по улицам знакомым -
Но точно знаю наперед,
Что нет беседки возле дома,
И в ней меня никто не ждёт.

Но память помнит, как всё было:
Каким большим казался двор...
Как ярко мне окно светило,
Каким высоким был забор!

Как сократились расстоянья...
Но так же дорог старый дом.
Как жаль, что эти вот свиданья
Мы оставляем на потом.

Хоть город стал красивей даже-
Но, мне-то ТОТ приходит в сны.
И, примечаю все пропажи,
Не замечая новизны.

Вот магазин переназвали:
"Универсам" - а был продмаг.
А мы его "стекляшкой" звали,
И забегали просто так.

Не тонет память в водах Стикса...
Вот - был когда-то детский сад...
Лишь мальчик с девочкой из гипса
Как прежде на посту стоят.

А значит - место есть надежде,
И благодарен я судьбе,
За то, что друг живёт, как прежде,
На Шубина, 4-Б
19.05.13.

Ещё одна глава: ИГРЫ НАШЕГО ДЕТСТВА

Вряд ли меня поймёт нынешнее поколение, выросшее на компьютерных играх. Они смело могут пропустить эту главу. Но, я пишу не для них.
Это сейчас во дворах можно увидеть лишь мамочек с колясками да неизменных бабушек у подъездов. Иногда кажется, что мы выросли - а старушки всё те же.Только чуть больше стало морщин возле глаз, да из бабушек они превратились в прабабушек.Правда, это только кажется - те бабушки, из нашего детства, уже давно умерли. Кто-то из них успел стать пра, кто-то нет. Моя бабушка успела - но правнучку так и не увидела; за несколько лет до этого радостного события она потеряла зрение... Полностью...
А место тех бабушек заняли наши мамы; бывшие тогда такими молодыми - но уже сами ставшие бабушками и даже прабабушками...Дай им Бог здоровья - они хранительницы нашего двора.

В наше время Двор (именно так - с большой буквы) - это было понятие всеобъемлющее и всепоглощающее. Мы там не бывали - мы там жили.С раннего утра и до темноты наши мамы не могли загнать нас домой. Да и что там было делать - дома?
Компьютеров нет. Совсем нет! Телевизор - один на подъезд. К счастливым обладателям этого чудо-ящика мы бегали смотреть мультики или фильмы. Даже названия этих фильмов теперь мало что скажут нашим детям - мы же знали их наизусть! "Четыре танкиста и собака", "Неуловимые". А в "Мире животных" - сериалы про овчарку Лесси, или кенгуру Скиппи. Впрочем, мы и слова-то такого не знали - сериал.
Чуть позже - "Гостья из будущего" (ну кто из ребят не был влюблён в Наташу Гусеву - исполнительницу роли Алисы). "Приключения Электроника" (девочки, признайтесь - вы же были влюблены в Эла и Сыроежкина )

Да и само понятие Двор включало в себя очень много. Фраза "Мама, я пошёл гулять во двор" могла означать что угодно. И местом для игр могло быть что угодно:пустырь за домом служил стадионом, сараи (гаражей во дворах тогда не было), соседняя стройка, болото. Мы не знали тогда новомодного слова "паркур", но именно мы были первооткрывателями этого увлечения! Прыжок с третьего этажа на кучу песка или попытка залезть на верхушку старого тополя, который был выше нашей ещё совсем новой пятиэтажки - это ещё не самые рисковые трюки, которые я проделывал в своём детстве. Слава Богу - мама об этом не знала!
Мобильных тоже не было.Моё окно выходило на противоположную сторону от подъезда, и часто на условный свист или крик "Мишка, выходи!", я выпрыгивал прямо в окно - лень же вокруг дома обходить! Благо - первый этаж.Главное, было не забыть повесить на шею ключ на верёвочке - иначе и домой придётся лезть через окно. Или ждать, пока придёт с работы мама. Она, конечно, сначала отругает, но потом достанет из сумки что-нибудь вкусное - и я вспомню, что с утра ничего не ел, кроме яблок, украденных в соседском саду.

Сам двор был стандартный, похожий и не похожий на тысячи других дворов.
Две беседки. Столик, где стучали в домино мужики, запивая это действо пивом.
Скрипучие качели, горка. Песочница - отрада для малышей. Верёвки для белья.
Как же мы не любили их - эти верёвки, обвешенные свежевыстиранными простынями! Сколько раз наш мяч попадал в эти треклятые простыни,оставляя на снежной белизне грязное пятно! Сколько раз хозяйки этих бывших недавно чистыми простыней, ругали нас!
Однажды сосед дядя Толик проткнул мяч ножиком. Мы ему отомстили - проткнули ему шины велосипеда.Тем же самым ножиком - который вынес из дома его сын Вовка.За давностью лет могу признаться - это я проткнул.Нет уже дяди Толи - не у кого просить прощения.
Но - не футболом единым.
Во дворе, в самых укромных местах - СЕКРЕТЫ. Помните? В земле роется ямка, туда кладётся какая-нибудь дребедень, потом накрывается стёклышком и присыпается землёй. Увлечение "секретами" считалось девчачьим. Но, девочки, могу вам признаться, что мальчишки тоже увлекались. Разве что в в "секрете" хранились не бусинка, цветочек или фантик, а солдатик или пробка от бутылки ("бляшка"). Эх, может в моём дворе до сих пор где-нибудь хранится забытый мной "секрет" с с пластмассовым солдатиком под бутылочным стеклом? Вот найду его - и будет мне счастье!

Но, это не совсем игра - так, забава. Игр тоже хватало.

На крылечке у подъезда с пятью ступеньками играли в "Съедобное - несъедобное". И радовались, если кто-то вместо "кааатлеты" съел "кааакашку"
У того же подъезда, на лавочке - "испорченный телефон", "колечко".
Или - Вам барыня прислала сто копеек, сто рублей и коробочку соплей. И велела - не смеяться, не улыбаться, "да" и "нет" не говорить, чёрное с белым не носить. Вы поедете на бал?
А садовник? " Я садовником родился, не на шутку рассердился. Все цветы мне надоели, кроме Розы".
Асфальт во дворе весь расчерчен в "классики". Кому не хватало места на асфальте - рисовали классики на земле. Это для девчонок - "Классики". Мы же там играли в ножички, и там за кусок земли велась нешуточная борьба. Надо было уметь метать ножик с колена, с локтя, с плеча и с прочих интересных мест. Тот, кто побеждал, захватывал всё пространство. Прям олигарх (хоть и не было тогда такого слова)
А за домом, у сараев, шла игра "по-взрослому" - в "битки" на деньги. За неимением карманных денег игра могла называться "в бляшки" - деньги заменялись на блестящие бутылочные пробки от пива или лимонада.Пробки клепали специальной битой, загибая края, чтобы они напоминали монеты.Биты, кстати, тоже делали сами. Было два варианта. Первый - баночка из-под гуталина, наполненная землёй. Но это - не высший сорт.Шиком считалась бита, выплавленная из олова или свинца на костре в консервной банке из старых аккумуляторов.Делалось это так:в земле делалась ямка, которая заполнялась расплавленным оловом. Кстати, таким же способом мы создавали солдатиков: готовый пластмассовый солдатик из магазина утаптывался в землю - получалась хоть и убогая, но форма. Потом эта форма заливалась расплавом - и вот вам, получите!Армия не хуже магазинной. Маленькими солдатиками можно было играть, а большим, судя по их весу, можно было завалить медведя, если бы он вздумал забрести в наш двор.

Но игры на деньги - почти запрещённые; потому-то и играли в них за сараями. Во дворе же королевой игр была игра в прятки. Сначала нужно посчитаться - надо же знать, кому водить.
"На золотом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой? Говори поскорей - не задерживай добрых и честных людей"
Мест, где можно было спрятаться, во дворе хватало. Годились и заросли сирени, и клумбы у подъездов. Двор утопал в зелени - а много ли места надо маленькому человеку, чтобы спрятаться? Я тогда вообще мог укрыться за любым деревом. Это теперь меня выдаст пузо - а тогда даже стройная берёзка могла стать укрытием. Разве что уши торчали.
Игры к нам приходили волнами. Вот прошёл по телику фильм о войне - и вот вам пожалуйста - всю неделю двор играет в войнушку. Или в "казаки-разбойники". Правил никто не знал - да их, наверное, и не было. Мы их устанавливали сами.И для этих игр был уже задействован не только двор, но и окрестные пустыри и стройки. Попробуй-ка выследить врага, поймай, да ещё и пароль узнай!
Потом в кинотеатрах показали целую серию фильмом об индейцах - "Сыновья Большой Медведицы", "Чингачгук - Большой Змей", "Аппачи". И вот - мы уже краснокожие дети прерий.А Гойко Митич - почти национальный герой. В-общем, какой-то там "дорогой Леонид Ильич" - лишь мелкий государственный деятель эпохи Гойко Митича!
У всех окрестных кур, уток и даже голубей выдёргивались перья для ожерелья вождя.Вскоре соседские куры стали узнавать нас в лицо, и прятаться при нашем появлении. Самодельные луки и стрелы с примотанным изолентой гвоздём, чтобы втыкались в дерево или стену сарая, стали новыми атрибутами наших игр.
Кстати, однажды с другом на озере возле дач мы из такого лука завалили таки дикую утку.Правда, она не знала, что она дикая - плавала себе у берега, ждала, когда придёт покормить хозяйка... Да, видать, не судьба!)))

Зима дарила нам свои игры.Зимой во дворе строили крепость. По всем правилам фортификации - отцы нам помогали. И стояла эта крепость до самой весны, пока весеннее солнышко не превращало её в талые ручьи.. Если же её и рушили во время вражеского штурма - то потом отстраивали заново вместе с "врагами". И снежные бабы, скатанные в декабре, стояли во дворе до марта, пока не умирали естественным способом - от солнца.
Ну разве что морковку из верхнего шара хулиганы переставят в нижний, превратив снежную бабу в снежного деда.

А через весь двор, уходя в соседний, обязательно пролегала лыжня. Возникала она практически на следующий день после первого настоящего снега. И вела, проходя через несколько соседних дворов к огромной воронке, что осталась ещё с войны от бомбы.. Склоны её местами уже поросли деревьями, но один склон, с лыжнёй и двумя накатанными горками оставался чистым.
Со всех окрестных дворов туда приходила ребятня,чтобы со свистом съехать с этой горы. Не было санок - годился портфель.Или лист фанеры. Да и попа устроит - а синяки на ней до лета сойдут. С горки мы возвращались почти ползком -ноги болели от усталости. Но на мамины слова -"Сядь, сынок, отдохни", я лишь смущённо улыбался - попа после горки болела ещё сильнее, чем ноги. Мама растирала мои окоченевшие ноги и руки махровым полотенцем, отпаивала меня горячим чаем - а я был счастлив. А на батарее тихо плавились сосульки, в которые превратилась моя одежда.
Может, именно та закалка помогла мне, когда я зимой при температуре минус 30 ночевал в палатке. Правда, говорят, что два индейца под одним одеялом не замёрзнут; а я таки в палатке был не один. Но, это уже лирическое отступление.

А лето дарило нам новые игры. "тук-тук, сам за себя" - это прятки.
В футбол играли всем двором - команды собирались легко. Иногда даже играли двор на двор. И даже девчонки участвовали.По крайней мере одна, моя соседка Светка, уж точно была постоянным участником всех наших игр и фулюганств! До тех пор, пока однажды после летних каникул, я не обнаружил с удивлением, что никакая она не сорви-голова, а вполне приятная во всех отношениях симпатичная девушка.За это лето у неё в нужных местах появились окружности и выпуклости.И уже неудобно было хлопнуть её по плечу и сказать: - Светка, айда гонять в футбик! Почему-то хлопнуть хотелось уже не по плечу, а по пятой точке!
Светка теперь живёт далеко от нашего двора - в Якутске. Она уже бабушка.Но этим летом мы встречались с ней в нашем городе, в нашем дворе. так сказать - прошли по местам боевой славы!
Но, это опять лирическое отступление - вернёмся к играм.
Это мужики за столом играли в "козла" - для реальных пацанов была другая игра - в "слона". Делились на две команды, одна команда становилась, уж простите, раком. Вторая команда запрыгивала на них верхом, и первая должна была довезти их до определённой черты.Не довезли, упали - по новой.На команды делились так, чтобы суммарный вес был примерно одинаков. Но всё равно в каждой команде был самый худой и самый толстый. И главная хитрость заключалась в том, чтобы самый толстый оседлал самого худого. Я тогда был самым худым. Ох и натерпелся же я. Как я тогда хотел стать толстым - и отомстить. Мечта сбылась - я стал толстым. Но... Недавно приезжал в город детства, встречался с ребятами. С теми, кто ещё жив и живёт во дворе. Приятно, что несмотря на наметившийся живот, я по прежнему оказался самым худым. А неприятно то, что не так и много осталось во дворе образцов для сравнения. Кто-то уехал, а кого-то уже и нет. Где вы, ребята с нашего двора? Сердце, автоаварии и, увы, водка косят нас гораздо быстрее, чем возраст...

Но, опять я отвлёкся...
Вспомнить ВСЕ игры - просто не реально.
"Ручеёк", "Море волнуется", "три - пятнадцать", "семь -сорок"
Впрочем, вру - "семь сорок" - это уже не игра, это песня, которую любил играть на баяне подвыпивший сосед дядя Яша.
Но у нас - свои песни.И не под какой-то там баян - под гитару. И не важно, что все песни игрались на трёх "блатных" аккордах, а у гитариста иногда не было ни слуха, ни голоса.Зато - "хорошо поёт - громко" И, главное, с душой. Песни были в основном так называемые "блатные" Или - жалостливые. О любви. И обязательно - о несчастной. "У беды глаза зелёные", "Иволга", "В Кейптаунском порту" - не самые худшие песни нашего детства.

Но, я опять отвлёкся от темы - слишком многое хочется вспомнить.
Сколько же их было - игр нашего детства!
Уже сами названия игр для "поколения пепси" будут звучать как слова на вымершем языке - примерно как для людей, не имеющих отношения к медицине, звучит латынь.
Бэрак (даже дразнилка такая была: "Бэрак, Бэрак, дай цукерок!» Впрочем, похоже, что "Бэрак" это наше местное название - слово "цукерки" (конфеты) - чисто белорусское ) - но игра чем-то похожа на салки.Нужно было догнать человека и "засАлить" (не засолить:-) ) "
Штандер, Хали-хало, Калим-баба - зачем слуга? пришить рукава. на чьи бока? на пятый-десятый нам Мишу сюда.
Кто знает, что значили эти слова? Кто такой "Калим -баба"? И почему он "бабА" , а не "бАба"?
Мы не задумывались - мы просто играли.
Это теперь, став седым, бородатым и пузатым, я задумался.
Но, игры моего детства по-прежнему со мной.
Правда, с тех пор, как моей женой стала девушка по имени Роза, я больше не играю в садовника.
Но, я до сих пор играю в прятки - с возрастом.
Приходя на рынок, я играю в "съедобное-несъедобное"
Мой диалог с начальником - сплошная игра в "испорченный телефон"
А приходя на выборы, я вспоминаю фразу "калим-баба, кому слуга?!
А главное, до сих пор, садясь на велосипед, я усиленно кручу педали, надеясь, что он привезёт меня обратно в детство.
А, может, когда-нибудь привезёт?
21 сен 2013 в 22:07

Ещё одна глава. Праздники нашего детства

Меняются времена - и не бывает в этом мире ничего вечного. Появляются исчезают с карты мира страны. Канул в вечность утонувшей Атлантидой и Советский Союз.
И у каждого времени - свои праздники. Одни из праздников, отмечавшихся в моём детстве, канули в Лету вместе со страной, их породившей. Другие отмечаются до сих пор, иногда вовсе изменив свой первоначальный смысл…Я попытаюсь вспомнить их все - такими, какими они мне запомнились. По-возможности - беспристрастно… Насколько это возможно из сегодняшнего дня.
Неплохим путеводителем по праздникам тех лет мог бы стать отрывной календарь - если бы до сих пор сохранилась мода на них… А в 60-70- 80-е годы такой календарь висел на стенке в каждом приличном доме. Даже не просто на стенке - для этих календарей продавали специальные картонки с петелькой, чтобы повесить на стену. Внизу к картонке крепился календарь, красивый и пузатый в начале года. А в верхней части была какая-нибудь картинка, чаще всего - репродукция известной картины. В моём доме, как теперь вспоминается, это была репродукция «Всадницы» Карла Брюллова.
Календарь, кроме своей основной функции, был ещё и источником знаний
Полезный совет. Басня. Биография . Еще один совет. Праздник - день работника торговли. Лечебные свойства меда... Конечно, удержать все это в голове совершенно невозможно. Да оно и забывалось сразу после прочтения. Но из этого как мозаика складывалась картина громадного мира, где каждому событию свой срок, а каждый день имеет смысл и назначение.
Из календаря советские люди узнавали объемы добычи нефти и выплавки чугуна. О том, как в Америке угнетают негров, и когда китайские товарищи рассчитывают достроить коммунизм. Календарь всегда шел рука об руку с политикой.
А люди от политики далекие крутили из календаря цигарки и использовали его как неисчерпаемый источник разного рода поводов. Жаль, увлёкшись политикой, издатели не сообразили печатать там тосты - тиражи, и без того не маленькие, выросли бы в разы! А что? Праздников в те времена было мало - а культура пития хромала. А так глянул в календарь: что у нас за праздник сегодня? А-а-а, день работника лёгенькой промышленности! А вот и тост в тему! День культработника? - Ну, за культурку! День музейного работника? - Ну, за искусство!!! Хороша идея; только, боюсь, в наше время её уже давно запатентовали - и воплотили в жизнь…
Но, это я увлёкся - и отвлёкся. Вернёмся к праздникам - ведь на стенке у нас висит свеженький, толстенький, пахнущий типографской краской календарь на тысяча девятьсот шестьдесят какой-то год. Или семьдесят какой-то - они в те годы не очень-то отличались.
Короче - По-е-ха-лииии!!!!
Открываем календарь - начинается январь!

Первый лист календаря - и сразу праздничный. Самый лучший праздник всех времён и народов - Новый год! Хотя, если разобраться - то чему радоваться? Тому, что стали на год взрослее? Нет, мы стали на один год ближе к коммунизму - он уже не за горами! Мы движемся к нему семимильными шагами, и поэтому некоторые продукты и товары за нами не поспевают. Но, не смотря на постоянные временные трудности, это праздник очень добрый и светлый. Даже взрослые замирают в ожидании чуда - что уж говорить о детях!
Традиции встречи Нового года практически не изменились с тех лет. Только тогда страна не входила в штопор до старого Нового года - не было такой традиции. 2 января все трудящиеся Советского Cоюза в едином порыве, слегка опохмелившись, шли на работу. В остальном - почти без изменений: ёлка, куранты, шампанское, оливье, мандарины. Остальное - в зависимости от толщины кошелька. Впрочем, тогда они у большинства не очень-то отличались по толщине.
Звон курантов предваряла речь вождя. Так получилось, что в моём детстве и даже в юности он был неизменен (или несменяем) - вот что значит стабильность! Мы не слушали, о чём он говорил. А, может, и слушали - но не очень понимали. Он говорил об успехах, о достижениях… Нам, детям, это было неважно. Главное - на столе мандарины (за которыми мама стояла в очереди три часа) - это ли не успех? И салат «оливье», зелёный горошек для которого дед получил в магазине для ветеранов - это ли не достижение?
В половине первого я отправлялся спать, чтобы утром проснуться как можно раньше - и найти под ёлкой подарок: игрушку, книжку, конфеты. Взрослые оставались смотреть «Голубой огонёк». Впрочем - вру: новогодний «Голубой огонёк» вошёл в мою жизнь несколько позже - году в 68 или 69, вместе с чёрно-белым телевизором «Горизонт». По мере моего взросления время новогоднего отхода ко сну менялось: чем я становился взрослее - тем позже ложился. А к тому времени, как в новогоднею ночь по телевизору стали крутить «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады», я уже вступил в пору отрочества, и мог смотреть телевизор сколько угодно… Теоретически… Потому что телик стоял в комнате деда с бабушкой - а они ложились почивать сразу после «Голубого огонька»; ничего не поделаешь - сила привычки. Сколько же боёв местного значения я провёл (с переменным успехом) за право посмотреть эти «Мелодии и ритмы» «одним глазком» и при почти выключенном звуке…
1 января просыпались поздно. (по крайней мере, до тех пор, пока я ждал подарки под ёдкой, я 1 января вставал первый). Днём ходили в гости к соседям; или они приходили к нам. А уже второго числа сказка заканчивалась - и наступали будни: взрослым - на работу, детям - в детский сад. И только школьники продлевали себе праздничное безделье - у них были каникулы. Собственно, в детстве Новый год никогда не ограничивался лишь новогодней ночью - утренники в детском саду, у мамы и у деда на работе растягивали это волшебство минимум на неделю. Но, сколько бы не растягивать праздник -он всё равно кончается… вот и всё - погасли свечи.
Нет, не всё. Ещё одно воспоминание из детства, в достоверности которого я, впрочем, не очень уверен: тогда почему-то в Новогоднюю Ночь ОБЯЗАТЕЛЬНО шёл снег!!!

Быстро пролетал январь с его каникулами, близился к концу февраль с его простудами…
И вот, страна уже в ожидании очередного праздника. Даже двух, сменяющих друг друга - 23 февраля и 8 Марта, День Советской Армии и международный день солидарности трудящихся женщин; своеобразные «инь-янь», «эМ» и «Жо».
Это теперь 23 февраля с праздником поздравляют всех: от зелёных пацанов до седых ветеранов, от бравых боевых генералов до завзятых пацифистов. А 8 марта подарки получают даже те женщины, что ни дня не проработали в своей жизни.
В моём детстве и отрочестве ещё помнилась подоплёка этих праздников - хотя и тогда она была уже несколько смазана. Хотя, это, наверное, и хорошо: есть просто мужской и женский праздники.Нет, конечно, любить друг друга надо всегда, а не в определённые календарём дни. Но, всё же, пускай хоть раз в году даже последний очкастый «ботан», никогда не защищавший Родину, почувствует себя мужчиной. А каждая женщина почувствует себя Женщиной. Именно так - с большой буквы!
А отмечали эти праздники так ( не скажу за всю страну - так отмечали в моём городе детства; хотя, мой город ничем не отличался от сотен других городов - значит и прздники там отмечались по единому образцу)
23 февраля. В этот день проходило торжественное мероприятие в гарнизонном Доме офицеров (всё же у нас в городе два военных городка). Всё как положено:
1)торжественная часть.
2)праздничный концерт.
3) танцы.
Работает буфет.

Концерт проводился силами местных художественных самодеятелей, с привлечением местных школьников. Я в то время неплохо декламировал стихи - и несколько раз попадал на эти мероприятия. Правда, предварительно нас несколько недель по нескольку часов в день гоняли на репетиции. Зато потом кормили в горкомовском буфете!.
8 марта - снова торжественное заседание в том же Доме офицеров или в Доме культуры. (там я тоже читал стихи; но уже не про армию, а про трудовой женский подвиг. Хотя, хотелось про маму). Там чествовали женщин-тружениц, ударниц и передовиц производства. Но, именно в этих стенах и заканчивалось то значение праздника, которое когда-то вложила в него неистовая Клара Цеткин. Отстрелявшись на официальном мероприятии, мы шли поздравлять своих мам, бабушек, сестёр, одноклассниц. Подозреваю, что и все ударницы после торжественных мероприятий становились просто женщинами. И даже привлекательными.
Да и вообще, 8 Марта отмечалось как-то по-домашнему; вся патетика заканчивалась за дверями зала для торжественных собраний. А так 7 марта на работе поздравляли коллег, в школе - одноклассниц. А именно 8 марта отмечали дома. От меня для мамы и бабушки - что-нибудь сделанное своими руками (до сих пор у мамы хранится пингвинёнок, сделанный мною на уроках труда во 2 или 3 классе). От деда бабушке и дочкам - духи «Красная Москва»
23 февраля и 7 марта были рабочими днями. Но на работу в эти дни наши люди шли, как на праздник - а по праздникам наши люди не работают! Знаю это по рассказам; а позднее - и по собственному опыту.
В школе тоже отмечали эти праздники. Поздравление выглядело примерно так: на собранные деньги покупались подарки для всех (чтобы без обид). Ну а дальше, всё что сверх обязательного подарка - исключительно по симпатиям.
Нам, мальчишкам, было проще с выбором того, кого необходимо поздравить: ведь 23 февраля раньше чем 8 марта. Поздравляли того, кто поздравил тебя - плюс по личным симпатиям. Чаще всего оба этих критерия совпадали - симпатии в основном были устойчивыми. Но, иногда бывали и приятные неожиданности, когда поздравление получал от той, от которой даже не ожидал. Это было почти равносильно признанию в любви.
Были и просто неожиданности. К примеру, мне однажды на 23 подарил книжку мой сосед по дому и по парте. Ничего личного - просто дружили. Это в наше испорченное время могут понять не так…Правда, на 8 марта я его в ответ почему-то не поздравил.

Подарки были непритязательными: открытка, сувенир, книжка. Книжка - обязательно с подписью на титульном листе: Мише в день 23 февраля от одноклассницы такой-то. И - автограф. Так что у меня до сих пор хранится томик стихов Пушкина с автографом!
Хотя, главная интрига была тогда, когда получал книжку или открытку без подписи! Приходилось втихаря заглядывать в тетрадки одноклассниц, сличая почерк!

Но, поехали дальше. И вот тут уж точно - "Поехали!" Потому что одним из героев этих воспоминаний будет и автор этой фразы. Да, на календаре - 12 апреля. День космонавтики.
Это не был красный день календаря. Но как же мы гордились успехами страны в космосе!
Ещё бы!!!
Первый спутник - наш!
Белка и Стрелка - тоже наши советские собаки!
Первая женщина в космосе, Валентина Терешкова, "Чайка" - такие у неё были космические позывные, тоже наша.
Первая стыковка на орбите, первый выход Леонова в открытый космос, первый групповой полёт.
Даже первая космическая семья - Андриан Николаев и Валентина Терешкова, тоже наша!!! С ума сойти - их соединил космос! Воистину, браки заключаются на небесах. (гораздо позже мы узнали, что на этом браке настоял Хрущёв, и брак был экспериментом)
Всех космонавтов знали по именам, ими гордились. И - называли их именами детей. Теоретически, и я мог бы родиться Юрой, если бы отец, умерший незадолго до моего рождения, не сказал: - Миша. Зато сколько среди моих ровесников было Юр! Энтузиазм был таков, что я до сих пор удивлён, почему среди девочек, родившихся в год полёта Белки и Стрелки, не встречаются такие имена! Были же у нас Пятитонка и Драздроперма (Да здравствует первое мая - если кто не в курсе)
Гибель космонавтов воспринималась как личная трагедия. По Гагарину, Комарову, Добровольскому, Волкову и Пацаеву скорбела вся страна.
А о том, что и американцы, в общем-то, тоже осваивают космос, мы узнали лишь после совместного полёта "Союз" - "Апполон".

А в те годы самой популярной песней была

Я верю, друзья, караваны ракет
Помчат нас вперёд от звезды до звезды.
На пыльных тропинках далёких планет
Останутся наши следы.

Даже когда Владимира Войновича, автора слов, выперли из страны, песня продолжала звучать - только уже имя автора текста не называлось.
А я же искренне верил в то, что когда вырасту - обязательно побываю в космосе. Слетать в космос мне казалось реальнее, чем слетать в Америку или Израиль...Да хотя бы съездить в Польшу или Болгарию... А как же - ведь совсем скоро "И на марсе будут яблони цвести!" А значит, что слетать в космос будет также легко, как сейчас в Москву... Ну ладно, пускай не в Москву, а во Владивосток... Прошли годы, и оказалось, что в Израиль или Америку всё-таки слетать проще...

Но, и этот лист календаря уже оторван. Сейчас космонавт - обычная специальность; разве что редкая... А мальчишки мечтают стать не космонавтами, а бизнесменами... Эх, пацаны нулевых, жалко мне вас - романтика навсегда ушла из вашей жизни...
А у нас на календаре уже вовсю разгулялась Весна. А это значит, что на календаре 1 Мая - день международной солидарности трудящихся. Как говорится: Мир. Труд. Май. Из всех этих слов мне всегда больше нравился Май. Весна потому что.
Главной приметой Первомая была демонстрация достижений. Бодро и весело колонны предприятий и школ под крики "Ура" проходили по главной и единственной площади города. Я не ёрничаю - действительно бодро и весело - весна потому что.
До выхода на площадь колонны долго стояли на прилегающих боковых улицах, перемешиваясь и общаясь. Работяги забегали в соседние дворы, чтобы принять по 100 грамм. Мы же, уже почти половозрелые школьники, обращали своё внимание на колонны школ из других районов. "Смотри, смотри! А вон та рыженькая из 8-й школы очень даже!" - "Ага. Но вон та блондинка с розовым шариком лучше". А как же - весна потому что!
Потом колонны выходили на площадь и проходили мимо трибуны, с которой ласково махали нам рукой местные партийные вожди. А голос из репродуктора надрывался:
- На площадь выходят советские школьники! Ура!
В дружном ответном рёве отдельных голосов не слышно, и мы развлекались тем, что кричали в ответ "Козёл!" Вот интересно, а что было бы, если бы "козёл" закричали не 2-3 человека, а все? Ну, чисто гипотетически - а вдруг наше хулиганство заразно?
Но, местный Левитан (тот, который Юрий) нас, естественно, не слышал. А, может, лозунги вообще были записаны на плёнку. И голос продолжал вещать с надрывом:
- На площадь выходит колонна завода "Лидсельмаш" Ура!
Колонна не просто выходила - впереди ехал комбайн. Как доказательство успехов. И было чем гордиться - лидские комбайны "Нива" покупали многие страны.
Следом шла машина завода электроизделий, вся обвешанная сверкающими лампочками.
Молокозавод вёз на машине живую корову! Эх, зря не доили в процессе!
А вот мясокомбинат вёз почему-то фанерного быка. И всем становилось ясно, что с мясом мы опять пролетаем, как фанера над Парижем.
Но, демонстрацией достижений праздник не заканчивался. Была и вторая часть - маёвка. Дед работал тогда начальником отдела сбыта на "Лидсельмаше". Завод выделял автобусы для сотрудников и членов их семей, и все дружно выезжали на природу. Обычно - на речку. Дитва или Неман. Ох и здорово там было! Может, с этих маёвок и началось моё увлечение походами?

После Первомая читатель (если таковой имеется) ждёт воспоминаний про день Победы. Всему своё время. Ведь моя память вытаскивает из календаря ещё три почти позабытые даты. Может, я что-то и путаю - но специально не лезу в интернет за справкой. Пускай все неточности будут на совести моей дырявой памяти.
Итак, между первым и девятым мая притаились:
1) День печати (5 мая)
2) День радио (6 мая)
3) день рождения Карла Маркса (где-то между ними)

Сам не знаю, почему всплыли в памяти эти даты. Но, раз уж всплыли, то спасибо Попову за радио, Ильичу - за "Искру", а Марксу - за Энгельса... Или - за манифест: ведь призрак до сих пор бродит где-то по Европе. А перевалочная база у него - у нас в Беларуси.
Кстати, почему день издания большевистской газеты "Искра", из которой возгорелось пламя, переросшее в пожар, считался Днём печати - для меня до сих пор загадка. Чай, Ильич не первопечатник, не Иван Фёдоров, не Франциск Скорина... Даже не Кирилл и Мефодий. Ох, чудны дела твои, Господи!

Ну да ладно: сорвали листки - и забыли.
На календаре уже 9 мая - День Победы! Гремят военные оркестры, звучат военные песни.
У нас в городе не было таких военных парадов, как в Москве или в Минске. Но шествие ветеранов было обязательно Ещё живы наши отцы и деды, прошедшие ту войну. . Они идут в праздничных колоннах, звеня орденами и медалями, полученными не за выслугу лет или к юбилею, а настоящими, боевыми. А с ними в колонне, крепко держа за руку деда, иду и я.
У моего деда было три боевых награды: За Отвагу, За взятие Кенигсберга и За победу над Германией. Я тогда не понимал, почему деду так дороги эти невзрачные потёртые медали. Ведь вот же как красиво смотрятся эти, новенькие и блестящие: ХХ лет Победы, 100 лет Ленину... Но, дед гордился именно этими. Позже я узнал, что его представляли и к ордену. Но, помешали пятая графа и беспартийность. В партию дед всё же вступил - но не во время войны, а в Хрущёвскую оттепель. И орден он получил - но уже незадолго до смерти, к очередному юбилею. Позже к ряду юбилейных медалей добавилась ещё одна - "Ветеран Труда". Не знаю, давали эту медаль тем, кто действительно хорошо трудился, или всем, кто в нашей стране смог дожить до пенсии, но дед этой медалью гордился.
Хоронили деда с военным оркестром, почётным караулом и салютом - военкомат организовал похороны ветерана. И на подушечках несли награды; те самые - невзрачные, потёртые, но боевые.
А праздник День Победы и поныне свят. И ныне, и присно, и во веки веков!

Днём Победы заканчивались праздники первого полугодия. Во всяком случае - официальные. Те , что в календаре рисовались красным цветом и были выходными. Но это не значит, что праздников не было.
Во-первых - 19 мая, день пионерии. А во-вторых - 1 июня, день защиты детей.
Я их ставлю рядом, потому что в моём городе во времена моего детства их отмечали почти одинаково. В оба этих дня красный пионерский галстук служил нам пропуском на бесплатное посещение кинотеатра (утренний сеанс), бесплатным билетом в парке на все детские аттракционы (ох и очереди же там выстраивались!) и даже заменял талончик на презд в общественном транспорте. Правда, в городе было всего 6 автобусных маршрутов, и ездить особо было некуда. В Южный городок - посмотреть на самолёты (там стояла воинская часть - лётчики). В Северный городок - уж и не припомню, что там было интересного, кроме забора воинской части и постовых с «калашами» на КПП. Или, просто так - на любом маршруте от конечной до конечной. Бесплатно же - и никакой кондуктор не высадит нас, если мы едем без билета, зажав в кулаке сэкономленный пятак. На мороженное.Его, даже при наличии пионерского галстука, бесплатно не продавали…
19 мая заканчивалось большим пионерским костром на городском стадионе. Костёр складывался шалашиком (нет - шалашищем!) из сухих жердей трёх-четырёх метров длинной, обкладывался хворостом и поджигался при большом стечении народа. И под песню «Взвейтесь кострами, синие ночи». Потом были ещё песни, конкурсы, игры. Такой костёр горел долго. Штатный баянист из дома пионеров рвал меха своего инструмента, и принятых заранее триста грамм придавали кураж его исполнительскому таланту. Не зря в Техасе на дверях салунов вывешивали объявления: «Не стреляйте в пианиста - он играет как умеет». Мы и не стреляли, а охрипшими голосами орали:

Ах, картошка, объеденье, денье, денье.
Пионеров идеал, ал, ал.
Тот не знает наслажденья, денья, денья,
Кто картошки не едал, ал, ал…

Или вот это:

Солнце на спицах, синева над головой.
Ветер нам в лица, огибаем шар земной.
Долгие вёрсты, убегающие вдаль.
Сядешь - и просто нажимаешь на педаль.
Даль-даль -даль -даль...

Ну а 1 июня начинался праздник, который всегда с тобой - Летние Каникулы.
3 месяца безделья - это вам не каких-то 3 недели отпуска у взрослых!
Это наш заслуженный отдых - подготовка к пенсии.
Можно пойти на озеро, можно до одури гонять во дворе в футбол или на велике, можно пойти на болото жечь костры и печь картоху, можно не приходить домой к обеду, можно торчать на улице до темноты (и даже немножко дольше). Можно, можно, можно… И так - долгих три месяца. Очень хорошие месяцы: июнь, июль, август. Два из них специально для нас имеют по 31 дню!

Трёхмесячный праздник непослушания заканчивался первого сентября. Правда, как нас не убеждали учителя и родители в том, что 1 сентября - это тоже праздник, в глубине души праздником он всё же не считался. Да, за лето мы немного соскучились по одноклассникам (хотя, большинство из них жило в соседних дворах). Даже, наверное, скучали по школе. Но - снова уроки, домашние задания, классные часы, политинформации… Нет, лето, безусловно, лучше!
Но, втягивались понемногу.
Тем более, что в сентябре нас ждал ещё один праздник - картошка. От неё освобождались младшие классы и выпускные. Остальные в добровольно-принудительном порядке ездили помогать колхозникам убирать урожай.. Мы и убирали, горбатясь на поле, пока сами колхозники вкушали водочку под соседним кустом. В общем-то, праздником поездку на картошку можно назвать чисто условно. И уж девчонки со мной явно не согласятся. Но для меня и для других таких же оболтусов это был почти праздник. Ещё две недели без уроков и на свежем воздухе - это всё же лучше, чем две недели занятий в душном классе, когда душа ещё не отошла от летнего отдыха и рвётся в пампасы… Наверное, именно поэтому на картошке часто завязывались романы с девочками из параллельных классов. В общем, кто-то брал себе справку-освобождение от сельхозработ - я же ездил на них с удовольствием.

Вот как-то незаметно и пролистали мы две трети календаря - изрядно похудел наш отрывной толстяк. Что-то я пропустил случайно, что-то - намеренно. Был, к примеру, такой «праздник», как Всесоюзный Ленинский субботник. Когда все советские люди… как один… в едином порыве… Но, заметки мои всё-таки субъективны. А хорошее, видимо, начинание - работа на благо Родины, ещё тогда было убито партийными функционерами. Когда вместо добровольной работы по благоустройству города были введены обязательные отработки на предприятиях за бесплатно. Вся зарплата - в закрома Родины. В народе такие отработки прозвали «чёрная суббота» - в отличии от «красной» (именно таким цветом отмечались в календаре выходные дни). Так что пускай дедушка Ленин таскает своё бревно в раю или в аду - каждому да по вере его, и по делам воздастся. А я ведь помню, как ещё в начале 70-х в моём дворе соседи дружно и без принуждения выходили на субботник, убирали свой двор, сажали деревья, красили лавочки и заборчики в палисадниках у подъездов. Помню, как мы с мамой долго держали в банке веточку жасмина - пока она не пустила корни. Потом, в субботник, бережно высадили её у подъезда. И через несколько лет у нас под окном каждую весну дурманил запахом куст жасмина. Потом я уехал из города детства. А когда недавно снова приехал туда, оказалось, что никакого куста жасмина там нет. Нет даже палисадника - во время ремонта его весь перекопали, выкорчевали все кусты и деревца и просто засеяли травой. Лет 10т или 12 назад, уже в своём минском дворике, то ли мучимый ностальгией, то ли памятуя, что каждый мужчина должен построить дом, вырастить сына и посадить дерево, я нарыл где-то два саженца - и посадил их возле подъезда. Соседи меня хвалили за инициативу - но смотрели на меня как на инопланетянина. Эти кустики, названные мною «Аля» и «Женя», и сейчас растут возле подъезда; слава Богу, руки наших «озеленителей» до них не добрались.

Мы же подошли к самому трагическому и самому спорному празднику в нашей истории - дню 7 ноября, дню Великой Октябрьской Социалистической Революции. ВОСРу. ( А что? ВОСР - нормальная аббревиатура. Называют же наши чиновники ветеранов Великой Отечественной войны ветеранами ВОВ - и им не стыдно). Кто-то называет его переворотом, кто-то считает главной вехой в истории страны… Я не историк - и не судья. Но - был такой праздник. Для кого-то он праздником остался. У нас в Беларуси это даже по прежнему красный день календаря. Я вижу одно: попытка в России ввести вместо него 4 ноября день национального примирения не удалась. И общество до сих пор расколото - как и тогда, 17-м. Лично для меня это праздник умер - а о мёртвых или хорошо, или ничего. Но, наверное, зря «бежал солдат, бежал матрос». И поздно думать, а как могло быть, если бы.… У Истории «бы» не бывает.
Но, раз уж мы вплотную подошли к политике, не могу не вспомнить ещё кое-что. Праздник - не праздник. Да и не было его в календаре. Да и не праздник это был вовсе. Ладно, не буду держать интригу - это выборы. А живя в те годы рядом с избирательным участком, я могу записать его в праздники. Имею право.

Кого, зачем и куда выбирали, мне, пацану, было без разницы. Впрочем, потом оказалось, что без разницы было и всем, спешащим с утра на избирательный участок. Но, тем ни менее, народ с раннего утра очень активно продвигался.… Нет, не к избирательным урнам. Просто в эти дни там организовывалась выездная торговля. Апельсины, копчёная колбаса, зелёный горошек, сгущёнка - всё, что в обычные дни в магазинах было не найти днём с огнём, на участке было в свободной продаже. Работал буфет, где мужики, исполнив свой гражданский долг, чинно попивали пивко, закусывая бутербродами с икрой по очень демократичным ценам ( вот она - демократия в действии!) Тут же можно было взять сто грамм без наценки, добавить их в пиво, соорудив напиток с названием «ёрш». Мне, пацану, все эти ерши были без надобности. Но - апельсины! (Цитрусовые в виде мандаринов были доступны мне раз в году - одна-две штучки в новогоднем подарке, да килограмм, если маме удавалось его купить, выстояв многочасовую очередь). Но - вкуснейшая выпечка! Да и музыка, с раннего утра врывавшаяся в окна из избирательного участка ( а участки открывались в 6 утра), тоже создавала ощущение праздника. Так что за блок беспартийных и коммунистов народ отдавал свои голоса практически добровольно - за палку копчёной колбасы, за кило мандаринов, за сто грамм без наценки.Но, я в политику не лезу - по крайней мере в этом повествовании. Поэтому - вернёмся к праздникам детства.

Что там ещё осталось в нашем календаре? Как-то после октябрьских праздников красных дней в календаре уже почти не оставалось. Но - нет! Память выхватывает ещё одну дату - 10 ноября, день милиции. Его всегда ждали, потому что по телевизору в этот день был праздничный концерт - лучший в году. Даже лучше новогоднего «голубого огонька»
Все звёзды эстрады были собраны в этом концерте.
Кобзон, Магомаев, Сличенко, Лещенко, Хиль.
Пьеха, Зыкина, Толкунова, Ротару, Пугачёва.
Райкин, Тарапунька и Штепсель, Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична, Хазанов.
Представители союзных республик: Палат Бюль-Боль Оглы, Кола Бельды, ансамбль «Орера», «Песняры», вокальное три «Ромэн»
Хор Советской Армии под управлением Александрова со своей знаменитой «Калинкой», Казачий хор.
Имена исполнителей могли меняться, но все концерты начинались традиционно: оперные арии и балет. Особенно любимо телеруководством было «Лебединое озеро». Так что появление его на экранах в дни путча было вполне закономерно.

Что там осталось в нашем календаре? 5 декабря - день конституции. Врать не буду - об этом дне у меня не осталось никаких воспоминаний, кроме того, что этот день был выходным. А в школе нас заставляли зубрить статьи Конституции, и, в предверьи праздника, сдавать по ним зачёт. А в последнее время у нас так часто менялся этот основной закон, что я даже и не знаю, а кого числа сейчас отмечают аналог этого праздника.

Вот и остался на нашем календаре последний листок - 31 декабря. Но я не буду спешить его срывать. Потому что кроме праздников, отмеченных красным цветом в календаре, были и другие, некалендарные.
Да, их не отмечали всей страной. Но нельзя же всегда жить категориями страны - надо что-то оставить и для себя.
Вот, к примеру, первый снег. Праздник? А как же! Только короткий. Ждёшь его долго - а растает он быстро. И надо успеть выскочить на улицу (бабушка, какой шарфик?! Некогда!), слепить снеговика, поиграть в снежки. Быстрее - я ведь знаю, что он растает.
Потом был снег настоящий, первая лыжня…Но первый снег - это всегда радость. И праздник. Праздник встречи с зимой. Прощались с ней тоже торжественно - проводы зимы в моём городе проводились с размахом. Слово «масленица» не звучало, но в городе устраивались народные гуляния с размахом. По всему городу силами школьников и предприятий лепились снежные фигуры. И не какие-то банальные снежные бабы - снежные крепости, снежные замки, чудо-юдо рыба кит - тоже из снега. Да всё что угодно можно вылепить из снега - только включи фантазию. В городском парке - катание на тройке с бубенцами, продают блины с пылу, с жару - выпекают их тут же. В центре парка - столб, смазанный маслом; на столбе приз. Долезешь до верхушки - приз твой. Приз в пакете, что внутри - никто не знает. Как только не ухищрялись желающие добраться до приза. И несколько человек становились на плечи друг другу, чтобы самый верхний смог до него дотянутся. Раздевались до трусов (это в мороз-то). Хотя, голое тело скользило по столбу ещё лучше, чем одетое. Скользило, естественно, вниз. На моей памяти до приза добрались только однажды - в пакете оказались ботинки.45 размера!!!

А по улицам города проходило театрализованное шествие: три богатыря на лошадях и машина с монтажной вышкой, в корзине которой на высоте метров пяти едут чёрт и баба-Яга - главные фишки этого праздника. Чёрта с бабулей забрасывали снежками - но и у них в корзине был неслабый запас снежков; так что ещё вопрос - кому доставалось больше. Да и сверху вниз попасть в цель легче, чем снизу вверх. Тем более - в толпу; не промахнёшься.
А весной - цветение садов. Чем не праздник? Белые лепестки покрывают землю, их метёт ветром вдоль улиц - а сердце замирает от ожидания чего-то нового, от предчувствия любви. Почему-то именно в эти дни охотнее всего прогуливалась школа. Даже не прогуливалась - ноги сами несли нас мимо школьных дверей - к автобусной остановке. И - на дачи, побродить по весеннему лесу.
А летом? Да Лето - уже само по себе праздник; это же Каникулы! Но сколько было в этом сплошном празднике своих мини-праздников. Вот дворник, поливая в жаркий день пыльные газоны, окатил тебя ледяной водой из шланга. Праздник! Причём - и ему, и тебе! А вот в соседском саду созрели яблоки (а они почему-то в соседском саду всегда вкуснее, даже если есть свой) - праздник.!
Да летом в детстве вообще 92 дня подряд праздник.
А осенью? Как здорово брести по старому парку, зарываясь по колено в опавшую листву. Или - упасть в неё и, раскинув руки, долго-долго смотреть в высокое и голубое-голубое небо - и понимать, что всё пройдёт. Впрочем, точно так же можно было упасть в траву и летом; а лучше всего - летней ночью. И под несмолкаемый стрекот кузнечиков и сверчков глядеть в бездонное чёрное небо с мириадами звёзд. И ждать - когда упадёт звезда, чтобы загадать желание.
Это я сейчас могу так красиво разложить свои ощущения по полочкам - тогда я просто наслаждался какими-то не совсем ещё понятными мне ощущениями.

А если отойти от погодно-климатических условий? Сколько ещё маленьких праздников было в нашем детстве!
Хорошая книга - праздник! И - новое открытие. Как ни крути, а став взрослыми, мы уже не получаем такого наслаждения, такого ощущения открытия мира, как в детстве от прочитанной книги.
Хороший фильм, вышедший на экраны - тоже праздник. Помню, мы с другом увлеклись не по детски индейской темой. На даче был построен вигвам, в котором хранились самодельные луки. Прочитан весь Фенимор Купер и Майн Рид. И не в последнею очередь это увлечение было вызвано выходом на экраны целой серии фильмов об индейцах с Гойко Митичем в главной роли. И выход каждого нового фильма - долгожданный праздник.
Но, это, так сказать, праздник индивидуальный. А бывало и так, что выход на экраны нового фильма (буду точен - телефильма) становился праздником для всей страны. Так было, к примеру, с фильмом «17 мгновений весны». Улицы вымирали во время показа, преступность падала. И менты, и жулики сидели, приникнув к экрану.
Телевизор в те годы прочно входил в нашу жизнь, и многие мои праздничные воспоминания напрямую и тесно связаны с фильмами.
Ну скажите, что за Новый год без «Карнавальной ночи»? Или, чуть позже - без «Иронии судьбы»?
23 февраля не могу представить без «Офицеров», а 9 Мая - без эпопеи «Освобождение».
7 ноября - какой-нибудь «Ленин в Октябре». А на десерт - «Неуловимые»!!!
Ну а день милиции уже трудно представить без сериала «Рождённая революцией»

Праздником был и большой хоккей. За наших болели даже далёкие от спорта люди. А как же - наши опять надрали задницу чехам на турнире газеты «Известия». Или канадцам - в суперсерии. Правда, если задницу надрали нам (такое тоже бывало) - то «такой хоккей нам не нужен!». Эта бессмертная фраза Николая Озерова, как и все его репортажи, и делали для нас хоккей праздником. Ну и игра наших ребят, естественно. Хоккеистов, как и космонавтов, знали по именам, их боготворили и ими гордились. Петров, Михайлов, Васильев, Харламов, Фетисов, Мальцев, Третьяк - не было, наверное, в стране человека, который бы не знал их не только по фамилиям, но и по именам!
Ещё один спортивный праздник - фигурное катание. Куда там теперешним «Танцам на льду» до популярности тех трансляций. Роднина и Зайцев, Пахомоваа и Горшков, Линичук и Карпоносов. Мир аплодировал им стоя - нас же распирала гордость за страну!

А разве не дарит ощущение праздника первая влюблённость? Она настигла меня ещё в детском саду - уж очень грациозно сидела на соседнем горшке. (потом, кстати, она сидела со мной много лет за одной партой, а взаимная детская влюблённость переросла во взаимную симпатию и дружбу - отношения поддерживаем до сих пор; и вряд ли найдётся ещё кто-нибудь из моих знакомых, кого бы я знал столько лет - без малого пол века!)
Потом у меня была вторая влюблённость, потом третья… С третьей уже был первый поцелуй - ещё по детски невинный, но уже с признаками сексуального влечения.
Потом на смену влюблённостям приходит первая любовь. Потом любовь не первая, но настоящая, которая остаётся с нами навсегда… А потом мы женимся. В идеале - на той, настоящей, оказавшейся и первой, и единственной. А если не совпало, не сложилось - мы всё равно любим. Ту, что рядом - потому что она стала твоей последней любовью, самым близким и родным тебе человеком. Но и ту, давно потерянную - потому что…Да не надо искать причин - потому что мы были молоды и любили…А если не сберегли те чувства, тот праздник - что ж, не судьба.
Вот и заканчиваются воспоминания - заканчиваются праздники. Остался один - но самый популярный. Он - вне политики, вне времени. Может, слегка зависит от религии - но уж в детстве я точно об этом не задумывался. У мусульман это пятница, у иудеев - суббота. Но в СССР, отделившем церковь от государство, это праздник назывался воскресенье. Выходной день. Долгое время - единственный выходной. Ведь даже когда для работающих ввели пятидневную рабочую неделю, у бедных школьников суббота оставалась полноценным учебным днём (был год, когда у меня в субботу было пять уроков!) Но воскресенье у нас никто не может отнять! А если учесть, что в году 52 недели - значит, у меня было ещё 52 праздника в году!
Что такое воскресенье в детстве? Это - когда можно рано не вставать. Это - когда мама дома. Это - передача «Будильник» по утрам, и «В гостях у сказки» днём. Это - прогулки с мамой в парк. Это передачи «В мире животных» и «Клуб кинопутешествий»
А ёщё воскресное утро - это обязательно падающий на стену солнечный луч, в котором весело пляшут пылинки.. И, скачущий по стене солнечный зайчик.
Вот почему-то в детстве воскресным утром на стене обязательно плясал солнечный зайчик!Ведь понимаю, что не могло такого быть - должны же были быть и хмурые воскресные утра.Но память упрямо рисует картинку с обязательным солнечным зайчиком, весело пляшущим на стене под мелодию из радиоточки: :с добрым утром, с добрым утром, и хорошим днём!»
(точно так же память рисует мне картинку Новогодней ночи с обязательным медленно падающим снегом! Ни метель, ни оттепель с Новогодней ночью у меня ну никак не вяжутся!)

И вот тут я позволю себе немного похулиганить. Или - пооригинальничать. Я хочу добавить в свои воспоминания мир звуков, с которыми у меня прочно связаны некоторые праздники. В реальной книге, если когда-нибудь найдётся сумасшедший, решивший её издать, такое не возможно. А в интернете - всегда пожалуйста.

Если обычный день начинался так (позывные «маяк»)

то воскресный - так: («с добрым утром») Эта мелодия до сих пор звучит у меня в ушах, когда я просыпаюсь воскресным утром. Мелодия эта раздавалась из радоточки, которая в те годы была в каждом доме.

Не будучи никогда меломаном по причине полного отсутствия слуха и голоса, песни слушать я любил (петь их я тоже любил - но, когда никто не слышит) Поэтому многие праздники до сих пор в моей памяти прочно связаны с конкретными мелодиями.

Для Нового года это «Пять минут»

23 февраля - «неподимая и легендарная» или «красная армия всех сильней»

12 апреля - заправлены в планшеты.

9 мая - военные песни, пока не появилась «День Победы»

19 мая - взвейтесь кострами, синие ночи

7 ноября - и ленин такой молодой

Вообще песню можно подобрать практически к любому празднику. Влёт вспоминаются

День милиции - наша служба и опасна, и трудна

День медика - люди в белых халатах

День геолога - держись, геолог, крепись, геолог

День шофёра - крепче за баранку держись, шофёр

День танкиста - три танкиста выпили по триста

День воздушного флота - марш авиаторов

День ВМФ - если радость на всех одна

День туриста - люди идут по свету

День рождения. Комсомола - комсомольская площадь

Продолжать можно бесконечно - места не хватит. Каждый может продолжить список - и по своему вкусу

Если день всегда начинался с позывных из радиоточки, то заканчивался он, в зависимости от моего возраста и от появления-исчезания телепередач, по разному

В детстве это всегда была мелодия «спят усталые игрушки»

Ну и уже лёжа в кровати - «Время»

Позже, по мере моего взросления, появлялись другие вечерние мелодии из телевизора: Кабачок «13 стульев», КВН, Что? Где? Когда?

Но, это всё телемелодии. Телеящик стоял в комнате бабушки и деда. У меня же в комнате был, помимо радиоточки, ещё и радиоприёмник (радиола). Допотопный экземпляр. По-моему, именно по такому Штирлиц ловил сигналы из Москвы (Юстас - Алексу) Я тоже ловил по нему сигналы - но не из Москвы. Так в мою вечернею жизнь вошла мелодия Би-Би-Си.

Краем уха я слышал (даже, скорее, просто догадывался), что существуют ещё какието праздники - Рождество, Пасха. А есть и вообще каие-то чуднЫе, загадочные и непонятные - Ханука, Суккот, Песах, Рош-а Шана… Правда, кто, когда и как их отмечает - понятия не имел. Во всяком случае, в нашей советской стране эти праздники не отмечали ( по крайней мере - официально)

Воспоминания мои становятся всё более фрагментарными. Но из таких вот отдельных фрагментов и складывается, как в калейдоскопе, единый узор, картинка жизни тех лет. Праздники уже закончились, но картинка будет не полной без одного штриха. Сейчас уже мало кто об этом помнит, но в те годы на все праздники мы посылали (и получали) огромное количество поздравительных открыток. Мама или бабушка заранее составляли список родственников, друзей и знакомых, которых необходимо поздравить. Открытки рассылались пачками - но пачками же приходили и ответные поздравления. Это сейчас можно купить открытку с готовым текстом для всех случаев жизни. Тогда же текст писали сами. Особо не мудрствуя : поздравляем, желаем. Но желали не бабла или крутую тачку, а здоровья, счастья и обязательно - мирного неба. Вот вроде ничего особенного не было в этой несколько наивной традиции - а немного жалко, что она исчезла. Вот понимаю - есть интернет, скайп, телефон… Но вот хранит же мама зачем-то эти уже пожелтевшие от времени открытки со стандартными, как под копирку написанными поздравлениями.

Но, что-то увело меня от моего любимого стёба в лирику. А ведь осталось сорвать последний листок - 31 декабря. Праздники закончились, но куплен уже новый календарь. А значит, завтра будет 1 января, мы станем на год старше, и, может, чуточку мудрее. Но, как и много лет назад, в новый год мы вступаем с надеждой на то, что всё будет хорошо.

Вот теперь - всё. Не так-то и много их было в нашем календаре этих праздников. Но, не так-то и мало в нашей жизни. Главное - уметь находить хорошее в простых обычных вещах,уметь радоваться жизни. И - любить её, несмотря ни на что. И если это чувство удалось сохранить до седых волос - значит, жизнь удалась.

Вот такие "Новогодние воспоминания"

Ёлка тускло светит в уголке.
Сумрак нежно пахнет мандарином.
Моя память - где-то вдалеке,
Я сейчас - в едино-неделимом.

В том, где мандарины - раз в году,
Ананасы - только на картинке.
Где под ёлкой я подарка жду:
Книжку... Ну а лучше бы - машинку.

В том, где Праздник - "Вот Пришла Зима!".
В том, где Праздник - "Скоро Новый Год!"
В том, где Праздник - просто Жизнь сама,
В том, где за Зимой Весна придёт.

В том, где моя мама молода,
Где Событье - Радуга и Дождь...
Где не знаю слова я "Беда",
И плевать, что не сменяем вождь.

Где ещё не читаны Майн Рид,
И Дюма, и Купер Фенимор.
Где в героях Гойко Митич и Дин Рид.
И не ставят на дверях запор.

Там, где на экранах Корвалан
И "13 стульев" Кабачок.
Где я знаю, что такое "план",
Но не знаю, что такое "смог".

Где сирень по городу несёт
Своего цветения дурман.
Где-то Детство там моё живёт
И рукой мне машет сквозь туман.

И "Неуловимых" в сотый раз
Я смотрю; что б время то вернуть...
Я ТО время вижу без прикрас -
Но ОНО мне освещает путь.
24 мар 2012 в 9:05

НОВАЯ ГЛАВА. ШКОЛА.

И в очередной раз уже поставленная точка оказалась не последней.
Ну как же не вспомнить о школе? Школа - эта такая ступенька из детства в юность. А со временем, проведённым мною в её стенах, может соперничать лишь время, проведённое во дворе! Так как же, описав оба своих двора, игры, праздники и даже детский сад, не вспомнить о школе?
Тем более, что школе-то моей уже больше 100 лет - свои двери она впервые распахнула в 1901 году! Вот основные вехи её истории:
1901 год - открытие частной 3 -классной женской школы М.К.Новицкой
1906-1910 гг. - женская прогимназия
1910-1918 гг. - 7-классная гимназия
1918-1941 гг.- польская государственная гимназия имени К.Ходкевича
1941год - в здании гимназии находится концлагерь
1944 год - польская неполная средняя школа № 3
1945-1950гг.- русская неполная средняя школа №3
1950 - 2003гг. - средняя школа №3
1969 - 1979 - учился Михаил Баранчик.
2003 - начало истории лицея №1

А в её стенах я провёл времени больше, чем в детском саду и институте вместе взятых! 10 лет - и, наверное, не самых худших лет. И не важно, что тогда мне иногда казалось, что не в стенах, а в застенках - большое видится на расстоянии. И даже моя тётушка Лиза, младшая сестра мамы, тоже оканчивала эту школу. Впрочем, какая, к чертям, она мне тётушка? 14 лет разницы всего между нами: скорее - старшая сестра.

С чего же начать свои воспоминания о школе? Начну, пожалуй, с того, что в школу меня принимали дважды! Первый раз меня выпустили из детского сада в самостоятельную школьную жизнь в 68 году. Всё как полагается - напутственное слово воспитателей, портфель и букварь в подарок, стихи о школе на выпускном утреннике...Но, когда 1 сентября мама привела меня в класс и усадила за парту, оказалось, что над партой возвышается только моя макушка! В классе я оказался самым мелким и самым молодым - 7 лет мне исполнялось только в середине ноября. Короче, по совместному решению мамы и учителей, меня ещё на год сослали в детский сад. Зато на следующий год я в классе оказался уже самым старшим - что не помешало мне быть по-прежнему одним из самых мелких!

Хотя, моё первое знакомство со школой случилось гораздо раньше.Школа находилась прямо напротив моего дома - только через дорогу перейти. А в году 64 или 65 в школе случился пожар. Было это ночью, но моя память сохранила вой пожарных сирен и языки пламени, вырывающиеся из нескольких окон на первом этаже.В школе было печное отопление - вот из-за печки и начался пожар. Выгорел один класс, но Лиза, учившаяся тогда в 10 классе (а учились тогда 11 лет), учебный год заканчивала уже в другой школе. Даже она не помнит в подробностях это пожар, хотя из окна мы наблюдали его вместе. Ну, ей простительно не помнить - всё же 14 лет разницы.Склероз...
За лето в школе сделали ремонт, и старшеклассники на каникулах помогали - красили полы, выносили мусор. Вот тогда-то я и приходил впервые в школу вместе с Лизой - и даже пару раз провёл кистью по полу.
Какой же она была тогда, моя школа? Со времени моего первого пришествия туда в 64-м и до моего явления в ней уже в качестве первоклассника в 69-м она не сильно изменилась - разве что печное отопление заменили на паровое.
Трёхэтажное кирпичное здание.Дощатые крашеные полы (где-то там следы и от моей кисти). Туалет - на улице. На первом этаже - гардероб, столовая, спортзал.И - кабинет директора. Окна кабинета - прямо рядом со входом: и все опоздавшие на урок видны, как на ладони. А, надо сказать, наш директор терпеть не мог опоздунов и опазданцев! И запись в дневнике "опоздал на урок" была обеспечена!
Перед школой - цветники. И - гипсовые фигуры пионеров - а как же без них?!Возле школы - фруктовый сад и приусадебный участок. Лиза застала там ещё и клетки с кроликами - школьники за ними ухаживали. Нам же в наследство достался лишь сад и участок, где позже проходили уроки природоведения и биологии; но уже к старшим классам и этот островок закатали в асфальт - реконструкция улицы Ленинской съела его без остатка.
За школой - деревянный барак,в котором находились группа продлённого дня (по-просту - продлёнка) и школьные мастерские - слесарка и столярка. Там проходили уроки труда для мальчиков. В слесарке мы с помощью молотка и зубила делали грабли, а в столярке - табуретки и черенки для тех же граблей. Для девочек был отдельный кабинет труда, прямо в школе. Их там учили шить и готовить - иногда свои блюда они опробовали на нас. Судя по тому, что никто не умер, получалось у них, видимо, не плохо!
Окна мастерской выходили на школьный стадион: несколько турников, баскетбольная и волейбольная площадки, футбольные ворота.. Чуть правее стадиона, сразу за туалетом - школьный гараж. Да, был и такой - в школе обучали автоделу! Правда, пока мы доросли до возраста, когда уже можно было садиться за руль школьного "ГАЗона" - пятитонки, эти уроки уже исчезли из школьного расписания. Но, я ещё помню, как старшеклассники возились во дворе с машиной. И - ездили на ней!

А вся территория с трёх сторон окружена огородами, сараями, заборами, бараками...С этими огородами у меня связан один забавный эпизод.
Так случилось, что год, когда я пошёл в первый класс, совпал с началом масштабной реконструкции нашей улицы. В то время прямо от школы уходила крутая тропинка вверх. Гора-не гора, холм-не холм. Так, крутой пригорок. На крутых склонах росли деревья, и их узловатые корни выползали прямо на тропинку. В особо крутых местах по ним, как по лестнице, можно было забраться на самый верх. А по склонам холма лепились избушки на курьих ножках. Жильцов из них уже выселили, но на огородах остался неубранный урожай. В частности, прямо рядом со школой остался заброшенный огород, на котором уныло ждали зимы кочаны капусты. Нам с одноклассником (он тоже жил в нашем дворе, а, значит, как и я, знал тут все ходы-выходы), как-то вдруг резко захотелось голубцов. Мы пришли в школьную столовую и спросили у поварихи:
- А можно на обед сегодня приготовить голубцы?
- Так у меня капусты нет, - ответила она.
- Не вопрос! - подумали мы, и пошли на огород за капустой. Притащили в столовую кочанов десять, а в результате опоздали на урок . Не помню, приготовили ли нам голубцы из этой капусты, но то, что мам вызвали в потом в школу - помню точно.
Было это в первом классе - значит, мы вернулись в 69-й - мой первоклассный год.
В школу я пришёл основательно подготовленным: бегло читал, умел считать, знал наизусть кучу детских стихов. А как иначе - всё же мама - воспитатель детского сада. Да и тётушка Лиза к моему образованию руку приложила.. Вот только не помню, как она в меня вбивала знания - неужели через пятую точку?)))) Во всяком случае, учёба мне давалась легко. За пять пятёрок подряд в тетрадке нам на обложке рисовали звёздочку - у меня сохранилась тетрадка (спасибо маме) с тремя звёздочками на обложке. И там есть ещё четыре пятёрки - до пятой звезды не хватило всего одной. Но, в этом нет моей вины - просто кончилась тетрадь.
Плохо помню начало своего первого учебного года. В памяти осталось лишь чувство растерянности от такого количества новых лиц - в классе было 45 человек. Но и оно быстро прошло, когда я узнал, что за одной партой со мной будет сидеть девочка Лера - с ней я был знаком ещё по детсаду. Парта, естественно, была первой - а куда ещё сажать таких мелких?
Но хорошо помню этого года окончание. На последнем звонке для десятиклассников (а тогда уже ввели десятилетку) я держал речь.
- Дорогие наши выпускники!В этот радостный для вас день....
Не знаю, что послужило причиной: мои ли мелкие габаритные размеры (я не доставал до микрофона, и мне подставили табуретку), или то, что я очень проникновенно читал эти строки - но плакали все: и родители, и учителя, и выпускники. А к концу речи, глядя на них (или просто от волнения) расплакался и я. Так и закончил свою первую публичную речь, давясь слезами. Зато даже на моём выпускном учителя вспоминали эту речь!

Начальная школа пронеслась быстро и почти незаметно.

Начальная школа - это принятие в октябрята ("Так прозвали нас не зря - в честь рожденья Октября.)

Начальная школа - это октябрятские "звёздочки" - и соревнования между ними за успеваемость. В своей звёздочке я "якорем" не был - пятёрками мог бы поделиться.
Начальная школа - это первое ощущение "взрослости" . Нет, всякие дворовые игры остались - а вот детские игрушки были сложены в чемодан - не взрослое это дело. Из-за этой мнимой взрослости я чуть не потерял своего лучшего друга - белого плюшевого мишку. Все свои детские обиды и огорчения я нашёптывал ему на ухо - а тут вдруг посчитал, что я эту дружбу уже перерос... Сначала моего Мишку сослали в чемодан с игрушками. Потом, в 72-м, средняя мамина сестра Майя прислала нам на воспитание свою дочку, Алёнку. Воспитывали её, естественно, бабушка и мама - но и у меня появилась сестрёнка, пусть и двоюродная. Мишка был подарен ей. А она его вскоре потеряла где-то во дворе. Вот тогда-то я и понял, насколько он мне был дорог.. Я реально плакал, хотя до этого уже несколько лет не брал его в руки. Как же я хотел его вернуть! Чудо случилось - правда, через два года. Я нашёл его во дворе под деревом - грязного, мокрого.Где он жил этих два года, я не знаю. Мама отмыла его, и какое-то время он сидел у нас дома на почётном месте - на маминой кровати. Но потом я окончательно вырос, Мишка снова переехал в кладовку. А потом и я уехал в Минск. Дальнейшая его судьба мне не известна - может, мама его кому-то подарила, а, может, сам обиделся и ушёл... Но мне его до сих пор жаль. Прости меня, мой верный друг Мишка, за это невольное предательство. Прости и ты меня, читатель, за излишнею сентиментальность...

Средняя школа запомнилась, естественно, лучше.
Средняя школа - это осенний и весенний сбор металлолома.Вот где пригодилось моё знание окрестных дворов и свалок! Когда я привёл ребят на территорию горгаза, что находилась за моим старым двором на Ленинской (к тому времени я уже жил в новом дворе - на Шубина), у них глаза полезли на лоб при виде такого количества бесхозного железного хлама. Казалось, первое место нам уже обеспечено! Металлолом складывали в кучи на школьном дворе, возле горажей. Чтобы его не воровали конкуренты из параллельных классов, возле каждой кучи стоял часовой. Увы, даже часовой не спас нас, когда из горгаза пришли суровые дядьки и потребовали своё имущество обратно. А маму потом в очередной раз вызвали в школу...

Средняя школа - это сбор макулатуры. Тогда ещё не придумали за 20 килограмм макулатуры выдавать талоны на дефицитные книги.Мы ходили по квартирам - и жильцы охотно отдавали нам связки старых газет, журналов и книг.. На школьном дворе стоял наш грузовик. И - весы. Связки взвешивали, записывали вес на конкретный класс - и бросали в кузов. Я вместе со всеми ходил по домам и подъездам, клянча макулатуру. Но моим любимым местом был кузов - на сортировке. Сколько подшивок журналов "Техника - молодёжи", "Наука и жизнь", "Юность" перекочевало из кузова ко мне домой. Потом они возвращались обратно в общую копилку - уже прочитанными. Но, некоторые оседали дома. К примеру, так я нашёл "роман-газету" с повестью Солженицина "Один день Ивана Денисовича". Он тоже остался у меня - но тогда меня привлекла фамилия автора - только ленивый в те годы не знал о том, что Солженицин - предатель Родины. Прочёл я его гораздо позже. Теперь я понимаю, что если бы кто-то из учителей обнаружил у меня этот журнал - из пионеров исключили бы точно.

Средняя школа - это приём в пионеры, пионерские сборы, линейки с предварительной муштрой и разучиванием речёвок. Но зато как здорово было потом 19 мая, в день Пионерии, пройти по главной (и единственной) городской площади, чеканя шаг и выкрикивая хором:
- Кто шагает дружно в ряд? - Пионерский наш отряд!

Сейчас можно смеяться, но, по пионерскому поручению, я, не имевший абсолютно никакого музыкального слуха, целый год числился отрядным барабанщиком! И целый год ходил на курсы барабанщиков в городской дом Пионеров, пока меня не выперли оттуда за полную неперспективность.

Средняя школа - это "Зарница" и тимуровцы.Мы ходили к подшефным ветеранам, покупали им продукты, помогали по хозяйству. И - записывали их рассказы. В моём подъезде жила тетя Зоя, Зоя Дмитриевна. Во время войны она была медсестрой, воевала под Сталинградом. На её груди не хватало места для медалей и орденов. Не знаю, насколько это верно, но тогда мы были уверены, что именно она - прототип медсестры Зои из киноэпопеи "Освобождение".

Средняя школа - это классные часы и политинформации. Я в классе был ответственным "за космос". Ни один запуск очередного спутника или космического корабля не оставался без моего внимания. А уж про "Луноход" я вообще готовил целый доклад.

А ещё средняя школа - это пора коллекционирования. Увлечения накатывали волнами, одно сменяло другое. Этикетки от бутылок, спичечные этикетки, марки, значки. Если значки я собирал достаточно бессистемно, то коллекция марок у меня была вполне приличная. В городе был магазин "Филателия"; там кроме новых марок был и комиссионный отдел. В этом магазине я пропадал несколько лет каждые выходные: покупал, обменивал. Основными темами моей коллекции были живопись, спорт, природа и дальние страны.Марки из других стран были редкостью. Болгария, Монголия, Венгрия - марки из этих стран были в свободной продаже.Но гордостью моей коллекции была марка из Верхней Вольты. Я два года её выпрашивал у своей соседки Светки - и в конце концов выменял таки на целую коллекцию спортивных марок. Курс был где-то один к тридцати.
А ещё средняя школа - это театральная студия. Да и не студия даже - всего один спектакль поставили с нами наши вожатые-старшеклассники. Но я тогда с удовольствием отдался Мельпомене. Кто знает, может этот выход на школьную сцену потом помог мне не бояться во времена участия в институтском КВНе.

Ну и конечно средняя школа - это пора...как бы это помягче выразиться... В-общем - пора! Мальчики и девочки созрели.
Нет, наши первые влюблённости не заканчивались ранней беременностью, как это бывает сейчас. Мы были достаточно целомудренны - ровно на столько, насколько могут быть целомудренны юноши и девушки в период полового созревания.
Но - "вздохи на скамейке и прогулки при луне". Но - "мильон терзаний". И - провожание домой из школы.
" Ну как забыть звончей звонка капель,
И девочку, которой нёс портфель."

Естественно, мы старались расширить ареал обитания. И тут все средства были хороши.
Выезд на картошку - хороший способ познакомиться поближе с девочками из параллельных классов.
Но главное событие - это школьные вечера. Осенний бал, Новогодний, вечер встречи выпускников и Весенний бал - вот четыре вехи, которых мы всегда ждали с нетерпением. Почему-то на эти мероприятия в школу не пускали чужаков. Возможно, потому что районы в городе враждовали между собой, и учителя боялись драк. Но, тем не менее, на танцы в другие школы мы проникали. Через окна,предусмотрительно открытые знакомыми, через чёрный ход. Да мало ли было способов!
Знакомства, провожания, первый поцелуй... Эх, где мои 17 лет!

Но, это, так сказать, внешкольные мероприятия.
Сами уроки, признаться, я не очень любил. Двоечником я не был, но и в рядах отличников после начальной школы тоже ни разу не засветился. Все мои учителя в один голос твердили, что я учусь ниже своих возможностей. Я с ними соглашался; но врождённое обалдуйство было сильнее меня.
Школьные предметы делились для меня на очень любимые, не очень любимые и очень нелюбимые. Естественно, что по очень любимым предметам я получал пятёрки, по не очень любимым - тройки и четвёрки, а уж по очень нелюбимым...
Очень любимые - это литература, история (особенно - древнего мира и средних веков), география и биология (точнее - зоология). Да - ещё - астрономия (был у нас и такой предмет)
Не очень любимые - это алгебра, геометрия, физика и химия.
Очень не любимые - рисование и черчение. Дело в том, что на рисовании моим потолком был рисунок-иллюстрация к детскому стишку:
Точка, точка, запятая, минус, рожица кривая, Палка, палка, огуречик - вот и вышел человечек.
А главный мой шедевр - это двойка в альбоме по рисованию, превращённая в лебедя. Но тут моим соавтором являлась моя учительница по рисованию - двойку нарисовала она.

Отдельная история - домашние задания. Совесть не позволяла мне их вовсе не делать, но чаще я предпочитал им прогулки во дворе, катание на лыжах или на велике. И, конечно, чтение. Бабушка пыталась контролировать меня, но она была вечно занята на кухне и не замечала, что под учебником по алгебре или физики у меня лежит томик Дюма, Фенимора Купера или Майн Рида.
В принципе, устные уроки мне и не было нужды готовить дома. Обладая неплохой памятью, мне достаточно было внимательно послушать на уроке и повторить на перемене перед уроком.Письменная домашка по русскому занимала 10 минут, по математике - чуть больше. И тем ни менее вплоть до 8 класса ко мне приходили списывать её несколько одноклассников. Но задачки по физике списывал у одноклассниц уже я сам.

Но, был период, когда я вдруг полюбил домашние задания. Правда, готовил я их не дома, а у своего соседа по подъезду и одноклассника Валерки Фрадкина. Бабушка не могла нарадоваться - за домашним заданием мы сидели часами. Но, всё объяснялось довольно просто: родители Валерки днём были на работе. И как то сам собой письменный стол через пять минут занятий превращался в теннисный, часть учебников заменяла собой сетку, а два учебника трансформировались в ракетки. Ну а теннисный шарик у меня всегда был с собой. Особенно в качестве ракетки был хорош учебник по географии Белоруссии - он был тонкий,широкий, лёгкий и в твёрдой обложке.
Это продолжалось довольно долго, пока однажды нас не сдала с потрохами его малолетняя сестрёнка. А контрольным выстрелом и приговором для нас прозвучала её фраза: - А ещё они на балконе курят!

В годы моей учёбы в школах как раз начали вводить кабинетную систему. Это несколько примеряло меня с изучением не очень любимых точных наук. Физ и хим лаборантские комнаты мне нравились. И нравилось бывать в кабинетах физики и химии, если на уроках мы ставили опыты. Видимо, для гуманитария на первом месте стоит визуальное восприятие. Но больше всего мне нравился кабинет зоологии. Там на шкафах пылились чучела птиц и мелких животных - заяц, мышь, филин.Но, гордостью кабинета был стоящий в углу человеческий скелет. Самый настоящий. Мы его звали Кеша - и здоровались с ним за руку. В шестом классе кабинет зоологии был местом нашей постоянной дислокации. И, как ни воевал с нами наш зоолог Николай Архипович, скелет регулярно после перемены оказывался то в шляпе, то в накинутом на плечи пиджаке, а то и с сигаретой в зубах.

Но, моя любовь или не любовь к отдельным предметам никак не была связана с самими преподавателями.
И я благодарен нашему математику Аркадию Ефимовичу Тополю.Если я поступил в институт и даже имел по "вышке" четвёрку - в этом его заслуга. Он всегда видел во мне скрытые способности, уговаривал ходить к нему на математический кружок -а я сопротивлялся.
Благодарен учительнице языка и литературы Людмиле Борисовне Тополь. Не она привила мне любовь к чтению, но она развила её. И в том, что я сейчас пишу эти строки почти без ошибок, есть и её заслуга.
Благодарен и нашему биологу Николаю Архиповичу, и "географине" Марии Иссаковне. Моя любовь к природе и увлечение туризмом - не в последнею очередь и их заслуга.
И учительнице истории Наталье Анатольевне Каранде. В период её преподавания история стала моим любимым предметом. Она, правда, потом уехала в Караганду; а на её место пришёл другой учитель. Возможно, это не его вина - просто ему досталась не самая интересная часть предмета: после 17 года история превратилась из интереснейшего предмета в изучение материалов партсъездов. Плюс ( хотя, скорее минус ), ему же досталось преподавание нелюбимого нами обществоведения и основ конституции и права. Во всяком случае, после отъезда Натальи Анатольевны история ушла из списка моих самых любимых предметов.
Благодарен и нашему физику Сурбе Константину Никитичу. И химице Драко Галине Ивановне - она была нашим классным руководителем в 9-10 классе. И химическую формулу C2H5ОН я помню до сих пор.
И конечно, своей первой учительнице, Биржаковой Агафье Прохоровне.
Я, наверное, в своё время немало попортил им нервы - но это не со зла, а от врождённого раздолбайства...
И даже наш строгий директор, Милей Юрий Анисимович, которого, казалось, боялись даже учителя, мне уже не кажется таким строгим. Хотя, как он гонял нас за нессответствующую форму одежды, за причёски не по уставу. Он встречал нас на входе в школу с линейкой в руках и замерял длину волос. Они не должны были доходить на 2 сантиметра до воротника. Если длиннее - марш в парикмахерскую. А мы ведь в те годы усиленно хипповали.Вытягивать шею было бесполезно - глаз у него был намётан. Как мы тогда завидовали жирафу с его длинной шеей.
Вызова в кабинет директора боялись все - и зелёные первоклассники, и самые отвязанные старшеклассники. И фамилию его из Милей переделывали в "Зверей". Но, всё меняеется по прошествии лет. И даже если Милей мне и не кажется милым - даже он вызывает у меня лёгкое чувство ностальгии по школьным годам.

Да, через столько лет после окончания школы на многое смотришь по-другому.
Но, что осталось неизменным даже по прошествии почти 35 лет - так это отношение к школьным каникулам. Ведь ни в студенческие годы, ни тем более теперь, я не могу позволить себе три месяца узаконенного летнего безделья! И это не считая ещё двух недель зимой и по неделе осенью и весной.
Каникулы могли проходить по разному - но всегда интересно. Впрочем, в детстве и отрочестве всё всегда интересно. И дай Бог мне такое восприятие сохранить до старости. Пока, во всяком случае, мне это удаётся.
Но я не про "сейчас" - я про "тогда".
Осенние и весенние каникулы проходили как-то быстро и незаметно - просто отдых перед очередной четвертью. Зимние - уже поинтересней: Новый год всё-таки.
Но главным событием школьной жизни были каникулы летние. Ещё бы - три месяца! И не самых плохих в году месяца.
Летние каникулы - это праздник длинною в лето. А лето - это маленькая жизнь.
Летние каникулы -это наш заслуженный отдых - подготовка к пенсии.
Можно пойти на озеро, можно до одури гонять во дворе в футбол или на велике, можно пойти на болото жечь костры и печь картоху, можно не приходить домой к обеду, можно торчать на улице до темноты (и даже немножко дольше). Можно, можно, можно… И так - долгих три месяца. Очень хорошие месяцы: июнь, июль, август. Два из них специально для нас имеют по 31 дню!
Но, главное событие лета - это если мама смогла достать путёвку в загородный пионерский лагерь.

Воспоминания о пионерском лагере
Часть 1

Я прошлой жизни не кричу "Ура!"
И гимны поменялись все, и флаги...
Но помню, будто было всё вчера,
Свои поездки в пионерский лагерь.

Рюкзак заранее готов всегда,
И вещи все укладывала мама.
Но что мне вещи? это ерунда!
Я ж втихаря в него совал упрямо

Рогатку, карты, перочинный нож,
(набор почти не мальчика, а мужа!),
И лупу помощнее. Для чего ж?
Ну, вспомни, память! ну же, ну же, ну же!

Ответ-то прост; он сам собой придёт:
Чтоб выжигать под солнцем на скамейке
Отряд, и имя, и, конечно, год
(за что порой ругали на линейке).

У девочек - совсем иной набор:
Скакалки, шпильки, мамина помада.
У них - почти в романтику упор -
И песенник, и дневничок взять надо.

А в дневничке, что фраза - "афоризм"!
То про "любовь - которая крапива!"
А то чего-то умное про жизнь,
Которая течёт неторопливо.

И мы тогда не знали дискотек -
Ходили просто вечером "на танцы"...
Каким наивным всё же был тот век:
Мы даже не умели целоваться!

Подъём, зарядка,койку застели.
Линейка, завтрак и кисель на полдник.
И наши дни размеренно текли,
И падал солнца луч на подоконник.

часть 2

Но к выходным быстрей крутился глобус,
Их ждали, как свиданья арестант.
И приезжал из города автобус
И сбрасывал родительский десант!

И сразу же менялся быт наш дикий,
Настала обжираловки пора.
И тащит мама литра два клубники
Что сахаром посыпана с утра.

И пирожки, и булочки с миндалем,
Бутылку газированой воды...
Ко вторнику мы это доедали,
И выходных вновь ждали со среды)))

Давно уж это всё осталось в прошлом.
Теперь совсем другие времена...
Но помнит память обо всём хорошем,
И сердце помнит. В чём его вина?

И только память остаётся с нами..
По свету разметало тех ребят,
И ночи, что взвиваются кострами -
Теперь уж никого не вдохновят.

И в небе флаг не плещет полинялый.
Не будит утром на зарядку горн,
Приоритеты время поменяло...
И красный галстук - это просто сон,

Прошла эпоха под салютов блики.
Под звон литавров (часто невпопад).
Остался на губах лишь вкус клубники,
Да горько-сладкий дыма аромат.

И выжженную надпись под линейку
Не сохранила старая скамья,
Где выжжено руками неумейки:
"75 год" и "Здесь был я".
28 мая 2012

Если честно, мои поездки в загородный лагерь достаточно быстро закончились. После того, как я чуть не утонул на Немане прямо на глазах у мамы, она меня больше в загородный лагерь не отпускала. Что не помешало мне ещё дважды тонуть, но уже втихаря, чтобы мама не видела))) Но, моя память избирательна - она помнит только хорошее. А такие "мелочи" быстро стираются из памяти. Не утонул - и ладно. Вот если бы утонул - тогда бы точно это всё подробно описал!

Впрочем, и в городском лагере было не плохо. Киношка, морожка, походы в планетарий или городской музей,экскурсии по городу или на городские предприятия. Городской дом пионеров - в нашем полном распоряжении. Организовывали даже турпоездки в другие города - в Гродно, Минск, Вильнюс.
В какой-то степени городской лагерь (его почему-то называли "площадка") был даже интересней загородного.В загородном - ещё как повезёт с компанией. Да и без друзей со двора скучно. И, что греха таить - без мамы тоже.
А в городском отбыл свой срок до 16-00 - и домой. А впереди ещё - вечер с друзьями. А тут уж степень свободы не сравнить с лагерной.
На море летом меня не вывозили - мама воспитывала меня одна (21 рубль пенсии за потерю кормильца не в счёт) - море было нам не по карману.Но, кроме городского или загородного лагеря она пыталась меня куда-нибудь вывозить во время своего отпуска.Если профком выделял путёвку - ехали в дом отдыха. Почему-то два раза из трёх ей выделяли путёвку в один и тот же дом отдыха - "Россь" под Волковыском. Зато у меня там уже были знакомые из местных. Если путёвки не было - ездили к родственникам в Питер, Москву, Минск. Или в Вилюнюс - объединяя полезное с приятным. Вильнюс снабжался продуктами не в пример лучше Лиды, а ехать туда было всего три часа. Вот и ездили туда. Выехав рано утром можно было за день успеть и по музеям походить, и по городу побродить, и продуктами закупиться. До сих пор помню вкус хлеба «Паланга» и сосикок с зелёным горошком, продававшихся в буфете Вильнюсского вокзала. А о заграницах мы тогда и не мечтали - рядовому гражданину СССР реальнее было слетать в космос, чем выехать за железный занавес.
Впервые на море я попал уже вполне самостоятельным. Но уж зато и оторвался по полной программе, в один год посетив Белое (байдарочный поход по Карелии с заходом на Белое море), Чёрное , Средиземное, и Мёртвое. Так уж получилось; хотя к тому времения уже всерьёз занимался туризмом и прошёл пешком и на байдарках пол-Белоруссии. Побывал и в Крыму - но в горном. Правда, море тогда я всё же увидел - хотя и мельком. На море мы заехали уже после похода буквально на час - оказалось, что у нас ещё 10 часов до поезда; и, бросив рюкзаки на вокзале, мы рванули из Семфиропаоля на троллейбусе в Ялту. Это был октябрь, море слегка штормило, и кроме меня и ещё одной девочки из нашей группы купаться никто не рискнул. Но мне было плевать на погоду. Как это - впервые оказаться на море - и не искупаться?!

Но я уж очень далеко отошёл от детских воспоминаний - и это уже совсем другая история. Пора вернуться в школьные годы. В реальной жизни в эти годы вернуться невозможно. Но для этого есть память - она помогает нам путешествовать во времени. И она снова и снова возвращает меня в мой школьный двор...

Он очень изменился за это время. Нет уже сараев и огородов с покосившимися заборами. Нет бараков - снесли. Лет 15 на месте бараков был долгострой бассейна - но недавно стройку закончили: получился чудесный огромный магазин «Евроопт»!))) Нет и самой главной достопримечательности школьного двора - туалета. Туалеты теперь находятся в самой школе. Интересно, где теперь курят школьники? Мы то это делали именно в туалете. Или за сараями.

Нет здания школьных мастерских (впроечем, его снесли ещё в мою бытность учеником). Нет и фруктового сада и пришкольного участка

Сам двор обнесли ажурным металлическим забором - так что напрямую теперь и не пройдёшь… Но мне он запомнился именно таким, каким был в те годы…

Школьный двор с покосившейся яблоней,
Рядом старый заброшенный сад.
Всё хорошее, милое, давнее -
Но уже не вернуться назад.

Школьный дворик с футбольной площадкою,
Вдоль забора растёт лебеда.
Я туда забегаю украдкою -
Вспомнить детства шальные года.

Школьный дворик с берёзами, клёнами
Сохраняет своё "статус-кво".
По нему мы бродили, влюблённые -
И теперь уж не важно в кого.

Школьный двор с вечным стареньким тополем,
Сохранявшем листву в ноябре.
Может, счастье своё мы прохлопали
В этом старом уютном дворе?

Школьный дворик с разлапистой ивою,
ты мне юность напомнил опять.
Молодые мы там и красивые -
А на всё остальное - плевать!

Школьный двор весь расчерчен на "классики"...
Я к нему на свиданье иду.
Там играли мои одноклассники.
Дай Бог память - в каком же году?...
28.10.13.

Евреи моего детства.
(моим бабушке и деду посвящается)

Память продолжает выхватывать из прошлого фрагменты, картинки, эпизоды… Поэтому и появилась эта глава. Возможно, она не будет так интересна стороннему читателю, как предыдущие - в ней слишком много личного (если, конечно, предыдущие были интересны читателю). Да и мне очень сложно будет её писать - уж слишком фрагментарны и разрозненны будут эти воспоминания. Но всё же я попробую её написать - хотя бы как дань памяти моим бабушке и деду, Зинаиде Моисеевне Полеес (в девичестве Райнес) и Давиду Моисеевичу Полеес.

О том, что я еврей, я узнал довольно поздно. В старом моём дворе, эдаком ограниченном забором маленьком суверенном мирке, мы не делили друг друга по национальностям - да и не задумывались об этом. Это уже гораздо позже я узнал, что Вовка Белобродский русский, а Серёжка Ольшаник - белорус; Витька Прудников поляк, а Сергей Гринько - украинец. А Витька Гаркавый - еврей. Мы жили своим маленьким интернационалом, как жил и весь советский народ - до тех пор, пока со страшной силой, уже в перестроечные времена, не обострилась «дружба народов». Мы и праздники отмечали всем двором - и дети, и взрослые. Прямо во дворе накрывали стол - кто чем богат.

Впервые слово «жидовская морда» я услышал уже в новом дворе - т.е лет в восемь. Причём, от совершенно незнакомого мне мальчишки, жившего в соседнем бараке, которые тогда ещё окружали нашу новенькую пятиэтажку. Причём, услышав, был очень удевлён: слово «жид» для меня было синонимом слову «жадина»; я и сам мог сказать приятелю: - Ну не будь жидом - дай откусить яблоко! И он давал - жадиной- жидом считалось быть неприлично.

Да и откуда мне было знать как о наличии такого народа вообще, так и о своём еврействе в частности, если мне об этом никто не рассказывал? Бабушка с дедом старательно избегали разговоров о своих семьях и о жизни до войны. Единственное, что я знал - это то, что очень много их родных погибло во время войны. Как это произошло - я узнал только лет в 14, а подробности - и того позже. Узнал о том, как в один день и бабушка и дед потеряли своих родителей, братьев и сестёр, родственников и соседей…Слава Б-гу - не всех; кто-то был на фронте, кто-то к тому времени уже не жил в местечке. А вот бабушкина сестра Мира, хотя и жила к тому времени в Ленинграде - тоже погибла в общей яме. Она с маленькой дочкой приехала к родителям на лето в это местечко, Зембин… Она уже почти успела уехать, могла уехать - но вернулась с пол-дороги, не смогла оставить родителей. Вернулась, чтобы умереть вместе с ними. И со своей маленькой дочкой… Могла в этой яме оказаться и моя будущая мама - и некому бы было теперь писать эти строки. Она ведь тоже каждое лето приезжала в Зембин - лето 41-го стало исключением: бабушка родила двойню в сентябре 40-го - и тем летом мою маму в местечко не отправили…А о том, как погибли их родные, бабушка с дедом узнали гораздо позже, уже после освобождения Белоруссии: бабушка с тремя детьми была в эвакуации в Уфе, дед на фронте. Слухи, конечно, доходили, но надежда всё-таки оставалась… Дед освобождал Белоруссию, их часть стояла недалеко от местечка. И он отпросился у командира - узнать о судьбе родных. Никогда он об этом не рассказывал, но мы знаем это со слов его боевого товарища, который поехал с ним: пока дед шёл от местечка до места расстрела (чуть больше километра, 15 минут) - он стал совершенно седым. Я и помню его таким - совершенно белым, ни одного чёрного волоса на голове.. Понятно, почему они старались об этом не вспоминать - и больше никогда не приезжали в Зембин. Я побывал там несколько лет назад, поклонился этой могиле (теперь там мемориал) - и положил на монумент камень (у евреев такая традиция). И от их имени - тоже.

Эти стихи как раз написаны после поездки в Зембин, на родину бабушки и деда.

Нет больше еврейских местечек.
Как-будто злым ветром сдуло...
Там мудрый сверчок пел за печкой.
Там был брадобрей - трубадуром.
Там был сапожник - поэтом,
А часовщик - философ.
Там ты получал ответы
Ещё не задав вопроса.

Их яму вырыть заставили -
И сбросили в этот ров.
И долго плакали камни,
Как слёзы роняя кровь
На пряжках сверкает надпись:
Нам можно, ведь "с нами бог"...
Мой предок, трёхлетний мальчик
Прыгает в этот ров
Вслед за расстрелянной мамой.
А сверху - тела, тела.
И смерть - шершавою лапой.
И - могильная мгла...

Ах, скрипки, не надо "форте",
У горя есть тоже предел.
Мой дед не погиб на фронте -
Но он не там поседел.
Пройдя войны километры,
И веря - семья жива -
На тысяче этой метров,
Что вели от дома до рва.

А Бог молчал, к сожалению...
Но спать не даёт вопрос:
- А может, с ними расстрелян
Был так же и сам Христос?
7 сен 2011

К счастью, родне со стороны отца повезло больше. Они жили в деревне Белица. Пять тысяч жителей. На центральной площади - церковь, костёл, синагога. Рядом - мечеть… Жители Белицы не смогли спасти всех евреев - но несколько семей, в том числе семью моего отца, спасли. Семья Конопёлко всю войну прятала их сначала на хуторе возле деревни, позже - носили им еду в лес.. Низкий им поклон! Мой будущий отец, и его родители, мои дед и бабка Юдель и Бася Баранчики, выжили в этой войне. Выжил и его старший брат, Исаак, который был в партизанском отряде. А вот ещё одного брата, Михаила (Мойшу), немцы расстреляли, когда он пришёл в деревню из леса за продуктами. Никто не выдал - просто случайность. Но произошло это прямо возле дома, где на чердаке пряталась его мать - моя бабушка Бася. Она всё это видела - и материнское сердце не выдержало; у неё помутился рассудок. До самой своей смерти бабушка Бася оставалась немного «не в себе»

Да, нас убивали, но нас и спасали.

И прятали нас по домам и квартирам.
Не ждали не славы они, не медалей.
Не зря их зовут теперь "Праведник Мира"..

Любили, боялись иль не понимали.
Но, было - делились горбушкой последней.
И жизнью своей и детей рисковали -
Не кто-то, а эти же наши соседи.

Хорошее мы позабудем едва ли.
Плохое из памяти тоже не стёрто...
Но те, кто соседей своих предавали -
Давно уже сами находятся в мёртвых.

А кто не искал барыша и наживы,
А просто судьбу проживал человечью -
Они навсегда в нашей памяти живы,
И хочется верить, что это навечно.

Но, вернусь к «евреям моего детства». Несмотря на то, что меня всячески оберегали от этой темы, еврейство всё-таки иногда проявлялось.

Во-первых, бабушка с дедом иногда в разговоре вдруг вставляли непонятные слова, а то и вовсе переходили на непонятный мне язык. Я был уверен, что этот язык они придумали, чтобы я не мог их понять, когда они обсуждают какие-то взрослые проблемы, о которых ребёнку знать не положено. Позже я понял, что моя мама их понимает - не понимают лишь её сёстры (мои тётки) и я. Мама знала идиш - в отличии от средней сестры, Майи, родившейся перед войной (той самой, из близницов - вторая близняшка, Рая, умерла в эвакуации), и от младшей, Лизы, родившейся уже после войны.

Во-вторых, бабушка пела песни на идиш. И, хотя я тогда ещё не догадывался о наличии такого языка - песни мне нравились. Кроме того - дома были пластинки с этими песнями.

Вообще-то, если смотреть на то время теперешними глазами - евреская тема всё-таки зримо присутствовала в моей жизни - просто я её не замечал. А многое просто не понимал. Как не мог понять, почему бабушка упрямо не разрешает мне ходить на Лидское озеро. Я думал, что она боится - а вдруг я утону. Много позже я понял причину этого упорства - Лидское озеро находится на месте еврейского кладбища.

Не понимал я и то, почему дед выключает телевизор, когда в новостях в очередной раз говорят об «Израильском агрессоре»

Не понимал, почему некоторые дома в Лиде называют «еврейскими». В одном из таких домов мы с бабушкой бывали довольно часто - после похода на рынок она любила зайти к своей подруге, Розе Самуиловне. Жила она в доме возле рынка, в этом же доме находилась ветеринарная аптека. Даже не аптека - лечебница; туда с рынка на осмотр приводили даже коров и лошадей, приносили в мешках поросят, чтобы муж Розы Самуиловны, Марк Моисеевич, выдал справку о их здоровьи. Мне нравилось там бывать: до сих пор помню в полумраке кабинета стеклянные шкафы с непонятными инструментами, помню огромный кожаный диван в приёмной (почему-то именно так эту комнату называли).Мне очень нравилось дремать на прохладной коже этого дивана, пока бабушка с Розой Самуиловной пили чай. Каково же было моё удивление, когда я узнал, что и дом, и аптека до войны были собственностью Марка Моисеевича - он был известный в округе ветеринар. В моём детском мозгу просто не укладывалось - как аптека может быть личной собственностью? Она же государственная! На мои удивлённые вопросы бабушка либо отмалчивалась, либо отвечала фразой «вырастешь - узнаешь».

Узнал. Как узнал и то, почему бабушка с дедом избегали рассказов о довоенной жизни. Ну, про войну - это понятно: страшно и тяжело вспоминать. Но ведь до войны у нас всё было так хорошо, мы же создали самое справедливое общество на земле!

Оказалось, что мои прадеды были кантор в синагоге (служитель культа - соцально чуждый элемент) и лавочник (а, соответственно, бабушка - лишенка; т.е - лишённая в нашей «стране равных возможностей и прав» этих самых некоторых прав). А в те годы об этом предпочитали молчать.

Естественно, что о еврейской истории или о еврейских праздниках в детстве я ничего не знал.

Правда, иногда вдруг в сентябре бабушка ставила на стол яблоки с мёдом (их обязательно едят на еврейский Новый год - Рош-а Шана), а в декабре вдруг особенно трепетно относилась к картофельным оладушкам (как я теперь понимаю - признак Хануки). А в апреле вдруг на столе появлялась фаршированная рыба («гефелте фиш» - одно из блюд, приготовляемых на Песах). Но, бабушка так много и так вкусно готовила, что появление нового или необычного блюда не вызывало у меня никаких подозрений. Мацу же, обязательный элемент праздника Песах, я вперваы не то что попробовал - увидел лишь в конце 70-х, когда сосед дядя Яша Букенгольц прифёз из Вильнюса несколько коробок этого диковинного блюда.

Но, как ни старались мои дед с бабушкай гнать еврейскую тему в дверь - она лезла в окно! Про слово «жид», бывшее для меня лишь синонимом слова «жадина», я уже говорил. Но иногда эта тема возникала совершенно неожиданно - но тогда я об этом даже не подозревал.

Вот, к примеру, фраза одного абсолютно нееврейского мальчика: - «А айда всем кагалом на болото!» "Кагал" - то же самое, что и "шобла"; т.е. попросту "компания". Разве мог я представить, что «кагал» когда-то имело совсем другое значение?

А фраза «О! Самый цимес!» Она означала «очень вкусно», «самое то», « «то, что доктор прописал», и уж никак не связывалась в моём мозгу с тем блюдом, которое готовила бабушка из моркови с черносливом. Наоборот, я думал, что бабушка зовёт меня кушать цимес лишь потому, что желает подчеркнуть, как это вкусно. Так сказать - говорит со мной на моём языке.

А слово «латкес», которым бабушка называла картофельные оладушки,я объяснял себе такой логической цепочкой: оладушки - по белорусски «аладки»; бабушка плохо знает белорусский - вот и зовёт их «ладки», а ласково - «латкес».

А картофельную бабку она зовёт «кугл» - потому что сковородка круглая. И бабка - круглая: "круг"; а она букву «эр» не выговаривает - вот и получается "куглая", "кугл» Или - потому что бабушка не хочет называть это вкуснейшее блюда своим именем - я и так всё время её дразнил: Бабка, приготовь бабушку!

Впрочем, как же не возникать еврейской теме в городе, где до войны более половины населения составляли евреи. И старшее поколение об этом помнило - но, по молчаливой договорённостью с властью, предпочитало не вспоминать. Мы в школьные годы каждый год 9 мая возлагали цветы к обелиску в лесу за городом - и лишь много позже я узнал, что там похоронены не безымянные «советские граждане» - а евреи из Лиды и окрестных деревень.

Мы пили «Лидское пиво» (не в детстве, правда, а несколько позже; тогда я предпочитал квас - но тоже «Лидский») - и не знали, что Лидский пивзавод ещё в 1876 году основал местный мещанин иудей Носель Пупко.

Мы гордились заводом «Лидсельмаш» - и не знали, что в 1901 году его основал Юдель-Лейб Менделевич Шапиро (тогда он назывался «чугуно-литейный завод»). И - то ли улыбка, то ли гримасса судьбы - с 1946 по 1962 год завод возглавлял Даниил Маркович Шапиро, однофамилец основателя.

Да, мы избегали «еврейской темы» - но мой школьный военрук, еврей по национальности, когда я однажды в школе совершил какую-то пакость (уж и не помню какую), отвёл меня в сторонку и сказал: «ты - поц-аид» (в достаточно вольном переводе - «ты плохой еврей»). Я не знал идиша, и поэтому не знал, как переводится слово "аид" - но фразу понял сходу! Не иначе - голос крови!

А если я и получал в институте вполне приличные оценки по математике - то это благодаря моему учителю математики Аркадию Ефимовичу Тополю. А тому, что я сейчас почти без ошибок пишу эти строки, я обязан его жене, нашей учительнице русского языка и литературы Людмиле Борисовне.

А фото моего деда, Давида Мойсеевича Полеес, много лет висело на доске почёта: сначала - на «Лидсельмаше», где он много лет проработал начальником отдела сбыта, и откуда ушёл на пенсию; позже - на Лидском ПДО (мебельной фабрике), где он работал юрисконсультом. В прошлом году я был на ПДО - его там до сих пор помнят.

А мою маму, Софью Давидовну Баранчик, до сих пор помнят на Лидском заводе пищевых концентратов (теперь - «ЛидКон»). Она не работала на самом заводе - но в детском саду от этого предприятия она вырастила не одно поколение детей. Подросшие дети приводили к ней в группу своих детей - и хотели, чтобы дети попали в группу именно к ней. Могли бы привести и внуков - если бы я не забрал маму к себе в Минск. А как Соню Полеес, молодую «учителку» начальных классов,её, надеюсь, помнят в школах деревень Дубровно, Заполье и Циборы. Во всяком случае, я помню, как радосто её встречали в городе её бывшие ученики, как зазывали её в гости.. А ученики в те послевоенные годы были не на много младше своей «учителки». Маме вообще можно было посвятить отдельную главу - она этого заслуживает. Вот уж чья жизнь - сплошное преодоление трудностей. Муж (мой отец) умер за несколько месяцев до моего рождения, замуж больше не вышла, посвятив всю жизнь мне. Да она вообще всю жизнь о ком-то заботилась: обо мне, потом - о родителях, когда они болели, потом - о внуках... У неё даже работа была связана с заботой о других - воспитатель в детском саду. Но кто скажет, что она не была счастлива?! Достаточно посмотреть в её глаза, когда она теперь берёт на руки правнучку! Да она и дожила-то до таких лет (и дай ей Б-г до 120-ти), несмотря на врождённый порок сердца, только благодаря тому, что всегда о ком-то заботилась!. Хотя,зачем ей отдельная глава? Она и так присутствует почти во всех моих воспоминаниях.

А Зинаиду Моисеевну, мою бабушку… Она не работала, не была на госслужбе - поначалу звание лишенки не давало ей право работать, а потом она стала просто домохозяйкой. (Правда, был период, когда она всё же работала - во время войны. И её даже наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне».) Но её помнят дети и внуки, о ней знают правнуки. И - помнят соседи. Они часто приходили к ней: кто за советом, кто за рецептом. И разговор обычно начинался со слов: - Зинаида Моисеевна, вот вы умная женщина, подскажите. И это не смотря на то, что бабушка окончила лишь несколько классов. Но, она действительно была мудра - житейской мудростью. И - очень добрая; ни один из моих друзей никогда не уходил от меня, пока бабушка не впихнёт в него тазик борща, миску пюре с котлетами и ведёрко компота. И вкус бабушкиных котлет до сих помнят все мои друзья.

Друзей, кстати, я никогда не выбирал по национальному признаку. Я специально не хочу уточнять национальность друзей - нам это было просто без разницы. Были среди них и русские, и белорусы, и поляки. Вот евреев, как ни странно, почти не было... Дело в том, что знакомые мне еврейские мальчики поголовно были отличниками и пиликали на скрипочке. В крайнем случае - терзали клавиши пианино. Я же был шалопаем и обалдуем. Нет, конечно, хулиганом, стоящим на учёте в милиции я тоже не был; но и паинька - это тоже не про меня! Короче - золотая середина!
Был, правда в конце 60-х - начале 70-х один друг-еврей, Генка Шер. Но они в 74 уехали в Израиль. До сих пор помню, как я его жалел: вы же там пропадёте - в этих капиталистических джунглях! Тогда, уезжая, прощались навсегда - писать или получать письма "оттуда" считалось рискованным. Помню, как волновался и злился дед, когда бабушке пришло письмо из Америки от брата, который уехал туда ещё перед самой революцией! Ещё бы: дед - член партии, а у него родственник за границей! И никакие доводы, что "он дома, это мы за границей" тут бы не подействовали...
А с братом бабушка встречалась после отъезда только раз: в 66 или 67 году он приезжал в Ленинград (там жила их сестра, тётя Эмма). Мы с мамой и бабушкой тоже приезжали на встречу. Я плохо помню ту встречу. Но запомнился огромный зал ресторана в гостинице и огромный лифт с зеркалами, на котором мы подымались к нему в номер. А ещё от устриц, которыми нас кормили в ресторане, меня, пардон,тут же вырвало... Так сказать - "не отходя от кассы". (Моя дочка, увлёкшаяся иудаизмом и соблюдающая традиции, сказала бы так: - «И правильно , что вырвало! Устрицы - еда не кошерная, и евреям их есть нельзя!» Опять - голос крови)))
В Ленинграде жили ещё какие-то родственники, уже со стороны деда. Позже оказалось, что они "сидят на чемоданах" - отказники. Их долго не выпускали - Лёдик работал в каком-то секретном НИИ. Деда даже как-то вызывали в соответствующие органы... Вот в те годы дед и прервал все отношения с заграничной роднёй. И даже с той, кто только готовился стать "заграничной"; в его глазах они были изменниками Родины. Да, суровый человек был мой дед...

Вот такой она была и осталась в моей памяти, моя еврейская Лида. Сейчас в ней евреев почти не осталось. Кто-то уехал, кто-то ассимилировался. Но, кто-то, наоборот, вспомнил о своих корнях. Вот для них я и пытался по крохам собрать свои воспоминания в этой главе.И для всех, кому дорога история нашего города. Нет, конечно, Лида никогда не была чисто еврейским городом. Как никогда она и не была чисто польским или белорусским. Она всегда была интернациональным, где дружно жили представители всех народов и конфессий. А поэтому - Сто лят» вам, дорогие земляки! ( как говорят поляки). Или - «Зай гезунд! И до 120-ти» (как говорят евреи) Или - «бывайце здаровы» - як кажуць беларусы! И ничего, что я всё это пожелал по русски?

ГЛАВА внеочередная.
РОСТО ВОСПОМИНАНИЯ, или СТРАШНО, АЖ ЖУТЬ!
(нервных просим не читать))) )

Ну что ты делаешь со мной, память? Зачем тебе это?
Ты забываешь недавние события - и помнишь такие мелочи.
Но, память не спрашивает разрешения - в этой книге она хозяйка, а не я.
И она сама выбирает, что ей помнить, а что забыть. А я лишь иду у неё на поводу…
Да и при ближайшем рассмотрении это, оказывается, совсем не мелочи...

Вот странно: и сейчас меня ночью разбуди - скажу, где, на какой улице и на каком углу стояли в Лиде в те годы бочки с квасом и будки с мороженым. Скажу, где в парке стоял летний кинотеатр, и как туда можно было пробраться без билета. А ещё помню, как вдруг по городу прошёл слух, что целый ряд в этом кинотеатре проиграли в карты уголовники; и того, кто купит билеты на этот ряд, обязательно зарежут... А, может, даже и во время сеанса... Естественно, какой именно ряд, никто не знал...Не помню, в каком именно это было году - помню лишь, что на экранах в то время с успехом прошли фильмы про "Фантомаса". Стены подъездов были изрисованы черепами с костями и буквой "F " под ним. Да я и сам иногда развлекался тем, что, набрав какой-нибудь номер, демоническим голосом говорил: - Это Фантомас". И - смеялся жутким смехом. Смех смехом, но в кинотеатр ходить реально боялись... Страшно, аж жуть!

Не помню, когда произошло деление города на районы - скорее всего, это произошло ещё до моего рождения. Но помню, что деление это было достаточно жёстким; и границу района пересекали, как линию фронта. Названия большинства районов были вполне объяснимы: "Свердлова" и" Калинина" - от названий главных улиц этих районов (в них входили и все прилегающие к ним улочки с переулками). "Окопы" - район Северного военного городка. "Слобода" - окраинный район, отделённый от основного города железной дорогой ("железкой"). Слободки вообще есть, наверное, в любом уважающем себя городке. "Росляки" -тоже понятно; это район новостроек - город растёт.Но вот почему самый большой центральный район города, где всю свою жизнь в Лиде прожил я, назывался "Париж" - для меня до сих пор является тайной. Во всяком случае, 18 лет своей жизни, до отъезда в Минск, я был "парижанином")))
Город не просто был разделён на районы - они ещё между собой и враждовали. Без особой надобности в "тыл врага" я старался не ходить - да особой надобности в детстве и не было туда ходить; мне вполне хватало того жизненного пространства, на котором находился мой район. Первые рейды по тылам начались уже в юности, когда я начал ходить в парк на танцы, в легендарную "Клетку" - и потом провожать девчонок в чужие районы. Эти проводы были опасны для здоровья (морду набить могли запросто) - но не для жизни. А вот драки между районами "стенка на стенку" могли иногда закончиться и больничной койкой. А то и похуже - у нас на районе ребята отмечали "день Парижа" - в этот день вспоминали человек пять-шесть ребят, убитых в драках. И вот в этот день чужакам на районе лучше было не появляться - били жестоко и без повода. Страшно, аж жуть... В таких драках я, правда, ни разу не участвовал: ну не моё это было - мордобой с кольями и поножовщина.

Если моё неучастие в коллективных драках и уберегло меня от травм, полученных в драке, то это вовсе не значит, что травм не было вообще. И если правда, что шрамы украшают мужчину - то я уже с детства был тот ещё красавчик!
Как ни странно, я помню происхождение большинства своих детских шрамов.
Вот ожог на руке - это от расплавленного олова. Капнуло на руку, когда мы выплавляли его на костре, чтобы сделать биту для игры " в бляшки".
Вот шрам на брови, чуть правее - возле виска... Это я хорошо приложился на ледяной горке - пять швов потом накладывали в скорой помощи.
Вот белые полосы на боку, которые до сих пор проявляются на загорелом теле - это я на всей скорости проехался боком по асфальту, упав с велосипеда.
А шрам на ноге - это когда я что строгал ножом (кажется - делал лук и стрелы) - и нож сорвался. Страшно, аж жуть!
Но это, так сказать, события, оставившие следы на теле. А сколько их было, оставивших след в памяти!
Вот мой старый двор. Возле ворот стоит мамина сестра Майя с подружками. Мы в во дворе играем в мяч. Вдруг мяч выкатывается из ворот прямо на проезжую часть, следом выкатываюсь я... Короче, Майина подружка в последний момент за штаны вытащила меня с проезжей части...Через секунд 30 с мячом уже играл проезжавший грузовик.
А вот уже улица Победы, возле магазина "Сельхозпродукты" на берегу речки Вонючки. Бабушка на минутку оставила меня возле магазина на санках - но мне захотелось прокатиться с ветерком. Разогнав санки, я выскочил с ними на проезжую часть. По этой улице машины проезжали раз в день, а то и реже... Но именно в этот момент со двора гортопа выезжала машина с дровами... Водитель меня не видел, но бабушка, вышедшея как раз из магазина, так громко закричала, что от её крика остановился и грузовик, и я... И, наверное, вообще всё движение на прилегающих улицах...
Страшно, аж жуть...
С таким послужным списком даже странно, что у меня в детстве ни разу не было ни переломов, ни сотрясения - Бог хранил меня, не иначе...
Хотя, минимум один раз сотрясение у меня быть могло... У нас дома стоял старинный буфет. Массивный широкий низ и ажурная верхняя часть, где хранилась посуда и разные интересные вещи, которые специально ставили повыше, чтобы я не мог добраться. Но мне же интересно! Я подставил стул, стал коленками на нижнюю часть буфета, дотянулся до дверцы верхней части... То ли я оступился, то ли ещё какая причина - но я соскользнул с него. Короче, верхняя часть была не скреплена с нижней, падая, я успел схватиться за уже открытую дверцу, верхняя часть опасно накренилась... Нет, она не упала на меня - но несколько тарелок, ваза и гипсовая скульптура лыжницы разбились-таки о мою голову... Страшно, аж жуть! Да уж: были бы мозги - было бы сотрясение; но, всё обошлось...Вот лыжницу до сих пор жалко - она мне нравилась.

Ну как - страшно? А ведь это ещё не всё! Это теперь всё это кажется поводом улыбнуться - тогда моим бабушке и маме явно было не до смеха! В основном, конечно, доставалось бабушке - мама была на работе, и все эти приключения доставались в основном ей. Как пришлось ей, к примеру, сажать меня в ванну прямо в одежде, когда я явился с соседней стройки в глине почти по грудь. Ничего серьёзного, просто провалился в котлован, заполненный водой и глиной, потерял там резиновый сапог и чуть не утонул. Так ведь "чуть" не считается? Бабушка, чего же ты плачешь? Всё же хорошо!..
В-общем, моей любимой песней в детстве просто обязана была быть "Песенка о весёлом капитане":
- Раз 15 он тонул, погибал среди акул - но ни разу даже глазом не моргнул...
Акулы, правда, в моём детстве мне не попадались (повезло им). Да и тонул я не 15 раз, а только трижды (не считая котлована).
Первый раз - в пионерском лагере на Немане - прямо на глазах у мамы. Собственно, на этом и закончились мои поездки в загородный лагерь - больше меня мама туда не отпускала. Что не помешало мне ещё дважды тонуть, но уже втихаря, чтобы мама не видела))) Но, моя память избирательна - она помнит только хорошее. А такие "мелочи" быстро стираются из памяти. Не утонул - и ладно. Вот если бы утонул - тогда бы точно это всё подробно описал.

Но я не могу закончить главу ТАКИМИ воспоминаниями. Всё же я пишу не сценарий фильма ужасов - так что нервные могут вернуться. Кино-то ведь уже кончилось! в смысле - ужасное кино. Дальше пойдут вполне себе милые ностальгические воспоминания - даже странно, что они попали в эту главу. Здесь не будет падающих на голову буфетов или падающих на спину заборов с гвоздями... Как, я не рассказал историю с забором? Ладно, оставим её для Хичкока...

Но раз уж я вспомнил буфет, то он навеял мне ещё кое-какие воспоминания. В буфете хранился бочёнок с мёдом, в который я очень любил залезть втихаря, пока никто не видит. Но я не буду об этом - иначе придётся вспомнить как меня покусали пчёлы... А я же обещал - теперь только о приятном.
Просто, даже по прошествии стольких лет, я помню всю обстановку своего старого дома на Ленинской: и буфет (тот самый), и сервант, и огромный круглый стол, занимавший половину кухни, и диван, обитый фиолетовой тканью в мелкий рубчик и с маленькой полочкой, и фанерный шкаф, что стоял в моей комнате. На этом шкафу на гвозде сбоку висел мамин дерматиновый красный плащ. Она его тогда уже не носила - этот плащ был памятью о годах, что она проработала учительницей в сельской школе. А, может, напоминал ей и ещё одну историю. Однажды, когда она шла в этом красном плаще по деревне, на неё набросился колхозный бык. Он увидел её ещё издалека - и ринулся за ней. Он пёр как бык на красный свет - и если бы маму не успел столкнуть в кювет кто-то из местных, то эти заметки писать было бы некому... Похоже, что вляпываться в неприятности у нас семейная традиция! Страшно, аж жуть!

Но, я же обещал - только о приятном! Вернёмся к нашей мебели. Часть её переехала потом с нами на новую квартиру на Шубина (именно там и пытался на меня упасть буфет) . А часть (именно я настоял на этом) мама потом перевезла в Минск. Буфет не сохранился, а вот сервант и поныне жив. В нём хранится старая посуда, которая помнит ещё моих бабушку и деда. И - всякие милые безделушки, привозимые когда-то из разных поездок - этакая квинтэссенция памяти...
Внизу, за деревянными дверцами, хранятся мои детские книжки, остатки коллекции марок и значков, медали деда в шкатулке. А за стеклом, как дань памяти деду - настольный календарь, даты на котором он переводил до самой своей смерти... И на котором навеки застыла дата его ухода...

Милые безделушки из маминого серванта,
Елочные игрушки из тех, ушедших лет.
Я бы хотел воспеть их - нЕ дал, жаль, Б-г таланта.
Да и страны такой уж больше на карте нет.

Ведь из каждой поездки их зачем-то возила.
Память былых событий. Ныне чужих столиц.
Мама, тебе спасибо, что ты их сохранила
Памятью о Союзе и стране без границ.

Вот из Москвы - Царь-пушка, кусок янтаря из Риги,
Ракушка из Анапы, и панно "Ленинград".
Можем мы сколь угодно прошлому строить фиги -
Только страны ушедшей нам не вернуть назад.

Я почти не жалею. Память - удел для слабых.
Новые горизонты. Пыль сгоревших страниц.
Жаль, что опять настигла нас эпоха завскладов,
И вождей. Но не буду падать пред ними ниц.

И выбирать дорогу каждый, конечно, волен.
Память - всего лишь память. Тут и делу - венец
Каждый на мир взирает со своей колокольни,
Да и жизнь ведь поездка только в один конец.

Может, сентиментален - вы уж меня простите,
Сам понимаю - время не отмотать назад.
Только вот так сложилось - маме дорог не Питер.
Пусть ей хотя бы память вновь вернёт Ленинград.

22 мар в 21:35|

Что ещё сохранила моя детская память? Я уже рассказывал, что моя улица Ленинская плавно переходила в Коммунистическую. А уж Коммунистическая заканчивалась кладбищем. Так что похоронные прецессии регулярно проходили мимо нашего дома. Хоронили с размахом - открытый катафалк, духовой оркестр с неизменным траурным Шопеном, процессия с венками. Пешком шли до самого кладбища - и эти похоронные процессии врезались в мою память. Вот и хотел бы, может,не помнить - но память не выбирает...Хотя, конечно, это не самые приятные воспоминания...

Ведь куда приятнее вспомнить приезд в наш город цирка-шапито и передвижного зверинца. Это событие взрывало тихую жизнь нашего городка - во всяком случае, детской его части... В шапито по круглому деревянному барабану с вертикальными отвесными стенами носился мотоциклист с обезьянкой на плече. А ещё на мотоцикле там ездил медведь! А передвижном зверинце в тесных клетках томились звери. В раннем детстве приезд такого зверинца вызывал у меня восторг - до тех пор, пока я однажды не понял, что в этих тесных камерах (автоприцеп на колёсах) животные просто медленно умирают... Прозрением был случай, который меня тогда потряс - в один из приездов там умерло несколько животных. В том числе - мой любимый медведь. Вот ведь ещё три дня назад он ездил на мотоцикле; а потом мы бросали ему печенье и пряники... С тех пор я не люблю зоопарки - даже самые современные. Разве что парк-сафари в Израиле мне понравился - там хоть животные живут почти на воле...

Ну вот, опять немного грустные эпизоды выхватила моя память. Попробую всё же закончить главу повеселее. Хотя, что весёлого будет в том, если я вспомню речки своего детства, которых уже нет?...
Не помню, когда с карты города исчезла речка Каменка, хотя мне тогда было уже не так-то и мало лет. Но, помню, в каких местах она протекала. С Лидскими речками у меня вообще отдельная история. Начать с того, что их в нашем городе было две - Лидейка и Каменка. Сейчас Каменка уже давно взята в трубы, а Лидейка в черте города превратилась в цепь водохранилищ-прудов. Но тогда эти речки, петляя, протекали по всему городу, то исчезая, то появляясь вновь, и я не делал между ними различий. Это теперь я знаю, что город стоял в долине между двух этих речушек с заболоченными берегами. И во многих местах земля ещё помнила, что совсем недавно она была болотом и тряслась под ногами после сильного дождя. Это теперь я знаю, что Каменка, начинаясь где-то за городом, в районе деревни Верх-Лида, текла сквозь заболоченные берега, пересекала улицу Мицкевича, разливалась широким болотом с зарослями камышей возле д/с №6 (территория 4-й школы), пересекала улицу Кирова, и дальше, по тому месту, где сейчас дворы за «Книжным миром», неспешно текла к Ленинской, пересекала её где-то между несуществующими уже тиром и швейным ателье, и дальше, дальше, между кино «Юбилейный» и «военными» дворами, мимо общежития стройтреста, теряясь в болотах вдоль улицы Победы, поворачивала к Комсомольской, пересекала её за крепостью и, где-то в районе Энгельса сливалась с Лидейкой. Это теперь я знаю, что та речка-вонючка, в которую упирались когда-то наши огороды, и не речка вовсе, а ручей, превращённый к тому времени в сточную канаву, который, пересекая улицу Победы в районе старой «Чайки», почти сразу за ней впадал в речку Каменку. Каменка, в свою очередь, впадала в Лидейку, Лидейка - в Дитву, Дитва - в Неман, а Неман - в Балтийское море. Так что я - старый мореман!))) Но тогда для меня это были просто речки. Речки Моего Детства.

Ну а попрощаться с вами я хочу, вспомнив своё детское "погоняло" . В школе меня звали "Бэн" (или "Бен"); некоторые - Беня или Бенчик. Что-то среднее между словом "сын" , именем Беня (сразу вспоминается Беня Крик - но он-то точно к моей кликухе никакого отношения не имел) и блеянием барана... Всё зависело от того, что вкладывал в это обращение говорящий. Впрочем, всё это теперь уже и не важно.
Просто - спасибо за внимание.
Ваш Бенчик, он же Бен, он же - повзрослевший Мих@ил Б@тяня Б@р@нчик

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Зачем я всё это пишу? Кому оно надо - старые велосипеды, заброшенные парки, исчезнувшие с лица земли дворы и улицы? Это надо прежде всего мне самому! А, может, и ещё кому-то…

Нет, я вовсе не сентиментален. Просто есть вещи, которые другим уже не понять, которые сохранились только в моей памяти. И очень хочется эти воспоминания сохранить. И поделиться…

«Нет, весь я не умру…»

20-23 июля 2013 года.

Это всё. Пока - всё. Но память продолжает выбрасывать из своих глубин картинки. Так что, вполне возможно, что под датой написания следует сделать приписку - ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Старенькая квартира в простеньком стиле ретро.
Лавочки у подъездов, старый "хрущёвский" дом.
Раньше в бараках жили - а теперь незаметно
Даже уже "хрущёвки" тоже идут на слом.

Комнаты - проходные, кухня - всего шесть метров,
А за стеной в трёх метрах что-то совмещено.
Двери - не из металла, и продувает ветром -
Но, в двор зелёный смотрит маленькое окно.

Цветники у подъездов, и - аромат черёмух,
Тот, что весной дурманит старенький этот двор.
Только вот с каждым годом лиц всё меньше знакомых.
Время крадёт приметы, словно карманник-вор.

Нет уж давно беседок, где мужики киряли
На 9 мая и в день начала войны.
И мой старый "Орлёнок" отбросил давно педали.
Двор тот ко мне приходит только в ночные сны.

Двор мой не умирает - просто меняет лица.
Но, мой ровесник-тополь высох уже давно...
Я туда приезжаю - хоть и живу в столице,
Что б заглянуть случайно в старенькое окно.

Но, там живут давно ведь вовсе другие люди
И, в перекрёстке будней смотрят в МОЁ окно...
Память - не забывает. Кто же меня осудит?
Кто-то скажет - неважно; мне же - не всё равно.
24 мар 2013 в 16:39|

Вот и закончились воспоминания. Поставлена точка. Да, именно точка, а не запятая. Потому что кончилось детство - а воспоминания были именно о детстве. Может, когда нибудь мне снова захочется написать о чём-нибудь: о юности, например. Или - просто о жизни. Вот в той книге точку уже поставлю не я - точку в нашей жизни ставит лишь дама с косой. Я же могу поставить только многоточие...

31.10.13

Ностальгия - вовсе не тоска о прошлом.
Не попытка снова сесть в чужие сани.
Ностальгия - просто память о хорошем,
Нежеланье расставаться с чудесами.

Времена тогда текли не торопливо.
Не отыщешь той страны теперь на карте.
Но хрипит пластинка с этикеткой "ВИА"
(в скобках - скромненько: Джон Леннон - Пол Маккартни).

И транзистор "VEF" с короткими волнами
В век компьютеров покажется уродцем.
Но включил его - и снова вместе с нами
Город Лондон,"Би-Би-Си" и Новгородцев.

Мы ловили "голоса" сквозь треск глушилок -
Но при том ходили дружно на парады.
Хоть вождям уже не верили плешивым,
И бровастым тоже были уж не рады.

Впрочем, мы тогда в политику не лезли.
Дым отечества нам не казался горьким.
И лекарством был почти от всех болезней
Нам портвейн "Три топора" иль "Три семёрки".

У подъездов вяжут бабушки на спицах.
Мяса,сыра нет, но хлеба-то - навалом.
Ходит в списках запрещённый Солженицин.
В каждом сквере есть пустые пьедесталы.

А пока - хиппует наше поколенье.
Хаер,флет, по моде клёш и рестораны...
Но пройдёт всего ещё одно мгновенье -
И навеки будет ранено Афганом.

А потом запляшет в бешеном галопе
Целый сонм вождей, стремящихся к маразму.
Оказалось - путь совсем не долог к жопе.
Мир свободней стал - но очень безобразным.

Стало можно всё, что раньше запрещала
Софья Власьевна.Ну что ж - трубите в трубы...
Но застыла бригантина у причала -
Парус сорван, борт пробит и руль отрублен.

Пьедестал свободный быстро некто занял.
Где теперь в стране свобода? Кто отыщет?
И в разлёт, в разброд страны отправил сани
Дав стране под зад свинцовым сапожищем...

************************************
Я в стране своей живу, как в веке прошлом.
Вождь у нас хоть не в медалях - но с усами...

Ностальгия - просто память о хорошем.
Нежеланье расставаться с парусами.

20 фев 2013 в 23:16

Глава БОНУСНАЯ (написанная почти случайно и почти ни о чём)

Я, конечно, не стану утверждать, что я помню мамонтов. И первый пароход уплыл задолго до моего рождения, и первый паровоз прогремел колёсами по рельсам без меня... И братья Райт, и братья Люмьер тоже не были моими современниками... Да что там говорить - даже Гагарин слетал в космос ещё до моего появления на свет - не мог подождать пол- года.
Тем ни менее, и я застал и помню такие вещи, которые теперешним детям покажутся такими же древностями, как нам - каменные топоры. Нет, конечно, утюги на углях ко времени моего рождения уже канули в лету. Но сколько интересного я ещё успел застать! Я - из эпохи молока в трехугольных пакетах и монпасье в жестяных коробках, из эпохи эскимо за 11 копеек и кваса из бочки на улиц; из эпохи винила , радиоточек в квартирах и телевизора с двумя каналами…

Я жизнь свою живу не по сюжету.
"Ваш выход!" - мне сказал конферансье...
Но мои годы утекают в Лету -
Ну как жестяные коробки с "монпансье"

Я очарованным бродил по свету,
По снегу мог промчаться босиком...
Но кануло давно то время в Лету -
Как треугольные пакеты с молоком.

Назад, увы, не отмотать кассету,
Но жизнь беру с налёту "на испуг"...
Да, все мы рано ль, поздно ль канем в Лету -
Как бабушкин беспроводной утюг.

Давай-ка, Б-г, закурим сигарету.
Коль ты не выдашь - так свинья не съест.
Пошлём-ка к чёрту разом эту Лету -
И будем жить, пока не надоест!

Вещи, окружавшие меня в моём детстве, были самыми обычными - но какими необычными они кажутся теперь...
Вот кто из теперешних детей и даже молодёжи видел живьём керогаз, примус или керосиновую лампу? А я их ещё застал. Они уже не являлись предметами из повседневной жизни - но, на всякий случай, хранились в кладовке. А на керогазе бабушка даже готовила. Нет, в моём старом доме было печное отопление и русская печь - так что готовили на ней. Но, когда в нашем доме был ремонт, нас на пол-года переселили в бараки. Вот там-то и керогаз, и керосиновая лампа с полной отдачей послужили нам. В Лиде тогда оставалось всего две "керосинки" - лавки, где продавали керосин: одна - возле рынка, вторая на Советской, возле "Сельмаша". И мы с бабушкой ходили туда покупать керосин.
А кто из теперешних детей скажет что такое "сифон"? Обычный такой сифон в плетёной сеточке, который мы ходили заправлять свежей газировкой в специальные пункты в магазинах. Были, конечно, и автоматы с газировкой на улицах: три копейки - с сиропом, одна копейка - просто газировка.Кроме газировки из автомата или из сифона жажду можно было утолить и квасом или пивом из бочки. Летом такие бочки стояли в городе на каждом углу. В детстве я обращал внимание на бочки с квасом - теперь я мечтаю попить из такой бочки пиво! И не из пластика, как продают сейчас, а из стеклянного бокала.

Я, наверно, старею. Только не жду участья.
Рассказать не сумею, память свою пропив...
Только помню - из бочки нам продавали счастье.
Можно было - на вынос, можно и на разлив!
Пили не из пластмассы - из стеклянных бокалов.
Лишь 22 копейки - и запела душа!
Можно сто грамм (для вкуса) - и такое бывало!
Раки. Вобла. О, Боже - как же жизнь хороша!

А как объяснить теперешним детям, что такое радиола? В моём детстве была такая - на похожем агрегате Штирлиц ловил сигналы от Центра. Только на моём агрегате сверху ещё подымалась крышка - а под ней был проигрыватель. Ну как объяснить теперешним детям, выросшим на "си-ди", "ди-ви-ди" и прочих компакт-дисках, для чего нужен был проигрыватель, если они даже не знают что такое грампластинка? И что такое проигрыватель - тоже... Маленький такой чемоданчик с названием "Юность" и переключателем скоростей на 78, 45, и 33 и 1/3 оборота в минуту пришёл на смену агрегату времён Штирлица. Зачем там была скорость 45 оборотов, если таких грампластинок у нас просто не было - я не знаю. Винил, правда, снова входит в моду - сейчас в комиссионке приличная "вертушка" может стоить дороже современного аппарата с наворотами. Вот только не уверен, что сейчас выпускают новые грампластинки - а старые, ещё тех лет выпуска, уже донельзя затёрты многократным использованием. Эх, сколько школьных вечеров или домашних посиделок они пережили! Кассетных магнитофонов в моём детстве ещё не было - хотя уже начинали входить в обиход бобинные. Поэтому проигрыватель и грампластинки были верными спутниками всех вечеров "с танцами". Вечера такие,кстати, проводили не только в школе (да у нас на официальных школьных вечерах играл свой школьный ансамбль) -были и ещё места кроме школы и дома, где можно было устроить вечеринку: у нас в соседнем доме была "детская комната" - для внешкольной работы. Она находилась в обычной трёхкомнатной квартире на первом этаже; и там по вечерам показывали кино. А ещё там можно было поиграть в шашки, шахматы, настольные игры, можно было, предварительно убрав стулья из самой большой комнаты, установить там теннисный стол - именно там и научился играть в теннис. А уже в подростковом возрасте мы туда притаскивали проигрыватель "Юность", пластинки - и устраивали танцы. При этом между нами и дежурным учителем шла постоянная борьба: мы во время танцев свет выключали - а она включала... Темнота - друг молодёжи; в темноте можно теснее прижаться в танце к партнёрше (при свете она такого никогда не позволит!). А можно втихаря прижать в углу какую-нибудь недотрогу - "потискать", как тогда говорили. Один раз дотискались: выключили свет, стали в темноте лапать девчонок. Девчонки визжат - но свет не включают. Потом как-то всё стихло, и в наступившей тишине отчётливо слышен голос Сашки (не буду называть фамилию - дабы не смущать):
- Какой спелый персик!
В этот момент включается-таки свет. Дальше - картина маслом, немая сцена - и взрыв хохота, от которого чуть не вылетели окна: Сашка двумя руками держит за попу свою классную руководительницу!!!

Грампластинки тех времён - это отдельная история. Выпускались они в жутких бумажных обложках - лишь в конце 70-х стали появляться диски в твёрдой обложке и с фото исполнителя. Был и ещё вариант - выходили журналы "Кругозор" и "КХС" ("клуб и художественная самодеятельность"). Тоненькие гибкие пластинки с жутким качеством - но там иногда могло появиться то, что никогда бы не выпустила фирма "Мелодия". Хотя, и "Мелодия" иногда выпускала хорошие записи - но уж в очень оригинальном виде. Чтобы послушать Фредди Меркури, нужно было приобрести вот такой шедевр: на одной стороне диска две песни «ансамбль «КУИН». Великобритания» , на второй - вокально-инструментальный ансамбль «Смеричка» - продажа в СССР товаров с "нагрузкой" не ведала границ))). Пластинки "Битлов" вообще зачастую выходили без названия группы - просто Вокально-Инструментальный ансамбль. Эти пластинки и сейчас хранятся у меня дома - как штрихи ушедшей эпохи... Вот и вертушки уже давно нет - а выбросить рука не подымается...

Ну а как объяснить детям, выросшим на видиках и сидящим днями в интернете, что такое фильмоскоп и диафильм? А как мы замирали перед повешенной на стенку белой простынёй, на которой иногда еле-еле проступало размытое изображение! Но само это изображение, появлявшееся на стене, было чудом. И пусть меня назовут Плюшкиным, но и диафильмы я тоже храню - благо, в кладовке места хватает. А у мамы дома хранятся мои первые книжки и журналы "Весёлые картинки" - я по ним учился читать; и ни у неё, ни у меня не хватает духа выбросить их . Да, если честно, они гораздо интереснее, чем нынешние детские журналы...

Точно также трудно будет объяснить детям, привыкшим к домашним кинотеатрам и фильмам 3D, как можно было смотреть кино или мультики в старом автобусе с заколоченными фанерой окнами. Не знаю, как в других городах, но в Лиде таких было несколько; они стояли во дворах - и мультики там крутили бесплатно! Снаружи автобусы были красочно расписаны… Нет, не матерными словами или граффити, а героями мультиков… А в Минске я ещё в конце 80-х - начале 90-х застал кинотеатр-самолёт. Он стоял во дворах на Калиновского, за121-й школой. И моя старшенькая ещё успела его посетить.

Вообще-то, те вещи из прошлого, что хранятся у меня до сих пор, сохранились почти случайно. Во многом благодаря тому, что у наших бабушек и мам, воспитанных эпохой тотального дефицита всего и вся, отношение к вещам было другим - более бережным. Отчасти, это привили и мне - но моё бережное отношение к вещам уже несколько другое: я бережно храню памятные мне вещи. Хотя, такое отношение к памятным вещам пришло ко мне не сразу - в период, когда одно увлечение сменялось другим, я безжалостно расставался со старыми коллекциями. Так были безвозвратно утеряны коллекции бутылочных и спичечных этикеток - а какие бы это были теперь раритеты! И вкладыши от жвачек с Микки Маусом и Лёликом и Болеком тоже потерялись… Зато сохранились коллекции значков и, частично - марок.
Многие вещи терялись при переездах - или просто оставлялись на старых квартирах; за ненадобностью. Но уж те, что пережили два переезда и несметное количество генеральных уборок, теперь бережно хранятся. Как хранятся, к примеру, ёлочные игрушки, многие из которых старше меня. Или старая радиоточка, помнящая ещё голос Левитана (или кто там у нас сообщал в 60-х о полётах в космос?). Или две вазы, на которых изображён главный проспект Минска - и подпись: "проспект Сталина". Хранятся они не от большой любви к "отцу народов" - просто это уже кусочек истории, маленький осколок прошлого...

А недавно у мамы в подвале я обнаружил выворку - большой оцинкованый чан, в котором кипятили бельё в «достирально-машинную эпоху». Каким чудом он уцилел - ума ни приложу: скорее всего, в нём просто что-то перевозили во время переезда из Лиды в Минск. А сколько ещё тайн и приветов из прошлого хранят наши кладовки, чуланы, подвалы и антресоли!

А сколько ещё необычного было в нашем детстве! Необычное можно найти в любом - надо только поискать. Ну разве обычными в наше время покажутся стеклянные бутылки с молоком? А ведь тогда в основном в такой таре и продавали. Молочные бутылки имели залоговую стоимость - покупая молоко в магазине, ты сдавал пустые бутылки, и их стоимость просто вычиталась из общей цены. И вот что интересно - стоимость пустой бутылки была выше стоимости самого молока! Да-да, при цене бутылки молока 26 копеек сама тара тянула на 15 копеек. И если дома тихонечко взять молочную бутылку, то можно купить себе внеплановое мороженное - моё любимое шоколадное как раз и стоило 15 копеек! А было ещё молоко в треугольных пакетах.Три из пяти таких пакетов протекали, и ящики с этим молоком стояли в магазинах в вечной молочной луже. Хотя, их не охотно покупали и по другой причине - треугольные пакеты было неудобно класть в авоську! Нынче даже само название "авоська" уже совсем исчезло из обихода. Её давно вытеснили полиэтиленовые пакеты. . А в то время таких пакетов просто не было. Нет, они были где-то - только не у нас в стране. В Лиду, к примеру, их привозили из Польши. Первые пакеты с красивым рисунком (ковбой или попа в джинсах LEVI'S) на Лидском рынке продавали по три(!!!) рубля - килограмм говядины в магазине стоил почти в два раза дешевле; если, конечно, в магазине можно было встретить мясо... Впрочем, с таким же успехом в магазине можно было встретить и джинсы LEVI'S. А на рынке у фарцовщиков цена них была от 150 рублей до 200. Да что там джинсы или пакеты - обычная польская жвачка стоила рубль!

Да даже самые обычные ценники в магазинах тоже теперь покажутся необычными - они были практически вечными.И я до сих пор могу влёт назвать цены на основные продукты. Сам не знаю, зачем мне это помнить - ведь не особенно и ностальгирую по временам тотального дефицита и пустых полок. А вот поди ж ты - хранит зачем-то память те цены. Помнит и стакан газировки за 3 копейки, и пирожок с повидлом за 5, и плюшку с маком за 8, и пирожок с мясом за гривенник, и эскимо за 11, и батон за 13, и обед в школьной столовке за 15, и "кирпич" чёрного за 16... И сахар за 78 копеек. И колбасу за 2-20 и 2-80 - но и очереди за ней, где время стояния почти совпадало с цифрой на ценнике: за "чайной" стояли два часа 20 минут, а за докторской могли простоять и все три... Хотя, я не один такой: пол- страны разбуди ночью - даже сонные назовут цены 3-62 и 4-12
Вот тут я изменю самому себе - проиллюстрирую текст не своими стихами, а стянутыми из интернета. Но, просто лучше не скажешь... Это стихо уже давно бродит по нету и живёт своей жизнью. Автору повезло - он стал фольклорным элементом...

Ностальгия

Копейка - это спичек коробка
Или два пёрышка со звездой,
Ещё она может стать газировкой
(Без сиропа, просто водой),
Две копейки , попросту - «двушка»,
Без которой нельзя позвонить,
А три - уже кваса мелкая кружка
Или уже «с сиропом» попить,
Четыре копейки - булочка с маком
Или баковский презерватив,
Пятак - понятно, для автомата,
В метро проходишь, его опустив,
Ещё пятак - пирожок с повидлом,
Ну а бублик - уже за шесть
И, конечно, кваса пол-литра,
Чтобы не всухомятку есть
На семь покупаем пачку соли
Или тёплую булку французскую
А «фруктовое» вы не любите что ли?
Значит, вы - дураки нерусские!
Восемь копеек - кило картошки,
А лучше - берёзовый сок вкуснячий,
На девять - уже гуляем немножко:
«Дружба» сырок берём однозначно
Десять копеек - сочок томатный
Или билет на «Неуловимые»,
Ну, а одиннадцать - тут понятно:
Это оно, эскимо любимое!
Двенадцать копеек - пустая бутылка,
Монпасье или яблочный сок,
Тринадцать - батон (не руками, а вилкой!)
Четырнадцать - «Прима» (не рано, сынок?)
Пятнадцать - бутылка (уже молочная),
«Полубокс» (причёска), беляшик,
Шестнадцать - чёрный, буханка, точно!
И молока пирамидка из ящика,
Семнадцать - сто грамм разливной сметаны
Восемнадцать - батон, это - проверенно!
Девятнадцать - пломбир, разлюбимый самый,
А двадцать - из бочки стакан портвейна,
Двадцать одна - сотня граммов «взлётной»,
Ситро в стекле - двадцать две копеечки ,
Ещё двадцать две - «Беломор» почётный
(Купил, и кури себе на скамеечке),
Столько же стоила кружка пива,
А двадцать три - сосиски с капустой…
Какой же парок он них шёл красивый,
Сейчас бы съел, чтоб мне было пусто!
Ну, напрягаем память бездонную:
За двадцать четыре было чего-то?
Помню! Литр молока бидонного,
Его и сейчас иногда охота.
Двадцать пять - билетик в кинушку
На сеанс «до шестнадцати лет»,
Добавь копейку, бросай войнушку
И лопай «усиленный школьный обед».
Двадцать семь - «Крем-сода» и «Буратино»,
(Выпьешь бутылку, и жизнь - легка),
За двадцать восемь - батонище длинный,
Двадцать девять - сто «докторской» без жирка.
Тридцать , которые два по пятнадцать -
Что это было? Явская «Ява»?
Память, кончай ерундой заниматься,
Помнить всё это - просто подстава!
Цифры советские, памяти пленники
Карандашом обслюнённым химическим
Кто наносил вас на рваные ценники,
Если вы вечными стали практически?
Это же бред, это просто безумие:
Спят Мелитополь, Ростов и Москва,
Но разбуди хоть кого в полнолуние -
Скажет, не думая: «три шийсят два!»
Видел недавно Ефремова в телеке -
Там, где Доронина пела ему,
Гляжу, а на счётчике - тридцать копеек,
Вспомнил все тридцать. Зачем - не пойму.

Правда, в развитии темы я написал и свои:
Стихи, написанные в состоянии лёгкого подпития после покупки бутылки водки за 75 000. Посвящается ценам 3-62 и 4-12)))

Если честно - слегка не ловко,
Но хочу вернуться туда:
Три копейки там газировка,
А копейка - просто вода.

Шесть копеечек - плюшка с маком,
С мясом - гривенник пирожок.
А в шалмане есть пиво с раком -
Только чуть дороже, дружок.

Если хочешь пожить красиво -
То и тут поможет страна.
22 лишь копейки - пиво,
А полтинник - стакан вина.

И от вас я, друзья, не скрою,
Не играю "под дурачка":
К пиву есть бутерброд с икрою,
Что метали из кабачка.

Ну а если в кармане - "мани",
Или если с зарплаты пьян,
Деньги ляжку жгут на кармане-
Так червонец - и ресторан.

Там лишь "трёшка" - шашлык по- карски,
А "по-киевски" - меньше трёх.
Ну а если гулять по-царски -
То графинчик на четырёх.

А потом за добавкой сбегать,
Четвертную зажав в горсти.
И плевать, что завтра обедать
Лишь в студенческой, уж прости.

А с утра на кухне у стенки
Всю наличность пересчитать...
Да, вчера мы снимали пенки -
Но с получки гульнём опять!

Ну а если с деньгою туго,
И получка - лишь в мираже -
Я стрельну-ка трёху у друга,
Он не всё ведь пропил уже!

Жить без денег, конечно, туго -
Но любимая всё поймёт.
И за эту трёху от друга
Мы сменяем сахар на мёд!

Пятачок - пирожок? Возможно!
И четыре - презерватив.
Это как погулять же можно,
Чуть расходы подсократив!

----------------------------------
Вы ведь поняли - я стебаюсь.
Не такой уж я был алкаш.
Просто с прошлым смеясь прощаюсь,
Взявши память на абордаж.

Мне об этом писать не ловко.
Унеслось это время вдаль.
Только вот стакан с газировкой
За копейку немного жаль.

Мих@ил Б@тяня Б@р@нчик

Я же, пожалуй, всё-таки поставлю Последнею Точку в этой книге.. Меня шарахало из раннего детства - в позднее; и даже в юность. От воспоминаний сугубо личных память уносила меня в воспоминания коллективные. Хотя, никто и не уполномачивал меня вещать от имени поколения…

Что я этим воспоминаниями хотел сказать? ВСЕ МЫ РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА - и всем хотелось бы туда вернуться. Наверное, это и была главная цель и причина моих воспоминаний - попытка вернуться туда… Хоть на те несколько месяцев, пока работал над рукописью. Хоть на неделю, на день, на несколько часов! Так что вся эта книга написана не только для тебя, читатель! Прежде всего - для себя. Чтобы не забыть…

ГЛАВА ВНЕОЧЕРЕДНАЯ, НАВЕЯННАЯ...

СПОРТ НАШЕГО ДЕТСТВА.

Эта глава написана позже остальных. Но она может стать связующей между главами «Игры нашего детства» и «Праздники нашего детства». Ведь навеяна она событиями на Сочинской олимпиаде. А что же может более убедительно доказать, что «Спорт - это всегда праздник», как не Олимпийские Игры?
Спорт вошёл в мою жизнь довольно рано и помимо моей воли. Но я не имею ввиду утреннею зарядку в детском саду, нет. Произошло это даже раньше, когда я был ещё домашним мальчиком. Наше поколение помнит, что в каждом уважающем себя доме или учреждении обязательно весела радиоточка. И эта радиоточка обязательно работала на полную мощность. Мой дом не был исключением, и утренний призыв «На зарядку, на зарядку, на зарядку, на зарядку становись!» был мне знаком с самого нежного детского возраста. Причём я и не думал, что по радио звучит призыв поставить на зарядку мобильники и ноутбуки (уверен, что современные дети подумали бы именно так) - наоборот, старательно кряхтя, я старался выполнять все упражнения. А ведь на радио была ещё и производственная гимнастика! Помните: - «Доброе утро, дорогие товарищи! Начинаем производственную гимнастику! Поставьте ноги на ширину плеч… И под бравурную музыку бодрый голос начинал отсчёт: И -раз, и - два.Закончили упражнение… А теперь переходим к водным процедурам.» Впрочем - вру; водные процедуры - это из утренней гимнастики, а не из производственной.Но от этого бодрого голоса было "не спрятаться, не скрыться"...

Вообще, наша Советская Родина заботилась о здоровье своих граждан. И если я и утрирую - то совсем немножко.Судите сами.
Помимо радиогимнастик, мы все поголовно сдавали нормы ГТО. Даже если ты очкастый ботан, но с двойкой по физкультуре тебя не переведут в следующий класс. А уж в будущем мечтать о Золотой медали без пятёрки по физре...Нет, конечно, учителя натягивали отличникам эти пятёрки - ну не лишать же возможности поступить в институт возможного лауреата Нобелевской премии по физике, лишь за то, что он не умеет плавать.Зато он может чётко объяснить, на основании именно каких физических законов его не держит вода! Или будущего лауреата престижной литературной премии за то, что он не умеет метко стрелять! А вы сами попробуйте метко стрелять, когда после каждого выстрела очки спадают с носа и их приходится искать на ощупь... Короче, вы правильно поняли: я с детства был пацифистом и стрелять не любил.Так что "Ворошиловского стрелка" из меня не получилось...
Кроме норм ГТО была ещё массовая военно-спортивная патриотическая игра "Зарница". Вот в ней я с удовольствием участвовал в пионерском лагере. А были ещё вполне доступные (и бесплатные) секции при Доме Пионеров, в гарнизонном доме Офицеров и даже при предприятиях - в клубах и домах культуры.В Доме Офицеров даже я, несмотря на всю свою не спортивность, около полугода ходил на секцию фехтования (видимо, начитался Крапивина - "Мальчик со шпагой", "Флаг-капитаны"). Будучи левшой, я имел некоторые шансы стать мушкетёром... Но зрение продолжало падать, и фехтовать без очков становилось всё труднее. А маску на очки не оденешь...
Так что занимался я в основном дворовыми видами спорта. Зато из этих видов можно составить свою олимпийскую программу!

Главная спортивные игры во дворе - это футбол (практически круглый год) и хоккей (зимой).
В футбол гоняли и прямо во дворе среди сохнущего белья, и на школьных стадионах, и на пустырях.Настоящего футбольного мяча у нас во дворе не было, но годился любой. Даже детский резиновый.Могли погонять даже консервную банку. Позже появился у кого-то более-менее нормальный мяч. Он был один на все случаи жизни - им гоняли в футбол, стучали в волейбол (сетки нет - над верёвкой). Но волейбол над сеткой - это для продвинутых игроков.Те, кто не настолько хорошо"гасит свечки" прямо над сеткой и не умеет брать даже не берущиеся подачи играют в волейбол "в кружок". Теперь бы это назвали "пляжным" волейболом - мы же эту игру звали просто "картошка". Игроки становились в круг и перепасовывали друг другу мяч. Если чья-то подача не нашла адресата - он садился в центр круга, т.е. становился "картошкой". Другой игрок мог "картошку" выбить, попав в неё мячом. Но если он промазал - то садился в круг рядом. Иногда "картошка" могла "расти" - кто-нибудь из сидящих в круге подпрыгивал, пытаясь словить мяч. Если ему это удавалось - вся "картошка" возвращалась в игру, а в круг садился тот, с чьей подачи мяч "сняли".
В школьном спортзале выбор мячей, естественно, побогаче - есть футбольные, волейбольные и даже баскетбольные. Если баскетбольный мяч попадал кому-то в голову - можно было смело выписывать больничный и диагностировать сотрясение. В общем, прямо как у Юрия Визбора:

...Который если попадал кому-то в лоб -
То можно смерть установить и без врача.
Зимой - хоккей. В школьных дворах, на главной площади, на городском стадионе заливались катки.Даже во многих дворах был какой нибудь дядя Петя (Вася, Серёжа, Коля), который на общественных началах заливал каток и учил пацанов играть в хоккей. Но на катках и в хоккейных коробках игра шла "по-взрослому" - у игроков были коньки, а иногда и шлемы и щитки, большей частью самодельные. Те же, кто ещё "не дорос", играли прямо во дворах, а зачастую и на проезжей части - ведь машин-то почти не было. В дворовых матчах достаточно было наличия шайбы и клюшек. За неимением шайбы в ход шли срезанные каблуки от старых ботинок, которым худо-бедно придавалась форма круга.Для тяжести несколько таких "шайб"-каблуков сколачивались гвоздиком.Клюшки у игроков обязательно обмотаны изолентой. Изолента несла в себе две функции. Во-первых, декоративную - красиво же! А, во-вторых - защитную. Предотвратить поломку клюшки она, естественно, не мола, но замедлить развитие уже существующей трещины - запросто. В СССР вообще с помощью изоленты можно было починить всё - от шариковой ручки до транзистора. Сам видел приёмник VEF с треснувшим после падения корпусом, который обмотали изолентой - и он прекрасно продолжал работать!
Ботинок для коньков, как и лыжных ботинок, почти ни у кого не было. Коньки привязывались специальными креплениями прямо к обычным ботинкам. Для лыж существовали знаменитые тогда и уже ушедшие в прошлое "полужёсткие крепления." Как пел Визбор в той же песне:

Да, уходит наше поколение,
Рудиментом в нынешних мирах,
Словно полужёсткие крепления,
Или радиолы во дворах.

Но это было лирическое отступление.
Какие же ещё дисциплины, кроме футбола, волейбола летом и хоккея зимой, входили в нашу "дворовую олимпиаду"?
Ну, зимой это прежде всего лыжи и санки. Через все дворы обязательно пролегала лыжня, возникавшая ещё по первому снегу. Но, как все дороги ведут в Рим,так в моём районе все лыжни приводили к одному месту.Это была оставшаяся с войны глубокая воронка от бомбы. Собственно, их было две на улице Комсомольской, возле рынка. Но одна к тому времени уже была не глубокой и почти вся заросла бурьяном. А вот второй не давали зарастать мы.Там пролегали наши горнолыжные и санные трассы. Трасс было несколько.С самой пологой катались на санках малыши. Противоположный склон был гораздо круче, но и он делился на несколько спусков, отличавшихся по уровню сложности. В дальней части склона, наименее крутой, катались начинающие лыжники. Посередине пролегала накатанная лыжня, заканчивающаяся небольшим трамплином. Ну а на самом крутом участке склона из года в год возникала ледяная горка, до блеска отполированная нашими попами. Горка была не ровная, с горбами и впадинами, что придавало остроты нашим ощущениям.
Вот это и был наш олимпийский стадион.
Сколько лыж я сломал, выполняя на горке с трамплином элемент "фристайла" - кувырок через голову. Не специально я кувыркался - так получалось.
С ледяной же горки на санках не ездили, чтобы не портить лёд полозьями. Здесь нашим главным "спортивным инвентарём" служил лист картона или фанеры. А то и просто попа, которая через час катания сама становилась похожей на лист фанеры. Не сама попа, конечно, а штаны, на неё одетые и к ней же намертво примёрзшие.
Если с горки съехать на фанере лёжа на животе и головой вперёд - вот вам и скелетон!
Если лёжа на спине и вперёд ногами - уже почти бобслей.
Ну а если целой компанией, ухватившись друг за друга - "паровозиком" - то внизу получалась "куча-мала". Этому виду спорта и теперь название ещё не придумали. А мы им уже тогда занимались.

Вообще, у нас в репертуаре было много "полуолимпийских" видов спорта.
Вот, к примеру, прыжки на пружинной сетке кровати в пионерском лагере - чем не прыжки на батуте?
А бег на перегонки на ходулях, где вместо ходулей - спинки от тех же кроватей?
Помню, в нашем дворе соседи купили себе новые приличные кровати, а две вот такие старые, с металлической сеткой, попросили нас отнести на мусорку. Всё лето эти кровати стояли у нас во дворе за сараями, а на них проходили соревнования по прыжкам на батуте. А на спинках от этих кроватей мы соревновались, кто быстрее пройдёт через двор. Именно пройдёт, а не пробежит - уж больно тяжёлыми были эти "ходули".
Что ещё? В каждом уважающем себя дворе в моё время было бревно. Оно могло быть круглым или квадратным, установлено на разной высоте - но оно было. И во дворах, где мы жили, и в школьных дворах тоже. А теперь такие брёвна я встречаю лишь на площадках для дрессировки собак.А какие баталии устраивали мы на этих брёвнах. Соревнований было два вида. Первое - просто пробежать по бревну и не свалиться. Для этого бревно, конечно, должно было быть достаточно длинным и обязательно круглым - по квадратному-то и ребёнок пробежит.
Второй вид соревнований на бревне - это столкнуть соперника, и при этом удержаться самому. Иногда толкали просто руками, иногда для этой цели использовали подушки (это когда мамы просили покараулить нас подушки и одеяла, которые летом выжаривались прямо во дворе на солнышке - от моли, что ли?)
Кстати, не стану выводить причинно-следственные связи, но именно в то время, когда во дворах стояли эти простые снаряды, в мировом спорте блистали Ольга Корбут, Людмила Турищева. И на олимпиадах, уже не дворовых, а самых настоящих, им не было равных.

Меткость тренировали в стрельбе из рогатки по консервным банкам. Каждый настоящий пацан обязан был иметь рогатку! Банки устанавливались на том же бревне - очень удобно, т.к. мишени находятся на уровне глаз. Но это удобно с одной стороны. С другой стороны, бревно установлено прямо во дворе, в непосредственной близости к дому и окнам первых этажей.И, промазав по банке (что было очень легко), можно было не промазать по соседскому окну (это было очень трудно - не промазать). Поэтому стрелять чаще всего уходили на болото. Был ещё вариант - стрелять по стеклянным банкам, что сушились на штакетнике соседних частных домов. Тогда каждое удачное попадание сопровождалось мелодичным стеклянным звоном в честь чемпиона. Вот только дома вместо медалей почему-то чемпиона ждал ремень. Зато - чемпионский!
Иногда рогатку заменяли самодельный лук и стрелы. На деревянной стене сарая мелом рисовалась мишень, к стреле изолентой (ну куда без неё?) приматывался гвоздик - и добро пожаловать на соревнования, вольные стрелки. Ну, вы поняли - значит, в этот момент во дворе стала популярной книжка "Айвенго". Хорошо, что в тот период нам не попалась на глаза книжка о Вильгельме Телле. Стрела с наконечником из гвоздя, вместо яблока вонзающаяся в лоб - удовольствия явно ниже среднего!

А были виды спорта, которым и аналогов-то не найти в олимпийском списке.
Вот, к примеру, прыжки из окон на стройке на кучу песка. Уровня сложности здесь всего два: со второго этажа или с третьего (на моей памяти с четвёртого прыгнуть никто не отважился). Значит, элемент соревновательности в том, чтобы смешнее приземлиться . Прыгали "рыбкой", "лягушкой", "солдатиком", спиной вперёд. Пробовали крутиться вокруг собственной оси.
Закончена стройка - не беда. На месте бывшей стройплощадки построили качели - можно прыгать с них. Правила просты: раскачаться и спрыгнуть на ходу как можно дальше. В месте рекордного приземления в землю втыкалась палочка - она торчала там до тех пор, пока рекорд не был побит.
Вообще-то, все эти прыжки из окон или с крыш сараев, лазанья по деревьям, по стройкам, через заборы придуманы не нами. И до нас, и после нас мальчишки занимались этим. Только теперь для этого придумали новомодное слово "паркур".

Но главным (по крайней мере для меня) летним видом спорта оставался велосипед.Велосипеды в те времена были трёх видов (не считая детского трёхколёсного) - "Школьник", "Орлёнок" и взрослый (попросту - "взрослик"). Главным нашим велотреком служила площадка возле райисполкома на улице Победы. Она тогда не была выложена плиткой, но асфальт там был вполне приличный. А машины там стояли только в дни заседаний. В остальное время площадка была в полном нашем распоряжении. Именно там мы отрабатывали "высший пилотаж" - езда без рук. По прямой ехать без рук не очень сложно - сложнее повороты и езда по кругу. Площадка с одной стороны ограничивалась собственно зданием Райисполкома, по бокам - улицами Победы и Комсомольской (там тогда ещё протекала речка Каменка). С четвёртой стороны был небольшой обрывчик, заросли крапивы и болото, окружавшее речное русло.Вот в это-то болото я однажды и свалился, когда, где-то круге на тридцатом "без рук", потерял бдительность и уверовал в свой талант. Отвлёкся лишь на секунду, чтобы крикнуть: - пацаны, смотрите как я могу! Этого оказалось достаточно, чтобы руль повело в другую сторону. И вместо того. чтобы вписаться в поворот, я красиво вписался в эти заросли крапивы. Чудом не угодив в болото и приземлившись головой всего в десятке сантиметров от внушительного камня. Понятно, что никаких шлемов или наколенников мы тогда и в глаза не видели.

Но велотрек у исполкома - это площадка для оттачивания мастерства. Гонки на скорость и трюки проходили на Кургане. В те годы людей там почти не бывало, и по тропинкам можно было носиться с бешеной скоростью, не боясь кого-то сбить.Дорожки в те годы представляли собой обычные песчано-каменистые аллеи, без всякого покрытия, но хорошо утоптанные - так что скорость там можно было набрать приличную.Но главная фишка этого места заключалась не в хороших дорожках и безлюдии. За Курганом, там где стоит памятник героям Гражданской войны, в то время были заброшенные песчаные карьеры. Почти сразу за памятником был почти отвесный обрыв высотой в несколько метров. Так вот, разогнавшись, можно было сигануть с этого обрыва, и, пролетев по воздуху несколько метров, приземлиться в тёплый и мягкий песок. Устоять на колёсах было нереально, да и по такому глубокому песку велик всё равно не поедет. Фишка была в том, чтобы, пролетев как можно дальше, приземлиться всё-таки на колёса, и только потом упасть.Но главная сложность заключалась даже не в этом - не так страшен удар о песок даже всем телом, сколько удар о седло определённой частью тела. Для безопасности надо во время полёта встать на педали на вытянутых ногах, создав определённую подушку безопасности между седлом и самым дорогим. Но как это сделать, если на "взрослом велике - "взрослике", ноги и так еле достают до педалей? Для таких трюков лучше всего подходил мой "Орлёнок". Поначалу, если честно, я не совсем понимал слова более старших ребят: - осторожнее, а то детей не будет. Но после нескольких неудачных приземлений я таки на собственном опыте понял если и не тайный смысл фразы, то правильность их советов.

Ещё одним весьма опасным для меня видом спорта оказалось плавание.Трёх (к счастью - неудачных) попыток утонуть, для меня оказалось достаточно, чтобы страх глубины остался во мне навсегда. Бассейн "Дельфин" в Лиде появился позже, и мои неудачные попытки научиться плавать проходили на естественных водоёмах: Лидское озеро, карьеры, Дитва, Неман. Тонуть я учился на карьерах и дважды на Немане с его быстрым течением и водоворотами. А вот плавать научился уже позже - и именно в бассейне. И до сих пор я могу плавать и нырять только в тех местах, где я уверен, что в любой момент смогу доплыть до спасительного мелководья (или бортика бассейна). В бассейне я нырял даже с пятиметровой вышки - но на открытом водоёме до сих пор не могу до конца перебороть в себе тот детский страх. А ведь в моём детстве на озере была отличная вышка, с которой очень красиво ныряли взрослые. Да и мои ровесники, кто уже умел плавать, тоже.А я лишь с завистью смотрел на них.
Правда, была одна попытка нырнуть с причала - но уже гораздо позже, когда я приехал из Минска на свадьбу друга. Ночью мы пошли с девчонками купаться на озеро - там я и решил погусарить (благо, плавать к тому времени уже умел). Но попытка всё равно оказалась неудачной. Дело в том, что возле этого причала я в последний раз плавал много лет назад. Глубина тогда там была мне "с головкой" и даже "с ручками". Одного я не учёл - за эти годы и я несколько подрос, и озеро обмелело. Причем - изрядно; в том месте мне оказалось по грудь.

Да, на этом фоне самым безопасным выглядит моё увлечение настольным теннисом. Вот в этом отношении мне повезло. Во дворах города попадались теннисные столы - но их было не много. Кроме того, они были железные, а вместо сетки стояли кирпичи. В моём же дворе, в соседнем доме, находилась комната для внешкольной работы с подростками.Находилась она в обычной трёхкомнатной квартире. Туда можно было придти и поиграть в настольные игры или взять почитать книгу (но выбор книг был дохленький). Там по вечерам показывали кино, иногда устраивали танцы.Но главное - там был теннисный стол. Настоящий. А также - сетка и вполне приличные ракетки. Днём там практически никого не бывало, и дежурный учитель просто оставляла нам ключи. И мы с приятелем резались там в теннис до умопомрачения.Не знаю, насколько хорошо я там набил руку - мой сын теперь играет в теннис гораздо лучше меня. Но я успокаиваю себя тем, что Юность побеждает Опыт.

Что ещё хочется сказать и вспомнить в этой главе? Что ещё достойно отдельного упоминания? Конечно же, это наша спортивная форма и снаряжение тех лет.
Про наличие отсутствия лыжных ботинок я уже вскользь упомянул. Но наша спортивная форма тех лет уникальна уже тем, что с тех пор её больше ни у кого не было и уже не будет!
Нет, мы конечно, знали, что существует спортивная обувь, всякие там шиповки, кроссовки, фирма "Адидас"... Но это было для нас как другое измерение... Нашей обувью с ранней весны до поздней осенью были кеды.В футбол или на велике, в лес с ночёвкой или на болото - они всегда были с нами!
Спортивной одеждой нас наша промышленность тоже не баловала. Летний вариант - майка и шорты, зимний - штаны и футболка с начёсом (байка) и демисезонный - трикотажные "треники", которые, похоже, выпускались уже сразу с пузырями на коленях.Причём, вся эта "форма" была в стиле "унисекс" - как для девочек, так и для мальчиков. Футболки выпускались без всякого рисунка, одного цвета (в основном - белого, блекло-жёлтого и грязно-голубого).
Бог ты мой, как же стеснялись наши одноклассницы этой убогой спортивной формы (а она была обязательна на уроках физкультуры). Особенно стеснялись они, когда сквозь ткань футболки вдруг начинали просматриваться всякие выпуклости и округлости.А у нас в ответ начинали просматриваться под трико выпуклости, которые просматриваться не должны... Но в СССР секса нет - и мы душили смутные и неясные желания.

Особенно страдали от отсутствия нормальной формы и нормального снаряжения те, кто хотел заниматься спортом более-менее всерьёз. Нет, спортсекции снабжались неким необходимым минимумом, но что это был за минимум... Это теперь можно придти на рынок и купить футболку с эмблемой любого клуба и с номером и даже именем любимого футболиста. В те же годы это выглядело так: на листе из тетрадки по рисованию рисовался объёмными цифрами номер. Затем номер аккуратно вырезался по контуру лезвием (естественно - "Нева", других не было). Получался трафарет. Его прикладывали к ширпотребовской футболке и заливали пространство нитроэмалью. В результате получалось некое подобие спортивной футболки с номером игрока. Будущие хоккеисты рисовали на трафаретах номер 17 (Харламов) или 20 (Третьяк), у футболистов были свои кумиры.
По рукам ходили и вообще очень сложные трафареты, выполненные на вполне приличном уровне, но к спорту отношения не имеющие.Их обменивали, продавали. У меня, к примеру, было два трафарета: на одном очень качественно был вырезан орёл (примерно как на гербе Польши ), а на втором - некая волосато-бородатая личность в очках(!) и подпись HARRISON (предполагалось, что это некто из Битлов). Первый трафарет на майку лёг удачно - сужу хотя бы по тому, что у меня её через неделю спёрли в школьной раздевалке). Второй я, по-моему, так и не рискнул оттрафаретить на майке - уж больно страшным было изображение.

Отдельно хочу вспомнить снаряжение для туризма - мне эта тема наиболее близка.Хотя, это будут уже воспоминания не из детства, а из юности. Выезды на природу от завода "Лидсельмаш"( где работал тогда мой дед) на маёвки - это лишь прелюдия. Первый выезд с ночёвкой, где-то в 7-м классе - это разминка. Но серьёзно я увлёкся походами уже в институте. Но снаряжение для туристов середины 80-х мало чем отличалось от снаряжения 60-70-х.

На первый взгляд весьма необходимая, но и самая ненужная вещь в походах тех лет - надувной матрас. Удобная вещь, если ты приехал на машине на полянку и кушаешь шашлыки и коньяки не отходя от этого самого матраса. Но в походе, где есть хотя бы несколько ходовых дней - это вещь скорее бесполезная.Одно дело валяться на нем возле палатки или плавать вдоль берега. Но тащить эту дуру на себе - это надо быть мазохистом. Во первых - он тяжёлый. Во-вторых, после каждой ночёвки его надо сдувать, а вечером снова надувать. А для этого нужно иметь лёгкие профессионального трубача. Но трубачи в походы не ходят - у них другие интересы.
Тем ни менее, я в свои первые походы эти матрасы таскал - за неимением лучших вариантов.И именно благодаря этим самым матрасам различные походы выходного дня с пьянкой на природе у туристов получили полупрезрительное название "матрасный поход".

Спальник - это тоже "песня"; только грустная. Про его вес я лучше промолчу. Но и этот вес после первого попадания под дождь удваивался, т. к. материалы, из которых он был сшит, впитывали влагу как губка. Этот спальный мешок действительно был мешком - расстегнуть его было нельзя.Это из современных спальников можно собрать систему для нескольких человек, можно расстегнуть его, превратив в одеяло. Спальные мешки тех лет были именно мешками. И функций у них было, как у мешка. Влез в него - и спи тихонько. Он даже назывался "эгоистик". Однако, именно в таком мешке в одном из походов я познакомился со своей будущей женой. Всё до банального просто - в группе не хватало одного спальника, и нас, как двоих самых худых, решили положить в один. После этого, как честный человек, я просто должен был жениться. Кстати, недавно попробовал влезть в тот спальник один - и еле поместился... А тогда нам и вдвоём тесно не было.

Рюкзак тех лет мало чем отличался от обычной сетки. Только у сетки были ручки, а у рюкзака - лямки. Чтобы носить за спиной. Ну и делались рюкзаки из брезента. Хотя, в них удобнее было носить картошку с рынка, чем ходить с ними по лесу. Они и выпускались разных объёмов - на 3, 5 или 10 кг картошки... Ужасно неудобные, натирающие плечи - но именно с ними я намотал свои первые лесные километры. Мой первый "абалаковский" рюкзак мне подарили друзья на 20-ти летие. Он тоже был из брезента, защитного цвета - но это уже был рюкзак. С множеством карманов, с мягкими лямками, с клапаном-защитой от дождя.

Свою первую палатку я тоже храню до сих пор. Тяжеленная двухместная брезентуха, которая весит в несколько раз больше, чем моя теперешняя четырёхместная с тентом и двумя тамбурами. Конечно, я уже давно не беру её в походы - но это первая наша совместная покупка с женой. Именно с ней мы ездили в свадебное путешествие на Грушинский фестиваль под Самарой.Правда, спальники к тому времени у нас уже были посовременнее.

Конечно, предыдущий кусок смело можно выбросить или не читать. Но мне хотелось вспомнить и об этом - это тоже небольшой срез ТОЙ жизни.Да и от 80-х уже гораздо ближе до 60-х, чем до наших дней.Будем считать, что это просто лирическое отступление; которых, впрочем, и так было уже не мало.Что поделать - в этих заметках хозяйка - Память, а не я. И только она решает, что ей помнить, а что забыть.
Наверное, именно эти заметки наиболее субъективны. Потому что, даже если игры и праздники у всех были общие, то именно в этой главе уж очень много всплыло воспоминаний личных.

Конечно, кроме наших дворовых олимпиад в стране была и настоящая спортивная жизнь с настоящими героями - футболистами, хоккеистами, фигуристами, гимнастами; но я пишу не о них. Хотя, их имена знала вся страна, а мальчишки мечтали хотя бы пожать им руку. А уж сыграть с ними в футбол -хоккей вообще было пределом мечтаний.Не стану утверждать, что и я мечтал (возможно и да)- тем ни менее, моя мечта частично сбылась. Не в те годы - гораздо позже. И не с теми героями спорта, но...
В 1982 футбольный клуб "Динамо" (Минск) стал чемпионом СССР. А 1983, когда я работал пионервожатым в лагере "Солнечный" под Минском, к нам в гости приехал футболисты -"динамовцы". Мода такая тогда была - встречаться с людьми. Приехал, конечно, дублирующий состав. Но, каким-то чудом (у них были свободные дни от тренировок) среди дубля затесались две звезды не только белорусского, но и всесоюзного масштаба: Александр Прокопенко и Сергей Боровский. Тогда их имена знала вся страна. Днём в лагере состоялся дружественный матч между сборной лагеря и "Динамо", где и я принял участие. А вечером - дружественный ужин, плавно перешедший в завтрак. Не вдаваясь в подробности, скажу, что на следующее утро в лагере не было утренней линейки - ребята из старших отрядов сами разбудили своих вожатых к завтраку.

И опять очередная попытка вернуться в детство уносит меня в юность. Ничего не поделаешь - наверное, детство уже кончилось.Может, оно ждёт меня где-то за поворотом. Но, напрасно ждёт - в одну реку нельзя войти дважды.Но оно шлёт и шлёт мне оттуда только нам двоим понятные сигналы - а иначе, что же ещё заставляет меня вновь и вновь возвращаться в то время?

Вот так они и складывались, мои отношения со спортом в те годы. Но, пора возвращаться назад, в день сегодняшний (пока Память спит). Да, мы не стали Олимпийскими чемпионами. Мы не стали и просто чемпионами. Но ведь не зря лозунг любой олимпиады: - Главное не победа - главное участие! А если предположить, что вся наша Жизнь - это своего рода Олимпиада, то мы все принимали в ней активное участие.
Так что - спасибо всем, кто участвовал в этой жизни рядом со мной и оставил в ней свой след.
Спасибо и тем, чья лыжня с моей не пересеклась. Даже если мы и не были знакомы - всё равно спасибо. Ведь вся наша жизнь - это сплошная мозаика из пересекающихся или параллельных, встречных или перпендикулярных цепочек следов.И чем больше этих следов - тем мозаика ярче, а жизнь - интересней.

19 фев 2014 в 22:13 |

ЧТО-ТО ВРОДЕ ПОСЛЕСЛОВИЯ,
или НОВЫЕ ВСТРЕЧИ С ГОРОДОМ ДЕТСТВА

В последнее время я стал гораздо чаще приезжать в город детства. И вот странно. Вроде бы сердце уже приняло все изменения, произошедшие с городом за это время; согласилось с тем, что город стал краше и, не смотря на годы, даже моложе.А вот память продолжает вытаскивать на свет картинки города того - из далёких уже 60-х - 70-х. И если город на фото тех лет чёрно-белый, то мои картинки имеют и цвет, и звук, и даже запах.А глаз упрямо ищет (и находит) под новыми одеждами города приметы старого.
Вот и недавняя поездка в город пробудила новые воспоминания. И пусть они будут разрозненные, пусть некоторые уже мелькали в других главах книги - всё равно эти воспоминания являются ещё одним штрихом в общей картине под названием "Город Детства".

Что же выхватила моя память из омута прошлого в этот раз? Прежде всего, это незаслуженно забытая ранее улица Ломоносова. Нет, она упоминалась и ранее - ведь на ней находился и детский сад, которому посвящена целая глава, и дом, где снимал комнату отец. Но теперь она совсем исчезла с карты города, поглощённая новой транспортной артерией - проспектом Победы. Правда, ещё долго после этого события на фасаде здания бывшего детсада №6 висела табличка "Ул. Ломоносова". Вот такой вот парадокс: улицы уже не было, а табличка осталась. Но в этот приезд я не увидел уже и таблички. Улица умерла, оставшись только в моей памяти. Да и от ТОЙ улицы осталось лишь несколько домов: два корпуса бывшего детского садика да пару домиков на противоположной стороне; перекрашенных, обновлённых - но всё-таки вполне узнаваемых.А ещё один из последних оставшихся домов (рядом с детским садом) снесли совсем недавно.

А когда-то ул. Ломоносова пересекала ул. Кирова недалеко от старого универмага.. Это сейчас между зданием универмага и домом, что стоит на углу проспекта Победы и ул. Кирова (где магазин "Кристалл") помещается только сам проспект (его проезжая часть) А тогда на этом участке помещался целый квартал!
Во-первых, на углу улиц Ломоносова и Кирова, прямо напротив детского сада №6, была музыкальная школа.Двухэтажное кирпичное здание неопределённого цвета. Такой кирпич теперь не встретишь - а тогда в городе было много зданий из такого кирпича.К примеру, из такого же кирпича были сложены здания и по ул. Ленинская, 22 (рядом с моим бывшим домом) и на ул. Комсомольской (с датой 1927 на фасаде) и несколько домов по Ломоносова. Сейчас здание на Ленинской отштукатурили,на Ломоносова - просто снесли, а вот дом на Комсомольской стоит в первозданном виде.

Но, я отвлёкся. Вернёмся к музыкальной школе.
По причине полного отсутствия музыкального слуха в эту школу я не ходил никогда. Но в те годы я часто пропадал на работе у мамы - в том самом детсаду. И музыка, вырывавшаяся из открытых окон школы, вызывала у меня чувство благоговения. Наверное, потому, что я понимал: играют мои ровесники - а я вот так не смогу никогда... Во всяком случае, я проходил мимо школы, затаив дыхание - боясь спугнуть мелодию. Но внутрь заходить почему-то боялся.
Через дорогу от музыкальной школы, также на углу Ломоносова и Кирова, стоял магазин кулинария. Лежащие в стеклянных витринах вареная свекла, картошка в мундире и прочие "деликатесы" тех времён меня интересовали мало. А вот отдел с соками и кондитерскими изделиями - очень даже! Сок продавали в разлив из трёхлитровых банок, а печенье "Берёзка" - на развес. Но могли взвесить и пару штучек - на ту сумму, сколько медяков было в моём кармане.
Печенье было песочное - и очень вкусное. Кстати, когда я впервые услыхал от мамы, что печенье песочное, то был очень удивлён: как это из песка делают такое вкусное печенье!
Между кулинарией, стоящей на углу улиц Кирова и Ломоносова и универмагом, стоящим на углу улиц Кирова и Победы, был втиснут ещё и мебельный магазин. (а между мебельным и универмагом помещалась ещё и будка мороженщицы). В мебельном я тоже любил бывать. Там работала мамина знакомая - а в нашем маленьком городке в любом магазине обязательно работала какая-нибудь знакомая. Пока мама общалась со своей знакомой, я пропадал в мебельных лабиринтах.Можно было залезть в шкаф - и ищите меня, мама и тётя Надя!. Один раз меня даже чуть не продали вместе со шкафом!
Мне нравилось в этом магазине всё. И запах новой мебели, и вечно стоящие там полумрак и прохлада, и сама мебель, которая там стояла.Не смотря на тотальный дефицит, выбор в магазине был неплохой. Нет, конечно, румынских гарнитуров или стенок из Германии в продаже не было. Но и то, что было, вполне удовлетворяло непритязательный вкус жителей городка. Ведь во многих домах (и в моём доме на Ленинской в том числе) стояла убогая мебель послевоенных лет. Сейчас такую можно увидеть разве что в экспозиции "Хрущёвка 60-х" в Лидском музее.Новая мебель стала появляться у нас только после переезда в новую квартиру - на Шубина. Возможно, что большой выбор мебели в те годы объяснялся просто - её мало покупали; просто у людей не было на это денег. Как только народ стал жить немного лучше, переезжая из старых бараков в новые квартиры - мебель можно было достать только "по блату". Но к тому времени на месте мебельного уже был комиссионный магазин. Тетя Надя по прежнему там работала - но старые штиблеты уже не вызывали у меня такого интереса. А может, просто я вырос.

Но, вернёмся на улицу Ломоносова.Истоки её терялись среди болот в районе ул. Ленинской, а оканчивалась она улицей 8 марта возле пожарной части. Где-то там, чуть в стороне, по улице 8 Марта, располагалась автобусный диспетчерский пункт.Автобусы и так ходили в Лиде редко, так ещё и по дороге заезжали на эту диспетчерскую, где стояли минут 10, а то и все 15. Это при Лидских-то расстояниях, когда за 20-30 минут из центра города можно было дойти до любого окраинного района.Не уверен, но, по-моему, все шесть тогдашних автобусных маршрута даже специально делали крюк, чтобы заехать отметиться на эту диспетчерскую. Так что многие лидчане предпочитали поездке на автобусе пешие прогулки. Или - велосипед.

А наличие болот в истоках улицы объяснялось тем, что параллельно ей, чуть в стороне, в те годы протекала речка Каменка. Она текла сразу за территорией детского сада №6 (и в половодье даже затапливала детсадовские сад и огород) - теперь на этом месте стадион СШ №4; пересекала улицу Кирова в районе теперешнего магазина "Континент"(а когда-то там прямо на берегу стояло ателье по ремонту и пошиву обуви), текла дальше по территории нынешних дворов за домами по проспекту Победы (проезд между детсадом и домом, где расположены аптека и сбербанк - это бывшее русло Каменки); разливалась непроходимым болотом на задах магазина "Чайка" (что на ул. Победы - естественно, старой улицы) - теперь на этом месте стоит дом, где магазин "Книжный мир"; текла дальше и пересекала ул Ленинскую в районе нынешнего магазина "Огонёк". А на месте нынешнего Дома Торговли попросту были заросли камыша.
Помню, как начали сносить деревянные дома по Ломоносова на участке между улицами Кирова и Ленинской. Перво-наперво, осушили болото и убрали Каменку в трубы. Если не ошибаюсь, то первым домом, построенным на месте снесённых деревянных, был нынешний дом, в торце которого находится магазин "Кристалл". А вот с примыкающим к нему с торца домом по ул. Кирова (где аптека и банк) связана интересная история. Когда уже были забиты сваи и построен подвал, котлован затопили грунтовые воды. А может, это Каменка не захотела смириться со своим унижением. Во всяком случае, года 3-4 котлован стоял затопленным.В прудах, которые образовались между уже построенными стенами цокольного этажа, очень скоро завелась разная водяная живность. По подвальным перекрытиям можно было ходить (хотя и с риском для жизни - но когда это останавливало пацанов?) - и мы ловили там маленьких лягушат, головастиков и жуков- плавунцов.Благо, в тёплой стоячей воде их было немерено. Попадались даже тритоны - этакие маленькие динозаврики.Вода на ощупь была очень тёплой и пахла тиной - и тайной! Ещё бы пару лет - и в этих уютных резервуарах вывелись бы маленькие настоящие динозаврики. Но подвал осушили, и дом-таки достроили. Интересно, знают ли нынешние жильцы историю строительства своего дома? А может, там, в глубине подвалов, до сих пор спит не вылупившийся динозавр?

Ещё одно очень приятное воспоминание подарил мне парк. Это на современных картах города он обозначен ПКиО. Для меня он навсегда ПМД - Парк Моего Детства.
В этот раз в парке я был не один - со мной были две мамины сестры, мои тётушки. Тоже приехали на встречу с городом спустя много лет(обе не живут в Лиде ещё с конца 60-х). Но если 45-50 лет назад в парк меня водили они, то теперь туда привёл их я. Мы бродили по старому - и такому незнакомому парку, пытаясь поймать атмосферу тех лет - и ловили её! Узнавали парк - и не узнавали одновременно.
Первым на свидание к нам вышел тир. Он до сих пор стоит на том же месте - на аллее недалеко от детской карусели. Вот сама эта карусель - это самое яркое впечатление от свидания с парком! Не смотря на то, что в прошлом году я читал официальное сообщение о её демонтаже - она работает! Её просто закрывали на ремонт. Карусель - моя ровесница; её установили в парке в 1961 году. И она ещё жива!Те же слоники, коники, олени. Только рисунки на самой карусели осовременили - но это не беда.Да возле самой карусели появилась фигурка изумительного лесовика. Может, это её душа прячется в нём? Я не удержался - сел на карусель. Не катался - жаль было сломать.Просто бережно присел на того самого оленя, на котором я катался почти полвека назад. Или - на его сына... Хотя, наверное, уже внука - я ведь и сам уже дед. Страшно представить, сколько же поколений детишек каталось на этой карусели. И невозможно уже представить парк без неё!

Вторая приятная встреча - это бывшая танцплощадка. Попросту - "клетка". Ведь туда на танцы бегал не только я - мои тётушки ещё до меня проложили туда дорогу. Да и мама с отцом, как выяснилось, тоже туда заглядывали.И пусть теперь там детская площадка - внешний вид клетки остался неизменен.
А вот детская площадка из тех лет исчезла.Только гипсовые скульптуры мальчика и девочки указывают на то место, где когда-то проходила аллея, отделявшая детскую площадку от остального парка. Хотя - вру: эта аллея проходила посередине детской площадки и делила её пополам. С одной стороны была высокая горка, песочницы с грибками и стояла металлическая ракета, внутри которой была лесенка - так что можно было залезть внутрь и выглянуть в иллюминатор. С другой стороны находились разные качели-карусели - такие теперь устанавливают во дворах.
А саму площадку от остального парка отделяла ещё одна аллея. С обеих сторон аллеи росли заросли сирени и акации, и вела она от аттракциона "Петля Нестерова" ("самолётики") к летнему кинотеатру и "Барабану" (пивбар). По аллее же с гипсовыми детишками катались малыши на педальных машинках и педальных же конях. Эта аллея была параллельна сиреневой.Рядом с аллеей, недалеко от ЗАГСа, была большая деревянная беседка, служившая базой для этого педального транспорта - то ли гараж, то ли конюшня. А ещё сразу за детской площадкой, чуть на горочке, были какие-то развалины: фундамент и подвал; почти катакомбы.Они уже почти заросли травой, но внутрь пролезть было всё-таки можно. Там было темно, основательно загажено, и заходить туда было страшно.Но - заходили. Не смотря на страшилки, что там прячутся разбойники. Но другая легенда гласила, что в развалинах спрятан клад!
Но детская карусель и "клетка" - это, пожалуй, и всё, что в парке нынешнем напоминает парк тот.Даже многие аллеи поменяли направление. Исчезли бар "Барабан" и кинотеатр "Летний" - на их месте теперь ресторан, исчезла канава (или ручей), который протекал тогда по парку. Воздух он, правда, не озонировал - скорее наоборот; соперничая по силе амбре со стоящим на его берегу маленьким белёным зданием, обозначаемым на картах буквами "эМ" и "Жо". Ну, вы поняли - как говорил один киногерой: -"Туалэт типа сортир". Зато в парке появилась интересная парковая скульптура. Кроме уже описанного мной лесовика возле детской карусели, ещё Мартышка и Удав из мультика, просто симпатичная обезьянка, Динозаврик (почему-то на лыжах и в новогодней мишуре - не иначе заблудился). А ещё композиция по мотивам легенд североамереканских индейцев - ну как ещё объяснить появление в парке шерифа и индейца, вырезанных из дерева.
А к двум гипсовым скульптурам, охранявшим раньше детскую площадку, добавилась третья, переехавшая в парк со скверика на Советской.

Воспоминания цепляют одно другое, толпятся, лезут без очереди.
Успеть, пока не забыл!
И я уже сам не знаю, какое из них вызвало из прошлого следующее. Вот, к примеру, ещё одна аллея старого парка. Ничем не примечательная, она начиналась от детской площадки, шла мимо площадки танцевальной и выходила на улицу Черняховского. Благодаря этой аллее я полюбил походы в поликлинику. Я уже рассказывал, что первоначально детская поликлиника находилась в старом деревянном здании по ул. Победы (примерно там, где теперь банк). Потом в этом здании была стоматология, потом - собес. Но это не важно...
Так вот, в ту поликлинику я ходить не любил. Прививки и прочие медпроцедуры не вызывали у меня желания вновь вернутся в эти стены. Но, в конце 60-х за парком,на улице Черняховского построили новую детскую поликлинику. Теоретически, туда ходил автобус. Но автобусы в Лиде ходили редко, и мы ходили туда пешком. А пеший маршрут как раз и пролегал через парк. И именно по этой аллее. Ничем не примечательная, с выщербленным асфальтом, она всё-таки дарила мне надежду.

Я знал, что на обратном пути меня ждёт утешительный приз, и эта аллея приведёт меня или на детскую площадку, или на лодочки, или на "цепочки", или в тир. Эта была маленькая награда мне за то, что я не покусал врача во время осмотра.И, хотя я укусил врача всего один раз в жизни, и это было ещё в старой поликлинике (и в глубоком детстве) - этот маленький подарок полагался мне довольно долго.Правда, попытка затребовать у мамы за примерное поведение билет не на детскую площадку, а на танцевальную уже не прокатила. Из чего я сделал вывод, что я уже почти взрослый. Впрочем, справедливости ради замечу, что детская площадка в моё время была абсолютно бесплатной - за исключением проката педальных коней и авто. Но это так, к слову..

Особенно помогла мне окунуться в прошлое велопрогулка по городу. Оказалось, что если отклониться от привычных пеших маршрутов по центру города, то на окраинах ещё можно встретить много примет города ТОГО.
Так я обнаружил, отъехав совсем немного от замка в сторону улицы Калинина, улицу, мощёную брусчаткой (такими в детстве были все улицы в городе)
Так я обнаружил старую тротуарную плитку ещё 60-х годов,когда пересёк железнодорожные пути за Лидсельмашем, и выехал на улицу Свердлова. Жив там и старый аэродром - только поле заросло травой; сразу видно, что самолёты он давно не принимает.
Так я обнаружил старое каменное здание по ул. Труханова (в районе ж/д депо) Вроде бы - одно из первых каменных зданий в городе. По крайней мере, говорят, что даже старожилы не помнят, когда это здание появилось в городе. Я общался с одним старожилом, и он мне подтвердил, что не помнит.)))

Там же, на Труханова, стоит старая водонапорная башня. Только её отреставрировали - и она потеряла свой шарм. Раньше она была хоть и полуразрушенная, но сделана из красного кирпича, сразу выдающего её почтенный возраст. А теперь её отштукатурили, а в окна вставили стеклопакеты, превратив в банальный новодел...Так что встречу с башней можно записать в графу "разочарования"

Зато в графу "нежданная встреча" могу записать встречу с рынком. Обнаружил я таки в нём почти ушедшие черты!
Во-первых - мясной павильон. Он всё тот же. Вот только продавцов в нём не густо. Не продают почти теперь крестьяне на нём ни мясо, ни молоко. А в те годы половину рынка занимали мясные ряды, а половину - молочные. И свободных мест почти не было. Теперь крестьян с окрестных деревень заменили магазинчики от мясокомбината и молокозавода. Но сам павильон, как ни странно, не снесли. Даже деревянные прилавки возле него, с которых бабушки продавали зелень и цветы, дожили до наших дней. Правда, их осталось всего два рядом с мясным павильоном. Остальные прилавки вытеснили ряды современных киосков-магазинчиков.Но ТОТ рынок не убит. Я попал туда в базарный день. Оказалось, что по дороге, ведущей к рынку, до сих пор тогуют прямо с земли, с коробок или ящиков овощами и фруктами, ягодами и грибами, молоком и мёдом - короче, всем, что растёт в лесах или на огородах. Я даже обнаружил на рядах гордо сидящего в клетке живого петуха и коробку с цыплятами.
В общем, капиталистическая экономика вытеснила мелких торговцев с рынка - но не уничтожила их. Ещё бы - ведь у них закалка ещё социалистической экономикой! Так что, жив ещё дух того рынка. Сопротивляется - и не сдаётся!

А ещё чуть за рынком я обнаружил старое кладбище с захоронениями начала ХХ века (1915 -1939). Нет, я конечно, знал о его существовании.Но в детстве я там не бывал - не мой район. И думал, что кладбища уже давно нету - оно и в те годы было старое и заброшенное. Тем более, я знаю, какая судьба постигла старое еврейское кладбище - на его месте теперь Лидское озеро.Но это кладбище сохранилось - даже каменный забор вокруг него отремонтировали.

Ещё одно место, вызвавшее противоречивые чувства - это Курган. Очень красиво выглядит парк в районе кургана: аккуратные аллеи, цветники, скамейки, пешеходные мостики и мостик через Лидейку.Да и само Лидейка чинно несёт свои воды посреди облагороженных берегов. А у меня в памяти всплывает картинка из тех лет, когда не только берега, но и вся территория на метров сто от речки была в зарослях ивняка, бурьяна и лопухов в рост человека. Не то что подойти к речке - пройти было невозможно. Да и сам парк вокруг кургана, хоть и был засажен молодыми деревцами, не просматривался насквозь, как теперь. Потому что кроме молоденьких деревьев, там росли заросли кустарника. Среди кустов тут и там располагались полянки, со всех сторон закрытые этим кустами от посторонних глаз. Не трудно догадаться, что это место было любимым местом для пикников. И - для свиданий. Сколько эти кусты видели первых поцелуев, знают только они. Думаю - и не только первых, и не только поцелуев. Ходил туда с девушкой и я. И каждый раз сладко замирало сердце: а вдруг в этот раз случится? Но, это уже ну очень личные воспоминания - вернёмся к воспоминаниям о городе. Но того кургана, с зарослями кустарника и травами по пояс мне жаль...
Вообще, чрезмерная открытость и причёсанность на мой взгляд - это главный минус всех изменений, произошедших с городом. Точно так же, как и парк у Кургана, выглядят и скверик на Советской, и центральный парк. Они просматриваются насквозь. И нет уже тех тенистых аллей, дарящих прохладу и уединение, где лёгкий сумрак царил даже летним днём. Мы все дружно "вышли из сумрака" - но оставили там что-то хорошее, доброе... А может, это только у меня ностальгия по тем тёмным аллеям - потому что с ними связано много воспоминаний; уже не детских, но из юности?
Но зелени в городе действительно стало гораздо меньше, чем в моём детстве. Повырубили деревья вдоль улиц, проредили парки и скверы...Исчезли фруктовые сады, которые в моём детстве можно было встретить почти в центре города. В список потерь могу занести большой фруктовый сад возле моего дома на Ленинской, фруктовые сады возле третьей школы и шестого садика, сквер возле железнодорожного вокзала. А каким тенистым был этот сквер. В дождь можно было спрятаться под кронами его деревьев - и остаться сухим!. Правда, в этом сквере под сенью деревьев в вечном полумраке выпивали некоторые несознательные личности...Но зачем же бороться с пьянством посредством вырубки виноградников? Это же не наш метод! Впрочем, позже оказалось, что вполне себе наш - но это совсем другая история.
А ещё в привокзальном скверике было два памятника. Точнее, в моём детстве уже один - Ленину. Второй пьедестал пустовал - но его упрямо не убирали; мало ли что. А потом вдруг исчез и пустой пьедестал, и дедушка Ленин, и сам сквер. Но я в это время уже жил в Минске.. Просто в один из приездов вдруг обнаружил на месте сквера пеньки от срубленных деревьев. Теперь-то территорию облагородили: на месте сквера стоит паровоз - памятник железнодорожникам. Хорошее дело - память; но сквера мне всё равно жалко!
Да что говорить про парки и скверы, когда даже улицы в моём детстве больше напоминали тополиные аллеи. А теперь я стоя на перекрёстке улиц Кирова и 7 Ноября могу одновременно из одной точки видеть и городской парк, и, если обернуться - третью школу (лицей). В моём детстве это было бы просто невозможно.

А время не стоит на месте. И каждая новая поездка в город не только дарит мне встречи с найденными осколками города детства, но и несёт новые расставания. Вот ещё недавно я писал, что очень приятно, гуляя по городу, встречать старые названия. Их не так-то много осталось с тех лет: кинотеатр "Юбилейный", магазины "Ласточка"на Ленинской и "Жемчужина" на Советской... Ещё недавно к ним можно было добавить магазин "Комсомольский". Но недавно после ремонта название убрали... Может, ещё вернётся? как вернулись в парк тир и карусель.
В последний приезд в Лиду я с точностью до миллиметра установил место, где находилась воронка от бомбы, на склонах которой мы катались на лыжах и санках. Оказывается, дом, который стоял прямо на склоне, сохранился. Я даже сфотографировал это место. Вот только как мы со свистом съезжали на санках или на попах с этого бугорка, представить сложно... А ведь склон был достаточно крутой. Ах, время, время. Ты рисуешь морщины на наших лицах, но сглаживаешь холмы и выравниваешь впадины...
А еще по старым тополям я определил, где в 60-х-80-х проходила улица Победы. Эти деревья сохранились на небольшом участке бывшей улицы недалеко от улицы Чапаева (бульвара Гедемина)
Вот так и плывёт мой Город Детства по реке времени. И я плыву по ней - хотя и параллельным курсом. Но, параллельные пересекаются - доказано мною! А значит - до новой встречи, мой город! И до встречи, мой читатель.

1июля 2014 года.

Вот уже вроде бы было написано послесловие к книге... Но память - это такая ветреная девица. Она продолжает шастать в закоулках прошлого - и даже не спрашивает разрешения...
Конечно, вы всё поняли правильно - она вытащила из омута прошлого новые воспоминания. Условно новую главу можно назвать "ПРЕССА МОЕГО ДЕТСТВА".

итак:
ГЛАВА ВНЕОЧЕРЕДНАЯ. ПРЕССА МОЕГО ДЕТСТВА.

По идее, тема этой главы должна была созреть уже давно. Я ведь каждое утро ппокупаю газету в киоске "Союзпечать". Так мы по-старинке называем киоски с прессой,хотя на них уже давно красуется другое название - "Белсаюздрук". И, каждый раз, покупая прессу, я вспоминаю и издания из тех лет. Даже не столькосами издания с их названиями или содержанием. Я вспоминаю их цены. Ведь газета тогда стоила 2-3 копейки!
Выпускались газеты в моём детстве на больших полосах (2 листа, или 4 страницы формата А2). Что было, наверное, не очень удобно для чтения. Зато как удобно было этими большущими газетными листами оклеивать окна во время ремонта, стены под обои (а иногда и вместо обоев - обои были дефицитом). Ещё в 80-х годах, когда я работал в рем-стройуправлении Минского тракторного, мы делали ремонты в домах на посёлке тракторостроителей.Дома строились ещё пленными немцами в конце 40-х - начале 50-х, и с тех пор стояли без каремонта.. Так вот, там почти в каждой второй квартире под обоями обнаруживался слой газет 60-х - 70-х годов. Да что посёлок. У себя дома в Минске (эту квартиру ещё в 1961 получали родители жены) года два назад, во время капитального ремонта на кухне, под тремя или четырьмя слоями старых обоев (а их почему-то тогда не снимали, а клеили новые поверху), я обнаружил куски газет 63-64 года!
Вот тогда-то и родились вот эти строчки:

СТИХИ О РЕМОНТЕ

В квартире затеять решил ремонт,
Тоже, мне, блин, герой.
И жизнь моя превратилась в фронт,
И я - на передовой.

Ломаю стены, меняю пол -
Тут отнять, там прибавить.
(нет, это я просто для рифмы ввёл -
МОЙ пол мне дорог как память).

Снимаю обои за слоем слой -
И жизнь свою вспоминаю:
Под этими был ещё молодой,
Под эти - в мечту уплываю.

С диагнозом, видно, я поспешил,
Не тормознул в вираже:
В квартире затеять ремонт решил -
А, оказалось, в Душе.

Сдираю обои за слоем слой.
Нет, видали придурка?
Нашёлся ещё "последний герой" -
Под ними лишь штукатурка.

И жизнь моя тоже как чистый лист,
Пиши на нём - не робей.
Герой-любовник и аферист,
Романтик и Бармалей.

Пусть этот ремонт приснится в бреду,
Но в жилах играет кровь.
И я по жизни беспечно иду,
Как зёрна сея Любовь.

Пусть жизнь моя - по-прежнему фронт,
А вся судьба моя с дырами:
Я не в квартире веду ремонт -
Я жизнь свою ремонтирую.

16 сен 2012

А ещё этими огромными газетными листами устилали столы во всех рабочих бытовках Советского Союза (и, подозреваю, не только там). Очень, знаете ли, удобно: застелил свежую "скатерть", ознакомился во время еды с событиями в мире - и выбросил "скатетёрку" с остатками еды в мусорку.
Ну и конечно незаменима была газета при соображании "на троих". Водка, килька, папиросы "Беломор" - этот набор "газетных" продуктов войдет в классику жанра. С легкими модификациями он будет спет на тысячу художественных ладов.И чаще всего для этих целей использовалась газета "Правда". А и правда - чего её не использовать? Её обязывали выписывать всех членов партии - и зачастую в рабочих бытовках или студенческих общежитиях это была единственная газета. Гастрономическая "газетная" привычка активно сохранялась и в 60-х, и в 70-х, и даже в 80-х (сам жил и в студенческой общаге, и в рабочем общежитии - знаю). И хотя колбасу с кильками с газеты уже не жрали, но селедку на газете все еще чистили. Закуску к дешевому портвейну также сервировали на газете, и чаще всего действительно на "Правде". Газету подкладывали и под горячую кухонную утварь.

А еще в газету вся страна повально заворачивала книжки - чтобы не испачкались, в итоге вся обложка была в отпечатках типографской краски.
Но, я отвлёкся. Вернёмся собственно, к прессе моего детства. Первым именно МОИМ журналом стал журнал "Весёлые картинки". У меня даже сохранились подшивки журнала за 65-68 годы. Что удивительно для тех лет - в журнале очень мало идеологии. Очень красочные, со множеством очень красивых картинок, они разительно отличаются от самих же себя - но уже 70-х годов выпуска (мама работала в детсаду - и журнал попадался мне на глаза и в 70-х; детский сад его выписывал). Так вот, "Весёлые картинки" 70-х - это бледная копия и жалкая пародия журнала 60-х.. Про современные детские журналы я просто умолчу - формат повествования не позволяет мне материться...
Главной фишкой журнала 60-х были постоянные его герои - весёлые человечки, герои разных сказок. Это неунывающий Буратино, мастер на все руки Самоделкин и его друг художник Карандаш, умеющий рисовать оживающие картинки, обаятельный Незнайка, отважный Чипполино (Человечек-Луковка; Я весёлый Чиполлино, Вырос я в Италии, Там, где зреют апельсины И лимоны, и маслины, Фиги и так далее.), весельчак Петрушка, любознательный всезнайка Гурвинёк (герой то ли чешских, то ли венгерских сказок) и единственная девочка в этой мальчишеской компании - очаровательная Дюймовочка.Сойдя со страниц книг, эти герои в журнале жили своей жизнью: отправлялись в путешествия, на поиски приключений. И попутно учили малышей рисовать, читать, писать, считать. Но, главное - дружить. И не удивительно, что в детстве эти 8 весёлых человечков были и моими лучшими друзьями. И очень жаль,что теперешние дети не знают и половины этих персонажей - разве что Буратино и Дюймовочка на слуху...
Потом, уже в школе в начальных классах, мне выписали журнал "Мурзилка". Но он уже не произвёл на меня такого впечатления. Хотя, тоже был интересным. Может, просто "Весёлые картинки" были МОИМ ПЕРВЫМ ЖУРНАЛОМ

Потом появились и газеты. Сначала - "Зорька" (была такая спецгазета для октябрят; если кто-то ещё помнит, что был такой "зверь" - октябрята). Позже - "Пионерская правда" и журналы - "Пионер" и "Костёр".
"Зорька" запомнилась мне тем, что в ней печатали интересные повести для детей. С продолжением. Газета выходила раз в неделю, и повесть могла растянуться на пол года, а то и больше. Какое же это было мучение: прочитать кусочек - и ждать неделю следующего номера с продолжением. А ведь газеты иногда из почтовых ящиков воровали. Не корысти ради - просто из хулиганских побуждений. Хотя, нет, не так; ведь в нашем самом лучшем и самом справедливом обществе воров и хулиганов быть не могло. По крайней мере, я в это искренне верил... Значит, скажем так: а ведь газеты из почтовых ящиков иногда заимствовали из озорства.
А вот журнал "Пионер" познакомил меня с творчеством Владислава Крапивина. "Мальчик со шпагой", "Всадники на станции Роса" и "Флаг-капитаны" впервые я прочёл именно в этом журнале. Эти книги и сейчас хранятся у меня: страницы повестей бережно удалены из журналов и переплетены уже в 80-е. Была в Минске такая переплётная мастерская - в эпоху книжного дефицита там совсем недорого можно было превратить журнальные публикации в подобие книги: коленкоровая обложка, тиснение на корешке или на титульном листе с названием книги и именем автора.Там же можно было дать вторую жизнь старой книге и даже переплести рукописи или самиздат. У меня и сейчас хранятся в таком виде самиздатовские Галич, Высоцкий - отпечатанные на пишущей машинке на тонюсенькой, почти папиросной бумаге и позже переплетённые. А так же "Один день Ивана Денисовича" , вышедший в 1963 году в роман-газете, и найденный мною во время школьного сбора макулатуры ещё в классе шестом или седьмом. И который я долгое время прятал даже от деда. Хотя прочёл я его уже гораздо позже - тогда я знал лишь то, что Солженицин - автор запрещённый.

Но я снова отвлёкся - и не в последний раз.
На смену "Зорьке" (1-3 класс) и "Пионеру" (4-7 класс) пришёл журнал "Ровесник" Подписка на него была жутким дефицитом и доставалась по великому блату. Но мама смогла мне её оформить через профком предприятия, в детсаду от которого она работала.И года три-четыре этот журнал был для меня окном в мир молодёжной культуры (в основном - западной)Не смотря на его заидеологизированность, это была единственная возможность хоть что-то узнать о западной культуре. Статьи (с фотогрыфиями!!!) о группах "Битлз", Лед Зеппелин, "Пинк Флоид", "Куин" бережно хранились как настоящее сокровище.
Были,правда, в Лиде в продаже в киосках польские журналы и газеты (всё-таки - хоть и Белоруссия, но западная). "Пшиязнь" "Господыня" (да простят меня поляки: как запомнил - так и пишу). Их покупали даже не зная языка - ради фот киноактёров и музыкантов. Марыля Радович, Чеслав Немен, фоторепортажи с фестивалей в Сопоте, с Евровидения.
Страница из журнала с фото "АББА" ( цветная, общее фото в центре и фото каждого из четвёрки по кругу), какое-то время висела у меня над столом. Рядом с фотографией Оливии Хаси в роли Джульетты и Леонарда Уайтинаг в роли Ромео, вырезанной из журнала "Ровесник". Это был кадр из фильма"Ромео и Джульетта", которого я, естественно, не видел...И рядом с фотографиями битлов из того же журнала, и о которых я в те годы имел весьма смутное представление.

А ещё в польских журналах попадались фото в стиле НЮ.Ничего особенного - но в те годы даже женский силуэт на берегу озеро в чёрно-белом исполнении дразнил воображение. Особенно если на фото видны (или угадывались) первичные половые признаки.

Вот именно такая картинка когда-то висела над моим столом. Она не сохранилась - но я нашёл такую же в интернете. А вот фото Битлов сохранились!

Остальная пресса тех лет мне была не очень интересна. Разве что в старших классах - "Комсомолка". И то, в основном только одна её рубрика - "Алые паруса". Ну и приходилось читать газеты, если надо было подготовиться к политинформации. А в школе они проводились еженедельно по вторникам. Причём - до начала уроков; и в школу приходилось являться на пол часа раньше... Что, естественно, любви к этим мероприятиям не добавляло. А заодно и к самой прессе - как источнику и причине этих неприятностей.
Но дед прессу читал регулярно.Неизменно по подписке домой приходило несколько газет - "Известия", иногда - "Труд". Ещё - "Физкультурник Белоруссии". Мама же выписывала журнал "Дошкольное воспитание" (как никак - воспитатель в детсаду) и "Здоровье". Позже к ним добавились "Комсомольская правда" и "Знамя юности". То ли благосостояние семьи выросло, то ли я подрос...
Теоретически, все члены партии обязаны были выписывать газету "Правда" (а дед вступил в партию во времена оттепели) Но вот "Правды" почему-то у нас дома я не помню.Зато помню, как дед, приходя домой на обед или после работы, сидел на кухне со свежим номером "Известий". Иногда даже обсуждал что-то с бабушкой, иногда в сердцах отшвыривал газету в сторону. Как я теперь понимаю - когда там чересчур уж врали про "израильского агрессора". Всё-таки дед был в первую очередь еврей - и только потом коммунист.
А вот спортивную прессу дед читал уже не на кухне, а в комнате, на диване. Видимо, это чтение доставляло ему гораздо больше удовольствия.

Не смотря на то, что самой главной газеты страны, "Правды", в нашем доме не было, были её модификации - "Пионерская правда", потом - "Комсомольская правда". Вообще, "правда" было самым употребляемым словом в названии советских газет тех лет. Каких только "правд" в то время не было. Кроме уже упомянутых пионерской и комсомольской я помню ещё "Гродненскую правду". Но своя "правда" была, наверное, в каждом городе. От обилия "правд" рябило в глазах. Вот интересно,а была ли газета "Сермяжная правда"?
Чаще чем слово "правда" в названиях газет, наверное, употреблялось лишь слово "советская" . "Советская Россия", Советская Украина", "Советская Белоруссия" и далее по списку, включая не только все республики, по и все автономные округа. А возможно - и ВСЕ населённые пункты Советского Союза. И это не считая ещё "Советского спорта", "Советской культуры", "Советской молодёжи". Да мало ли чего ещё...

Газеты тех лет не так уж сильно отличались не только своими названиями, но и разнообразием тем. Не зря же в те времена родился анекдот:

У армянского радио спрашивают:
- Скажите, а чем отличаются газеты "Правда" и "Известия"?
- В "Известиях" нет правды, а в "Правде" нет известий.

Разнообразие накладывала разве что профориентация издания.Но были случаи, когда все газеты становились совсем уж на одно лицо. Были случаи, когда и "Медицинская" и "Учительская" газеты, и Красная Звезда", и все-все все, включая заводские многотиражки. выходили с одинаковыми передовицами.. Это означало только одно - начался очередной съезд родимой партии. Или какой-нибудь пленум.И все газеты начинали пестреть заголовками : "съезд КПСС". И даже по радио угрожающе звучало "съест КПСС"
Вторая причина похожести газетных передовиц была более приятна, и вызывала закономерную гордость у населения. Ведь это означало, что в СССР запущен очередной космический корабль. Сообщения о запуске публиковали все газеты - и именно на первой полосе. С фотографиями и биографиями очередных покорителей космоса. Правда, иногда портреты космонавтов появлялись в связи с их гибелью - и это вызывало неподдельную скорбь у всей страны.

Позже, уже в 80-х, появилась и третья причина, делающая газеты близнецами. Точнее - повод.Началась "эпоха пышных похорон"
В общем, герой известного анекдота всё-таки дождался... Как, вы не знаете это го анекдота? Таки вот он:

Один товарищ каждое утро приходил к киоску "Союзпечать", покупал газету "Правда", смотрел первую страницу - и сразу выбрасывал газету в урну. Однажды киоскёр не выдержал и спросил:
- Простите, а что вы пытаетесь найти в газете?
- Я жду некролог...
- Но ведь их печатают на последней странице - а вы просматриваете только первую...
- Тот, что я жду, будет на первой.

Большинство газет тех лет были стандартными - 2 листа (или 4 страницы) формата А2. Иногда - вкладыш; ещё один лист того же формата. Газеты местного значения - и того меньше: тот же лист А2, но сложенный пополам. Исключения были редки: "Литературка" (Лит.газета) выходила на 16-ти страницах, "Советская культура" - на 6-ти или 8-ми.
Но во время съездов некоторые газеты распухали до таких размеров, что с трудом влезали в почтовый ящик. Это в них начинали печатать речи "дорогого Леонида Ильича" и все материалы съезда. Слава Богу, так разбухали не все газеты - на сносях приходили "Правда" и "Известия". Так что не удивительно, что в те годы пропитанной насквозь идеологией советской прессе, я предпочитал журналы "Ровесник", "Вокруг света", "Техника- молодёжи", "Наука и жизнь".
Правда, ни купить свободно в киоске, ни подписаться на эти журналы в нашем городке в те годы было просто нереально. И здесь мне очень пригодились регулярно устраиваемые в школе сборы макулатуры. Мы ходили по домам и клянчили газеты-журналы. Жильцы охотно расставались с уже прочитанными журналами. Зачастую это были подшивки двух-трёх летней давности; но попадались и совсем уж раритетные. Многие из журналов, которые таким образом попадали ко мне в руки, поначалу отправлялись не в Закрома Родины, а в мои личные.Нет, потом они всё-таки попадали по-назначению - но уже будучи мною прочитанными. Но некоторые всё же оседали у меня.
Всякие там журналы "Здоровье", "Смена" и "Огонёк" из 60-70-х годов не вызывали у меня интереса. А вот подшивки "Юности" (особенно 60-х), "Роман-газета", "Техника- молодёжи", "Вокруг света" очень даже интересовали. В журнале "Вокруг света" печатали рассказы о дальних странах, в "Технике - молодёжи" печатали фантастические рассказы и популярные статьи о неведомом - Бермудский треугольник, Лох-Неское чудовище; да мало ли что может будоражить сознание книжного мальчика)

Но, повторюсь, всё, что несло на себе печать интересности и нестандартности, купить или выписать было почти невозможно. Дефицитом были и журнал "За рулём", и журналы "Работница" и "Крестьянка". В двух последних печатали рецепты и выкройки - и вся женская часть населения Союза заними гонялась.. Зато в киосках свободно продавались журналы "Огонёк" и "Крокодил".
В "Огоньке" печатали красивые цветные репродукции - в деревянных бараках и стареньких домиках Лиды 50-60-х ими любили оклеивать стены поверх обоев. Эта мода продержалась где-то до середины 70-х. Позже картинки из "Огонька" сменили постеры с фото музыкантов или киноактёров, которые начали таки появляться в наших журналах.
А в "Крокодиле"... Недавно мне попались в руки несколько номеров журнала 70-х. Не смешно... Но тогда журнал нравился. Впрочем, я помню, как в в 70-е я на чердаке нашёл несколько номеров "Крокодила" 50-х годов. Сплошная борьба с космополитами, стилягами. и дядей Сэмом. Мне это было просто не понятно - а значит, и не интересно. Всё-таки, всякой сатире - своё время. И - свой Салтыков-Щедрин. Или - КуКрыНиксы.
В 70-е "Крокодил" стал добрее - кроме беспощадной сатиры появился и добрый юмор. Так, в одном из номеров "Крокодила" я нашёл рассказ Виктории Токоревой "100 грамм для храбрости".
Хотя, и в 70-е журнал продолжал к"к штыку приравнивать перо" - только боролся уже не с безродными космополитами - а с отщепенцем Солженицыным и другими "иудушками"; не со стилягами - но с хиппи, пришедшими им на смену.
Но в основном - те же пламенные КуКрыНиксы, тот же бессмертный Борис Ефимов.

Вообще, газеты (и журналы) в те годы занимали в нашей жизни гораздо больше места, чем теперь.Это было реальное окно в мир и источник информации. Да и откуда ещё эту информацию было брать? Телевизоры в 60-е только начинали входить в обиход, и были не у всех. Да и в 70-е в моём городке они принимали только два канала. "Сельский час" с его вестями с полей, да ежевечерняя программ "Время" - вот и вся информация, которую мы могли почерпнуть из телеящика о событиях в стране и мире. Информационно-аналитических программ тогда просто не было. ( Но, к счастью, не было и сегодняшних бесконечных отупляющих ток-шоу).
А для релакса (чтобы мы не устали от засилья информации) на голубом экране (в моём детстве - чёрно-белом) показывали развлекательные передачи.
Ежевечерние получасовые ( а не теперешние 10 минут вместе с рекламой) "Спокушки" (Спокойной ночи, Малыши"), "Будильник" по воскресеньям и субботние "В гостях у сказки" - это для малышей.
"Кабачок 13 стульев", "Алло, мы ищем таланты", "а ну-ка, девушки/парни", "Клуб кинопутешествий" и "В мире животных" - вот классика жанра тех лет, наша отдушина. Плюс - вечернее кино, хоккей и фигурное катание. Ну и апогеем - праздничный "Голубой огонёк".

Была, правда, ещё в каждом доме радиоточка. Примерно с тем же информационным потенциалом.
"Радионяня" и "Послушай сказку, малыш", произносимое задушевно-замогильным голосом - это для детей.
"С добрым утром" (по утрам; вы догадались, да?), " В рабочий полдень", "Начинаем производственную гимнастику", "Передаём концерт по заявкам радиослушателей" и "Вы слушаете вечерний радиоспектакль". Всё это иногда разбавлялось голосом диктора "Передаём последние известия".

Но новости (реальные) всё же пытались узнавать из "вражьих голосов". "Голос Америки", радио "Свобода", Би-Би-Си. Позывные этих радиостанций в 70-е были известны без преувеличения всей стране - не хуже, чем позывные радиостанции "Маяк". Но их глушили - прорваться через шум глушилок было трудно. Вот и получалось, что в ту доинтернетовскую эпоху основные новости о том,что происходит в стране и в мире, мы узнавали из газет.Зато тщательно фильтрованная цензурой, почти стерильная газетная инфа, учила нас читать между строк..

Доходило до курьёзов. Как выглядят хиппи мы узнавали из карикатур в "Крокодиле. Но вместо праведного гнева, который по идее должны были вызывать у нас эти карикатуры, они рождали желание пошить себе такие же клёши с бахромой - "как на картинке". Помню одну карикатуру из "Крокодила". Она ходила у нас по рукам как наглядное пособие. Её перерисовывали. Мне даже одноклассник перевёл её на фанерку, выжег (была тогда такая мода - выжигать по дереву) - и подарил на день рождения. А уж я раскрасил её цветными карандашами - и учился по ней хипповать.
Даже уже в начале80-х инфу о группе "Машина Времени" я по крупицам собирал из разгромной статьи в "Комсомолке" под названием "Рагу из синей птицы".
Ведь в былые времена мы узнавали о новостях западной музыки, кино и литературы только когда в прессе появлялись уничижительные отзывы о том или ином явлении. Мы пропускали мимо ушей всю "критику", в голове было сито, которое просеивало всю эту ерунду, оставляя нужное.
Вот хороший пример - статья про группу "Битлз" под характерной рубрикой "Их кумиры" (у них, дескать, кумиры - это "Битлз", а у нашей молодежи, конечно же, группа "Самоцветы").

Вот такой была пресса в моём детстве и юности.
Пережив невиданный всплеск в перестроечные времена, когда почтовые ящики пухли от газет и журналов, а за "Литературкой", "Огоньком", "Юностью", "Неделей" (приложение к газете "Известия") , "Собеседником" выстраивались очереди, та пресса тихо умерла.
Помню, как мне по подписке одновременно приходили журналы "Огонёк", "Юность", "Новый мир" и "Октябрь". И это не считая газет - "Комсомолка", "Знаменка" ( "Знамя Юности" - наша, белорусская) и наш же местный журнал "Родник" (бедные почтальоны...) Плюс покупал в киосках его белорускоязычную версию "Крыница" . Плюс - "Литературка", "Неделя","Собеседник". Плюс - журналы "Москва" и "Аврора".
Это пиршество прессы (я бы даже сказал - обжорство) закончилось с развалом Союза.Исчезла советская комунальная квартира - все разбрелись по своим национальным. Пусть маленьким - зато отдельным. А тут ещё начались первые подорожания, инфляция. Да национальные валюты появились. Короче, в последний раз (году в 1992 или 93) денег, что я отдал за годовую подписку "Юности" , хватило лишь на три номера. Я был согласен доплатить, но на почте мне сказали: - это журнал другой страны...
Всё. С тех пор мой почтовый ящик служит лишь для приёма квитанций и рекламного мусора... Ведь письма теперь тоже никто никому не пишет...
Вот так и окончился мой роман с прессой.
Единственное, в чём я ещё храню ей верность - так это ежедневно покупаю в киоске "Комсомолку". Но и это скорее по привычке, чем по необходимости.Просто помню ещё изумительные статьи Инны Руденко в "Алом парусе" в 70-е, "Окно в природу" Владимира Пескова в 80-е... Да даже статьи "дряной девчонки" Дарьи Асламовой уже в 90-е - в начале нулевых. Она начинала с описания своих секс-приключений - а закончила вполне зрелыми политическими материалами; репортажами из горячих точек, в которых был свой, нестандартный взгляд на вещи. И в которых она пыталась выслушать обе конфликтующие стороны. Будь то Югославия, Чечня, или Израиль.. Теперь же пресса всё более становится однополярной - и её всё меньше хочется читать...
Но это уже совсем другая история.

Оказывается, вариации газеты "Правда" существуют и поныне... Вот что я нарыл в интернете... Вот такая сермяжная правда нашего времени

Светлана Подрядчикова

- Мишаня, одолела я, наконец, твой труд, и хочу сказать тебе - здорово! Городок получился - "как живой".) И ты в нем - смешной и славный. "Это нужно, очень нужно - возвращаться в наше детство, в поцарапанное счастье - там твой мир, и ты в нем бог..." И ты многим поможешь вернуться за своим осколочком счастья.

Елена Вознесенская

Мишутка! Как здорово! Словно вместе с тобой в детство твоё заглянула, по дворам, сараям да садам побегала. Как-то по-особому тепло стало на сердце... Спасибо за это тепло.

- Мишенька! Очень интересно было с тобой побродить по улочкам твоего города детства! Ты памятник воздвиг нерукотворный своей Лиде!!!!! С нетерпением буду ждать, что твоя цепкая детская память припомнит:)))))

Анна Водопьянова

- Мишенька, вот я и вернулась. И прочитала ВСЁ. Правда, с трех заходов, но зато до конца!))))
Ты молоток!)) Так все интересно описал. Все-все ярко представила и даже нашла в твоих воспоминаниях похожие кусочки из моей жизни. Например, аттракционы и тиры, которые ты описал, были в моем детстве, и дом с окнами у земли с ватой и елочными игрушками, и очереди в магазинах, длинные и изгибающиеся как хвост змеи, и березовый сок (у нас он продавался в 3-х литровых банках), и даже девочка Лера - моя подружка детства, которая недавно покинула этот мир...
Но что особенно понравилось - это просто шедевральный рассказ о твоих велосипедах и эпизод с кабанчиком (так и представила Баранчика на кабанчике!)))).
А еще мне очень нравится, когда ты вспоминаешь эпизоды из детства, связанные с твоей мамой.

Марина Гракова

Михаил, прочитала с интересом. Конечно, узнаваемо наше детство. Наверное каждый из нашего поколения найдет то, что откликнется. Я читала и спрашивала себя - а будет ли интересно детям...внукам? И отвечала - пожалуй, да.:)

Ирина Коростелёва

Душевно получилось...У нас у всех в памяти те самые дворики, заборы с крапивой, соседи, казавшиеся странными..мы были детьми и нами многое не понималось.Но ведь и нынешние дети живут в таких же двориках, с такими же заборами с крапивой...может более современные дети..они знают чуть больше, чем мы в их возрасте, но уверена, им интересно то, как жили их родители, дедушки-бабушки..Главное рассказывать им об этом..сейчас, пока им интересно!))А им интересно! Сужу по моему внуку, которому около 4 лет...))

Владимир Сухоруков

Нам позавидуют другие
Им эти дали не видны
За свойство наше, ностальгия
Не выезжая из страны)

25 июл 2013 в 12:23 |

Нина Мелашенко

Михаил, хорошо написано, молодец ))
я тоже до 5 лет выращивалась бабушкой в маленьком городе - ооочень всё узнаваемо. Я так увлечённо читала, что у меня в голове даже отключился неутомимый корректор :)))))

Елена Вознесенская

Mikhail, Мишенька, Твои воспоминания - это живительный источник детства, пробившийся сквозь тяжелые грунты прожитых лет! Какое счастье пить из этого источника!

Mikhail, Очень мило! Отличная идея и её воплощение! С удовольствием почитала, правда пока только до 12 апреля, на которое ты перескочил сразу после 8-го марта, забыв про 1 апреля. Небось, есть чего вспомнить и про День Дураков? Ты ведь и в детстве, как я понимаю, на шутку да забаву был скор:))) Впрочем, в календаре, по-моему, этот день не отмечали:)))

Леонид Дмитриев

Mikhail , Спасибо, Миш. Прочитал на одном дыхании! Захотелось даже физически побывать в твоем городе детства. Ты так подробно всё описываешь, что это было бы замечательным путеводителем. Не заблудился бы! Хотя.... во времени попутешествовать не получится, разве что только с тобой!
Особенно понравились маленькие забавные вкрапления - про кабана, про калитку, про Куркулиху, Клёта, велосипед и т. д. Чудные вкрапления!
продолжай писать! У тебя здорово получается!

Алла Балукова

Михаил, Замечательно написано, трогательно, с таким нежным юмором. действительно понравилось. И что интересно, это отчасти и о моем детстве и юности тоже. И парк, с убогими аттракционами, и танцплощадка тоже называлась Клетка, и магазины "Огонек" и "Чайка" и река Каменка - все узнаваемо, как будто это один и тот же город. Не дочитала пока до конца, но дочитаю. Если в мемуарах будет еще и история семьи - мой большой респект!!!!

Алла

Спасибо, Миша. Нет слов, чтобы комментировать главу об истории семьи, настолько вышло пронзительно. По-моему, это лучшая глава книги.

Татьяна Жукова

Михаил , читая проживаешь ещё и своё, сокровенное. Почему стихи трудно читать без перерывов, без пауз? - Стихи - консервация чувств...и проза Ваша поэтична, чувственна...вот как то так. ;)

 

Top